Лишь двое не знают ни смерти, ни тления

                "Лишь двое не знают ни смерти, ни тления..."

 

"Всё в мире покроется пылью забвения,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тления:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца..."

/Фирдоуси, мудрец Востока/
 
 

   Предисловие от автора
 
 
   В конце года среди свечей новогодних, как правило, загораются свечи поминальные. В декабре во многих соборах по всей России проходят панихиды по погибшим воинам на земле афганской. 27 декабря 1979 года были введены войска в Афганистан. Страна послала солдат на войну.

   Афганистан осудили. Нашли и виноватого - Леонид Ильич, тоталитарный режим. Всё складывалось... Виновника уже не было в живых, а общество, осознав свой "долг", решилось платить по векселям. Первые годы много было шума и пропаганды. Но на строящиеся во многих городах страны памятники погибшим "афганцам" собирали деньги ... "афганцы", оставшиеся в живых.

   Прошли десятилетия... Раньше, говорят ветераны, правительство хоть обещало помочь. Сегодня властей много, а помощи ни от кого практически нет. Пенсии мизерные, доступного квалифицированного медицинского обслуживания нет. "Афганские" вдовы так и тащили на себе сирот, вырастили их и "вывели" в жизнь без ощутимой помощи со стороны государства. И вдовам и матерям, потерявшим сыновей, нет дела до того, справедливая война была в Афганистане или нет. И они же по своим погибшим мужьям и сыновьям заказывают панихиды каждый декабрь, двадцать седьмого...

   -Вечная память воинам, погибшим в земле афганской... Их путь тернистый, но блаженный, потому, что пали души невинные. - Примерно такие слова говорят священники во время панихиды..

   И усердно просят Господа определить погибших в селения праведные.

   Перед алтарем стоят убелённые сединами мужчины, многие из них сидят в инвалидных колясках, здесь же и женщины с покрытыми в чёрные платки головами. И все они крестятся...


   "Бог! Если ты и сам - такой,
   Народ моей любви
   Не со святыми упокой -
   С живыми оживи!"
 
 
 
                1.Глядят с портретов лица сыновей
 

   Первое, что видишь сегодня при входе в музей памяти воинов-интернационалистов "Шурави" в Екатеринбурге - фотографии молодых ребят в военной форме. Юношеские открытые лица, радостные, светлые глаза... Такими они остались в памяти близких, боевых товарищей. Их нет среди нас, но они всегда с нами.

   Сюда, в музей, пришли матери, отцы, вдовы, воины-"афганцы", чтобы отдать дань памяти тем, кто был сражён на далёкой афганской земле. Экспозиция музея как бы перенесла присутствующих на места былых боев, дала возможность родителям погибших окунуться в атмосферу боевых будней, соприкоснуться с тем, что окружало их сыновей там, в Афгане.

   Не утихает материнская боль, не хочет смириться сердце с тем, что в отчем доме никогда не зазвучат голоса их детей. Охвачены пламенем скорби и отчаяния души тех, кто дал жизнь своим сыновьям, и кого уничтожила эта война. И горят поминальные свечи в артиллерийских гильзах, как горят материнские души, как сгорели в огне подзабытой ныне войны их сыновья.

   С тяжёлым чувством матери, отцы и вдовы уходят из музея, но с благодарностью к его создателям. За то, что сохраняют они память о погибших воинах-уральцах, что ещё сильнее скрепляют узы братства потерявших в Афганистане своих близких...
 
   235 уральских парней не вернулись с полей войны. Двое пропали без вести. 27 декабря и 15 февраля на митинге вспоминают поимённо всех и низко склоняют головы в память о погибших. В эти дни особенно много цветов на их могилах, у памятников и обелисков, особенно остро кричит боль и Память, стонут раны. И слёзы матерей и вдов смешиваются со скупой мужественной слезой прошедших через Афган мужчин. А горькое вино не остужает боли и горечи сердца, сознания понесённых потерь.
 


   Вспомним всех поимённо,
   Тех, кто пал, не дойдя,
   Тех, кто верил в знамёна,
   Как их деды в вождя.
 
