Глава 5. Еще одна луна

Глава 5. Еще одна луна.

Ну вот, теперь вы уже немного познакомились с Фрутиной родней, жившей на лесной поляне. Но вы, наверное, совсем забыли, что уже  четвертый день по ночам не показывалась луна. И Фрутины родители конечно же запретили своим детям в непроглядную темноту выходить из дома. Вот тогда-то Фруте в голову и пришла гениальная идея.

- Вот что, - решительно сказала она, и шесть пар глаз с любопытством уставились на нее. Сестренки и братишки уже давно привыкли к тому, что их Фрутя – это неиссякаемый источник энергии и фантазий. У нее было столько идей, сколько подарков в мешке у Деда Мороза. На всех хватит!

- Сегодня ночью на нашей поляне луна появится, во что бы то ни стало! – торжественно произнесла Фрутя. И, выдержав небольшую паузу, в установившейся тишине звонко добавила:
 
- И пусть настоящей луне станет стыдно, когда она увидит на верхушке нашего высокого дуба пусть не очень большую, но самую обаятельную искусственную луну! И с нашей луной можно будет так же бесстрашно носиться по лужайке. И играть в прятки, не боясь темноты. Осталось только придумать, из чего нам ее сделать. У кого есть идеи?

- У меня, - тут же откликнулся Ботя. Его голос был низкий и как будто немного простуженный. Ботя всегда говорил немного «в нос»:

- Я тут недавно гулял в камышах вдоль озера и наткнулся на утиное гнездо. Утка снесла яйца и теперь неотлучно сидит на них. Вот если бы ее отвлечь и забрать несколько яиц… Они как раз белые и достаточно яркие, как наша луна по цвету. Мы бы их скрепили паутиной и развесили как гирлянду на верхушке дуба! С такой иллюминацией гуляй – не хочу! А утром бы снова их отдали утке-мамаше. Мы втроем, с Котей и Мотей, можем взять это на себя.

Котя, Ботя и Мотя всегда были неразлучны. Они и внешне-то были очень похожи друг на друга. Невысокие, коренастые крепыши. Их шерстка изжелта-орехового оттенка была немного светлее, чем у остальных лапутят. И все потому, что мальчишки все время где-нибудь лазали, ползали и пачкали свои шерстки. А мама каждый вечер их отмывала в большом чане для белья и так усердно терла их шкурки, что со временем они вылиняли и стали светлее. Каждый вечер перед самым ужином мама встречала всех своих лапутят на крылечке. Крыльцо было большое и удобное. Сбоку от мамы неизменно располагался чан с уже подогретой водой, а из кармана наготове торчала мочалка. Лапутята один за другим поднимались по ступенькам и проходили мимо мамы. Когда рядом с ней оказывались Котя, Ботя и Мотя, мама легонько приподнимала их за холку и опускала в чан с водой. Остальные дети беспрепятственно проходили мимо и заходили в дом, располагаясь вокруг стола, накрытого к ужину, во главе которого уже восседал папа. Банный день для всех, кроме тройки вечно грязных шалунов, был по субботам. И все терпеливо ждали, сидя за столом, пока мама закончит вечерний моцион с купанием Коти, Боти и Моти. Нельзя сказать, что остальные лапутята отличались особенной чистотой. Но грязные братишки всегда были вне конкуренции. Вскоре мокрая троица заходила в дом, оставляя водяные разводы от лапок, и шлепала на свое место за стол.

- Так вот, трех утиных яиц, я думаю, будет вполне достаточно, - продолжал Ботя.

- Стоп-стоп-стоп, - тут же замахала лапками Таля.

- Какой стыд! Как только тебе могло такое прийти в голову! Отвлечь утку, забрать яйца – это же терроризм какой-то! Да утка вам такое «спасибо» скажет, когда  вы придете ей яйца утром отдавать, что вас уже не придется мыть каждый вечер! Ни шерстинки не останется, утка все повыдергает от благодарности. И потом, яйца ведь живые. В них уже сидят будущие утята. А маленьких надо защищать! А не на ветки развешивать.

- Да, да, конечно! Талечка, ты совершенно права! Ботя, ты совершенно не прав! – тоненько затараторила малютка Маля.

