Антра - наследница неба Т. III, Ч. III, Гл. III

                Глава III. «Мне отмщение и аз воздам»
   
    Наконец все детали важного дела, ради которого из Сен-Мало
прибыл отряд кавалеристов, были оговорены. Сигналом к нападению
станет начало службы в соборе. В это время двадцать человек
блокируют тайную дверь, ведущую в подземелье. Возглавлять эту
группу Молчальник поручил лейтенанту Роберу Вилье.
   По замыслу герцога, схваченные члены секты должны быть
прикованы цепями к стене и оставаться там до полного разгрома
их логова. Охранять их будут моряки Антуана. Затем начнётся
собственно штурм подземелья. В нём примет участие и часть
спешившихся кавалеристов Лобиньера.
   Гастон и Пьер – связники Усаторре – изрядно потрудились
над своей внешностью, чтобы не выделяться из толпы. Антра
оставалась в замке. На этом настоял Молчальник:
   – Ты ни о чем и ни о ком не должна думать, кроме Мигеля.
Я не исключаю, что он попытается бежать и, упаси боже, встать
на сторону де Спады, – он сделал паузу. – для него это будет
катастрофа всей жизни, а для нас...
   – Учитель, не продолжайте! Я повинуюсь.
   Антуан выделил десант из тридцати человек и поставил
«Диану» в полулье от Мон-Сен-Мишеля на случай, если де Спада и
его окружение попытаются прорваться морем. Усаторре получил
от командора особое задание: под именем «агента Кассия» раз-
ведать местоположение кельи аббата Куаньяра.
   Трудность проникновения на ла Мервей состояла в том, что
сюда, минуя стражу, имели право подниматься только лица
духовного звания. Лишь в дни торжественных церемоний почётные
паломники из королевских фамилий и особы из высшего дворянства
допускались на террасу ла Мервея. Рядовые дворяне и простой люд
молились в нескольких небольших часовнях и обширной богадельне,
расположенной под рыцарским залом.
  С помощью лейтенанта Дрюо и его матросов Усаторре проник
на ла Мервей, минуя охраняемые входы. Для этого Роббер Вилье
загодя присмотрел участок западной опорной стены, настолько
растрескавшейся, что ловкий человек мог подняться на неё даже
без посторонней помощи. Кинжалами удалось раскачать и сбросить
с десяток  крупных камней кладки, в трещины кладки забили
несколько стальных прутьев, к ним привязали верёвочную

                375
лестницу. Таким образом, был оборудован скрытный  путь по стене
в центр аббатства. К тому же стена была  так заплетена диким
виноградом, что в нём, как в зарослях, могло укрыться несколько
человек. В них и засели четверо матросов, готовых прийти на помощь
испанцу по его сигналу.
  Выждав время, Усаторре прошёл по аркаде, замыкавшей с четырёх
сторон клуатр – внутренний дворик, где монахи, прогуливаясь,
размышляли о божественном, не отвлекаясь на лицезрение просторов
Ла Манша, или города у подножия аббатства.
  Был он в чёрном плаще с капюшоном, в том самом, что носил
в Амстердаме, выполняя роль шпика на службе у маркиза де Спады.
Капюшон надёжно скрывал его лицо, а плащ – оружие.
  – Вам кого угодно видеть, достопочтенный господин? – пропищал
чей-то голос.
   Усаторре вздрогнул от неожиданности. Он медленно оглянулся,
рука под плащом сжала рукоять пистоля.
   – Простите, сестра, я вас не вижу, – скаал он, напряжённо
вглядываясь в роскошные купы роз и ирисов, щедро рассыпанные по
лулжайке клуатра, но обладательницы тоненького писклявого голоса,
окликнувшего его, так и не увидел.
   – Вам незачем меня видеть, достаточно того, что я уже давно
слежу за вами – с того момента, как вы проникли сюда через стену.
Если вы не назовёте себя и не объясните ваши намерения, я
вызову сюда стражу.
   – О, сестра, не знаю, как вас зовут, но по вашему тону я
понял, что вы одна из помощниц аббатисы или викария собора
Мон-Сен-Мишель досточтимого Бартоломео Фабиоло. Как мне повезло!
Уверяю вас, проникнуть сюда инкогнито меня побудила осторожность.
 Дело в том, что именно для викария у меня есть конфиденциальная
информация, она касается личной безопасности  досточтимого викария
и ещё нескольких важных лиц.  Если позволите, мне необходимо
повидать аббата господина Жерома Куаньяра и передать весточку от
его старого друга, но где вы, сестра? ещё минута, и я подумаю,
что со мной говорит дух святой великомученицы Орлеанской девы,
да святится имя её.
   – Вы, оказывается, ещё и льстец, господин инкогнито.
Не думайте, что меня так легко подкупить. Вы протестант или добрый
католик?

