Smile

                ***
- Кто ты? – Всегда один и тот же вопрос. У людей что? Вообще нет никакого воображения? Или в критические моменты – адреналин бьёт в голову и левое полушарие мозга отказывает? Или же человеку кажется, что это очень комично – говорить типичную, более того – легендарную, известную всем фразу? Если последнее предположение верно, то мне остаётся лишь сказать: «Finita la commedia!» и улыбнуться…

                ***
Молчит. Молчун что ли? Или язык от страха прикусил? А чего собственно бояться-то? Я вроде бы не страшная. Светлые волосы, мутные серо-зелёные глаза, красивое платье, хоть и немного настораживающего цвета крови. Последнее – если кровь вдруг попадёт, чтобы пятен видно не было. А то мало ли что он во время жизни делал! Не хочу провоцировать полицейских. Итак - то, что шестнадцатилетняя девушка гуляет по городу в три часа ночи – ни может не привлекать внимания. Улыбочка! Чи-из!

                ***
Надеюсь, что хоть этот своих жертв душил, а не огревал бензопилой по башке. Уж что – что, а это платье, которое как будто на меня сшили, я не хочу потерять. Если бы не свидание, так неудачно совпавшее с очередной моей вылазкой, ни за что бы его не одела! Но так хотелось хорошо выглядеть. Так хотелось ему понравиться! По-моему, ничего не получилось… Ему кто-то позвонил и он стремительно умчался, бросив мне: «Пока!», а официанту деньги за ужин.
«Хватит копаться! Давай быстрее! Копы в пяти километрах отсюда!»
Да… Что-то я застряла. Мысли, брысь! Зрительный контакт. Улыбка. Хоть бы он их душил…

                ***
- Изыди, дьявол! – Надо же! Дьявол! Так меня ещё никто не называл. Интересно, с чего это он? Сильно верующий что ли? Или это его так мой костюмчик напрягает? Чего собственно так переживать-то? Ну рожки, ну хвостик, ну туфли на каблуках, ну платье короткое… Но что в этом такого? Я что, виновата, что в магазине, моего размера, только этот костюм и остался? Нет, там, правда, ещё был один костюм, но надевать нимб и крылья мне показалось слишком лицемерным. Так что – улыбаемся и машем, хоть мы не белые, и не пушистые.

                ***
А этот умный. И быстрый.
«Впереди открытый люк!»
Уф… Перепрыгнула. Интересно, куда он бежит? Или он просто бежит, в надежде, что я не догоню? Ничего у тебя не выйдет! Я по жизни упёртая, а сегодня ещё и злая.
«Направо!»
Алекс сказал, что я совсем не улыбаюсь.
«Налево!»
А раз я не улыбаюсь, то мне с ним скучно и неинтересно.
«Налево!»
И следственно он мне не нравится!
«Пригнись!»
Я ему сказала, что не могу улыбаться, а он…
«Налево!»
Ну как можно девушке ставить такой ультиматум: «Либо ты мне рассказываешь, почему ты не можешь улыбаться, либо мы с тобой расстаёмся!»
«Направо!»
И что мне ему ответить? Он же мне…
«Яма!»
Нравится…
«Пригнись!»
Я его даже…
«Направо!»
Люблю…
«Налево!»
И что мне теперь делать? Не могу же я ему улыбнуться?!
«Направо! А ты не ему улыбнись!»
В смысле?
«Прыгай! В смысле: ты улыбайся ему, конечно, но при этом смотри куда-нибудь в сторону. Налево!»
Наконец-то тупик.
«И ему приятно, и ты никому вреда не причинишь…»
А это идея! Надо будет попробовать… А сейчас я улыбнусь и пойду домой, в душ и в кровать.

                ***
Тоже решил от меня убежать? Ничего у тебя не выйдет. Я знаю этот двор как свои пять пальцев, и единственный открытый выход из этого двора находится за моей спиной. А такое препятствие, как я, он точно не преодолеет. Тем более сегодня… Мы с Алексом расстались, но не по его – по моей инициативе.
- Ч-что т-тебе от-т мен-ня н-нужно? – Мне уже ничего не нужно. Я – чудовище. Мне не место рядом с Алексом. Ведь он такой благородный, мужественный, храбрый – будущий полицейский. Мне нельзя быть с ним. Единственное, что я могу сделать для него… да и для всех людей на планете – это уничтожить как можно больше убийц, маньяков и садистов, мешающих мирной жизни. Это мой долг. Это смысл моей жизни. Я посмотрю в глаза всем мерзавцам, которых найду и улыбнусь им.


