Глава 2. С пылу, с жару

Дни летели за днями, как лепестки с цветущих яблонь летят от легкого дуновения ветра. Весна мирно растекалась по окрестным деревням. Заглянула она и в деревню Айлеха. Лес оживился, вновь запели птицы, радуя всех своими сладкоголосыми трелями. По улицам вновь с гомоном и улюлюканьем бегали детишки, запуская воздушного змея.
Аяман с приходом весны наконец-то могла обновить подстилку в своём логове. Сегодня у неё была весенняя уборка. Из норы полетели прочь все прошлогодние листики и веточки.
- Ну, ты и напылила тут!
Аяман с рыком бросилась на источник голоса, и в одно мгновенье её нежданный гость оказался на земле.
Айлех! Как же она сразу не догадалась! Только он мог ходить так неслышно, что мог застигнуть её врасплох. Она сама обучила его ходить так тихо, и уроки не прошли даром.
- Славный сегодня денёк, - улыбнулся Айлех, закидывая голову и глядя в прозрачное голубое небо, по которому белой дымкой плыли облака. – Скоро время собирать травы.
Аяман смотрела снизу вверх на этого повзрослевшего и возмужавшего юношу. Айлех был в точности похож на рыцаря, о которых рассказывают сказки детям. За последний год он сильно раздался в плечах, к тому же, зимой они почти не виделись с ним – вожак уводил стаю в горы, что были за границей Рунгара, дабы там утвердить своё подлинное господство. Смуглые от жаркого солнца руки были полны силы – годы труда и учения в кузне дали своё. Чёрные волосы сильно отросли и сейчас были перетянуты шнурком. На лице стала прорастать жёсткая щетина. Из-под вечно сдвинутых от жара кузницы бровей на мир смотрели васильковые пытливые глаза, глядя в которые можно было потеряться. И никто не мог догадаться, что в этом повзрослевшем мальчишке таится облик волка. Никто не мог догадаться, что за могучими мышцами кузнеца скрывается маг, знающий больше, чем любой житель деревни.
Впитавший в себя всю мудрость материнских знаний и силу меча, он стал сильнее и в своих превращениях. Аяман, в редких случаях, видела перед собой могучего волка, который мог бы одолеть даже вожака стаи, с которым он не редко отрабатывал свои воинские навыки. И несказанная гордость вспыхнула в сердце волчицы. Сам же вожак, едва Айлех появился в его краю, с теплотой принял оборотня, позволив ему с самого раннего детства быть соратником и другом. Стая любила этого человеческого сына, уважала и принимала, как равного.
Вечером Айлех как обычно работал в кузнице. Старик Торн был болен и поэтому угрюмо сидел на деревянном чурбаке около кузни. Айлех звонко стучал молотком по косе – затачивал мужикам их орудия, принесённые нынче утром.
- Эй, Айлех, - окликнул его старик. – Поди суды. Глянь-ка, что это там за огни к нам движутся.
Айлех неохотно оставил работу и вышел к Торну, поглядев туда, куда он показывал рукой.
- Как будто какой-то отряд, - Айлех втянул носом воздух.
У бревенчатых ворот на въезде громким лаем разразились собаки. И у Айлеха на душе стало черным-черно.
- Ой, не доброе это дело, дед Торн, - покачал он головой.
И тут затрубили в рог. Послышались голоса на улице и люди стали боязливо выходить из своих домой. Прибежала матушка Айлеха, взволнованная и растрёпанная.
- Беда идёт к нам, сынок, - звонким шёпотом пролепетала она, косясь на Торна. – Тьма надвигается в наши края.
Вестники оказались  из столицы. Отряд был изрядно потрёпан дорогой. Всадники, облачённые в серые запылённые плащи, спешились, и их тут же окружили жители деревни. Все были встревожены, и в толпе слышался испуганный шепот.
