Точка возврата. 46

Долгий пологий затяжной подъем успокоил нервы, дорога у самой вершины прорезала склон холма и юркнула вправо от знака «обгон запрещен». Тут творилось и вовсе что-то странное: два армейских ГАЗ-66 стояли по разным сторонам дороги и из них, словно горох из перезрелых стручков сыпались в пыль солдатики, почему-то обряженные в желтый песочный камуфляж. За грудой камней чуть выше дорожного полотна уже обосновался пулеметчик. Завидев подъезжающую машину, выставив впереди себя открытую останавливающую ладонь, засуетился долговязый нескладный солдатик. Гав остановился было, но тут на них обернулся молодцеватый капитан с бравыми кавалеристскими усами, недовольно нахмурился, что-то крикнул солдатику, и махнул вкруговую левой рукой. В деснице он держал странный предмет. Проезжая мимо, Гаврилюк с превеликим удивлением узнал в этой длинной громоздкой штуке испанскую аркебузу ХVI-го века, как раз такую, какая была у него в Атласе истории огнестрельного оружия под редакцией Гессена, что подарила ему Лидочка ко дню рождения. Алексей сделал угрюмо-равнодушное лицо и с этим лицом проехал мимо засады.
Заночевали прямо в машине, и, чуть заря, снова двинулись в путь.