   Вспомним тех, кто не верил
   В слов обманчивый шёлк,
   Кто, что смог, то отмерил,
   Матерился, но шёл.
 
   Кто взорвался на мине,
   Кто, попав под обстрел,
   В БТэРа кабине
   Словно факел сгорел.
 
   Кто споткнулся в "зелёнке"
   Злым осколком сражён,
   Кто у пропасти кромки
   Пал под тягостный стон.
 
   Кто в отчаянном крике
   У дувала, в пыли,
   В пересохшем арыке
   Не поднялся с земли.
 
   Кто остался на склоне,
   Прикрывая отход,
   Чеку вырвал в ладонях,
   Когда смолк пулемёт.
 
   Кто был верен Присяге
   И исполнил приказ.
   Им медаль за отвагу,
   Но их нет среди нас.
 
   Позабыть мы не вправе
   Наших павших ребят,
   Тех, кто в чёрной оправе
   На бетоне распят.
 
   Позабыть мы не в силах
   Кого кончил Афган,
   И горит на могилах
   Кровью красной тюльпан.
 
   /О. Тихонов/
 
 
   На митинге, как правило, громких слов не бывает. Они не нужны. Объединённые общей памятью и болью, пришедшие в этот день к святому для них месту - это одна семья, которую сроднил трагический Афган. И на митинг будут собираться здесь каждый год в феврале и декабре. И живые цветы, как дань памяти и символ продолжающейся жизни, будут ложиться к подножию памятника "Чёрный тюльпан" в Екатеринбурге. Красные гвоздики. Как капли пролитой крови...
 
 
 
                2.Письмо от матери погибшего сына


   Из Книги Памяти:

   Сюткин Юрий Александрович, рядовой, пулемётчик, родился 8.03.1961 г. в городе Свердловск. Русский. Работал слесарем-ремонтником на заводе "Уралмаш". В ВС СССР призван 17 мая 1979 года Орджоникидзевским РВК Свердловска.
   Попал служить в ВДВ. Первые армейские месяцы прошли в Витебске, в 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

   В Афганистане с 25 декабря 1979 года. Служил в составе 317-го гвардейского парашютно-десантного полка (в/ч пп 52285, Кабул). В ходе боя 2 марта 1980 действовал в составе парашютно-десантного подразделения. Сражался решительно и умело. Используя складки местности, он скрытно подобрался к огневой точке противника и забросал её гранатами. Первым ворвался на огневую позицию противника, увлекая за собой остальных. В этом бою Сюткин был смертельно ранен.

   Награждён орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на Северном кладбище в Свердловске. На здании свердловской средней школы N 43 установлена мемориальная доска в память о нём.


   Мать погибшего воина-уральца Нина Александровна поделилась своей памятью и болью. Это письмо, как оголённый нерв, как крик души...
 

 
   "Очень тяжело писать о погибшем сыне, но мне, как любой матери, хочется, чтобы память о моём единственном любимом сыне осталась в сердцах добрых людей. Потому, сжав своё сердце в кулак, я хочу написать вкратце воспоминания о сынуле Сюткине Юрии Александровиче.

   Родился Юра 8 марта 1961 года здоровым, красивым мальчуганом. Был он не по годам серьёзным, любознательным, почему-то всегда задумчивым.

   Когда Юра пошёл в 1-й класс, - это было для него самым большим праздником. Он любил школу, учителей. Особенно любимыми были история, география, литература, математика. Преподаватели отзывались о нём тоже с хорошей стороны. К учёбе относился с большой ответственностью. Учился очень хорошо и без троек. Очень любил писать стихи, басни, эта любовь к поэзии у него проявилась с 7 класса. Со 2-го класса Юра занимался в секции фигурного катания, но почему-то оно ему давалось с трудом, и на зачётном занятии плохо выступил. Вышел со слезами и больше на занятия не пошёл. В школе троек у него не было, он всегда был в числе первых и, конечно, желание продолжить заниматься у него пропало. Я не стала настаивать, человек должен сам себя найти. О настойчивости я не говорю. В то время я не наблюдала у него такой черты в характере.