- Жители деревни! Мы, воины нашего великого короля Громы;слава! Мы прибыли с его приказом! На наше государство вот-вот обрушится невиданное доселе Зло! Наша страна долго существовала в мире и согласии, но недавно в Южных землях стали бесчинствовать воины нашего злейшего врага. Король призывает вас защитить себя и свою страну. Все мужчины, способные держать оружие должны вступить в ряды королевского войска.
Стон прошёлся по всей деревни. Женщины зарыдали, причитая и падая на колени. Из толпы, прямо перед говорившим воином, выступил старейшина деревни – тан Ведаго;р.
- Скажи, почтенный, а кто же защитит нас, если враг дойдёт до нашей деревни? Как нам быть?
- Король не допустит того, чтобы враг достиг наших северных земель. А если это и произойдёт когда-нибудь, вам придется всем уходить в леса и горы. Ибо только они смогут вас защитить. Но об этом пока не стоит думать, ибо наш государь способен всех защитить!
- Нельзя ли просить помощи у могучего короля Древнего Севера? – осторожно спросил старейшина.
- Молчи, старик, - сурово оборвал его воин. – Не говори того, за что можешь лишиться языка, - и громко сказал уже всей толпе. – У вас для сборов есть времени до утра, - и, оседлав лошадей, они покинули деревню, оставив после себя столбы пыли, направившись к реке, чтобы там устроить свой лагерь.
Деревню оглашали стоны и рыдания. Люди долгое время не расходились по домам. Никто не мог поверить, что их мирной и тихой жизни вдруг наступил конец.
- Что за Древний Север? – спросил Айлех, едва они с матерью покинули сборище, проталкиваясь сквозь толпу тревожно переговаривавшихся людей. – О чём говорил наш старейшина?
Мать Айлеха печально вздохнула. Ей было тяжёло говорить о том, что годами стиралось из людской памяти обетом молчания королей.
- Древний Север – одно из названий могучей державы Севера, дом ныне здравствующего короля Но;рвена, властителя всех северных земель и государств. Он самый могущественный из правителей своего рода Нордого;ра.  Когда-то южане украли его новорождённого ребенка и юную королеву Аврору. С тех пор их не видели. Все искали их по всем землям, но так и не отыскали. Наш государь отказал ему в этих поисках, так как был занят своими семейными распрями. Тогда король Норвен закрыл все границы своего государства и прекратил любое общение с соседями, ведь он прекрасно может существовать в полном достатке и без Дубового Листа.  А когда наш государь обратился к нему за помощью в вооружении личной армии, Норвен отказал ему, обвинив в сговоре с южным Ханом, ибо ханские наёмники через наши земли смогли провезти королеву Аврору. Но, как выяснилось, наш государь ничего об этом не знал. Норвен не поверил ему. И тогда Громыслав запретил людям даже упоминать это государство, силой заставляя всех молчать о Древнем Севере. Обида засела в душе нашего короля. Глупая, мальчишечья обида, словно игрушку не поделили, которая на самом деле обоим не нужна. Он долгое время убеждал всех, что наша страна и есть весь Север, что дальше нет никого и ничего, что Дубовый Лист – край и дальше лишь Белые степи снегов и льда. Но придёт время, когда ему вновь придется обратиться за помощью к Норвену. Ибо сын Громыслава виновен в содеянном с королевой Авророй. Больно люба она была ему, хоть и был он слишком юн, чтобы его отец мог позволить ему вступить в брак. Его дерзость натворила много злых дел. И данная война не без его причастности. Много тайн и злых помыслов сокрыто за королевскими вратами. Но не нам судить. Король не может очернить своего имени, признав вину сына. Он, скорее всего, догадывается о сыновей измене и коварстве. Ведь его единственный наследник почитает не только слово Севера, но и прислушивается к Хану, строит козни своему отцу и презирает все правила и заветы отцов Севера. И всё же он -  единственный наследник короны Севера, хотя и не Север это, а всего лишь западное угодье центра Щита.
- Как много всего, чего я не знаю, - задумчиво проговорил Айлех. – Но одно я знаю точно – я должен отправиться на службу к  королю.
