Лестница в небо

Нас было двое. Я и мой брат. Мы были погодками: мне - восемь, ему – семь. Сколько я помню себя, столько и его.  Мне нравилось быть старшим, и я был рад, что у меня был именно Эмири, а не какая-нибудь плаксивая Кристина с белым бантами в розовом платьице.

Мы все делали вместе: учились читать, писать, прятаться от родителей, залезая под книжные полки, притворяться спящими, когда мама заходила в комнату, и, целуя нас во лбы, говорила о том, какие мы замечательные и волшебные дети. Словом, я и он были как две половинки одного целого. Пока однажды за ним не пришла она.

Все началось с того, что мы с Эмири как всегда дурачились на улице, пока мама готовила обед. В тот день было очень много луж, которые остались от проходивших накануне дождей.
- Эмири, Римини, обедать! – нас позвала мама из окна кухни.
- Давай наперегонки до дома? – предложил ему я.
- А кто последний, тот сопля, - прочитал мои мысли Эмири.

И мы понеслись домой прям по лужам, забрызгивая себя и друг друга грязными каплями. Я обгонял его, и уже почти был у двери, когда услышал позади какой-то непонятный шум, всплеск воды, а потом плач брата. Обернувшись, я увидел Эмири, который растянулся на животе поперек огромной лужи. Брат лежал и громко кашлял, наглотавшись мутной воды. Я тут же подбежал к нему, помог подняться, и мы, обнявшись, проковыляли оставшиеся до дома несколько метров. Тогда я и подумать не мог, что это будет наша последняя прогулка.
 
К вечеру у Эмири поднялась высокая температура, и мама не пускала меня к нему до прихода доктора. Она боялась, что это может быть заразно. Мне удалось увидеть брата только на следующий вечер. Пока мама мыла посуду,  я тихонько прокрался к нему в комнату. Он спал громко дыша через рот. Я подошел поближе и даже в тусклом свете свечи смог разглядеть, какой Эмири стал бледный. Его лоб блестел от капелек пота, реснички нервно подрагивали, казалось, что он вот-вот проснется…

- Римини, - за спиной раздался усталый голос мамы. Я обернулся.
- Мам, он ведь обязательно поправится, правда?
- Конечно поправится, - ее голос слегка дрогнул, а потом она обняла меня. – Вот увидишь. Главное – это вера.

В ту ночь я впервые помолился. Я точно не знал, как это делается и что нужно говорить, но я несколько раз видел это в кино или сериалах, которые смотрела мама... Я встал на колени рядом с кроватью, уперся локтями в матрац, поднес ладони к лицу и закрыл глаза. Некоторое время я сидел в такой позе, пытаясь подобрать слова, и, наконец, собравшись с силами, произнес:

- Здравствуй, Бог! Мы не знакомы. Меня зовут Риними, и мне нужна твоя помощь. Мой младший брат очень болен, ты можешь сделать так, чтобы он выздоровел? Пожалуйста. Помоги ему, а взамен я буду… я буду отдавать тебе все свои игрушки и конфеты, которые у меня  когда-либо будут. Честно-честно.
 
  Через несколько дней я опять зашел к нему, но Эмири снова спал. А еще через три дня мама вошла ко мне в комнату, тихо пустилась на кровать, обняла, поцеловала в лоб и тихонько заплакала.

  - Послушай, - в эту ночь я снова обратился к богу. – Я не понимаю, почему ты мне не помог. По телевизору ты все время помогаешь тем, кто к тебе обращается. Зачем ты забрал его?

Видимо конфет, которые последние три дня я с таким усердием зарывал под деревом, было мало.
 
Следующие два месяца я не обращался к нему, пока однажды взглянув на календарь, не увидел, что до дня рождения Эмири осталось пять дней. И во мне родилось какое-то непонятное чувство - мне казалось, что я должен что-то сделать, но пока не понимал  что именно.