                Несколько лет спустя…

Ночь. Сыро. Как хочется домой, в тепло и уют. Поскорее бы дойти до гостиницы. Заворачиваю за угол дома. Очень тёмный переулок. Как здесь неуютно. Пойду лучше на проспект, там хоть и опаснее, но зато атмосфера не такая нагнетающая.
«А что ты хотела? – Раздалось слева. Я повернулась и увидела себя в отражении стеклянной витрины. – Чтобы всё это было на зелёной солнечной полянке?»
Отражение пошло вдоль улицы, я за ним.
«Тем более, ты же не в первый раз!»
- Но каждый раз – это очень тяжело! – Говорю я. – Я же убиваю людей!
Отражение остановилось и повернулось ко мне.
«Как я тебе говорила?»
Я опять свернула в какой-то переулок.
- Убийство убийцы не считается убийством. – Еле слышно пробормотала я.
- Отлично! Значит совесть меня мучить не будет.
Я обернулась. В лучах мигающего фонаря я увидела Алекса. Такой красивый, такой сильный, такой знакомый, такой любимый и… такой злой…
- Алекс… - Как непривычно произносить его имя после стольких лет разлуки… Я мельком взглянула на отражение, появившееся в окне. В её глазах промелькнул страх. Она боится?! Значит, случилось что-то ужасное.
- Что случилось?
- Что случилось? – Переспросил Алекс. Ой, надо было про себя спрашивать. - Это я тебя должен спросить: что случилось! Что с тобой случилось?! Что случилось с умной, доброй, милой девушкой? Что…
- С чего ты взял?
- Что? - Не понял он.
- С чего ты взял, что я милая и добрая? Ты же меня совсем не знаешь! Меня никто не знает! Даже я сама… - Последнее предложение я прошептала очень тихо, так что даже сама еле расслышала.
- Это ты так думаешь! А я тебя знаю! - Воскликнул он. - Знал…
- Даже если ты меня на самом деле знал, это уже ничего не изменит.
- Да, это не изменит, того, что ты являешься убийцей. - Он встряхнул головой, как будто отгоняя от себя какую-то мысль, и, вынув из-за пояса пистолет, направил его на меня. - На твоём счету куча жертв и ни одного доказательства твоей вины. Удивительно, как тебе это удаётся!?
Я испуганно посмотрела на своё отражение, ища поддержки.
«Давай, смелее! Говори, что хочешь и помни: тебя не убьют, пока ты сама этого не захочешь!»
- Если ты сейчас не уйдёшь, узнаешь! Правда, твоё озарение будет недолгим. Кстати, запиши в протокол, что это моё второе убийство. И запиши сейчас, а то потом будет поздно.
- Почему только два убийства?
- Потому что, как я уже говорила, я не считаю убийство убийцы убийством.
- А если человек случайно убил?
- Случайно убил одного, случайно убил другого, так и становятся убийцами!
- Так ты стала убийцей? – Поинтересовался Алекс.
- Я не убийца. Я… Волк, который избавляет планету от ненужного ей мусора.
- Значит, люди теперь для тебя всего лишь мусор? – Он смотрел на меня с удивлением и… ненавистью? Но за что ему меня ненавидеть? Я же забираю жизни только у преступников. Помогаю.
Я вопросительно посмотрела на отражение. У неё был немного виноватый вид, совсем немного. То, что она чувствует себя виноватой, могла понять только я, потому что знаю её как себя, потому что она – это я.
«Он мелит чушь, хочет лишь выиграть время, чтобы к нему подмога подоспела. Давай быстрее. Покончи с ним. И пойдём.»
Я не могу. Не могу его убить. И не буду.
- Алекс, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Но мне надо идти. Я не хочу причинять тебе вреда. Я ль... - Отражение отрицательно покачало головой. Я вздохнула. - Мне правда надо идти…
Повернувшись, я собралась уже сделать шаг, как Алекс одёрнул меня за руку и повернул к себе лицом.
- Ты никуда не пойдёшь. - Он направил дуло своего пистолета прямо на моё сердце. - За все твои преступления тебе один приговор - смертный.
- Преступления? - Я с ужасом смотрела на пистолет. Отражение шептало: «Тебя никто не сможет убить, пока ты сама этого не захочешь.»
И я пыталась в это поверить. - Я же… устраняла только убийц. Невинных среди моих жертв никогда не было.
- Все, мною… убитые, были виновными в чьей-то смерти. Разве эти люди не заслужили смертного приговора?
- Конечно, заслужили. Человек заслужил смерть за то, что отомстил маньяку, убившему его жену. Человек заслужил смерть за то, что защищал свою жизнь и забрал её у нападавшего. Человек заслужил смерть за то… - Он ещё что-то говорил, но я не слышала. Неужели это все правда? Неужели все те люди не были виновны? Неужели они все убивали случайно? А я… А я нет. Всё это время я думала, что делаю что-то хорошее, а я… И всё из-за этой… этого… (у меня даже слов нет, одни знаки препинания) отражения.
- Это ведь ты?! - Накинулась я на неё, даже не замечая, что начала говорить вслух; и что Алекс замолчал и от удивления даже опустил пистолет. - Это ведь ты во всём виновата! Это твоих рук дело!
«Во-первых, это не моих рук, а твоих улыбок и глаз дело, а во-вторых - я что-то не заметила, чтобы ты сильно сопротивлялась.» - В её глазах, в её голосе, даже в её позе было презрение. Она источала его всеми фибрами своей души… Нет, не души. Она просто его источала. Разве может быть душа у дьявола?
Но она права. Ведь не смотря ни на что - это я виновата, это моих рук… моих улыбок дело. Я чудовище. И единственное, что я могу сделать это…
Я улыбнулась, нет, не губами, а глазами. За те годы, что я владею этим «даром» я научилась улыбаться одними глазами.
Слёзы. Они потекли так неожиданно и так стремительно… Сколько себя помню я не разу не плакала. Почему же я плачу сейчас? Неужели, я отчаялась?
Да. Отчаялась. Лишилась всего чего только могла: дома, семьи, друзей, парня… И лишила того же ещё триста сорок девять человек. И теперь единственное, что я могу сделать это…
Я посмотрела на Алекса и прошептала:
- Я люблю тебя…
Затем я стремительно повернулась к своему отражению, посмотрела в её глаза и, пока не передумала, улыбнулась…