Деревья

"Я помешан только в норд-норд вест.
При южном ветре я ещё отличу сокола от цапли."

Вильям Шекспир, "Гамлет"

Живу, работаю, вкушаю от щедрот,
тяну резину от аванса до зарплаты,
ночами слышу, как с каифами в метро
понтуют понтии, пиарятся пилаты.

Красивым женщинам рассказываю сны,
любуюсь прелестями глянцевой обложки
и замечаю, что в отсутствие весны
зимой особенно стройны в сапожках ножки.

Когда приходит время выпечь каравай,
сгораю ясно, чтобы пламя не погасло,
штурмую с аннушками будничный трамвай.
на остановках вижу пролитое масло.

По выходным, пока зевают и сопят,
я превращаю стержни гелевые в гелий,
пишу стихи, стихи читаю и опять
живу, работаю неделя за неделей.

Но иногда меня преследует печаль -
в ершалаимах средь зимы обетованной
в тисках стекла, бетона, стали, кирпича
стоят деревья, как бездомные иваны,

которым я сказал однажды, что писать,
как заползает день в подъезд по-черепашьи,
как опускаются на кроны небеса,
как в новолуние они чернее пашни,

не буду вовсе, раз решили мастера
меня оставить в скромном чине подмастерья.
Приговорённый к свету росчерком пера,
живу, работаю с оглядкой на деревья,

тяну покорно лямку участи мирской
и вспоминаю при малейшей перемене
того, кому дарован сумрак и покой, -
тебя, принявший схиму смерти современник.

Благим намерениям свойственен азарт,
пути господни созерцанию открыты.
Поспешный выбор сорок лун тому назад
тайком оплакали нагие маргариты.

Метель начнётся, и раздастся тихий плач,
меня заставят эти жалобные звуки
шагами мерять время жгучих неудач,
ходить по кругу неотвязчивой поруки.

Колючий снег и ветер силой в полцены
приобретут нехарактерный привкус перца,
вонзят коровьевы, фаготовы сыны,
тупые иглы в холодеющее сердце.

Ему поддамся и начну паниковать,
лечить одышку сигаретой на балконе,
глотать лекарства, падать замертво в кровать
и задыхаться от придуманной погони.

Одна надежда, что в пылу метели за
личиной римских в канцелярских тогах жмотов
меня не высмотрят бесовские глаза
с физиономий окаянных бегемотов.

Утихнет вьюга, и уляжется печаль
в свою берлогу под сугробами, плутовка.
Звенит будильник, я завариваю чай,
готовлю завтрак и бегу на остановку,
скольжу, трамвай меня закручивает в жгут.

Среди зимы обетованной и морозов
стоят деревья и великой Пасхи ждут
в ершалаимах на проспектах берлиозов.

2013-14 г.