Путешествие к Смерти

Смерть садится за руль. Я нервно закуриваю сигарету.
- Девушкам не стоит курить.
- Серьезно? Сейчас есть смысл об этом задуматься?
- Как знаешь.
- Сколько у нас времени, Смерть?
- Пока даже я не знаю. Последний путь, он у каждого свой. Ты же книжки любишь, верно? Давай подойдем к этому с их стороны. Чак Паланик, «Уцелевший». Ты читала ее лет пять назад. Так вот. Представь, что летишь в самолете, у которого вот-вот кончится топливо. Ты знаешь, что сейчас полет еще продолжается, но понятия не имеешь, когда рухнешь на землю.
- Отлично успокаивает. Почему именно эта машина?
- То есть?
- Ты меня прекрасно поняла. Почему красный каддилак, да еще и праворульный?
- Твоя душа.
- Что с ней?
- Каждый раз транспорт соответствует душе человека. И это не всегда машина, между прочим. Адольфа я забирала на ржавой «Стреле» 1939 года. (мотовелосипед с копией двигателя «Вандерер» , выпускавшийся в СССР в конце 30х годов — примечание автора)
- А...это больно?
- Вовсе нет. Скорее страшно. Вы, люди, неизвестности часто больше боли боитесь. Придумываете себе всякую всячину... Технически ты уже мертвая.
- Да, кстати, а как это случилось? Последнее, что я помню, вагон метро и книжка Ричарда Кертиса. Потом темно, а затем каддилак и...ты.
- Терракт.
- Вот дерьмо.
- Одна из самых милых реакций на такую новость за многие годы.
- И...много кто...ну, пошел в мир иной? То есть поехал?
- Три вагона в щепь. В данный момент около 170 человек, но еще двадцать скончается до полудня.
- А с ними сейчас кто едет?
- Как кто – я конечно. Или ты думала я у вас у каждого индивидуальная? Я существую с основания мира, девочка. И переправляю сотни душ ежеминутно, даже не помышляя об отпуске.
- Но мы же все…разные. Из разных мест. И транспорт разный, сам говорила.
- Да. Но Смерть вездесуща, я вею по свету, огибая земной шар быстрее, чем ты моргаешь.
- И не трудно все это? Помощники не нужны?
- Ха. Предлагаешь свою кандидатуру?
- Просто спрашиваю. Нелегко наверное править в царстве мертвых, да и таксистом нон стоп работать.
- Зато интересно. И не часто у меня собеседники такие. Все либо плачут и молятся, либо паникуют. Да и путь у них занимает пару секунд. Из всех погибших ты единственная, кто все еще едет.
- И…что это значит?
- Все может быть. Думают, куда тебя направить.
- Рай или ад?
- Ну... Вы – смертные, все это слишком категорично себе представляете. Считай это эмиграцией. Я лично всегда это так представляла. Просто кого-то отправляют в Мексику, а кого-то- в Швейцарию.
- Не люблю мексиканцев.
- Хаха, опять слишком категорично. О,черт!
Смерть вдруг тормозит, потом сдает назад и с силой дергает баранку руля. Вжимает педаль газа до упора. Через несколько мгновений я снова стою у места, напоминающего вокзал - мраморные, нагретые под солнцем и слегка пыльные ступеньки, ряды скамеек и стеллажей для багажа…
- Hasta pronto! (До скорой встречи!- исп., - примечание автора)  – слышу я последний крик Смерти, растворяющейся в темноте.
***
- Не беспокоить ее!….Вы слышите!…Три удара дефиблирятором и такие травмы…Она еще слишком слаба….Это чудо, что вообще очнулась…На сегодня никаких посетителей больше! Слова глухие, приносящие тупую боль, точно мою голову пилят через толстый слой ваты.
***
Время течет быстро и с годами остаются лишь редкие тревожные сны. А так же неврозы и боязнь спускаться в подземку. А потом время берет свое, стирая даже эти воспоминания. Проходит юность, зрелость. И ты уже неотвратимо старше всех своих родных и знакомых. Чувствуешь, что до нового путешествия в каддилаке осталось совсем немного.
***
Я на вокзале. Такая же смешная, двадцатилетняя. Солнце припекает во всю. Каддилак сияет, будто пытаясь приветливо улыбнуться мне своими бликами.
Я с готовностью сажусь на пассажирское кресло. Смерть садится за руль. Кажется, я замечаю легкую улыбку в складках ее темного одеяния. Смерть вставляет ключ в зажигание, поворачивает его. И протягивает мне сигарету.