Если бы я знала...

…Ещё только первые, самые робкие лучи солнца успевают выглянуть из-за ближайших многоэтажек, а знойный воздух уже накалён и пропитан гарью дымящихся по всей округе торфяников. Жуткое пекло растворяет плавящийся город в мареве углекислотной дымки. Только ребятне всё нипочём: едва пробудившись, весело чирикая, отправляются они стайками на канал, Волгу или на озеро с маяком. Почерневшие как негритята, только выгоревшие макушки белеют над их не один раз облупившимися плечиками. Разомлевшие водоёмы уже с нетерпением поджидают их появления. И вновь до вечера будут продолжаться беззаботные барахтанья, визги, всплески, хохот и свист. И так изо дня в день…
     А в лесу, хоть и слабая, но всё же держится спасительная прохлада. Деревья мужественно принимают на свои кроны палящие лучи солнечного беспредела. Внизу – только хруст пересохшего прошлогоднего листопада да болезненное колыхание вяло цветущей флоры, обречённо ждущей небесной влаги. Раздолье лишь комарам, пчёлам и слепням. Попробуй засмотреться на чету сиреневых колокольчиков или на приглянувшуюся берёзовую рощицу,-- и вмиг жужжащая братия облепит все доступные части тела. Да так, что протрубив осенним маралом, умчишься без оглядки на более открытые и продуваемые опушки.
     И всё же в лесу благодать. Целебный эликсир настоянных на ультрафиолете испарений заметно взбадривает спёкшиеся от жары мозговые нейроны и эффективно вентилирует прокуренные стенки лёгких. На время даже забываешь о смявшейся в кармане брюк пачке сигарет. Разноголосые пересвисты невидимых пернатых настраивают на умиротворённое созерцание. Жаль, что грибов пока не видно. Нужен не один хороший дождичек, чтобы напитать грибницы живительным соком и дать возможность "лесному кушанью" пробиться к свету, радуя нас своей непосредственностью и заманчивым внешним видом…
     Странно, но в густых кустарниках уже вовсю замельтешили серебристые сеточки паутины. Даже в воздухе еле уловимо размешались запахи, появляющиеся отнюдь не в эти сроки. Будто не начало июля, а щедрый август беззастенчиво хозяйничает в лесных угодьях, заставляя разум невольно подмечать неизменные атрибуты якобы приближающейся осени. Что же… Поживём – увидим. Может, в самом деле осень нынче объявится намного раньше положенного срока?..
     Как ни печально, но всё же приходится покидать лесные чащобы. Пригород уже белеет сквозь стволы редеющих на опушке деревьев. Тут и там зарябили в глазах вечные спутники человеческой "цивилизации", характеризующие нашу "безупречную нравственность и культуру". Битое стекло, бутылочные пробки, консервные банки, пакеты, газеты, бумажки и прочий мусорный хлам беспечно разбросан по всему периметру лесопарковой зоны. Избавиться от этого "гадюшника" у людей, похоже, никогда не хватит ни времени, ни денег, ни рук, ни… элементарного желания.
     И вот уже снова вокруг – удушающее зловоние, сопутствующее торговым рядам бурлящего рынка. Газующие автомобили, картонные ящики с товаром, орущие магнитолы, мелькающие шорты, босоножки, кроссовки, джинсы и (пардон!) различных габаритов женские бюсты. На уши давит вся звуковая гамма современного бытия. А в воздухе – лишь пыль, табачный дым, витиеватый русский мат, пьяное ржание и блеяние, расплывающиеся в безразличных ухмылках лица…
  …После скудно текущей в ванной душевой струи,-- опять перед глазами письменный стол, печатная машинка, "разнокалиберные" рукописи, карандаши и ручки. Вновь напряжённое молчание и давящая уже которую неделю боль неопределённости и безысходности. Знать бы, нужны ли в самом деле кому-то эти бумажные откровения? Этот адский, но бесплатный творческий патриотизм, когда за душой…
     Эх, жизнь наша!.. Не приснилась ли ты, действительно? Найдётся ли когда пара внимательных и трогательно-нежных женских глаз, которые прочтут в будущем эти строки, и тихий прерывающийся голос прошелестит в тревожную тишину: "Если бы я знала… Если бы почувствовала… Как на самом деле тебе плохо… То… Была бы рядом…" А затем ещё тише добавит: "Как я тебя понимаю! И… Люблю!.. Хотела бы любить! Всегда!.. Чтобы отныне ты был хоть чуточку счастлив!.."
                4 июля 1999 г.