Львиная доля

Дневник Смита-114 

Аэлита покачивает бедрами… Это заметно. В Синегорье по-прежнему красавицами погоняют. Предвоенный транс в чистом виде. Ядерный цикл. Жизнь планирует чистоту. Day by day. Кто обречен на благосклонность дикой европейской принцессы? Смит обречен.
Смит – специалист по ядерному обеспечению. В акватории фьордов, с егерскими взглядами. Помнится, лесной аналитик, контр-диверсант Алехин призывал фиксировать «вальтер» в кармане.

***
«13» февраля 2014 г.
«Порванные люди лежат в хирургии каждый год, а вот сьел в первый раз!» (Каргасокский район). «По просьбам зарубежных зеленых в Томском крае расплодили баскервиль немеряно, а контрохотники сейчас должны это все тащить». «Готовы ли они (зеленые и терпимые) оплачивать похороны сьеденных и покалеченных людей, их лечение?». – Ситуация ухудшается. Страна все более дичает. И это не может не сказываться на потребительском оптимизме, зажрались, – указывает In The Deathcar. – Этологи по-прежнему твердят, как попугаи: «волков-медведей-санитаров вы должны полюбить». Мир забит жульем. Актеры пакостят свои таланты на воровских фильмах. Но иногда (замечается не в первый раз) медведи работают на идеализацию. Так, в августе 1958 г. на Камчатке высадили краснокожих пловцов. Шпионам надлежало пройти около ста двадцати километров до полигона «Кура». Погибли они по невыясненным причинам примерно в семидесяти километрах от места высадки. Скорее всего, во время привала на них напал медведь. Тела антиподов подверглись разрушению лесными животными.
…

«Солярис» и «Сталкер» заберем в будущее. «Зеркало» Тарковского – это заторможенное ни-о-чем. В «Андрее Рублеве» Тарковский предал Страну канонической географии дважды, и даже трижды. (И сбежал). Тарковский предал саму жизнь и получил сполна. 
Настоящие дерутся на Карском море, на пляжах южно-китайского моря, в акватории уральских фьордов. Помните «пляжный кинематограф» 1987 года? «Черт, они появились прямо ниоткуда!».

Действительно интересные (деятельные) персонажи «Сталкера» – это не плаксивый образ Кайдановского (на обочине Сюжета!), а Писатель-экзистенциатор и «мегатонный» Ученый как носители особого, прифронтового мнения о бытии в целом, – лежа на болоте, рассуждая на болоте, действуя на болоте, в черных плащах. Решимость обмануть видеокамеры! Радары-детекторы-экзистенциалы, в неожиданных точках и ракурсах.

Демонстрационные полеты во сне и наяву.

Военные экзистенциалисты – контр-диверсант и охотник за головами Алехин, неумолимый архетип Штирлиц, талантливый инженер Гарин,  Вайс в черном плаще, Роберт Кристофер Метсос, приехавший на остров Кипр с длинноногой красивой незнакомкой (дикой ницшеанкой), Роберт Филипп Ханссен, работавший на идею белой канонической военной геграфии, – все они люди поразительной чистоты, специалисты по формированию безусловного будущего. В противостоянии вьетминю и сайгонским розовым коммунистам. Работая на Штирлица – гения практической арийской разведки.

Уклонение как залог лесного комфорта. Все в мире стремится к комфорту. Спать, зарывшись в лесную тесноту – как можно дальше и от блатного «жанра» (пуля догонит жанр!), и от буржуазного вьетконга – злобного коллективного «оно». Грамматолог-идеалист рисует жизнь. Неуклонность – вот что нас спасет. Риторика и страсть. Риторическая страсть. 

Сталкер заговорил нечеловеческим, пенитенциарным слогом: – Профессор, вы свидетель, я вас туда не посылал. Вы сами туда идете, по-доброй воле.
Писатель: – Сам и по-доброй. Что еше? (особенно приятно это «что еще»). Надоели ваши гайки с бинтиками. Сталкер, видимо, решил, что он здесь и царь, и бог. Сталкер-император. Тоже, наверное, чей-то родственник. В красной фуражке. Бытие нужно целенаправленно ставить на место. С утра.

…
– Джон, забавный заголовок в газете Индианы: «Поймать Диллинджера: мертвым или мертвым». 
– Мы их обставим, мы хитрее и быстрее этих фараонов. Я могу взять любой банк. Им нужно быть в каждом банке, каждую секунду. Весь мир у наших ног. «Я знаю этот пляж, я знаю его потенциал».