   Затем он занимался в хореографическом кружке, но спорт привлекал его больше, и он стал ходить в секцию гимнастики. Ему очень нравилось бывать на тренировках. Но Юра был высокого роста, и ему пришлось из гимнастики уйти. Он поступил в ДСЮШ в секцию футбола. Вот там он был постоянно в десятке лучших футболистов своего возраста. Был он правым защитником. Я с удовольствием ходила на его игры и радовалась вместе с ним их победами. В этой секции тренер Ерохин привил ему чувство коллективизма, товарищества, доброты и справедливости. Мой сын менялся на глазах, т.е. не менялся, а взрослел. К нему стали тянуться ребята и девчата, приходили с радостью и горем, за советом. Они могли раскрыть ему свою душу, но о себе он мало кому рассказывал.

   Со мной он был откровенным, поэтому часто вечера проходили у нас в душевных откровенных диспутах. Не всегда мы приходили к общему знаменателю, доказывали друг другу, спорили, и заканчивались у нас эти диспуты смехом до слёз. Как он смеялся! До сих пор стоит перед глазами его открытая улыбка.

   Когда он учился в 5-ом классе, мы с мужем разошлись. Горе нас с сыном ещё больше сблизило. Он стал себя считать в какой-то степени ответственным за меня. Ростом он выдался - 1,80 см. Поэтому, в каком бы транспорте мы не ехали, в трамвае или троллейбусе, Юрочка, как стена, стоял, защищая меня, чтобы меня кто-нибудь не толкнул, не обидел. Он был очень отзывчивым, с добрым и нежным сердцем. Очень переживал за неудачи друзей. В классе был душой коллектива.

   Конечно, не всегда всё было гладко в наших отношениях. Когда Юра стал старше, в характере появилась новая черта - принципиальность. Он считал, что если он дружит с девушкой или с другом - это на всю жизнь. Иначе он не мог. Заступаться за слабых - это было неотъемлемой чертой характера. Юра очень любил малышей, любил с ними заниматься. Помню, они со своей девушкой Светланой Печёнкиной организовали при ЖКО детский драматический кружок. Все вечера проводил на репетициях, из дома уносил реквизиты, необходимые для спектакля. Малыши были влюблены в него. Одна девочка даже плакала, когда Юра уходил в армию служить. Обещала его ждать, а сама училась в классе 4 или 5-ом.

   Я старалась воспитать в сыне любовь к Родине, армии, быть смелым, честным, справедливым. Юра мечтал стать профессиональным военным, хотел поступить в Новосибирское военно-политическое училище, и после окончания 10 класса подал документы в военкомат. Но их в военкомате продержали по неизвестной причине. Предложили поступать в Пермское авиационно-техническое училище, но он не согласился. Юра решил, что будет поступать в училище из армии или после службы.

   Призвали Юру 17 мая 1979 года, зачислили в ВДВ. Помню, когда он проходил комиссию, сколько у него было радости, что по всем статьям он здоров, всё на 5! Позже его друзья вспоминали: "Как мы завидовали Юрке, что его зачислили в десант". Но в день отправки стоит мой сынок у окна и говорит: "Что-то, мама, мне так не хочется идти в армию". Видать, предчувствовал Юрочка, что не вернётся в родной дом.

   Господи, если бы я знала, что так случится, что навсегда его потеряю! Как тяжело было единственного сыночка, кровиночку свою отдавать в армию. А на призывном пункте нас офицер успокаивал: что, мол, вы плачете, ведь не фронт провожаете...

   И вот он в учебке, проходит курс молодого солдата в Белоруссии, Витебский район, с. Савченки, в/ч 73462 "к". После присяги я получила долгожданное письмо. Столько впечатлений, восхищений городом Минском. Их после присяги возили на экскурсию. Сфотографироваться в военной форме Юра так и не успел. Очень был рад, что его оставили в Витебской дивизии, зачислили в показательный полк.

