Секрет

  …Кролик был большой, толстый  и пушистый, как помпон. Шерсть на черной спинке ходила волнами, как ковыль, стоило кролю вздохнуть поглубже. На ушах ворсинки отливали серебром и пушились на кончиках.
  Юрка довольно смотрел на свое приобретение. Этого кроля ему отдал хуторянин Федорыч в уплату долга. В прошлую весну Юрка немало рыбы Федорычу привез, а тот все просил потерпеть с деньгами. Наконец Юрка не выдержал и пришел требовать уплаты. А Федорыч, всхлипнув по-стариковски от жалости к самому себе, вынес ему этого черно-серебристого красавца.
  Если взять крольчиху, можно устроить целую кроличью ферму. Это и мех, и мясо, и крольчата живым весом… Да где на все это денег найти! Ну ничего, зато одним этим ушастым экземпляром можно питаться целую неделю. Если экономить, конечно…
  Юрка вообще товарищ экономный. Вот уже полгода нет работы, а он не унывает. То шабашка подвернется, то сердобольная соседка Витальевна покормит, а если нет, то «ешь вода, пей вода» - тоже способ продержаться.
  Сейчас у него была она мысль – съесть этого громадного жирного кроля. Натрескаться так, чтобы потом от одних воспоминаний в животе сладко становилось…
  Идя домой, он размышлял, где привесить тушку, чтобы стекла кровь, и каким ножом снимать шкурку. И что потом с этой шкуркой делать – красивая, жалко испортить. Можно же, скажем, воротник на куртку сделать…
  Оглядев двор, парень отправился на крыльцо летней кухни. Там с незапамятных времен стояла, уютно прислонившись к стенке, старая дверь от неизвестно чего. Юрка отгородил дверью угол крыльца, посадил туда кроля и нарвал большой пучок травы. Кроль понюхал траву, пожевал бархатными губами и отвернулся.
  Юрка выругался и притащил с кухни морковку. Кроль снова понюхал и снова не стал есть. Юрка плюнул и ушел в дом.
  Вечером кроль забился в уголок, почти зарывшись в ворох травы, притащенной новым хозяином, посопел и затих. Юрка не спал всю ночь – ходил проверять «уплату». Уплата вздыхала, сопела, сидела тихо – но не ела.
  На третий день кроль ослабел. Он вяло слонялся по клетке, тяжело дышал и периодически жался к стенке. Юрка психовал.
  К вечеру зашла Витальевна. Поглядев на кролика и поохав над благородным окрасом, она вдруг спросила:
  - А чего ты ему воды не нальешь, Виталич? – отчества у них совпадали, на этой почве и зародились дружеские, почти родственные отношения соседей. В хуторе долго полоскали мнимые подробности этой странной связи, потом привыкли и оставили их в покое. Муж Витальевны, работающий вахтами, первое время пытался ревновать, потом понял, что незачем, и махнул рукой. Пусть. Зато, если вдруг что, - есть мужская рука в доступности и, главное, бесплатно.
  - …!!! – Юрка готов был выдрать остатки волос с побритой башки, - забыл!
  Кроль долго и жадно пил воду, потом жевал морковку, а когда Юрка подтолкнул ему под нос капустный лист, громко ахнул и прижался щекой к хозяйской руке. Вздрогнув от неожиданности, Виталич выпустил из второй руки миску с водой, и та постаралась пролиться ему именно на шорты.
  Замахнувшись, Юрка вдруг, как ему показалось, поймал взгляд глупого кроличьего глаза. И рука опустилась сама собой…
  Через месяц кроль разъелся еще больше. Он степенно шаркал по своему загончику и по травке, куда Виталич исправно выносил его на прогулку. Сам Виталич копит деньги на крольчиху. Говорит, надо племенную, подходящего окраса, - тогда и крольчата будут нарасхват. Постоянной работы у него пока нет, но вот-вот будет, ему уже обещали. А пока шабашек завал, только успевай вертеться. Да еще и женой случайно обзавелся. К Витальевне приехала погостить с Дальнего Востока подружка, пришла на кролика поглядеть – да так и осталась.
  Юрка совсем бросил пить – некогда. Шабашки одно, так еще и травы заготовить надо. Зима-то не за горами.
  В хуторе недоумевают – жил себе мужичок незаметный, и тут вдруг начал чудить. То кроля обихаживает, как барина. То красавицу дальневосточную охмурил…
  А почему он тогда кроля не ударил и есть не стал – про то знает одна Витальевна. Но она никому не скажет. Секрет!