Белой акации гроздья душистые...

На скамейке изумрудного южного сада сидел маленький человек в канотье и с упоением ел свежесобранные гроздья акации. Его, никуда не смотрящие глаза и нахмуренные брови, говорили лишь о том, что он не от мира сего и мир его находится так далеко от нынешнего, что проходящим мимо зевакам становилось как-то не по себе, и они буднично ускоряли шаг, дабы не быть причастными к чему-то такому. Очень ненужному им…

Человек с вожделением поглощал одну гроздь за другой и по мере насыщения облик его преображался. Глаза становились всё более осмысленными, а черты странного лица, вдруг, освещались горечью и начинали напоминать икону, но не святого, а просто икону, того, кого уже никто не помнит. Икону, исполненную радости и горечи о том, что было и о том, чего уже больше никогда не будет. Даже здесь. В этом маленьком волшебном саду, сотканном из несбывшихся желаний…

Он все время ждал прихода весны, потому что сама весна жила в нем тысячами образов тепла, света, поющих птиц и, конечно же его любимой акации, которая зацветала, оттеняя свое буйство безумным ароматом, даря надежду на что-то лучшее и веру в то, что всё сбудется. Но тому, о чем он мечтал не суждено было сбыться. Умер его мир, умерла его мечта. Все стало иным. Нищета и бедность. Голод, смерть родителей. Прощание с более успешными друзьями и последний шанс с продажей всего, ради своего будущего. А потом лишь горе и крик души, не услышанный никем…

Его трепетное сердце всегда жило стихами и маленькими рассказами о добре, свете, о том, что сказка всегда была, есть и будет. Он верил в сказки и сам сочинял их на скамейке в парке под кроной большой акации. И нигде ему не писалось так, как там. В полусумраке грёз. Грез о том, что делает человека человеком. В грёзах о далеких звездах и радужном равновесии. В грёзах о гармонии любви и умении не быть счастливее других. Тех, кого он очень любил… Ведь нельзя же быть счастливее тех, кому ты отдал своё сердце?

Он радовался всему сущему. Муравью, несущему ношу. Пчеле, несущей нектар. Женщине, несущей любовь. Мужчине, несущему спокойствие. А больше всего он радовался вкусу акации, таящему в себе все ароматы его маленького мира и толику добра, которая делала его счастливым…

Проходя по парку, он всегда срывал пахучую гроздь и, вдыхая аромат розовой надежды, начинал есть цветочки, загадывая желания. Бабушка когда-то говорила ему, что каждый съеденный цветочек акации, если сильно загадать, принесет исполнение желаний. Но не сбылись желания, вернее сбылось одно, желание есть и загадывать желания. Так повелел ему его уставший разум. Уставший от правды…

Гроздья закончились. Человек, поправив шляпу и собрав свой портфель с рукописями, поднялся и побрел вдоль аллеи сада, тихо напевая про себя мелодию из прошлого. Никто не слышал его, да и зачем слышать того, кто стал самИм прошлым…

А потом сад вырубили и не стало акаций, которые он так любил. Кто-то иной построил на месте сада большой торговый центр и люди обрадовались, что теперь они смогут покупать там себе всякое добро. И никто не вспомнил о добре, которое дарил всем маленький человек, читая со скамейки сада людям свои стихи и маленькие притчи. Да и кому сейчас нужны эти странники грёз? А добро, оно ведь такое разное…

Маленький человек в канотье ушел жить на кладбище. Там тоже растут акации и есть скамейки, где можно посидеть в своем грустном мире. А зачем еще нужны кладбища, если не уносить нас в этот волшебный мир?