Точка возврата. 68

Гаврилюк встал, сделал пару шагов, огляделся и взял катану, что стояла в дальнем углу. Натянув кроссовки прямо на босу ногу, Гаврилюк повернулся к Грязину.

- Где тут у вас туалет?

Доктор показал в сторону двери на лестничной площадке за пределами хирургического отделения. Туалет нашелся на удивление быстро. Еще более удивительно было то, что он оказался свободным.

В тот момент, когда Гаврилюк уже собрался заняться делом, ему показалось, что кто-то отрывисто стучит в дверь. Когда Гаврилюк уже открыл рот, чтобы подать голос в защиту своего права нахождения в помещении, с противоположной от двери стороны раздался жесткий удар, послышался звук разбиваемого стекла, воздух колыхнулся, и в ту же секунду с ядовитым дрожанием, в дверь впилась самая настоящая стрела. Затем сразу – еще одна.

Кто-то со стороны улицы истошно заорал:

- Вот он! В окне! Быстро все внутрь! Живым или мертвым!

В перерыве между стрелами Гаврилюк успел завязать шнурок на пижамных брюках, а после того, как перестала дрожать вторая стрела, он уже выдергивал из ножен меч.

Мельком брошенный взгляд в окно не оставил сомнений в том, что именно собирался делать человек, стоящий на крыше соседнего дома, и старательно прицеливающегося из чего-то, смутно напоминающего арбалет. За дверью уже разрастался шум, топот и крики.

Кто-то ворвался в здание, и в намерениях этих людей Алексей уже не сомневался. Гав бросил беглый взгляд на входную дверь и в нее тут же вонзился арбалетный болт, отщепив от деревянной двери изрядный кусок. Оставаться под прицелом становилось опасно.

Алексей решился: ногой он распахнул дверь и выкатился в коридор, яростно вращая глазами в поисках противника. В коридоре перед дверью  никого не был, но по лестнице взбегали люди в черных одеждах, и черных же банданах. С окровавленными клинками в руках.

Нападающих было четверо, лица их были злы и сосредоточенны. Гаврилюк затылком ощутил, что в коридоре за ним никого нет, лишь справа одиноко стоял, брошенный на произвол судьбы, возок для больничной пищи.

Алексей подтянул его к себе, с удовольствием почувствовав, что ужин был на месте. Люди внизу не торопились, но и не останавливались, лишь изредка бросая короткие заинтересованные взгляды вниз, явно чего-то ожидая.

Когда все они покинули горизонтальную площадку меж этажами и выстроились на лестничном марше, наш герой решился и запустил вниз пищевую колесницу. Все четверо грамотно прижались к стене, не спуская глаз с Алексея.

Громыхающая коляска подпрыгнула на ступеньках и обдала меченосцев содержимым больших больничных емкостей. На ужин сегодня была уха, жидкая и горячая. Гулкая акустика лестничного пролета резко усилила крик и ругань ошпаренных меченосцев.

Особенно сильно досталось третьему: он не успел закрыться, и взвыл, прижимая ладонь к лицу. Едва раздался крик, первый уже прыгнул вперед через две ступеньки, пытаясь в замахе из-за головы достать одинокого защитника высоты.

Гаврилюк пропустил удар мимо себя, и, используя тело врага как живой маховик, просто выбросил его через перила. Пользуясь секундным замешательством, Алексей метнулся вниз с обнаженным мечом.

Единым движением, используя левую руку как рычаг, взрезал обоих, и в мгновение ока очутился на площадке, уходя от яростных, но неточных взмахов. Стоявший внизу рыжий здоровяк уже поджидал его в стойке с высоко поднятым мечом, скорее напоминающим мачете.

Рыжий показал намерение ударить сначала с левой стороны, потом быстро переступил вправо и, что есть силы, рубанул вниз, держа оружие обеими руками.

Гав принял его клинок к левому плечу, амортизировал удар, слегка приподнял опустившееся к левому уху смертоносное лезвие, спровоцировал желание дорезать себя, быстро присел, провалил рубаку и выскользнул из-под его левой руки.

Широкое режущее движение заточенной полосы располосовало нападающего до самого позвоночника. Гаврилюк мгновенно развернулся из приседа, основательно рубанул врага по шее справа, и мгновенно поднял меч кверху.

