Глава 10. Чудесное путешествие. И еще луна возвращ

Глава 10. Чудесное путешествие. И еще: луна возвращается.

Папа проснулся засветло. Его взбудоражил сон, чудесный сон, в котором папа, еще молодой и красивый, со своими друзьями, такими же молодыми и бесшабашными, как и он сам, с рюкзаками и палатками организовали поход на водопады. Это небольшое, но яркое приключение и в самом деле было в папиной юности. Папа часто рассказывал об этом за чашечкой чая. И всякий раз, когда папа начинал вспоминать эту историю, она обрастала все новыми и новыми занимательными подробностями. Эти воспоминания превратились для папы, отца многочисленного семейства, в своеобразную мечту, которая в разных вариациях часто снилась ему по ночам. Вот и сейчас, взъерошенный после ночного сна и счастливый от нахлынувших воспоминаний, папа шаркал по комнате, почесываясь и улыбаясь.

«Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня», - вдруг пронеслось в голове у папы. И, потерев лапы и громко и удовлетворенно крякнув, что папа делал всегда, когда принимал важное решение, папа огласил мирно спящий дом уверенным и решительным возгласом.

- Рота, подъем! – закричал папа. – Нельзя спать, когда за окном такое чудесное утро! Даю на сборы пятнадцать минут! Умыться и перекусить успеем в пути! Взять только самое необходимое, что может пригодиться в походе! Время пошло! Подъем!!!

- Солнышко мое, ты случайно не заболел? – подняла голову от подушки обеспокоенная мама. Последний раз она помнила папу таким еще до рождения деток, когда свободного времени было так много, что мама с папой, молодые и влюбленные, с легкостью решались на массу идей, приключений и авантюр. Генератором идей всегда был папа. В такие минуты его глаза так же, как сейчас, ярко горели, и в разные стороны топорщилась шерсть за ушами, которыми он в минуты азарта смешно шевелил.

Мама прыснула от смеха, закрывшись ладошками.

- Уж не седина ли это в бороду, а бес в ребро, милый? – как колокольчик, зазвенел ее вдруг помолодевший голос.

- Фрутя, - не обращая внимания на мамину реплику, взывал папа, - Фрутя, бегом сюда! И хватит испытывать мое терпение, тащи скорей сюда свою восхитительную гнилушку! Где ты ее прячешь?

Фрутя сонно завернулась в одеяло и засунула голову под подушку, ища тишины. В маленькую щелочку она высунула один только нос и, принюхиваясь, поводила им из стороны в сторону. «Странно, - подумала она, - никаких запахов готового завтрака, а уже почти все на ногах».

Больше ни о чем подумать она не успела, потому что папа как сокол влетел в детскую спальню и решительно сдернул с Фрути одеяло.

- Вставай, моя хорошая, - загудел папа над самым Фрутиным ухом и защекотал ее усами. – Скажи, мне, где она? Где та, которая не дает мне покоя вот уже целые сутки?

- Кто – она? – растерялась Фрутя.

- Гнилушка, - только и выдохнул папа.

Он любовно принял из протянутой Фрутиной руки серебрящийся кусочек трухлявого пня, который Фрутя достала из-под своей подушки, и стал его заботливо обнюхивать и рассматривать.

К этому моменту уже вся семья лапутей собралась вокруг и с любопытством переводила взгляд с непривычно взбудораженного папы на светящуюся в утреннем предрассветном сумраке гнилушку.

- Мы идем в поход, - в наступившей тишине провозгласил папа. – Через десять минут – готовность «номер один». Фрутя будет показывать нам дорогу. Сегодня мы познакомимся с удивительным природным явлением. Вот! – и папа высоко поднял в своей лапе гнилушку, чтобы ее было всем хорошо видно. – Фрутя, готовься! Всем остальным – быстро сбегать и пригласить всех желающих присоединиться к нам: дедушку, бабушку, тетю Козю, дядю Гуню и, конечно же, сову Филимоню. Приглашаются все! А я соберу рюкзаки.