- Сынок, служба службой, но с твоими возможностями, ты можешь уйти и сохранить свою жизнь. Леса укроют тебя ото всякого зла, - со слабой надеждой попросила мама, поддавшись страху, который сжал её сердце.
- Мама, это - мой долг. Не всё же время мне в кузне работать. Может быть, моя помощь где-то нужна больше, чем в нашей деревне. Прости меня, матушка, - печально произнес Айлех. – Дорога давно меня манит. И я должен защитить тебя, не допустить прихода врага в наш благословенный тихий край. А мы ещё с тобой обязательно свидимся.
Мать Айлеха понимала, что не сможет отговорить сына. Знала, что это его долг, его путь. Она могла лишь благословить его и молиться всем богам, чтобы они хранили его.
Утром Айлех ещё раз внимательно осмотрел изготовленный им же самим меч. Старый Торн обучил его всему, что знал сам.
- Вот и пришло время расставаться, - вздохнул Айлех, глядя на мать, чье лицо выражало только боль. – Благослови меня, матушка, на счастливый путь и победу.
- Пусть путь твой будет лёгок и приведёт тебя домой с победой, - мать положила руки на голову сына. – Да благословят тебя боги и звёзды нашего неба.
И она наконец-то расплакалась. Вся скопившаяся боль хлынула из неё жгучими слезами. В эту минуту она пыталась передать всю свою материнскую любовь, прижав сына к себе.
Когда они вышли из дома, то во дворе уже стояла Аяман. Волчица настороженно поводила ушами. И взгляд у неё был таким, какого ни Айлех, ни его мать, ещё ни разу не видели. То боль, неописуемая боль, застыла в её глазах. Ни одни глаза животного не могли выразить такую боль, как её глаза. Словно не друга она провожала на войну, а родного сына своего. А для неё он поистине был сыном. Эти две женщины, в совершенно разных обличиях, любили его больше жизни.
И стоящий перед ними Айлех вдруг снова стал маленьким беззащитным мальчиком.
- Когда мне будет страшно, вы будете рядом? – спросил он.
- Всегда, - ответила матушка, приглаживая его растрёпанные волосы, зная, что только минута прощания вызвала в нём такие слова.
Айлех улыбнулся.
- Сын мой, знай, как бы не был твой путь мрачен, в твоём сердце всегда горит свет любви, - сквозь слёзы проговорила мама. – Пусть никогда он не угасает. Люби, и помни, что какую бы сущность ты не выбрал, ты всегда останешься моим сыном. Да хранит тебя моя любовь, ибо её я больше всего чту. Почитай и ты её, и свет принесёт тебе она.
Айлех крепко прижал маму к себе. Слёзы жгли глаза, как будто он вновь раздувал жар печи. Но он лишь крепче стиснул зубы.
- До новой встречи, - сказал он, выходя за калитку. – Знайте, что вы всегда в моём сердце и моих мыслях. Я люблю тебя, мама.
И он ушёл. Аяман бежала рядом с ним, забыв обо всякой осторожности. Возле кузницы его встретил Торн.
- Айлех, сынок, счастливого тебе пути. Знай, что мой дом всегда открыт для тебя ибо дорог ты мне как сын, - старик печально смахнул навернувшиеся слёзы с выцветших голубых глаз. – Пусть дорога будет лёгкой, а путь всегда ведёт к дому. Знай, что не все пути светлы и благородны. Не забывай, чему я учил тебя. И пусть твой меч сослужит тебе добрую службу и принесёт великую славу.
- Спасибо тебе, старче, - поклонился Айлех. – Я никогда не забуду твоих добрых советов и слов. Даст судьба, свидимся. Прощай.
- Прощай, Айлех, - хриплым от слёз голосом вымолвил Торн. – Авось свидимся ещё.
На главной улице прогудел рог, созывая всех мужей в дорогу. Айлех зашагал на этот зов. В груди гулко бухало сердце в такт его шагам. Тяжёло было уходить из родной деревни. Повсюду слышались плач и причитания женщин, и от этого ещё тяжелее становилось у него на душе. «Когда-то теперь я увижу свою родную Силва;нию, свою матушку и Аяман», - с грустью подумал Айлех, окидывая в последний раз до боли знакомые места.
