Ах, Вазисубани!

Не всякий человек может стать экспертом. Для этого требуются определённые свойства характера – в том числе склонность к независимым суждениям и невнушаемость.

Студенческое общежитие. Мне исполняется 19 лет, готовлюсь к празднику. Впервые за три года учёбы в Ленинграде на прилавках магазинов появляются недорогие грузинские вина с громкими названиями. Интересно отведать.

Покупаю «Вазисубани», «Кварели», «Цоликаури», «Цинандали», «Напареули», «Ркацители» и «Рислинг». Для сравнения беру уже знакомое молдавское – «Виорика». Кто-нибудь скажет: «С чего ты держишь в голове этот перечень более трёх десятков лет?» Во-первых, слова очень красивые. Во-вторых, у меня всегда был интерес к языкам. В-третьих, наш мудрый земляк постарался, искоренил. Эти вина больше потом не встречались.

Итак, все в сборе, руки тянутся к бутылкам. Раздаётся возглас: «Ах, “Вазисубани”, я его узнаю из тысячи, у него привкус брусники!» С другого конца стола слышится: «О, “Напареули”, это моё любимое…» Последнее и худшее досталось бедной “Виорике” – «Э, ну это – дворняжка…» Слушаю всё это, размышляю. Нам по 19 лет. Откуда такой боевой опыт? Мне из всего разнообразия удалось выделить кисленький “Рислинг”, плоское “Ркацители”, и чуть более сладкую “Виорику”. Всё остальное «разлито из одной бочки».

Бренная тара от божественного нектара зависла на антресолях. Выбросить – рука не поднимается. Одна пустая бутылка – это четыре поездки на метро. Но как нелегко их сдавать!

Проходит три месяца, собираемся отмечать Новый год. Возникла затея: «Посмотрим, кто и что узнает из тысячи?» Покупаю восемь бутылок многострадальной “Виорики”, содержимое семи из них переливаю в запылившиеся грузинские. По этикету, знаю, бутылки на стол подаются открытыми. Так что укупорку имитировать не надо, никто ничего не заподозрит.

Застолье пошло по отработанному сценарию: «Ах, “Вазисубани”…» – «О, “Напареули”…» – «Э, “Виорика”…»

Про подмену так никто и не узнал.