Фабрика Светоч

История, которая произошла в реальной жизни.
После службы на Северном Флоте, я не пошел на судостроительный завод, куда меня брали, где я мог работать по прямой своей специальности. Мне надоели люди в форме. Поблизости оказалась фабрика «Светоч» на Петроградской стороне. Там изготавливали ученические тетради, дневники, альбомы для рисования и фотографий. Более мирной и нужной продукции и не придумать. Еще я там узнал много замечательных людей среди простых рабочих. Вспоминаю, как в цеху давали премию. Слышу «Петрович, иди в кассу, премию дают 10 рублей». Я подумал, что на эту премию фотоаппарат не купить. А на посещение котлетной в самый раз, и еще заначка останется. Для меня премия была только добавкой к тем 50-60 рублей в кармане, которые всегда держал при себе. Бывало, что подойдет ко мне сантехник Кучеренко или Коля из ремонтного, чтобы я выручил, а отказать я им не мог. Они всегда охотно и меня выручали. Они и электродвигатель помогут снять, и насос притащить, и железяку нужную изготовить для котельной. Однажды услышал разговор двух женщин в проходной. Одна говорит, «нужно купить своему торт к дню рождения, он теперь у меня не пьет», другая отвечает «если бы мой не пил, каждый день покупала бы торт».
А рассказ собственно об одной работнице их печатного цеха. Она работала на укладке готовой продукции на конвейере. Трудно было определить ее возраст. Она одевалась как старушка в мешковатую одежду, прически не имела и громко говорила. Никто уже и не помнил, как она появилась на фабрике, потому что близких подруг не имела. Легко было догадаться, что она была слегка юродивой. Ее звали просто Валя. На собрании она очень любила громко ругаться и резать правду матку. Все смеялись, но добрым смехом, и только ее нахваливая. Она очень любила свою фабрику и всех нас. Жила она в служебной комнате, от фабрики и была совсем одинока, без родных и близких. И тем дороже была для всех нас, кто ее знал.
Нашим главным инженером был А.Миньков. Фактически распоряжался всей фабрикой и людьми. У него на столе стоял прямой телефон от райкома партии. От него я услышал в кабинете, что генеральным секретарем выбран Горбачев, на 2 дня раньше, чем объявили в СМИ. Его хорошие отношения с партийными органами были взаимными. Наша фабрика получала квоты на импортную бумагу и сырье, и всегда выделялись люди от фабрики на картофель, сенокос и овощебазу.
Мне нравилось выходить на овощебазу с Валей. Она назначалась старшим организатором и в этот день была командиром. Всех переписывала, выдавала перчатки. Организовывала обеденный перерыв, так, что каждый должен был принести то, на чем работает. Огурцы, лук, капусту, картошку. Собирала с каждого по рублю и отправляла желающего за вином. Потом работали недолго и разбегались кто куда. Группировались по интересам. Кто в кино, кто в котлетную, кто по магазинам. Одна только Валя оставалась. Она закрывала наряд и как мне кажется, всегда оставалась счастливой от того, что все мы были счастливы.
Но вдруг на фабрике стали происходить странные вещи. Среди макулатурного брака пачками сброшены порнографические картинки и стихи. Читаю «Лука Мудищев». Мы узнаем, что открылся цех по выполнению заказов налево. Начали работать ночные смены. В магазинах наступила нехватка ученических тетрадей, а в газетных киосках продаются по договорной цене напрямую с фабрики.
Дальше начались такие реорганизации, о которых раньше, и думать было преступно. Фабрика стала акционерным предприятием. А владельцем стал, кто бы мог подумать, сам главный инженер А. Миньков. И что же мне возмущаться, если я как акционер получил 130 акций, и мне обещали платить теперь дивиденды. Но иметь много акционеров неудобно собственнику, поэтому за хорошие деньги, заработанные, кстати, нами самими, все акции были скуплены. Семья Минькова перебралась жить в Голландию, куда вскоре переехал и сам владелец.
Началась модернизация предприятия. В цехах появились новые конвейеры. Тетради теперь не только сами печатались, но сами и упаковывались. Все шло к тому, чтобы начать сокращение людей. Но просто так людей не выставишь на улицу, поэтому просто перестали платить зарплату, а когда давали, то денег хватало на кооперативный магазин один раз. Я тогда решил уходить с этой работы, не мучая себя.
Утром в котельной ко мне пришла мастер и сказала новость. «Валя повесилась в цеху».
Больше мне вроде нечего сказать об этой женщине. Мы прозевали не только Валю.
Тот, кто читал раньше мои комментарии в гайдпарке, скажет про меня, что же я за иуда такой. То ругаю прошлое, то хвалю его. Поэтому добавлю важную вещь в своем рассказе. До августа 1991 года оставался еще год. Собчак с Чубайсом только вместе околачивались у метро с мегафонами, приставая к прохожим. Явлинский не знал Болдырева, а про молодого Гайдара вообще никто не представлял. А раздел собственниками, рейдерские захваты уже шли полным ходом крышуемые райкомами и горкомами.
Только наивные люди полагают, что несколько человек за три дня решили судьбу целого государства. Судьба решается каждым днем и каждым поступком обличенными властью. А кто был у власти все 70 лет, сами знаете.