Диллинджер насмехается над резервацией «Америка», над папуасским «континентом».
Диллинджер был идеализатором жизни, милитаристом, метафористом. Он видел, что сделали с Америкой.
«Ни оружия, ни врачей, ни убежищ – ничего».
…

Идеальная жизнь: никто не мешает тренироваться в лесу утром и вечером. На банды военный егерь смотрит шальными глазами. «Никто не хотел умирать» в Last Man Standing-96. Нет, это не кинематографический прецедент. Это торжество кинематографа!
Философ, герой или святой – он всегда несвоевременен.
…

Прикрыть контр-засадами все десантоопасные участки на побережье. Уничтожение вьетконг-рельефа. (Операция «Шпинат»). Маневрирование в условиях бетонного мешка. Удар в середине реплики. «Бытие… можно и нужно приводить, время от времени, в «чувство», – об этом еще Томас Карлейль писал в «Героях и героическом в истории», имея в виду реванш-столетие: От смерш-метафор и романтического культа – к einsatz-будущему. К Европе-архетипу. Я уже вижу розыскные альбомы «смерш-2030», рейнджеров в заповедных лесах, ловящих претендентов на мадагаскарские рудники, на экватор – «поющие во ржи». Почва будет подготовлена еще Максом Нордау, – «Вырождением» 1892 г. Мистер Томпсон вам позвонит. А называется все это – романтический волюнтаризм».

Жизнь, einsatz-жизнь, выстраивается не для того, чтобы она провалилась.  «В нем жила какая-то термоядерная пружина». А кто-то организует производство тяжелой воды, подписывает кабальную ассоциацию, размазывает маршрут, подрывает жизнь. Отказывается от дикой ницшеанки-мечты. Военный экзистенциализм – а это то, что очищает –  по сути, является реванш-мероприятием. Львиная доля «В августе сорок четвертого» – киношедевр «вымотал и высушил, выжал и выжег кино-создателя». Но это ничего, – зачем тогда супер-жизнь? Как представляли генерацию будущего? Лучший военный транс, арийский боевик. За лучшее воплощение темы любви к Родине!
…

Что представляет собой жизнь с утра? Ощущение, что мир пьяный. Красное гопничество в режиме нон-стоп. Злобные погремушки в виде j.-бюллетеней. Честной народ по-прежнему гонят на commy-субботники. Труд очищает. Труд-ненависть. Упирание рогом. Мордехайская осознанная необходимость. Буржуазная кокотка. Скользкий путь этимологии – необходимость господства! Лобби извращенцев, парламент. Зверь вьетконг, улыбка кафра. «Фрагменты южно-африканской симфонии». «Датская жестокость». Пограничный штат Чиуауа (запахло жареным и мексиканскими бобами). «Розыск до Израиля доведет». Бандиты в полиции, наркоманы в наркоконтроле, взяточники в антиворовских комитетах... Перерожденцы и сброд. Миллиардные ворюги, блатюки в обороне. Некоторым экранным «бандитам» время от времени вламывают на улице. И как, реалистично? Америка маргинальна, несовершенна. «Уведомление с красным углом (!), американские нелегалы в лесах на Урале, израильская шифровка «Водитель красный» – узнавание на улице зарвавшегося соплеменника Эйхманна, вполне зажиревший континент (и контингент),

это что же все – краснокожие задачи будущего?

А что должен думать интерпретатор, текстограф, белый новеллист об умученной «индокитайскими» j.-блатарями принцессе Диане? Очевидно, что красивой женщине не дали развернуться. Одно лаконичное интервью-откровение In The Deathcar чего стоит:
«Не пытайтесь повторить предвоенный трюк: стравить белую Европу с Китаем либо с  мусульманией. Но… стравить Германию/Францию/Англию/лже-континент, всегда помнить об арийских параграфах-экзистенциалах, ангелах Европы, об ударных комплексах прекрасной Холодной страны, реванш-столетии, ядерных штурмовиках-бомбометах над арктической без-ориентирной местностью. Красивых тезисно. На севере Китай ждёт ядерный удар. «Они не ориентировались в происходящем, их буквально накрыло случившееся». У тяжелой воды нет памяти, нет воспоминаний, под черным вулканическим стеклом. Помните Гарина с атомным пулеметом? Все ждут финального решения, черный егерский рукав. Атомный рейнджер ходил по острову всегда в новых черных брюках, новой белой рубашке, внушая Роллингу: «Есть только белое и черное. Будущее за эшелонами прорывной арийской технологии – десять, двадцать, тридцать километров в секунду, неважно. Нам нужен новый благородный «зверский» тип. «Зверский» коллайдер. Водоворот железа и теорий. Фундаментальная блиц-Европа и дикая принцесса (оружейная идеология).
В связи с тем, что белые ветви оказались не «солидарны», – раса оказалась провальной, раса стремится к самоуничтожению. Так что дело не в биологических антиподах, а в ошибочной провальной стартовой странице».      