Таля была среди всех лапутят самой доброй и справедливой. Она была слегка полновата, но ее это совсем не портило. Она, казалось, излучала спокойствие, терпение и заботу. Ну прямо маленькая бабушка Лапуся! И еще Таля лучше всех умела снимать боль и тревогу, приложив свои мягкие маленькие ладошки на лоб больного.

Маля была самой маленькой. Невысокого роста, худенькая и застенчивая, она старалась во всем подражать Тале. Она ходила за ней по пятам. И была ее ярой поклонницей, сторонницей и тенью.

- Отвергаешь – предлагай! – с достоинством ответил Ботя, - Ну, Таля, чего же ты молчишь?

- Я предлагаю набрать белого утиного пуха, скатать в большой шар. Вот вам и луна! И на дерево его будет легко подвесить – он ведь легкий получится. И никакая утка на нас в обиде не останется. А пух будем искать вдоль озера: в камышах, в траве, на кустиках.

- Прекрасная идея! - аж задохнулась от восторга Маля и захлопала в ладошки.

- Еще какая прекрасная, - передразнил Ботя. Мы этот пух, чтобы большой шар скатать, целую неделю собирать будем. А может и дольше! Так что никаких ночных прогулок уже не захочется. Или вы думаете, что утки специально свой пух выщипывают, везде развешивают, да еще и приговаривают: «Кому пух утиный? Налетай, забирай! Нам не жалко! Берите побольше, всем хватит!» Ты свою шерсть часто раскидываешь в камышах или в траве, а? Нет, ну то-то же! Ты ее бережешь, холишь и нежишь, и расчесочкой приглаживаешь! Так и утки тоже.

Наступила тишина. Идей больше не было.

- Все высказались? – улыбнулась Фрутя, - А теперь внимание, правильный ответ. Нужно сделать луну из того, что всегда находится под рукой. Что очень просто достать и что никому не доставит проблем. Мы сделаем луну из глины, ведь ее так много в низинке около нашего озера. И попросим у бабули немного муки. Обваляем колобок из глины в муке, высушим его. И все готово. Останется только залезть с ним на дерево, что тоже совсем не сложно. Луну – в рюкзак, рюкзак на спину. Подточить коготки и – вверх по дереву.

- А ты уверена, что луна будет достаточно яркая? – спросил Ботя.

- Ну… Белая мука ведь сильно выделяется на столе, когда бабушка печет блины! – не слишком уверенно произнесла Фрутя. - В любом случае, по-моему стоит попробовать.

И вся команда выскочила на улицу и вприпрыжку помчалась к озеру. Это было настоящее удовольствие – катать колобок из глины! Это было очень похоже на зимнюю забаву с лепкой снеговиков. Только с глиной нужно было проявить немного побольше терпения. Ведь сперва нужно жидкую глину разложить на берегу, чтобы немного подсохла, а уже потом приступать к творчеству. Лапутята так старались! Каждый хотел внести свой вклад в общее дело. И вот шар был готов, лапутята измазаны до неузнаваемости. А бабушка, к которой отправили за мукой малютку Малю, уже шагала по тропинке к озеру. В одной лапке она держала миску, полную белой рассыпчатой муки, а в другой – миску, над которой возвышалась гора еще горячих, ароматных блинчиков. Проголодавшаяся ватага сорванцов опрометью бросилась к бабушке, чуть не сбив ее с ног.

- Да ну вас, бесенята, - уворачивалась и смеялась бабушка. – Вы хоть бы руки вымыли!

Но малыши уже окружили бабулю. И протянутые грязные лапки со всех сторон потянулись сначала к миске с блинами, а потом к собственным голодным ртам. А дальше было слышно только чавканье, чмоканье, довольное поскуливание и поскрипывание глины на зубах. Эх, видела бы мама такое безобразие! Но бабушка только с заговорщицким видом подмигнула своим любимцам. А потом, когда миска опустела, строго сказала:

- Конечно, было бы правильнее, если бы вы сначала искупались в озере, а потом с чистыми лапами и с чистой совестью принялись за блины. Но, что сделано, то уже сделано. И, к тому же, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Так что марш мыться прямо сейчас!

Представляете, какое это наслаждение – нырнуть в чистую, бодрящую воду, когда на душе приятно от выполненной работы, а на желудке – от съеденных блинчиков! А потом плыть вперед, назад, на спинке, на животике, хвостиком вверх, хвостиком вниз и еще множеством самых разных способов.