Отряд из тридцати человек, включая троих воинов короля, сопровождавших их в столицу, медленно двигался к ближайшей переправе через реку Ога;ра, у которой как раз распростёрлась Силвания, где вырос Айлех, и где стояла застава. Там к ним должны были присоединиться остальные воины, разосланные по соседним деревням. Рядом с Айлехом шёл белокурый статный юноша с печальным лицом – Бойд, лучший друг, с которым они с раннего детства бегали по окрестностям, запуская воздушного змея, строя шалаши и играя в великих воинов, сражаясь на деревянных мечах, которые им вырезал старый Торн. Каким давним временем это показалось теперь Айлеху, словно и не было у них с Бойдом детства.
Отряд молча двигался средь пышно зеленеющих лугов по Северному Тракту. Весна с размахом шагала по их северным землям, заставляя душу замирать от восторга перед красотой природы. Айлех, привыкший жить в деревне у самого края леса Рунгар, во все глаза смотрел на раскинувшийся перед его взором мир. Раньше он мог любоваться всеми этими манящими далями сидя с Аяман на краю утеса, с которого в хорошую погоду можно было рассмотреть соседнюю деревню Пант, где часто проходили пышные ярмарки. А теперь он сам шагал по неизвестной дороге в неизвестную даль, чувствуя внутри неподдельный восторг, не смотря на то, что шёл он отнюдь не на прогулку или в гости в город королей их державного государства Дей-Адейр, на чьем сияющем золотом флаге зеленел дубовый лист. Говорят, что из дубовых ветвей был сделан венец, которым был коронован самый первый властитель Дей-Адейра – Аскара;т Завоеватель, покоривший себе все северные племена и воздвигнувший крепость Дубового Листа.
К вечеру они добрались до заставы. Лагерь встретил их тихими песнями и пылающими кострами, у которых сидели люди. Одни готовили похлебку, другие просто о чём-то разговаривали, курили трубки, затачивали ножи или просто молчали.
- Стой! – громко выкрикнул караульный, едва заслышал отряд.
Он и так знал, кто это шёл, но в такие времена осторожность была не лишней.
- Отряд Фаррела, - устало откликнулся их провожатый. – Идём из Силвании. Со мной двое воинов и двадцать семь новобранцев.
- Проходите, - караульный доброжелательно отступил в сторону, пропуская отряд.
Фаррел провел своих новоиспеченных воинов к одному из костров.
- Переночуем здесь, - бросил он, стаскивая с лошади седло и отпуская её. – Утром, когда прибудут два других отряда, отправимся в столицу. Там вас разместят в казармы, обучат, дадут оружие. А пока можете отдыхать.
И он исчез в самом большом шатре, который охранял один караульный.
Айлех снял мешок, с которым вышел из дома, уселся рядом с костром, вытянув ноги ближе к огню – весенняя ночь была отнюдь не летней.
- Есть охота, аж живот скрутило, - простонал рядом Бойд, заваливаясь набок. – Харчи здесь, видимо, не предусмотрены.
- Сейчас сами что-нибудь сварганим, - ободряюще улыбнулся Айлех.
Два других воина, которые сопровождали их, приволокли огромный котёл с водой.
- Господа, сегодня будем варить кашу, - сообщил один из воинов, широко улыбаясь. – Привыкайте к походным условиям. Это вам не жёнушкины пироги, но жить можно.
- Да ладно жёнушкины. Вы нам походных дайте, - и крепкий мужик, который жил в десяти домах от Айлех, помог воинам установить котёл над огнём.
Через пол часа каша довольно кипела, а воины громко разговаривали и хохотали, растянувшись по всему периметру костра. Все, кто был в лагере, подсели к ним и настроение у многих поднялось.
- И тут они такие, значит, говорят – выходите и бросайте оружие, - рассказывал один из седовласых воинов заставы окружившим его новобранцам. – А я и говорю своему напарнику: «Кон, либо мы зададим им жару, либо они нас сожрут как куропаток». Верно, говорю, Кон? – и он поддал локтем своего дремавшего соседа.
