Фея. Глава 13. Прощальная

   Этот день начался, как и все счастливые феины дни, с ее вопросительного взгляда, обращенного к маме: что сегодня будет вкусного? Что интересного будет?

   -Собирайся! – мама весело позвала ее,- мы едем кататься на ватрушке.

   Ух, как любила Фея такие поездки: кубарем скатиться с горы, пытаясь догнать скользящую по склону ватрушку, и громким лаем оповестить мальчика, что она рядом, рядом, ну зачем же он бросил их с мамой там, наверху. А потом заскочить в ватрушку и, гордо посматривая вокруг, ехать в ней, пока мальчик с пыхтением взбирается на гору. А вокруг носится мелкий снег, поднятый в воздух салазками, ватрушками, ледянками, и малышня довольно покрикивает.

   Замечательный день!

   Но она набегалась, очень набегалась, лапы переставали ее слушаться, и в машине Фея ничком легла на мамины колени, едва переводя дух.

   -Опять будешь весь вечер спать,- мама погладила ее, но у Феи не было сил поднять голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

   Она очень устала. Даже дышать было неловко.

   Так устала, что не могла удержать во рту тягучую слюну, которая начала медленно сочиться по подбородку. Не было сил даже на стон. Она лежала в лежаке под стулом, на своем уютном любимом лежаке, а лапы начали вздрагивать.

   -Фея!!!- мама подхватила ее в объятия, прижала к себе.- Что с тобой, Фея, Феюня, ты что?!!

   И не дожидаясь ответа, мама понеслась одеваться, не выпуская ее из рук.
По улице мама бежала, прижимая к себе Фею, поддерживая ее голову. А голова закидывалась все дальше назад, Фея не могла удержать ее, подбородок был липким от слюны, а рядом с ее ухом, но так далеко от нее, билось мамино сердце.

   -Только не замирай, дергайся, дергайся, уже скоро, скоро,- молила ее мама.

   А она не могла ответить. Она ничего не могла. Даже дышать.

   Но вот воздух снова наполнил ее. Только горлу было больно, что-то мешало, ужасно мешало.

   Незнакомый голос произнес незнакомое слово. «Яд».

   Время шло. Она знала, просто знала, что близко, вот за этой стеной, ходит кругами мама, а по щекам у нее почему-то текут слезы, и лицо ее горит ярко-красным. Если бы она могла встать, то обязательно вылизала бы маму, слизала все ее слезинки, как делала это много раз. Но лапы почему-то не двигались, а голова отказывалась подняться.

   Час, два, пять – за стеной ходит мама, кусая губы, чтобы не стонать, а она лежит, со своим бьющимся сердцем, и не может вздохнуть. До чего же она устала!

   Чьи-то руки сняли с нее ошейник и вытащили трубку из горла, и ощущение свободы подхватило Фею на своих крыльях и понесло. Она чувствовала, как легко бегут ее лапы, вперед и вперед, к радуге. Да-да, она не ошиблась, перед ней была радуга, переливающаяся нежностью пастели, дарящая спокойствие и радость.
Добежав до радуги, Фея остановилась. Где-то впереди – она это слышала – повизгивали восторженно собаки, они гонялись, играя, по белоснежным полям облаков, и ждали ее.
 
   Фея потянула носиком, предвкушая удовольствие, а затем оглянулась. Но разве принесет радость игра без мальчика? Без мамы? Она терпеливая, она подождет их здесь, прямо за радугой, ведь они всегда приходили к ней, как бы далеко и надолго не исчезали.

   А пока можно поспать. И Фея свернулась клубочком на пушистом белом облаке, ее влажный носик уткнулся в кончик хвоста.

   Добрых снов, Фея, добрых снов.