Следующей ночью мне приснился сон-воспоминание, в котором мы с Эмири впервые отправились в магазин игрушек, который находился на другом конце городка. Это был наша первая настоящая поездка. Мы схватили велосипеды, термос с маминым компотом и отправились в путь.
 
- Смотри, какой динозавр, - Эмири уже в который раз восхищался резиновой темно-зеленой фигуркой. – Я бы все за такого отдал…

Наутро я проснулся и понял, что нужно делать. Это было так очевидно, что сначала мне даже было немножечко стыдно за то, что я был таким дурачком. После завтрака я опрометью понесся в сарай, выкатил свой темно-синий велосипед на дорогу. Потом я побежал обратно в дом, залез к себе под кровать и извлек оттуда пыльный зеленый мешочек, в котором я хранил деньги, которые дарила мне бабушка, в основным там были одни монетки.

По пути в магазин я очень боялся, что мне не хватит моих сбережений или же, что кто-нибудь другой купил этого динозавра.
 
Вихрем ворвавшись в лавку с игрушками, я с радостью обнаружил, что заветную игрушку еще не купили. С горящими глазами, подбежав к продавцу, я спросил, сколько стоит этот динозавр. Оказалось, что моих денег с лихвой хватило бы на целых две игрушки. Кинув на прилавок весь свой «денежный мешок», я схватил динозавра и выбежал из магазина. У меня просто не было времени, чтобы ждать пока он отсчитает нужную сумму, мне надо было скорее вернуться домой, чтобы осуществить свой замысел.

Я крутил педали так быстро, как только мог, перед самым домом я упал и разодрал все колени, но мне было не до этого. Побежав в сарай, я схватил топор и пилу. Затем я отправился в  лес. Мне нужен был материал, для моей лестницы. Весь оставшийся день я бегал  туда-сюда, таская всякие ветки и сучья и складывал все это добро аккуратной кучкой за домом. Мне кажется, я совершил рейдов пятьдесят или шестьдесят, этого конечно было недостаточно, но для начала вполне неплохо.

На следующие утро я вскочил с первыми петухами и, не завтракая, побежал к своим деревяшкам. Оглядев свои запасы, я с ужасом понял, что у меня нет гвоздей. Как же мне строить мою лестницу без них? Перерыв весь сарай, на свое счастье я нашел целые залежи гвоздей, которые, видимо, остались еще с постройки нашего дома. Теперь я был во все оружии и можно было начинать.

Я нашел самый большой и высокий дуб у нас на участке и понял, что он и станет началом моей лестницы. Я начал прибивать деревяшки к его коре, чтобы получилось что-то на подобии лестницы, по которой я смог бы забраться на самую вершину дуба. На то, чтобы оббить все дерево у меня ушло целых два дня. Жуть! Это было слишком много. У Эмири день рождение уже через два дня, а мне предстояло еще столько работы.

Кто знает, как высоко находится небо, и какой длины мне предстояло построить лестницу, чтобы она достала до облаков, по которым я смог бы забраться на самый-самый верх и встретиться с Эмири.

Последующие дни оказалась не такими продуктивными, как первые. Я понял, что строить лестницу навесу намного сложнее, чем прибивать деревяшки к дубу. Сучья и ветки никак не хотели ровно ложиться, и моя лестница выглядела очень кривой и жалкой. Я даже расстроился. Ведь день рождение уже завтра, а я моя лесенка чуть выше меня. Этой длинны явно не хватит, чтобы достать до неба.
 
- Пожалуйста, - я не особо верил, что поможет, но других вариантов у меня не было. – Помоги мне, я очень хочу увидеться с братом, у него завтра день рождение. Сделай так, чтобы моя лестница достала до неба.  После моей молитвы я лег спать.
 
Я проснулся посреди ночи оттого, что услышал какой-то шорох в саду. Я выглянул в окно. Сначала не поверил своим глазам. Боясь, что эта картинка может в любую секунду исчезнуть, я схватил динозавра, который стоял на тумбочке и босой выбежал на улицу. И к своей великой радости обнаружил, что этот чудесный мираж не растаял.