…
Статистический американец, как выяснилось за последнее столетие – философский маргинал, где-то на задворках. «Над нами будет смеяться весь Париж». «Потому что в нем недостает смысла (!) – это, сквозь зубы, был вынужден признать Бжезинский. – Американец скоро до-маневрируется (!)». А уж его-то, известного происхождения, трудно заподозрить в нелояльности. Не герои, и не метафизики.
Такова убийственная самооценка жизни – и своей, и статистической.
А кто белого американца таким сделал? «Хитросделанный», уже пульсирующий Бжезинский, и сделал. (Его нужно послать на завоевание Китая). Да, нормальные американцы начинают понимать, что они слишком долго были инструментом удовлетворения и самолюбивой реализации Збиг-Збышек дедули. Вот такого же ненавистника жизни нужно еще поискать.

***
Была информация о том, что Михаил Васенков, по возвращении, хотел уехать в Перу. Что его пытали на индейском континенте, били. А кого не били? Вот тебя, экзистенц-читатель, «холодным летом…», били? Как всякого порядочного, что называется.
Настоящая жизнь-мобилизация началась не с заброски, а именно с ареста. Странность сегодняшней жизни в ее бесноватости. Ради этого нужно было приехать в Америку. Простим ему минутную слабость. Что из того, что непосредственный начальник Потеев зашел к нему в камеру и положил на стол досье? Кентуккская собака, хромая, кокаиновая. Воровской ушлепок и актив. В экзистенц-обстоятельствах бывает и не такое: вспоминая Кьеркегора: или – или, да или нет? Очевидность гарантирует это. «Глумление». Свинцом в блатную педофильскую плоть и пасть. «Возможно, вы не поверите, но в душе я пацифист» (Перевозчик). Вот здесь ты фигурант, фигура, босс по жизни и босс по смерти – экзистенциальный босс. У начальства нет конкретной работы, ему можно фантазировать. Да, жизнь преподносит регулярные и неприятные сюрпризы. Раз уж выбрал идею сильной географии, работу как часть себя (и канонической белой географии), то, будь добр, – тащи жизнь (экзистенцию), соберись, под покровом белых субмарин, и работай на доминанту. Что он и сделал. Так что в Концепцию вписывается.

Американец – это не «профессия», не архетип. Он не видел… он не знает Пафоса.

Американец, «тихий американец», выеденный тип, – небезусловен, его можно и нужно брать на крючок. Это же не герой мысли (ни одного military-метафизика!), не мета- и не -фора, не сильный возвышенный тип, а что-то водянистое, недо-оформленное. Свое происхождение уже выводят едва ли не из марсиан. В махновских повозках курят махру. Degeneration. Лет десять из антиподов вытягивали энергию, деньги, ресурсы, автопарк и т.д. В итоге ничего не удалось доказать. Отвлекали от… Это показательно. Стоило только помаячить, и ловушка для фбр захлопнулась. «Арабизация» в задуманном варианте удалась.   

Что до Потеева, то «ему до конца жизни и так будет достаточно паршиво… Предательство, как язва: если она в тебе есть, она тебя съест. Нельзя сохранить какой-то эмоциональный баланс в жизни, когда понимаешь, что кого-то предал или убил. А его отец был (и есть) героем. Он предал не только себя – он убил память своих родителей. Он или сопьется, или его просто тоска съест: просыпаться каждое утро и помнить о том, что ты сделал. Вы знаете, на лже-площадке для гольфа предательству Потеева очень рады, но к самим предателям отношение, как и везде, мерзкое. После двух лет на площадке он наверняка это уже почувствовал. Он им уже ¬надоел. Он им больше не нужен. Как выжатый лимон.
– Сталкивались ли вы с разведчиками, которые были перекуплены или перевербованы?
– Нет, никогда не сталкивался (!) Не слышал ни об одном настоящем профессионале, а уж тем более о нелегале, которого можно было бы перевербовать. Моим впечатлением о предателе Потееве было как раз то, что он слаб как профессионал. В разведке оказался случайным человеком, и вот вам результат.
– Когда вас раскрыли, пытались ли перекупить, завербовать?
– Нет, – отвечает Дональд Хитфилд. – И от предателя Потеева, и из своих собственных наблюдений они знали, что это бесполезно.


***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.