Своя география

Вы знаете, где находится Париж? А Дубаи? Быть может, во всех подробностях вы можете рассказать, как ездили в Египет? Ну уж наверняка вы расскажете мне, как доехать до Москвы, где свернуть-повернуть, как сориентироваться в бешенном столичном метро, на какой станции сделать пересадку и даже подскажете, в какой вагон лучше сесть, чтобы переход оказался ближе. Вы там свободно ориентируетесь? Почему?

Действительно, почему мы так легко ориентируемся в географии своего города и даже мира? Ну, скажете вы, ведь карту мира мы проходили в школе, да и по телевизору каждый день говорят о других городах и странах. А в своем городе… ну как же тут не ориентироваться! Каждый день он перед глазами, мы не просто в нем живем, мы его чувствуем, каждый его район ощущается по-разному, мы знаем свой город. Определенно, мы его знаем!

А вы знаете, где находится печень?  А поджелудочная железа? Расскажите мне про почки и про селезенку. Ну или про диафрагму. Хм… а вы вообще в своем животе ориентируетесь?

Ну конечно да! Печень вот в правом подреберье, всем известно, после праздников часто тянет. Диафрагма - вот она, дышу и чувствую ее. Поджелудочная… ну наверное под желудком, а где ей еще быть? Почки, хм… ну сзади. Здесь кажется. Или чуть ниже. Ну не знаю, где-то там. Селезенка… ну и вопросы вы задаете! Это же внутри, я ж не вижу, она ж не чувствуется. А со школы я забыл, что да где. Да и не болит у меня ничего, заболит – узнаю.
Забыли, не знали, не были на том уроке, по телеку про это не рассказывают… и что ж выходит? Карта московского метрополитена нам знакома больше, чем наше собственное тело. Этакая непознанная цивилизация. Хотя живем мы вроде в своем теле, а уж потом – в своем городе. Узнаем же, где находится нужная нам станция, только когда заболит. До этих пор организм вроде как и не существует.

Весь этот диалог я вела сама с собой – не хочется мне обижать окружающих, которые возможно знают свое тело гораздо лучше, чем знала его я, когда только пришла заниматься в группу даосской йоги.

Помню первые месяцы своих занятий в группе. Нечто потустороннее!

«Раскручиваем живот от центра к периферии, работаем с внутренним объемом». Раскручиваем, говорите. Это йога или танец живота?

«Переворачиваем почку… А теперь уравновешиваем их». Ой, мамочки, а где же мои почки-то? И как их можно уравновесить? Они что, не одинаковые?

«Натяжение второй палец ног – желудок». Че?

«Чувствуем свое сердце, расслабляем, переводим в область под пупком». Эй-ей-ей! Стойте! Подождите, это как? Расслабить сердце? А я не умру? А зачем мне сердце под пупком?

И так раз за разом. Вот тогда я и почувствовала страх от того, что я вроде как уже 22 года живу в своем теле, а заблудиться в нем могу легче, чем в городе. Я знаю свой город, я его чувствую – а свое собственное тело я не чувствую! Ну скажите, как можно провести усилие от глаз к затылку сквозь объем головы? Да ну что ж это за бред для нормального человека? Абстракция. Признаюсь, первое время я так и думала, что в группе все договорились, чтобы всем вместе упорно верить и делать вид, что эта абстракция – реальность. И чтобы не заржать, все стоят с отрешенным, насупленным видом, погруженные в свои мысли. Кстати, как избавиться от мыслей в голове – было абстракцией самой большой.

Наверное, на этом мои занятия закончились бы, если бы однажды – о эврика! – моя почка и правда не перевернулась при положенных для этого условиях и не дала мне об этом знать. Правда, сейчас, несколько лет спустя, я сомневаюсь, что это действительно перевернулась моя почка, поскольку до сих пор этот трюк для меня невыполним, но то ли я в тот момент  этого очень уж хотела, и почка уступила, толи сила воображения была на пике своих возможностей, но сперва – как мне тогда казалось - левая почка возвестила о том, что она есть, а затем легонько кувыркнулась.

Эврика! Эврика! У меня есть почки!!! Ну или как минимум левая…

Я возвестила эту новость всем родным! Хм… «А что, ты не знала, что они у тебя есть?» «Ну знать-то я знала. Но теперь-то я ее почувствовала!!!» «Сходи к нефрологу».

Ну хорошо хоть не к психиатру. Больше я непосвященным людям о своих эвриках не рассказывала. Но ликовать не переставала!

«Е-мое! Это что? Вау! Круто! Ничего себе!» - так сопровождался первый раз, когда я ощутила свои глаза у себя на затылке. Ну как это описать? Никак не опишешь, только так: глаза на затылке. Правда, вместе с этими внутренними восклицаниями, выражавшими крайнюю степень моего удивления, страха и радости, печально ушло с затылка и новое, до сих пор незнакомое ощущение. Возвращаться оно отказалось до тех пор, пока я не перестала так громко ликовать по поводу его прихода. Скромное видимо ощущение, не любит фанфар и ковровых дорожек.
Через какое-то время оказалось реальным «раскрутить» живот и даже «закрутить» его, ощутить его объем и найти центр.

Правда, между этими открытиями непередаваемо много было мучительных сидений на своей подушке, борьбы со сном (я реально засыпала!) и целым потоком мыслей. Боже мой! Я ведь целые поэмы могла написать за эти несчастные полтора часа занятия, решить все мировые проблемы!

«Не позволяем мыслям отвлекаться, все время возвращаем внимание на поставленную задачу» - слышу я спокойный и немного не отсюда голос инструктора. Значит, я и этот короткий рассказ написала, пока вся группа сосредоточенно занималась познанием своего тела.

*** Прошло три года.
Я больше не ликую по поводу своих эвристических открытий. И не потому, что мне приелись эти ощущения. Просто только сейчас я понимаю, что тогда, три года назад, я не чувствовала ни почек, ни печени, ни глаз на затылке. Обман? Нет, наверное, первая ступень познания. Это скорее мираж, который показывает не то, чего нет, а то, что существует в природе в принципе, но только не здесь, не перед носом.

Я не научилась избавляться от мыслей во время занятий и так же успеваю за полтора часа решить все мировые проблемы. Правда, засыпать, кажется, перестала. Неужели это единственное достижение?...

Нет. Есть еще достижения. Мой город мне знаком больше. И если раньше он был закрыт, отчужден от меня и при моем появлении показывал мне то одну, то другую маску, которые я принимала за реальное лицо кварталов и улиц, мостов и скверов, то теперь я знаю, что это маски и что реальности я еще не видела. Мне уже не хочется питать иллюзий, будто я его познала свой город, хотя я и гуляла по миражным мостам и переулкам. Но даже будучи миражом, мой город уже не абстракция. И за туманом и рябью мне все же понятен его план, его основные линии и черты. Мне близок его характер, проявить который он боится и потому все время прячется за призрачными ощущениями – сегодня есть, а завтра нет. Наблюдать за этими масками, пробовать принимать моего бояку таким, какой он есть, мне нравится больше, чем думать, будто я его раскусила. 

Через несколько лет я увижу, что многое из того, что сейчас для меня реальность – тоже оказалось миражом. Но написать я об этом смогу только через несколько лет.