- Верно, - просипел Кон, с трудом разлепив глаза.
- Так вот значит, - продолжил рассказчик. – А выхода у нас было только два – выходить вперед или сидеть и ждать, пока нас не вытянут из нашей норы…
С другой стороны от Айлеха двое мужчин склонились над картой и, щурясь, пытались что-то определить на ней, споря в полголоса между собой.
Айлех же вместе с Бойдом и их лучшим другом по имени Барден, который догнал их лишь на подходе к заставе, и то лишь потому, что был со своим соседом на охоте и узнал о случившемся, когда пол деревни ушло в сторону столицы, тихо вспоминали минувший день.
- Матушку чуть удар не хватил, когда я стал собираться, - качал головой Барден. – Говорит, запру тебя в чулане и никуда не пущу, надо будет – костьми лягу, а не открою.
- А ты что? – спросил Бойд.
- А я что? – пожал плечами Барден. – Сказал, что пойду. Мои предки никогда не отступали перед лицом врага. На зов короля шли самыми первыми. Так почему же я должен сидеть под мамкиной юбкой, когда мои друзья будут сражаться?
- А я уж подумал, что она тебя и впрямь закрыла, когда ты не пришёл на общий сбор, - хмыкнул Бойд. – Сказал Айлеху, что надо было тебя в детстве сильнее мечом бить.
- Я ещё припомню тебе эти словечки, - Барден толкнул Бойда в плечо. – Знаешь ведь, что не отступлюсь.
- Да твоё упрямство знакомо каждому ослу на ярмарке, - захохотал Бойд. – Я в тебе не сомневался, брат.
- Попробуй только, - беззлобно пригрозил Барден. – Я тебя своей свирелью изведу.
- Барден, а помнишь, когда-то мы сидели над утёсом, и ты играл нам песнь о ветре? – спросил Айлех. – Сыграй, а?
Барден достал из-за пазухи тонкую дудочку, расписанную причудливыми узорами. В детстве он говорил, что это язык птиц, и чтобы его не забыть, нарисовал на своём инструменте.
И он заиграл, ловко перебирая пальцами от одной дырочки к другой. Все разговоры разом смолкли. Тонкая, чарующая мелодия полилась над лагерем, уносясь далеко в луга, за реку, желая достигнуть родной деревни, чтобы там её услышали родные.
Из своей палатки вышел Фаррел. Он замер на пороге, сложив руки на груди. Игра юного Бардена ему, видимо, понравилась.
Когда приготовленная каша была съедена, весь лагерь погрузился в тишину. Разговаривать уже никому не хотелось – с непривычки дневной переход их уморил. Стали укладываться спать. Айлех и его товарищи примостились рядом с большой поленницей. Бойд достал где-то охапку соломы. Кое-какое малопригодное место для ночёвки они себе соорудили. Закутавшись в тёплые плащи, мысленно поблагодарив матерей за бессонные ночи у прялки, они приготовились ко сну.
Айлех видел, как караульные сменили друг друга, лязгнув в воцарившейся тишине оружием, и вновь наступило всенощное молчание. Где-то невдалеке паслись лошади. Айлех слышал, как они фыркают и грызут молодую сочную траву. Вода в Огаре мирно плескалась у берега, продолжая нести свои воды далеко на юго-восток, как и многие десятки лет назад. В редких камышах изредка кричала выпь. Под эти звуки Айлеха одолел наконец-таки сон.
Караульные вновь сменились.
- Все спокойно, - передал сменившийся.
- Мы там тебе кашу оставили, - широко зевнув, сообщил другой. – Там в котелке под телегой.
- Благодарствую, - и караульный, шурша плащом, покинул свой пост, собираясь вздремнуть часок-другой перед рассветом.
- Спокойной ночи, Арод, - пожелал ему заступивший часовой.
И вновь тишина.
