А телефон звонил

      (из черновиков, которые никогда не станут чистовиками)




      
      
      
      
      Я готовил себе вечерний чай, когда звякнул телефон в прихожей.
      
      Неожиданный звонок. Обычно я точно знаю, кто мне должен позвонить и пресекаю на корню всякое панибратство с неожиданными "сюрпрайзами" на ночь, и проникновенным голосом в трубку "Старииик, сто лет тебя не слышал", хотя точно слышал всего-то полдня как.
      
      Чайник с едва вскипевшей водой я поставил на специальную деревянную подставку и посмотрел в тёмный прямоугольник коридора. (Кто это там? И зачем он звонит?)
      
      За спиной у меня было окно, раскрытое настежь. В нём зеленел нежный жасмин, приодетый в робкую листву, но уже ароматный и сладкий, как и должно жасмину в эту пору, перед медвяным своим цветением. А чуть поодаль роскошная цветущая вишня и чугунная скамейка возле черного узловатого ствола, истекавшего духмяной смолой. Розово-белое облако опавших лепестков волнами перекатывалось по дворовой брусчатке и бурлило в оранжевых лучах девятого часа. Солнце собиралось на покой и плавилось себе над крышами соседних пятиэтажек, подпёртое снизу антеннами и трубами.
      
      Телефон не унимался. Звонил, звонил, звонил...
      
      Я с сожалением глянул на свои чайные принадлежности и в особенности на фарфоровый бочонок с редким сортом чая, который обещал быть открытием сегодняшнего вечера. Днём я так кропотливо выбирал этот сорт в чайном магазине и выслушал столько глупой рекламы от продавцов, что просто должен был попробовать его...
      
      А телефон звонил.
      
      Что же, придётся ответить.
      
      Я взял папиросу из шкатулки орехового дерева, обстучал её об крышку и закурил. Неожиданные телефонные звонки с некоторых пор нервировали меня. Точнее сказать я ждал одного звонка... Но... Кто мог позвонить в этот раз? И тот ли это был звонок, которого и боялся и ждал невероятно?..
      
      Сделав пару затяжек, я положил папиросу в специальное углубление в пепельнице, обратив внимание на свои руки... Они дрожали.
      
      А телефон звонил, звонил...
      
      Что же делать?
      
      Нужно подойти? И, наверное, поднять трубку... И сказать в неё что-то там такое... ничего не значащее.
      
      Да, я ждал одного звонка. А сейчас вдруг испугался, что это не тот... Что подниму трубку и в ней услышу голос какого-нибудь Иванфёдорыча или Пётрниколаича, вместо ТОГО САМОГО голоса. А ведь... ну бы их к дьяволу, всех этих вечерних звонарей с их пустым трёпом о погоде и с вопросами "а как там у тебя на личном фронте?". Оные Иванфёдорычи и иже с ними Пётрникодимычи имели в составе своих семейств великовозрастных дочерей на выданье. И вот теперь соревновались в забавном виде спорта с названием "Скорей отдай дочуру замуж"... Черррт... Они точно мне весь вечер испортят. Дочками этими можно лосей убивать, как орудиями стенобитными. Дебёлые тётки на выданье. Ох, упаси господь.
      
      Я снова взял папиросу и нервно затянулся. Смотрел в коридор, курил и думал...
      
      А телефон звенел...
      
      Наконец, я решился. Убедил себя, что это ТОТ САМЫЙ звонок.
      
      Решительно затушил папиросу и нырнул в черный прямоугольник двери.
      
      Но...
      
      Едва лишь я подошел к телефону... он замолчал.
      
      А если... если это был, - думал я, чувствуя, как тяжело и неспокойно становится на душе. - Если это был... ТОТ звонок. ТОТ, что я так ждал... И каждый день жду. Что если бы я поднял трубку и услышал ТОТ голос с обожаемой хрипотцой и высокой нотой в конце каждой фразы, который сказал бы, как когда-то "Привет. Это я"
      
      
      Я вернулся в свою уютную кухню.
      
      Поставил чайник на огонь. Дождался, когда вскипит вода. И заварил этот редкий сорт чая.
      
      Потом стоял возле окна, прислонившись плечом к стене, и пил чай из чашки тонкого фарфора, рассматривая нежную листву на жасмине. Тёплый ветер гонял по дворовой брусчатке бархатные метели вишнёвых лепестков. Солнце скрылось за плоскими крышами соседних пятиэтажек, и по небу расплывалась сиреневая южная ночь.
      
      А я ждал...
      
      Ждал, ждал, ждал...
      
      ...когда же прозвонит телефон.