Антра - наследница неба Т. III, Ч. II, Гл. V

                Глава V. Куропатка на грушевом дереве

   На следующий день Антра и Гастон сидели на своём любимом
месте у башни, выходящей на северо-запад, и молча ждали нас-
тупления заката. Они всё ещё были подавлены. Казалось, все
пути для восстановления психики Мигеля были отрезаны. Они
оба были уверены, что Антуан даже под пыткой не вырвет у де
Спады названия ядов, использованных при изготовлении питья
для Мигеля. Может, прав был Пьер, когда предложил отправить-
ся в поход на Кубу и Гаити на «Принцессе Диане» и там, зап-
латив местным колдунам любые деньги, попытаться спасти Ми-
геля.
   Но, во-первых, в тех местах ещё обретались флибустьеры,
и, хотя главные силы пиратов были сосредоточены у берегов
Канады и в прибрежных водах южнее Великих озёр, появление
«Дианы» в районе Карибского моря вызовет неподдельный инте-
рес у желающих завладеть ставшим уже знаменитым фрегатом.
   Во-вторых, нужен был весомый повод для обоснования перед
регентом такого похода. События Северной войны и растущее
напряжение вокруг Балтики приковали к себе внимание всех
без исключения европейских стран. На ближайший год у «Диа-
ны» хватит дел от Гибралтара до Финского залива. Послыша-
лись шаги, это подошли Молчальник и Мигель.
   – Мата бэла, можно я посижу с вами, дедушка мне разрешил.
   – Ну конечно, моя радость, иди к нам, – Антра расправила
плед. Мигель шумно сопел, устраиваясь между ними. Он всё ещё
оставался маленьким мальчиком, ласковым и беззащитным. Каза-
лось, его сознание навсегда утратило способность к регенера-
ции.
   Молчальник отошёл, и они остались втроём. Антра обняла ле-
вой рукой брата, он положил голову ей на плечо, и все трое
молча наблюдали за темнеющей поверхностью моря и солнцем,
готовым вот-вот коснуться линии горизонта. Вдруг Мигель за-
улыбался:
   – Мата бэла, спой мне песенку про куропатку на грушевом
дереве.
   Антра вздрогнула:
   – Какую песенку, Микеле?

                319

   – Ну как же, матушка нам пела, горели свечечки, такие ма-
ленькие, и в зеркале отражались, оно светилось, как солнышко,
а матушка держала нас на коленях и пела. Помнишь, Мата бэла?-
И он совсем негромко детским голоском запел по-английски,
чуть картавя и глотая последние слоги: «на первый день рож-
дества послала мне любовь моя верная куропатку на грушевом
дереве».
   Антра вскочила, не помня себя от радости:
   – Микеле! Микеле, ты начал вспоминать. наконец-то, любовь
моя верная! А как второй стих поётся, помнишь? Вспоминай, Ми-
келе, вспоминай, – она подняла брата, взяла его за руки и они
оба, раскачиваясь в такт плавной мелодии старой католической
баллады, запели: «на второй день рождества послала мне любовь
моя верная два зелёных листка и куропатку на грушевом дереве.
На третий день рождества послала мне любовь моя верная трёх
горлиц сизых, два зелёных листка и куропатку на грушевом де-
реве...» они продолжали петь, раскачиваясь, глядя в глаза
друг другу и улыбаясь, и слёзы катились из их глаз.
  Не замечая своих слёз, не видя никого вокруг, они пропели
все двенадцать стихов. Это было чудо. Молчальник и Антуан, из-
дали наблюдавшие эту сцену, невольно пожали друг другу руки
и тихо удалились. После вчерашнего безрадостного дня это был
подарок для всех.
   – Гастон! – закричал Мигель. – Гастон, хочешь я научу тебя
нашей песенке?
   Антра чуть кивнула мужу.
   – Я буду счастлив, Микеле, но почему вы поёте на англий-
ском?
   – Не знаю, – заторопился Мигель. – Матушка так пела.
   – Да, дорогой, – подтвердила Антра. – она пела так, как её
сложили в конце XVI века английские католики, я тебе потом всё
объясню. А разве я ни разу не пела на рождество эту балладу?
   – А мы за последние три года отмечали рождество хотя бы
один раз?
   – Ты, дорогой, с Пьером и Антуаном встречал рождество в Пари-
же, а нам, – она мельком глянула на брата, – нам было не до рож-
дества.
   Так, разговаривая, они спустились с крепостной стены и на-
правились в нижний зал замка. Настроение за ужином у всех было