К Айлеху сквозь сон стали долетать какие-то звуки, которых он до этого не слышал. В ближайшей роще треснула ветка… Лошади перестали довольно фыркать и грызть траву… Волчье чутье уловило нависшую в воздухе угрозу, и Айлех проснулся.
Бойд заворочался рядом с ним и вновь затих. Караульный сидел на чурбаке, попыхивая трубкой. Угли в костре пылали как камни спессарина, которые были большой редкостью в их краях, но которые Айлех видел в шкатулке у матери. «Это дары», - объяснила она любопытному Айлеху. – «Перешли мне по наследству от моей бабушки. Они хранят в себе всю красоту и магию всего Севера».
Айлех подошел к караульному.
- Не спится? – спросил он, приглашая Айлеха сесть на соседнее бревно.
- Тревожно, - только и произнес Айлех.
- Тут всяко бывает, - кивнул головой воин. – Я здесь второй год. Но на моё время ничего, кроме голодного зверья и не было. Это самый отдаленный и забытый всеми край. А вот Арод говаривал, что здесь когда-то были жаркие схватки с разбойниками да всякими древними существами-вредителями. Но те времена уж давно прошли, да и Ароду самому подчас трудно верить, - ухмыльнулся он.
В роще прокричал сыч и вновь тишина, густая мгла весенней ночи царила вокруг.
- Иди, поспи, - посоветовал ему воин. – До рассвета несколько часов, а путь наутро предстоит нелёгкий…
- Что это? – вдруг спросил Айлех и подскочил со своего места.
- Где? – не понял караульный, поднимаясь вслед за Айлехом. – Почудилось, видать.
- Нет, - Айлех втянул воздух носом и сощурил глаза. – Там что-то есть. И оно не одно.
Теперь-то и караульный почувствовал угрозу со стороны рощи, лежавшую по левую руку от них.
- Буди Фаррела, - приказал караульный.
Айлех бросился в главную палатку, спотыкаясь через разбросанные тут и там тела спящих.
- Фаррел! – крикнул он, подбегая к палатке. – К нам движется угроза!
Фаррелу не надо было повторять два раза. Опытный воин, он пренебрегал сном даже при мнимой угрозе его воинам.
Айлех магическим посылом, как учила его матушка, восстановил костёр, который ярко взвился высоко в небо.
И тут раздалось жуткое, заутробное рычание, заставившее Айлеха вздрогнуть от неожиданности.
- Отряд! Подъем! – заревел не менее громко Фаррел.
Новобранцы, безоружные и неопытные, сонные и непонимающие, что происходит, столпились вокруг костра, вертясь на месте, чтобы понять, что, собственно случилось, и почему их подняли среди ночи.
- Барра! – крикнул он самому юному из своих воинов, который взметнулся на шаткую сторожевую вышку.– Что происходит?
- Не знаю, - перепуганным голосом ответил тот. – На нас что-то движется. Слишком темно. Не видно. Но оно явно не с добром. Зверьё какое-то.
- Всем, у кого есть оружие, встать по периметру от костра, - отдал приказ Фаррел. – Арод, приведи лошадей, да спутай их покрепче, чтоб не сбежали, как в прошлый раз.
И вновь раздался грозный, устрашающий рык. В темноте стали мелькать неясные тени.
- Это то;торонги! – завопил Барра, накладывая стрелу. – Тут одним колчаном не обойдётся!
Кто такие тоторонги, Айлех знал не понаслышке. Они издревле жили в этих лесах, враждуя с волками. Но сколько бы Айлех не рыскал волком по лесу с верной Аяман, ни разу им они не повстречались. Это лишь объяснялось тем, что волчья стая, к которой принадлежала его славная волчица, была самой могучей и многочисленной в этих краях и охраняла она не что иное, как границу на Север. Волки давно выбили этих медведе подобных существ, с длинными копьеобразными хвостами, не давая им переступать границ с людьми, оттеснив далеко к Белым степям.
- Вот только их нам не хватало, - обреченно проговорил Бойд, оказавшийся рядом с Айлехом.