Что тут началось! Все бегали, суетились, мешались друг дружке, что-то выкрикивали, смеялись, собирали все очень нужное и очень ненужное в свои рюкзаки. И, как ни удивительно, через пятнадцать минут все были готовы. Да, да, абсолютно все, включая дедушку с бабушкой, тетю с дядей и сову Филимоню, которая еще не успела устроиться на свой дневной сон. И, конечно же, гордый оказанным доверием, важно жужжал на ветке, подсушивая свои крылышки и готовясь к долгому перелету, жук-точильщик…

Этот день пройдет для лапутей и их друзей удачно и интересно. Их не спугнет ни дождик, ни ветер, не потревожит ни неприятная встреча, ни досадное препятствие. Само Солнышко отправится в этот день в поход вместе с ними и будет ласково светить и помогать с утра и до самого позднего вечера, пока само не закатится за горизонт в свою ночную пуховую постель. И много-много дней пройдет в воспоминаниях взахлеб об этой удивительной семейной экскурсии, вкусной воде из ручья и сочных червяках, поджаренных на углях в костревище. И каждый сохранит в своем личном тайничке по маленькому кусочку светящегося трухлявого пня. И эти маленькие серебристые гнилушки станут своеобразным талисманом многим из них в дальнейшей жизни, и всегда будут напоминать о дружной, крепкой, счастливой семье, в которой всем так тепло и уютно.

Расположившись на отдых около трухлявого пня, семья лапутей принялась мастерить луну, помогая Фруте скреплять серебристые кусочки старого дерева клейкой паутиной. Получившийся светящийся шар несли домой по очереди, бережно передавая из лап в лапы. На верхушке «луны» как на троне важно восседал жук-точильщик. И думал, что это он возглавляет это триумфальное шествие.

Замыкала цепочку путешественников сова Филимоня. Утомившись за день, без обычного сна и отдыха, Филимоня шаркала лапами по тропинке, то и дело запинаясь о корни и веточки. Лететь она не решалась после пары-тройки неудачных столкновений с кустами, куда ее забрасывали уставшие крылья. Она зевала во все совиное горло и протяжно и тоскливо ухала. И когда в ответ раздавался дружный заливистый смех, она даже не обижалась.

Родная поляна встретила их дружелюбно. Несмотря на поздний вечер, тропинка, по которой шли лапути, и все вокруг ярко, как факелом, освещалось высоко поднятой в лапках Фрути красавицей-луной. Фрутя гордо улыбалась, ее затея все-таки удалась. Луна из гнилушек светилась, серебрилась, переливалась. Любопытные светлячки слетались отовсюду и замирали на кустах вдоль тропинки. И Фрутя возглавляла шествие, сама вся светящаяся от счастья в тоннеле серебрящихся светлячками кустов. Это было как в сказке!

И вдруг небо ярко осветилось, выяснив и лапутин дом вдалеке, и старый дуб на краю поляны, и дремлющих на его ветках нахохленных птиц. Это настоящая луна, сгорая от любопытства и нетерпения, вырвалась из-за туч, разбрасывая и разметывая их темные лохматые края в разные стороны. И уверенно и основательно умостилась на небе, заглядывая в глаза лапутям и хитро подмигивая.

И две луны, настоящая и лапутина, засияли и заплясали на поляне. И звонкий счастливый смех лапутей колокольчиками разлетелся по лесу.

Выпучив глаза, Филимоня счастливо ухнула. И вдруг, как в детстве, по ребячьи быстро, и по совиному неуклюже побежала по тропинке к своему дубу. Взлетев на краешек дупла, она встала на цыпочки, вытянула шею и запела что-то басовитое и торжественное. Филимоня пела гимн сегодняшнему дню. После чего гордо ухнула и, плюхнувшись вниз, умостилась в дупле. Через секунду поляну огласил удовлетворенный Филимонин храп.