                320

приподнятое, Мигель не отпускал руку сестры, всё время загляды-
вал ей в лицо и улыбался. На ужин был приглашён и аббат Жером
Куаньяр. Невольно общий разговор вернулся к рождественской бал-
ладе. Наверное, историкам церкви уже не докопаться до тех под-
линных авторов идеи, решивших закодировать под видом баллады
и детской считалки основные императивы католического вероиспо-
ведания. Менялся текст, менялись образы. В основу мелодии,
непонятно почему и как, была положена старинная французская песня.
итак:
Любовь моя верная – это сам Господь бог.
Куропатка на грушевом дереве – Иисус Христос (куропатка,
притворяясь раненой, уводит хищников от детей своих – такое
вот толкование сути Иисуса).
Два зелёных листка (в других текстах – две горлицы) – это
Ветхий и Новый заветы.
Три французских курицы (в других текстах – три горлицы
сизые) – троица.
Четыре чёрных дрозда (в других текстах – четыре лебедя бе-
лоснежных) – четыре евангелиста: Матфей, Иоанн, Марк и Лука.
Пять листьев золотых (в других текстах – пять колец золотых)
– это пятикнижие Моисея.
Шесть гусынь дородных – шесть дней творения.
Семь львов золотых – семь даров святого духа, семь церков-
ных тайн.
Восемь кормилиц (в других текстах – восемь оленят моло-
дых) – восемь блаженств святых.
Девять коней крылатых – девять плодов святого духа.
Десять танцующих лордов – десять заповедей.
Одиннадцать трубачей играющих – одиннадцать верных
апостолов.
Двенадцать барабанщиков – двенадцать апостольских симво-
лов Веры.
  Таким образом, двенадцатый стих, пропетый Мигелем и Ан-
трой так, как они в раннем детстве слышали его от своей
матери, принцессы Дианы, звучал следующим образом:

                321

   «На двенадцатый день рождества послала мне любовь моя
верная двенадцать барабанщиков, одиннадцать трубачей игра-
ющих, десять танцующих лордов, девять коней крылатых, восемь
оленят молодых, семь львов золотых, шесть гусынь дородных,
пять колец золотых, четырёх чёрных дроздов, трёх горлиц си-
зых, два зелёных листка и куропатку на грушевом дереве. А ещё
одарила меня любовь моя верная сердцем пурпурным своим пы-
лающим».
   – Но почему Ваша матушка пела балладу по-английски? –
ещё раз повторил свой вопрос Гастон.
   – Наверное, кто-то обучил её петь именно так, – ответила
Антра.
   – Но кто и когда?
   – Кажется, я знаю ответ на ваш вопрос, Гастон, – это был
голос аббата.
   – А вот это уже становится интересно. – вступил в разговор
Молчальник. – Продолжайте, господин аббат.
   – Видите ли, герцог, как мне удалось выяснить из разгово-
ров со старожилами аббатства, юную Диану, вашу дочь, опекали
несколько дам и учителей, среди них были и два или три чело-
века из английских католиков, бежавших из Англии. Благодаря
им она прекрасно знала английский язык. Её близкой подругой
стала молоденькая девушка, ровесница Дианы, она была дочерью
одного из английских учителей вашей дочери. Думаю, что знание
рождественской баллады принцессой – плод их дружбы.
   – И какова судьба этой англичанки? – это снова был вопрос
Молчальника. – если она жива, ей теперь не больше сорока ше-
сти-сорока семи лет. Она должна помнить многие подробности
тех событий, особенно обстоятельства вовлечения Дианы в сек-
ту и бегства из монастыря.
   – Этим я и занимаюсь, ваша светлость, но пока ничего дос-
товерного сообщить вам не могу. Будем надеяться...
   Утром следующего дня Гастон, Мигель и Антра отправились на
на конную прогулку. Антра уже обратила внимание на тот факт,
что во время верховой езды брат преображался, он летел впереди
кавалькады так уверенно и так лихо, что со стороны невозможно
было поверить в несвойственное его возрасту состояние психи-
ки. Но как только он соскакивал с лошади, он начинал ковылять,

                322

как неуклюжий толстый мальчишка. И в этом несоответствии тоже
была странность.
   Остаток дня Мигель провёл в обществе Молчальника и Ан-
туана. Стараясь не спугнуть его, они наводящими вопросами
пытались понять, что в памяти Мигеля связано с де Спадой. Но
безуспешно. После ужина, как обычно, Антра уложила брата в
постель и дождавшись, когда он уснул, осторожно высвободила
свою руку из руки брата и направилась в каминный зал, где её
уже давно ждали. Аббат Жером Куаньяр после ужина удалился
на отдых в отведенные ему покои, и на этом вечернем совещании
его не было.
   Антуан поделился с молодыми людьми результатами долгих раз-
говоров с Мигелем. Ничего нового они не узнали. Память его
была прочно блокирована от воспоминаний о человеке, сделав-
шем Мигеля слепым исполнителем его, де Спады, воли. Гастон,
внимательно слушавший Антуана, возразил:
   – Я думаю, тут нет особой тайны. Мигель подчинён воле Ан-
тры. Из-за двойного потрясения – смерти от руки сестры и осо-
знания его жизненной катастрофы – произошла подмена реально-
го мира иллюзорным. Поэтому он стал называть сестру Мата бэла.
За её спиной он прячется от той действительности, что стала
окружать его здесь, среди родных людей. Я даже думаю, это сим-
волично, что Мигель был в маске сатаны. Антра своим страшным
ударом пронзила тёмный мир его прошлой жизни. Теперь он пряче-
тся от нас в своём раннем детстве и живёт в сказке. Эта сказка
– его защита от осознания вины за совершенные злодейства. Пове-
рьте, я сирота с малых лет, я слишком хорошо знаю, о чём гово-
рю и какие фантазии приходят в голову от сознания своей беспо-
мощности.
   – О, как ты, сказал дорогой, в тебе сразу заговорили и поэт
и мыслитель. Браво!
   – Я выглядел так смешно?
   – Ты говорил так, как может говорить только мой возлюблен-
ный супруг. Да, в твоих доводах содержится часть истины. но
всего лишь часть. Жизнь нашего сознания, если хотите, жизнь
духа, настолько сложна и подвержена таким влияниям, что ино-
гда понять логику поведения, казалось бы, вполне обычного че-
ловека невозможно. Что же говорить о жизни ребёнка, оторван-