Топот мощных лап нарастал. Хищники уже не прятались и не подкрадывались, так как поняли, что их заметили.
- Костры! – прокричал Айлех, понимая, что воинов слишком мало по сравнению с этой стаей. – Нужно разжечь костры!
- Да у нас нет дров больше! – крикнул Арод, спутав лошадей и согнав их вместе.
Айлех растерялся. Он ещё ни разу не сражался с таким количеством хищников. Даже если он и превратится – их всё равно было больше.
И тогда ему пришло единственное решение, какое он только мог придумать в сложившейся ситуации. Сунув валявшееся полено в костёр, которое тут же загорелось от магического огня, Айлех стал поджигать землю вокруг их лагеря. Бойд, сообразивший, что надо делать, бросился ему помогать.
- Они близко! – выкрикнул Барра, успевший истратить половину своих стрел.
- Бросьте свою глупую затею! - заорал Фаррел. – Это не поможет!
Но Айлех был другого мнения о своей затее.
 Наконец круг был зажжён. И как раз из темноты стали вспыхивать горящие глаза тоторонгов, готовившихся к нападению.
- Сомкнуть ряды вокруг новобранцев! – скомандовал Фаррел. – Приготовиться к бою!
Айлех видел, как пляшут отблески пламени на мечах.
- Айлех! – крикнул Барден. – Уходи оттуда! Они сожрут тебя!
Но Айлех, вместо того, чтобы прятаться за спинами бывалых вооруженных воинов, обнажил свой меч и возвел руку к небу.
Пламя взвилось до небес, отгородив зверье от кучки почти беззащитных воинов. Стена огня, зловеще гудела, выбрасывая яркие искры во все стороны. Никто не понимал, что происходит. Рычание и топот десятка лап ужасал стоявших в огненном кругу. Но ни одному тоторонгу не удавалось пробиться сквозь пламя. Жара стояла невыносимая. Айлех понимал, что так долго они стоять не смогут.
- Фаррел! Что нам делать? – громко спросил Арод.
- Ждать! – крикнул тот. – Барра, у тебя хватит стрел.
Барра, на мгновенье куда-то исчезнувший, появился словно из ниоткуда. В руках у него был новый туго набитый колчан, а в зубах он держал какую-то, видимо, особенную стрелу, отличавшуюся от остальных оперением.
- Эй, парень! – позвал Айлеха Фаррел. – Огонь не простой, поди? Шкуру подожжёт этим тварям?
Айлех кивнул головой.
Барра зажёг наконечник своей особенной стрелы и выпустил в сторону тоторонгов. Стрела разорвала стену пламени и исчезла по ту сторону, взорвавшись ярким цветком на фоне тёмного неба. Яркие угли посыпались на головы снующих повсюду зверей.
Мгновенье, и жуткий вой, рокот и стон заставил всех зажать уши руками, дабы не оглохнуть. Сквозь звериный рёв до их слуха донёсся топот. За огненной стеной явно случился переполох. Еще пара мгновений и наступила зловещая тишина.
- Они ушли? – осторожно спросил кто-то.
- Не думаю, - отирая со лба пот, ответил стоявший рядом с Фаррелом Кон.
Огонь слабел. Жар спал. Все застыли в ожидании дальнейшего разворота событий. 
- Арод! – выкрикнул Фаррел. – Бери лошадей и уводи за реку! Остальные, немедленно отступаем к берегу! Быстро! Кон! Барра! Вы последние!
И подгоняя нерасторопных новобранцев, Фаррел торопил свой отряд к реке. Мимо пронёсся на лошади, зычно подгоняя табун и щелкая кнутом, Арод.
Позади нарастал могучий топот и рёв. Разъярённые звери бросились в реваншную атаку.
- Быстрее! – кричал Фаррел, сверкая высоко поднятым мечом. – В воду! В воду!