   2 декабря 1979 года я дозвонилась с большим трудом до казармы. Дневальный позвал Юру к телефону. Это был такой ошеломляющий миг, когда мы услышали голоса друг друга. Юра не мог понять, каким образом я дозвонилась до казармы, а я от радости, что слышу голос сына, заплакала. Он очень растерялся, молчит, отвечает односложно на мои вопросы. Но вскоре заговорил более спокойным тоном, и всё же какое-то беспокойство в его голосе чувствовалось. Я кричала в трубку, чтобы он не молчал, а говорил, говорил. Я боялась, что нас разъединят. Это последний миг, когда я слышала родной голос. До конца моих дней он будет звучать у меня в ушах!

   Ох, как жаль, что я не съездила к нему, не посмотрела на него. Да если бы я знала, что так судьба распорядится жизнью моего сына!

   И вот 11 декабря 1979 года "погрузили" наших мальчиков в самолёты и увезли в неизвестность. До 26 февраля я не получала от сына весточки. Наконец, пришло письмо, которое я перечитала миллион раз. Оно было написано "казённым" языком, как будто под диктовку. В этом же месяце Юрочка подал рапорт командиру части о поступлении в Рязанское десантное училище, но не успел осуществить свою мечту. Рука убийцы-душмана распорядилась жизнью моего сына.

   29 февраля Юра убыл на БМД на уничтожение душманского отряда, а 2 марта в 15-00 перестало биться сердце моего сыночка. Погиб он от многочисленных пулевых ранений в живот, у него были перебиты и ноги. В этом бою погибли многие из роты, с которой мой сын ушёл в рейд. Позже ребята мне рассказали, что Юрочка, будучи уже с перебитыми ногами, пытался спасти Мишу, фамилию не знаю, который был ранен в спину. Они вместе хотели поступить в училище. Конечно, подробности гибели сына мне никто не рассказал, т.к. у ребят брали расписку, чтобы они молчали. Ребята пытались привезти фотокарточки Юрочкины, кое-какие личные бумаги и последний патрон из его автомата, но на границе у них всё отобрали.

   8 марта я решила собрать Юрочкиных одноклассников на чай, чтобы отметить день его рождения, т.к. обычно в этот день я много пекла выпечки, и ребятам очень нравилось. И на этот раз я решила не изменять нашей традиции. Но в 8 утра мне позвонили из военкомата, предупредили, чтобы я была дома. Подъехала машина, вышел подполковник...

   Я поняла - что-то случилось. Дальше ничего не помню.

   Юрочку привезли 9 марта в цинковом гробу, да ещё в деревянном ящике, который разбивали на 4-ом этаже, как бы не увидел кто-нибудь, что стали поступать наши "цинковые мальчики". Кому нужна была эта секретность, разве они преступники? Они герои! Они стали жертвой нашего руководства страны. Это правительство отняло наших детей, убило их и вместе с ними нас. Сколько материнских слёз пролито! Кто сейчас утешит нас, восполнит утрату тысячам матерей? Нас осиротили и обрекли на одинокую старость. Кому мы будем нужны? Какое право имели лишать жизни моего единственного сына?!

   Вот так закончилась короткая жизнь моего любимого сыночка. Они и нас похоронили вместе с нашими сыновьями. Я проклинаю тех людей, которые ввязались в эту войну, в которой погибло столько невинных ребят!" (Н.А. Сюткина).
 
 


                3.Размышления на горькую тему
                /Или: Ответ матерям, потерявшим сыновей/
 
   Разве можно утешить в страшном горе, обрушившимся столь нелепо на материнские плечи? Это невозможно. Горе это неутешно, его нельзя, невозможно пережить. Его можно только прожить, прожить с достоинством солдатской матери, прожить с гордостью за сына, сумевшего шагнуть в бессмертие.

   Несомненно, сын ваш заслужил авторитет сослуживцев, выполнявших немыслимо тяжёлую работу войны. А это высшая награда солдату. Он в жестоком бою с душманами проявил высшую степень героизма и скончался от боевых ран на руках своих товарищей.