                323


ного от матери и попавшего в среду людей, чьё поведение да-
леко от нормального. Психика Мигеля настолько деформирована,
я с трудом представляю себе, кого мы увидим, вернув Мигеля из
небытия временного затмения рассудка. Иногда мне становится
не по себе. Я часто наблюдаю его спящим и по тончайшим изме-
нениям мимики лица, по прерывистому дыханию, иногда даже су-
дорогам, догадываюсь, какие ужасные картины проносятся перед
ним. Да, я уверена, мы вернём Мигеля. Но что это будет за че-
ловек? И вот что я подумала по поводу его частичного возвра-
та памяти, когда мы пели рождественскую песенку. он загово-
рил о солнце. Помнишь Гастон? Солнце! Это как-то связано
с символикой и магией секты «Мата бэла»? Возможно, именно
здесь нужно искать ответ...
   Утром следующего дня, после первого дня обсуждения по-
следствий действия ядов на психику Мигеля, аббат Жером Куа-
ньяр отбыл на Мон-Сен-Мишель в сопровождении трёх дворян
Молчальника под командованием знакомого нам Робера Вилье.
Они должны были охранять аббата и, если такая возможность
представится, помочь Куаньяру обнаружить вход в подземелье,
где, он был уверен, собирались члены тайного общества. Пер-
вые два дня наблюдений не принесли результатов. но на третий,
когда переодетые – кто служкой в соборе, кто садовником – лю-
ди Молчальника наблюдали за посетителями базилики, они уви-
дели то, что однажды уже видел сам аббат: двое вышли из храма,
подошли к стене… и растворились в ней.
   Внимательно осмотрев участок стены в этом месте, Робер об-
наружил то, на что сам аббат не обратил внимание. В основании
стены была выбоина, по форме напоминавшая носок ноги. Робер
Вилье попробовал наступить в выбоину носком сапога и своим
весом надавить на выбоину. тотчас бесшумно повернулась внутрь
стены её часть размером с небольшую дверь. Он быстро убрал но-
гу и стена вновь стала цельной, как будто никто к ней не при-
касался со времени древней кладки стен. Дело было сделано.
Молчальник строго настрого приказал Роберу Вилье в случае
обнаружения тайного входа ни в коем случае не пытаться про-
никнуть внутрь подземелья и быстро вернуться в замок вместе
с аббатом. но Куаньяр сказал лейтенанту, что у него служба, он
и так пропустил несколько дней, поручив вести литургии своему

                324

му помощнику – викарию церкви отцу Бартоломео Фабиоло. На са-
мом деле, Жером Куаньяр решил продолжить своё расследование,
опрашивая как престарелых членов аббатства, так и прислугу
аббатства и женского монастыря. Лучше бы он этого не делал.
   Ознакомившись с итогами разведки, Молчальник был изумлён.
Как же так, под носом у служителей аббатства и монахов орде-
на почти в открытую пользоваться тайным входом?! Что-то здесь
не так. Может, это ловушка. В любом случае, вход обнаружен. Но
нагрянуть на Мон-Сель-Мишель нужно многочисленным и хорошо во-
оружённым отрядом. Желательно, в канун религиозного праздника,
когда членам секты легко затеряться среди паломников и незаме-
ченными спуститься в подземелье. По замыслу Молчальника, сбо-
рище тайных убийц и заговорщиков должно быть как можно более
многочисленным, тогда и удар по секте будет более ощутимым и,
возможно, с ней удастся покончить с одного раза.
   – Вот так обстоит дело, Антуан, – сказал он брату. – но эту
экспедицию мы отложим до возвращения из Голландии. Пока нас не
будет, эти господа из «преисподней», я надеюсь, успокоятся.
Визит моих дворян их явно напугал.
   – Анри, даже если они будут готовить ловушку, тем лучше.
Мы в эту мышеловку загоним их самих. А сейчас нас ждёт рус-
ский царь, через три-четыре дня мы будем в Амстердаме. Ты уве-
рен, что на де Лилля можно положиться на время нашего отсут-
ствия?
   – Вполне, граф де Трай, если вы оставите в крепости неболь-
шой десант.
   – Тогда завтра в путь, Анри, золото и подарки Петру I в трю-
ме «Дианы».






                325