Убитый противоестественно рухнул, как выпавшая с полки книга, обнажив, еще не успевшую окрасится кровью плоть, белую, как бумага.

Следующий боец в отчаянном рывке бросился в атаку. Гаврилюк слегка отклонился, отшиб летящий в голову клинок мимо себя, и тут же, начертав в воздухе апостроф, чиркнул ему по горлу, разрезая дыхательное горло, пищевод и яремную вену. Боец выронил оружие и схватился за горло.

Лежащая внизу голова его товарища, неестественно вывернутая, оказалась под водопадом темной крови. Переброшенный через перила брюнет, стонал на ступенях, пытаясь подняться, Гаврилюк деловито спустился к нему, пинком ноги отшвырнул оружие, и, прицелившись, проткнул раненому висок, для верности резко надавив на основание рукояти левой рукой.

- Быстро! Быстро сюда! – услышал Гаврилюк и повернул голову на голос. Это был Грязин, он отчаянно жестикулировал из-за двери второго этажа.

Алексей оглядел доктора и его спутников, не обнаружил у них оружия и шагнул за дверь.

- Ради всего святого, только не рвитесь в бой! Эта клиника под защитой!
В подтверждение слов доктора, словно чертики из табакерки, на лестнице появились человек десять в черном, яростно отбивающихся от когорты в красных одеждах, красных же банданах и маленькими красными флажками над головой.

Вооружены красноодетые были не только мечами, но и копьями, выставленными первым рядом. Гав не внял увещеваниям доктора, а может, и не услышал их вовсе. Он ринулся на тыл отступающих, зарубил троих, остальные пришли в замешательство и течение недолгого времени были исколоты копьеносцами до неузнаваемости.

[Похоже, меня хотят достать не только черные, но и красные… Только, с какой целью?]

Старший из красных, с редкой бородой и свежим шрамом на лбу, увидев Гава, вопросительно поднял глаза.

- Это Вы их? – Спросил красноодетый, оглядывая тела умирающих, лежащие на ступенях. Получив подтверждение не столько от Гава, сколько от Доктора, скупо улыбнулся и коротко поклонился. Попятившись, Алексей взял лежащую на полу тряпку, оказавшуюся черной банданой, старательно вытер лезвие и нашарил взглядом ножны, которые он отшвырнул в самом начале этой короткой резни.


Человек со шрамом убрал ногу от подступающей лужи крови, еще раз коротко поклонился и сделал приглашающий жест идти вслед за собой. Гаврилюк внимательно осмотрел красноодетых, попыток напасть они не предпринимали, но по всему было видно, что они ждут какого-то приказа, и приказа, касающегося самого Гава. 

Наш герой внимательно осмотрелся, и вдруг сказал: «Я отолью сначала». Доктор и обладатель шрама переглянулись, и уступили физиологии, но парочка бойцов по кивку бородатого подбежали и застыли недалеко от двери.

Ждать пришлось немного дольше, чем предполагалось, бородатый принялся заметно нервничать, а доктор попытался уйти, но был остановлен. Бородатый встретил Гава неожиданно теплой улыбкой, и Грязин заметно приободрился. Гаврилюк же вышел, напротив, хмурый и несколько озадаченный, попросил свою одежду.

- Вы извините, Ваша одежда пропала почти вся. – Неумело натягивая бодрую улыбку, сказал Грязин, и добавил. – Но это, знаете, поправимо, мы другую подыщем.

- Это как это пропала? Мне нужна моя одежда! Там вещи нужные! Вы это, давайте по скорому одежку мою поищите. Я пока соберу трофеи. – Хмуро произнес Гаврилюк и уставился на бородатого.

Тот в ответ чуть изменился в лице, повисло недолгое, но тяжелое молчание, потом бородатый крякнул, и хриплым голосом заорал вниз:

- Витя! – Откуда-то появился шустрого вида паренек, рыжий и веснушчатый. Паренек немного рассеянно поводил глазами вокруг, Бородатый хлопнул его по плечу, привлекая внимание, и указал в сторону Гава -  Виктор, помоги  товарищу, там, внизу его двухсотые, он в своём праве.

[А с дисциплиной у них как-то не особо, Алексис!]

- Ага! – Отозвался прибежавший паренек, быстро поклонился и устремился к Гаву.