   "Афганцы", и среди них ваш погибший сын, прошедшие боевую школу в Афганистане, в большинстве своем - особые люди. У них обострённое чувство ответственности, чести, долга, товарищества. Они могли бы быть, и в подавляющем своём большинстве и ныне являются активными гражданами страны. Они непримиримы к бюрократизму, чванству, несправедливости. Они не могут жить по принципу "моя хата с краю". Им есть дело до всего. Уверен, что и ваш сын был бы таким же. Уверен потому, что по-иному он не смог бы жить, следуя своим нравственным принципам.

   Конечно, и сейчас, спустя десятилетия после вывода наших войск из Афганистана, "афганцам" нелегко: и от безучастного отношения к себе со стороны должностных лиц на местах, и от безответственных разговоров.

   Прежде всего, хочется отметить, что сейчас каждый считает своим долгом "храбро" высказываться об ошибках Брежнева. Был ввод наших войск ошибкой или нет? Это очень трудный и сложный вопрос. Как известно, сложные вопросы не имеют простых решений. На мой взгляд, очень хорошо на сей счёт высказался генерал-майор Ким Македонович Цаголов, легенда нашей армии, храбрый воин, известный философ, историк и военный теоретик, талантливый художник и писатель.
 
   "К сожалению, мы сейчас просто, без особых усилий к пониманию всей совокупности причин, приведших к вводу наших войск в Афганистан, пытаемся давать лихие однозначные ответы. У нас сейчас вроде бы и нет и тени сомнения в том, чтобы решительно утверждать: "Афганистан был ошибкой Брежнева". Но когда я слышу об этом, то меня начинает грызть червь сомнения. Наверное, не только меня, а и десятки, сотни и тысячи тех, кто прошёл Афганистан. В чём же мои сомнения, вокруг чего мои мучительные раздумья? А почему Брежнев и другие члены Политбюро приняли такое решение? Кто-то ведь им докладывал о положении дел в Афганистане, кто-то анализировал бурные события в этой стране? Этот акт нельзя воспринимать как неожиданное озарение, как решение, возникшее вдруг. Да не было никакого "вдруг"! Хорошо известно, что шла определённая подготовка к походу за Амударью ещё задолго до декабря 1979 года. Ещё весной 1979 года наши войска подошли к границе и... не перешли её. Почему? Что насторожило стратегов афганского похода? В чём-то засомневались?

   И вот тут моё мнение таково: в не меньшей степени, чем Брежнев, за принятие этого не продуманного до конца решения на ввод советских войск отвечают те, кто давал из Афганистана необъективную информацию. Они по долгу своему обязаны были глубоко разобраться в происходящих событиях, понять расстановку противоборствующих сил, исторические и религиозные традиции афганского народа. Очень сомневаюсь, что поступавшая оттуда информация была правдивой, объективной. Так разве эти должностные лица не несут ответственности за свою безответственную информацию, которая на практике оказалась дезинформацией со столь далеко идущими стратегическими последствиями? Разумеется, этим я не снимаю ответственности ни с Брежнева, ни с других высших руководителей. Нет! Но я утверждаю, что в сомнительном решении о вводе войск повинны не только они. Повинны и те, кто был рангом пониже, кто по своему служебному положению вносил свою лепту в подготовку этого решения. И это моё твёрдое убеждение, так же как и то, что они должны отвечать за это.

   Не приемлю разговоров, когда кое-кто сейчас пытается убедить в том, что они тогда были против ввода наших войск. Не приемлю эту "храбрость" назад. Есть хорошая китайская мудрость: "Нет большей храбрости в том, чтобы играться хвостом мёртвого тигра". У некоторых начальников не хватило мужества "играться" хвостом живого тигра. Так хотя бы теперь в этом надо признаться честно. Это было бы актом гражданского мужества. А если его не было тогда, и нет сейчас, если была проявлена должностная трусость, то нечего строить из себя храбрецов задним числом.

   Причём разговор должен идти не только о необходимости должностного мужества, но и должностной чести. Если те, кто сейчас пытается изобразить из себя "провидцев", несогласных с решением Брежнева, Устинова на ввод наших войск, то делом должностной чести с их стороны было бы положить на стол в знак несогласия рапорт об отставке. Это было бы честно, мужественно и достойно.