Мой дуб был озарен легким свечением, а из его кроны торчала красивейшая золотая лестница, уходившая прямо в небо. Не помня себя от радости, я подбежал к дубу и начал карабкаться наверх. Через пару минут я достиг вершины дерева, и с небольшой опаской взглянул на золотую лестницу. Но, вспомнив об Эмири, я отбросил все сомнения, схватился левой рукой за перекладину, а правую ногу занес на другую...

Не могу сказать, что я карабкался очень долго. Все мои мысли занимал только Эмири, поэтому время пролетело для меня практически незаметно. Я был в предвкушении. Казалось, только-только начал свое восхождение, а уже вижу конец лестницы.

С замиранием сердца я ждал этого момента. Лестница закончилась, и я увидел его.

Весь в белом, Эмири несильно выделялся на фоне облаков. Мое лицо озарила самая широкая в мире улыбка, и я увидел, что он тоже улыбается. Я подбежал к нему навстречу, выкрикивая его имя, и обнял. Мои руки коснулись чего-то мягкого и пушистого - у Эмири за спиной были крылья.

- Я так рад тебя видеть! Как ты тут? Я так скучаю, - выпалил я на одном дыхании.
- Я тоже очень рад, - Эмири улыбался мне своей детской и очаровательной улыбкой. – И я скучал. Как там мама?
- Она очень грустит по тебе. Тебе тут хорошо?
- Да неплохо, спасибо.
- Послушай, - осторожно начал я. – Может, ты вернешься к нам?
- Прости, Римини, но я не могу. Я бы хотел, но не могу. Я не смог скрыть вздох своего разочарования:
- Понятно. Я пришел, чтобы поздравить тебя с Днем Рождения! – сказал я, как можно веселее и протянул ему свой подарок. – Помнишь его?

Глаза Эмири загорелись как раньше, он был действительно рад, как будто я принес ему не просто игрушку, а то, чего ему не доставало до безудержного счастья.   

- Спасибо большое! Это самый лучший подарок в моей жизни! Я всегда буду с ним играть! От его слов я был рад не меньше его.
- Послушай, - сказал Эмири. – Тебе пора возвращаться, а то мама скоро проснется…
- Мы больше не увидимся? – я с грустью посмотрел на него.
- Я не знаю,  - честно ответил он. – Но я всегда буду помнить о тебе, как и ты обо мне. Мне бы тоже хотелось что-нибудь подарить тебе на память, но у меня ничего нет. Разве что… Он завел руки за спину и вырвал перо из своих крыльев.
- Я положу его тебе под подушку, чтобы ты не потерял его, пока будешь спускаться вниз.
- Хорошо.
- Ну давай прощаться.
- Ага, - сипло прохрипел я, все еще расстроенный оттого, что он не может пойти со мной.

Я обнял его так крепко, как только мог.
- Прощай, Римини.
- Я люблю тебя.

Я не помню, как оказался дома, но проснулся я уже в своей кровати. Как только я разлепил глаза, первым делом помчался в комнату к маме.

- Мама, мама, - кричал я, залезая к ней на кровать. – Я вчера видел Эмири. Я лазил к нему на небо, ты тоже можешь с ним встретиться. Там есть лестница…
- Римини, о чем ты?

Я схватил ее за руку и потащил к окну.
- Смотри! Смотри! Там лестница у дуба, видишь?
- Ох, Римини, - мама тихо вздохнула и отошла от окна.

Сначала я не понял, почему она так себя вела. Ведь она должна радоваться, что может увидеть Эмири. Я сам взглянул в окно. Золотая лестница пропала. Даже моя жалкая лесенка испарилась. Я испугался. Неужели это был только сон?

Я побежал в свою комнату. Тихо подошел к кровати, словно боялся кого-то спугнуть. Задержав дыхание, я резко откинул подушку в сторону и сильно зажмурился, потому что боялся, что мои ожидания не оправдаются. Но любопытство взяло верх. Я осторожно открыл один глаз, а затем и второй.
На моей простыне мирно покоилось большое белое перо.