В след за Бойдом, Айлех нырнул в холодную пучину Огары. Краем глаза он видел, как Арод хлещет кнутом по воде, спасая их лошадей. А на берег уже ворвались голодные и свирепые хищники. Барра выпускал стрелы одну за одной. Глухо звучали мечи Фаррела и Кона, ещё нескольких вооруженных воинов из Сивании. Безоружные новобранцы растерянно смотрели на происходящее, не зная, что им делать, лишь пытались удержаться на плаву, чтобы их не унесло течением. Бойд ещё пытался удержать Айлеха, который рвался со своим мечом в бой.
В отдалении послышался протяжный вой.
- Только этого не хватало! – воскликнул Барден.
Но Айлех обрадовался. Он узнал бы этот вой из тысячи подобных. Аяман.
Вою вторил другой. Далекий, зловещий. И его знал Айлех.
Вожак вывел стаю на охоту.
О, нет. Сегодня это была не просто охота. Это была великая сеча двух заклятых врагов.
Тоторонги в одно мгновенье прижались к земле. В их недавнем яростном виде всё как-то сморщилось, могучие хищники суетливо заметались на берегу, отступая от своей добычи.
Но отступать было некуда. На берегу стоял, оскалившись и ощетинясь, могучий волк. Даже Фаррел отступил от него в страхе, выставив вперед запачканный кровью меч. Но волку он был не интересен. Перед ним была другая цель.
Вой, разнесшийся над их недавним лагерем, оказался совсем близким. Тоторонги метались из стороны в сторону. Но бежать было некуда. Тут и там вспыхивали зелёным светом глаза. Их окружили.
И молодой волк, стоявший на берегу Огары, бросился первым на ближайшего тоторонга. Он вцепился ему прямо в глотку, разрывая её  могучими зубами, и морду обожгла вонючая кровь.
Кто-то из новобранцев издал одобрительный клич и замершие до этого воины вновь бросились на подмогу волкам. Повсюду мелькали мохнатые морды перепуганных тоторонгов, ищущих хоть единую лазейку для отступления. Но стая, веками царствовавшая в этих краях была сильна и могуча.
Аяман мелькала среди них, и была свирепа как никогда. Она знала, на какой риск шла, но не пойти не могла. Ещё в полдень вожак призвал стаю. Старый ворон принёс недобрую весть. И никто из стаи не мог допустить такого наглого бесчинства тоторонгов, о которых ничего не было слышно вот уже десяток лет. А ещё Аяман должна была защитить Айлеха и те места, которые им обоим были дороги.
Битва закончилась так же быстро, как и началась. Но все кто видел её, запомнили навсегда, как великую битву двух нечеловеческих племен. Вожак увел свою стаю обратно в ночную тьму, словно его и не было. Немногие из уцелевших тоторонгов были изранены и единственное, что спасло их от полнейшей гибели, так это то, что им удалось спрятаться под телами своих погибших собратьев, и теперь они с трудом уносили ноги туда, откуда пришли.
- Все целы? – крикнул Фаррел, вытирая запачканный меч о траву.
Поражённые происшедшим новобранцы отозвались.
- А где Айлех? – вдруг завопил Барден. – Айлех!
Айлех лежал на спине, тяжело дыша. Перед его взором распростёрлось чернильное небо, готовое вот-вот озариться ранней зарёй. Легкий шорох рядом с левым ухом, заставил его дрогнуть, но над ним склонилась знакомая волчья морда.
- Аяман, - с улыбкой выдохнул он. – Спасибо тебе.
Аяман лизнула его запачканное кровью лицо горячим языком.
Айлех кое-как встал на колени и прижал волчицу к себе.
 - Спасибо, - прошептал он. – Береги мою матушку, пока меня не будет. И береги себя.
И он отпустил её. Волчица неохотно затрусила в сторону деревни. А потом остановилась и обернулась. Айлех лишь махнул ей в след, и устало заковылял к своему отряду, который, судя по крикам, искал его. Но на душе стало легче от сказанных им слов. Словно только их он не успел сказать волчице. Он знал, что она исполнит его просьбу. Но ещё больше он знал, что Аяман всегда будет рядом, где бы он ни был. Невидимые нити связывали их с того самого дня суровой зимой.