   А если это не было сделано, то справедлив вывод о том, что у этих людей не хватило гражданского мужества, чести. Боязнь потерять престижные должности "зажала за кадык" и мужество, и честь.

   Допустим, это было тогда, в первые годы. Но напрашивается и другой вопрос. Почему же после того, как стал самоочевидным афганский урок, когда стало понятно, что военной победы там быть не может, когда было сказано о необходимости быстрейшего вывода советских войск, когда любой здравомыслящий человек должен был бы стремиться не к продолжению и наращиванию активных боевых действий, а к сохранению жизни советских солдат и офицеров, почему продолжалась нарастающая активность боевых действий с участием наших войск? Почему тогда ещё погибали наши воины? Допускаю и это, если бы суровая необходимость заставила наших "мужественных" начальников спасать официальную власть от прямой и непосредственной угрозы. Но если этого не было, то почему надо было для проводки колонн с продовольствием, например, в Хост, осуществлять "грандиозную" операцию с участием советских солдат. Что, афганская армия хуже нас знала, как это сделать?

   Опыт боевых действий афганской армии без нашего участия, после вывода советских воинских частей, показал: они умеют воевать и без поддержки наших войск. Во все времена полководцы знали, что надо думать не только о результатах, но и цене, которая платится за эти результаты. Так кто же должен отвечать за те потери, которые мы несли до и после принятия решения о выводе наших войск? Что, некому? Я так не думаю. Это где же те, кто Звезды Героев получал, но не отвечал за цену этих звёзд!

   Об Афганистане много писалось и пишется до сих пор. Часто это, на мой взгляд, неправда. Но неправда не может быть утешением для тех, кто заплатил столь тяжёлую цену за этот не продуманный до конца шаг. Неправда наносит непоправимый ущерб. Она калечит душу, разрушает психику людей. Подчёркиваю: нужна полная правда. Она нужна всем: и живым, и мёртвым..."
 
   Хочется обратить внимание и на такой аспект. Сейчас многие пытаются утверждать, что все наши солдаты в Афганистане погибали зазря. Не могу с этим согласиться. Разве советские воины и советники не внесли свой достойный вклад в строительство вооружённых сил страны, в то, за что боролся суверенный Афганистан? Всё это вызывает уважение.

   А послушать бы мнение самих "афганцев". Может быть, они, видевшие радость боевых успехов и боль утрат, обильно полившие пыльные дороги Афганистана солдатским потом и кровью, считают, что зря действовали, по ошибке погибали, без пользы переносили эти трудности? Уверен: большинство "афганцев" так не думают. Перед их глазами, в их памяти Афганистан - это чрезвычайно бедная, измученная страна, народ которой полон страданий. И наверняка многие "афганцы" испытывают гордость, что они хоть в малой доле оказались причастными к судьбе этого гордого и трудолюбивого народа...

   Безмерна боль матерей, вдов, детей погибших в Афганистане воинов. Безмерно их горе, невосполнима утрата. Но как это делают некоторые наши газеты и журналы, говорить о том, что их родной человек погиб по ошибке - значит кощунствовать и над их незаживающей раной, и над памятью тех, кто сложил голову, честно исполнив свой солдатский долг.

   В наше время стало модным кидать камни в сторону армии. Впечатление такое, будто идёт соревнование в том, чтобы как можно больше опорочить её. Эта эпидемия коснулась и воинов-"афганцев". Нередко можно услышать: "Что они там совершили героического? Они же проиграли войну".

   Не могу с этим согласиться. Нет, наши солдаты не проиграли войну. Они выполнили свой долг и достойно ушли. Наши воины большинство боёв завершили успешно. Если уж говорить о какой-то неудаче в афганской операции, то она - на совести политиков...

   Ещё одна мысль. Это забота о погибших и раненых Чего греха таить: кому-то Афганистан стал местом, где он без особых подвигов "заработал" боевую награду. Для некоторых он стал трамплином к новой, более высокой должности. И тоже без особых заслуг. Но ведь войн без гибели людей не бывает. А это значит, что для многих Афганистан обернулся самой дорогой ценой - жизнью, запаянной в цинковый гроб. А для ещё более многих воинов - искалеченной судьбой. Невниманием, бесчеловечностью, порой надругательством над их горькой судьбой...