***

Весь следующий день ничего примечательного не произошло, лишь дорога, встречные и попутные машины, жара и шелест шин. К вечеру жара и духота усилились. Гав довернул регулятор кондиционера и помрачнел лицом. Солнце, опускаясь к горизонту, налилось красным фурункулом. Ровная, как доска, приволжская степь за стеклами машины, казалось, застыла на месте. Дрожащее марево искривляло силуэты скрывающихся за поворотом автомобилей. Гаврилюк выстроился за красным Ситроеном, и нахмурился еще больше.
- Отчего печалишься, мил друг, Алексей Василич? – участливо поинтересовался недавно проснувшийся бурундук.
- Не нравится мне всё это, не нравится! – произнес Гаврилюк с нажимом, будто вдавливая подбородком в грудь длинные гвозди.
- Ммммм… - Митя почесался, потянулся, мотнул головой и чихнул. – Почто так?
- Ты запах чуешь? Как будто тайга горит.
- Нет никакого запаха. А ты что, на таежном пожаре был когда-нибудь?
- Приходилось. Так горящая тайга пахнет, ну только когда издаля, когда дыма не видать. Но вот я – запах слышу, а ты – нет, хотя, вроде как, зверь. – Гаврилюк покрутил в воздухе полураскрытой ладонью, будто заворачивая лампочку. Что означал сей жест: запах горящей тайги, либо принадлежность Мити к животному миру, он объяснить не успел.
Впереди что-то резко изменилось, будто сдвинулось. Через мгновение донесся визг тормозов и глухой удар. Кто хотя бы раз в своей жизни слышал звук автомобильной аварии, ни с чем и никогда его не перепутает. Серебристый Ниссан-Альмера, шедший на несколько автомобилей впереди, выбросило на обочину, перевернуло на крышу и развернуло против движения. Красный Ситроен, видимо опасаясь пробки, юркнул в образовавшийся прогал, ускорился и был таков. Пара машин, все же остановилась, остановил свою машину и Гав. Седой представительный мужик, вышел из иссиня-черного Тойота-Краузер, похлопал карманы в поисках очков, и близоруко щурясь, принялся набирать что-то на своем айфоне. Из остановившейся рядом голубенькой крошки-пежо, по козьи переступая на высоченных каблуках, выпорхнуло юное создание, вытянуло шею и уставилось на крутящиеся колеса и россыпь стекла на асфальте. Тем временем из-под смятого капота Ниссана показался, на первый взгляд безобидный, язычок пламени.
- Быстро огнетушитель! – Рявкнул на седовласого Алексей, схватил свой баллончик, и метнулся к Ниссану, горестно перебирающему в воздухе своими резиновыми ногами.
Наскоро опустошив красный цилиндрик под капот Ниссана, Гаврилюк обернулся. Вместо седовласого, протягивая следующий огнетушитель, стояла та самая брюнетка из Пежо. Седой же, видимо не смог пообщаться по телефону, укоризненно махнул перед ним пальцем, сунул в нагрудный карман, забрался в свой джип, объехал Ниссан по обочине, и покатил дальше. Шипя, огнетушитель создал очередное пахучее облако. Тут пассажирская дверца распахнулась, и из-под раздувшейся подушки безопасности выглянула бледная девица. Стриженные иссиня-черные волосы ее в беспорядке обрамляли неестественно белый овал лица. Она сжала тонкие губы, и напрягшийся подбородок придал ее физиономии волевое выражение. Одета она была в совершенно невозможную, по своей старомодности, блузу алого цвета, застегнутую под горло на мелкие белые пуговки. Длинные рукава блузы и крошечный воротник были оторочены белым волнистым кантом, что делало ее похожей на революционерку-народницу.
- Там отец, - чуть слышно произнесла девушка.
Алексей бросился к водительской дверце. Дверца долго не поддавалась и, наконец, горестно скрипнув, отворилась. Коротко стриженый мужчина за рулем был без сознания. Ударом ему разбило нос, и кровь размазалась по лицу, правую щеку пересекал бордовый шрам. Одет он был в серебристо-серый пиджак, бледно-розовую сорочку, на сорочке – нежно-голубой галстук. Гав сразу же для себя прозвал его «франтом». И что-то в его лице показалось Гаврилюку очень знакомым. Кряхтя, Алексей принялся вызволять франта из незавидного положения, подгоняемый девушкой с пассажирского места. Не обращая внимания ни на кровь из посеченной щеки, ни на размазанную по лицу косметику, она торопила Алексея. Девица уверенно утверждала, что отца нужно смелее вытаскивать и увозить, непременно и тотчас же увозить в город, пока не сгустился туман.
- Какой, блин, туман в такую сушь?
Гаврилюк, своей широкой спиной отгораживаясь от нелепых попыток помочь, бережно вынул водителя из машины. Уложил на асфальт и огляделся. Облако, созданное огнетушителями, не рассеивалось, напротив, становилось всё гуще и шире. Оно уже принялось утекать за края дороги, в обочины, густея прямо на глазах.
[Алексис! Что здесь происходит? И где-то я её видел! Фигура, манера двигаться, но как будто чего-то не хватает!]
Алексей мотнул головой, отгоняя наваждение, вдохнул больше воздуху, вспомнил не к месту японскую маму, подсунул ладонь под голову пострадавшего, поднял глаза и замер. То, что прежде казалось порождением огнетушителей, протянуло к нему свою вьющуюся руку, точнее щупальце, и отринуло назад, в обочину, туда, откуда наползало. На асфальте заискрился след из голубых бисеринок воды и тут же пропал, как и не было. Девица из Пежо громко взвизгнула и побежала к своей машине, Гаврилюк сдержано ругнулся.
- Через пятнадцать минут отсюда уже совершенно нельзя будет уехать, - глухим, но чётким голосом заявила девушка в революционной блузе. Расширившиеся глаза стекленели на глазах. Гаврилюк решился. Он поднял Франта на руки и понес к своей машине. На ходу бросив девушке: «Чего стоишь, дверь открывай, дура!». Очнувшись, будто бы ото сна, девица метнулась к двери, от волнения не сразу справившись с ручкой. Наконец справившись с собой, она принялась помогать. Усадив франта на заднее сиденье, Гав знаком показал садиться и девушке, сам прыгнул за руль, отметив про себя, что девушка к старомодной блузе была одета в модные черные брючки и не менее модные туфельки. «О как!» - резюмировал Гав фигуру девушки, повернул ключ в замке зажигания и нажал на акселератор.