Бабушка смеялась и всплескивала руками, наблюдая за своими малышами. А потом по очереди принимала лапутят из воды, легонько приподняв за загривок и встряхивая каждого, чтобы лишняя вода побыстрее стекла и не застудила малюток. А потом все грелись на солнышке, одновременно обсыхая и заряжаясь энергией на всю ближайшую ночь. Подсохшую глиняную луну обкатали в муке, и она теперь тоже сушилась на солнышке вместе с лапутятами.

Незаметно подкрался вечер. А с ним и ужин. И удивленная мама не стала мыть в чане сияющих чистотой Котю, Ботю и Мотю, а пропустила их в дом вместе со всеми остальными детьми. За ужином все с аппетитом ели жареную в золе картошку и с интересом слушали папу. Он рассказывал о небе, звездах, солнце и луне. И даже высказал предположение, что где-то в космосе живут похожие на них лапути, только не рыже-золотистые, а, например, серо-буро-малиновые в розовую крапинку. И, возможно, у тех, других лапутей неприлично ходить чистыми. А самые интеллигентные и воспитанные лапути ходят настолько испачканные в грязи, что невозможно определить, какого они на самом деле цвета. И все постоянно друг дружку путают и ищут. И от этого на той, другой планете, всегда шумно, как на птичьем базаре.

Все весело смеялись. И даже решили, что стоит написать письмо космическим братьям по разуму и пригласить их в гости. Нужно только придумать, каким образом отправить послание в космос. Папа обещал подумать, посоветовавшись со своей подругой, совой Филимоней.

После ужина было решено подвесить луну на дерево. Она уже достаточно подсохла, и Фрутя бойко засунула ее в рюкзак. Она решила взять на себя заботу по подъему луны наверх. Ботя вызвался подстраховать сестру. Лапути не очень хорошо лазали по деревьям. Ведь у них не было роскошного беличьего хвоста-руля. Хвост у лапутей был похож на заячий, только немного сплющенный сверху и снизу. Поэтому перед тем, как покорять дерево, нужно было обязательно наточить коготки, чтобы не сорваться вниз.
 
Для этого пришлось навестить жука-точильщика, который с большим удовольствием выполнил просьбу Фрути и Боти. А в качестве платы за услугу попросил напугать, «ну очень сильно напугать» дятла, который решил поселиться на том самом дереве, где вот уже много лет жил жук-точильщик. Дятел сейчас с усердием вил гнездо. Жук уже несколько раз чуть не попался на зубок, вернее в клюв, трудолюбивого соседа. И теперь жил в постоянном страхе, боясь лишний раз вылезти погреться на солнышко из-под коры дерева, где он прогрыз себе нору. Фрутя пообещала жуку в течение ближайших дней убедить дятла сменить место жительства. А если не удастся убедить, то напугать, «ну очень сильно напугать», чтобы дятел забыл дорогу к своему недостроенному гнезду и поселился где-нибудь в другом месте.

И вот уже Фрутя пищала и лезла. Все выше и выше вверх по стволу высокого старого дуба. Покрепче цепляясь коготками, она старалась всем тельцем вжаться в ствол. Ведь за спиной у нее висел рюкзак. И был он очень тяжелый. И Фруте казалось, что он вот-вот перевесит и утянет ее вниз. За ней гнусаво пищал и лез Ботя. Он что было сил вытягивал вперед шею, стараясь головой упереться в рюкзак, чтобы Фруте было немного полегче. Но все обошлось благополучно. Лапутята миновали дупло, в котором с присвистом похрапывала сова Филимоня. И вскоре достигли верхушки, которая расщеплялась надвое. На правой из веток Фрутя с Ботей и разместили свою луну. Они подвесили ее на сук прямо в сетке, которую выпросили у бабушки. Сетка была тонкая, ажурная, но очень прочная. С такими сетками бабуля Лапуся ходила на охоту за мучными червями и слизняками для своих пирожков и блинчиков.

Таля, Маля, Котя, Мотя и Карабас стояли, задрав кверху встревоженные мордочки и затаив дыхание. Когда Фрутя с Ботей наконец слезли вниз, они с облегчением вздохнули. Итак, луна была размещена на верхушке. Теперь можно было отвлечься от забот и затеять какую-нибудь игру, не опасаясь, что наступление ночи ее прервет.