   Убеждён, что каждый погибший достоин того, чтобы о нём говорили не в массе погибших, а персонально, поимённо. В своё время не переломились бы большие начальники, если бы и извещения о гибели солдата или офицера в Афганистане подписывались не неведомым и неведающим военкомом, а теми, выполняя чей приказ, погиб воин. Да, матери никто погибшего сына не вернёт. Это так. Но мать, получившая письмо от большого боевого командира с тёплыми словами о погибшем сыне, с добрым сочувствием и скорбью, имела бы в утешение неутешного горя чувство гордости за сына, за его дела, за его подвиг.

   А разве мало других проблем, связанных с воинами-"афганцами"? Почему родителям и семьям "афганцев" приходится обивать пороги каких-то контор, чтобы переоборудовать могилу погибшего или перезахоронить его? Почему практически не решаются квартирные и другие вопросы? Разве в этом наше Отечество виновато? Нет! Это виноваты те, кто забывает о выполнении своих прямых обязанностей.

   В заключение хочется затронуть ещё один аспект, который беспокоит. Было снято много и до сих пор снимаются художественные фильмы о воинах-"афганцах". Модная тема! При всех достоинствах фильмов, снятых нашими кинематографистами, не хотелось бы согласиться с ними в одном вопросе. Они почему-то показывают этих воинов на один манер: жестокими, с какой-то извращённой психикой. Лично мне "афганцы" видятся в другом плане. Да, они в свои двадцать- двадцать семь лет видели смерть, прошли жестокую закалку огнём. Но, видя смерть, горе, разрушения, они не очерствели душой. Более того, они сохранили в девственной первозданности доброту души, любовь к людям, сопричастность к человеку в его горе. Они готовы прийти на помощь любому, оказавшемуся в тяжёлом положении, защитить незаслуженно обиженного. Война не сделала из них тупых исполнителей, уповающих только на авторитет силы. Нет, нет и ещё раз нет! Они тоньше, чувствительнее, оголённее перед людьми.

   Мне (автору очерка) до сих пор хорошо помнится один старший лейтенант, которого в тяжёлом шоке доставили в госпиталь Кандагара. Хирургическая бригада врачей несколько часов "собирала по частям" раненого. Когда офицер пришёл в сознание, то первыми его словами были: "Как там ребята?" Он думал не о себе, а о ребятах: как им там без него, все ли живы? Такие вот они - "афганцы". Почему бы именно эту душевность не показать на экране? Почему не показывают, что наши солдаты не только стреляли? Возможно, речь идёт о другой крайности. Да, в начале афганской войны все средства массовой информации взахлёб говорили о том, что наши воины только тем и заняты, что сажают "аллеи дружбы". Это была неполная правда. В Афганистане шли тяжёлые бои.

   Теперь же кое-кто шарахается в другую крайность - показывает лишь разрушительную сторону войны. А это уже вторая полуправда.

   Замечательно, на мой взгляд, по этому поводу сказал К.М. Цаголов: "Кто думает, что две полуправды дают в сумме правду, тот глубоко ошибается..."

   Когда-то выдающийся мудрец Востока Фирдоуси произнёс замечательные слова - они вынесены в эпиграф к очерку, дали ему название. Разве это не слова о погибших солдатах в Афганистане? Ведь дело погибшего солдата - это подвиг Героя. Потому оно нетленно, оно в памяти сослуживцев, в памяти тех, кто вернулся из далёкого Афганистана и дал жизнь новому поколению...
 

*

 
   Использованные материалы:
 

   - Газета "Ветеран Афганистана", "Воспоминания о сыне" (письмо матери), июнь 1992г.;
   - Дзагурова Г. "Сыны Отечества", 2003 г.;
   - Ляховский А. "Трагедия и доблесть Афгана", М. 2009 г.;
   - Цаголов К. "Нужна полная правда...", 1989 г.;
   - Цаголов К. "Нельзя множить ложь...", 1997 г.

*

На фото – Юрий Сюткин (снимок до армии).
 
 
***