                376
 
   – О, сестра, я католик по рождению и по убеждению, клянусь
именем Иисуса, – и повернувшись в сторону собора, громадой
нависающего над клуатром, Хайме встал на колени и громко на
распев прочёл по памяти строки из притчи о блудном сыне: –
«сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою
и уже не достоин называться сыном твоим...»
   – Встаньте с колен и назовите своё имя и звание.
   Усаторре не оставалось ничего другого, как тянуть время и
выполнять требования этой старой ехидны, как он её мысленно
окрестил. «дай только до тебя добраться, полудохлая церковная
крыса!»
   – У меня нет имени, сестра. Тот, кому я служу, даёт своим
слугам прозвища, несмотря даже на наши дворянские звания.
Агент Кассий к вашим услугам, клянусь, что это так и есть.
   – Ну что ж, встаньте с колен, агент.
   Тон голоса изменился почти до доброжелательного. «Клюнула
старая карга», – пронеслось в голове Усаторре. Он встал и
медленно, как можно более учтиво и подобострастно, повернулся
в сторону голоса… и обомлел. Перед ним стоял двойник де Спады,
только ещё на пол головы ниже ростом, со сморщенным, как
высохшее прямо на ветке яблоко, личиком. И без того усохшее
лицо вдруг превратилось в скомканный клочок бумаги, а глазки
совсем исчезли. До Усаторре дошло, что это должно было означать
улыбку карлика, довольного своей проделкой. «Поддержим игру"
– мелькнуло в голове Хайме, и он снова упал на колени:
  – О боже, какое счастье, какая честь лицезреть брата нашего
повелителя. Слава тебе, Мата бэла!
   Фигурка карлика, стоявшего перед ним, сотрясалась от смеха.
Он комично выставил одну ножку вперёд и скрестил на груди свои
паучьи лапки.
   – Должен вас огорчить, Кассий, – пропищал человечек, –
господин викарий до завтрашнего дня останется на службе
в соборе. Дело в том, что господин аббат, – карлик опять
захихикал,– господин аббат жером Куаньяр, представьте себе,
 – карлик захохотал и в восторге стал колотить себя ручонками
по животу, – представьте, Кассий, он подавился железной грушей,
ха-ха, мы воткнули ему в рот раскалённую до бела грушу. Он,
оказывается, бывал в замке у старого колдуна герцога, его мы


                377

тоже досыта накормим кровью его внучки дьяволицы. Ох и дёргался
этот Куаньяр, когда мы его подвесили за рёбра на крюк. Он там
провисел три дня. А потом его потащили к алтарю Кромм-Круаха на
чёрную мессу.
    – Как же так! он же был нашим, господин...
   – Главный палач, – подсказал карлик.
   Усаторре лихорадочно соображал: если Бартоломео Фабиоло
в соборе и не вернётся до утра, значит, в эту ночь и состоится
массовое сборище членов секты. Но Куаньяр! Какой удар и какая
утрата, наверняка у него должны быть записи, разоблачающие
де Спаду и всю его камарилью. Где записи? Антуан говорил...
Да! Усаторре вспомнил: Куаньяр и граф де Трай договорились на
случай, если произойдёт что-либо подозрительное, спрятать
записи в тайник. Тайник, где он? В келье?
   – Господин главный палач, должен вам открыть одну тайну.
После того, как вы рассказали о предательстве аббата, мне стало
понятным, что Куаньяр и его окружение из замка Этуаль хотели
и меня подставить. Дело в том, что весточку от друзей Куаньяра
должен забрать некто из окружения викария.
   – Это невозможно, Фабиоло чует шпионов за версту, у нас нет
шпионов!
   – А как же сам Куаньяр? он же шпионил. Вы сами себе про-
тиворечите.
     – Да?.. А ты соображаешь, Кассий, – карлик задумался. –
действительно, самому аббату трудновато было бы шпионить за
нами в одиночку. Похвально, похвально, агент Кассий.
   Карлик с важным видом стал расхаживать вдоль куста роз, в
котором прятался, выслеживая Усаторре.
   – Значит, за тем письмом, что находится у тебя, кто-то
должен прийти?
   – Да, мой господин, и не далее как сегодня. Ведь на носу
наш праздник, не правда ли? Ах, добрый господин, если бы вы
замолвили за меня словечко перед нашим повелителем, уж я бы
ради вас в лепёшку разбился.
   – Подумаем, подумаем, агент. Значит так. Мы подложим письмо
в келью Куаньяра и будем ждать. Вот тебе, Кассий, перстень.
Это пароль. Ты сумеешь схватить шпиона?
  – Мой господин, вы меня обижаете, – с этими словами Хайме

                378

распахнул  плащ. Вид широкой сабли и двух пистолей за поясом
произвёл на карлика обнадёживающее впечатление.
  – Отменно, агент Кассий. Схватишь шпиона и будешь ждать меня
Если вместо меня появится другой человек, покажи ему перстень.
Как всё-таки полезно подышать вечерним воздухом, – пропищал он,
– если бы я не вышел погулять в клуатр, никто бы не заметил твоё
появление, и ход событий стал бы совсем другим. Как говорит мой
великий брат, главное – разгадать ход событий. Идём же, – и он
чуть не вприпрыжку направился к одному из дверных проёмов в стене,
окружающей клуатр.
  – Если выследишь связного старого колдуна, не отдавай господину
викарию, я сам хочу выпустить из него кишки и намотать их ему
на голову.
   Усаторре едва хватило выдержки, чтобы не раздавить и не
растоптать эту мразь. Но нужно было дойти до кельи несчастного
аббата и там попытаться найти его записи.
   Они прошли тайным ходом до нижнего яруса мощных строений
«южного пояса» аббатства, отделённого от ла Мервея и собора
широкой Grand Degre (Главной лестницей), ведущей к западной
террасе Чуда. Вот, кажется, и заветная дверь. «Пятая справа, если
стоять спиной к северу», – просчитал про себя Усаторре.
   Мерзкое отродье, именующее себя главным палачом «Мата бэлы",
достало ключ из из своего камзола и открыло дверь кельи.
Не успела дверь закрыться за ними, как Хайме Усаторре сгрёб
карлика в охапку и стиснул ему шею так, что тот, пискнув,
потерял сознание. Необходимо было найти тайник. Бежать к стене
за матросами Дрюо? но в любой момент здесь могли оказаться
люди де Спады.
    Хайме несколько минут обшаривал келью, но так ничего и не
нашёл. на самом видном месте лежал молитвенник. Хайме на всякий
случай стал его перелистывать. В одном месте он обнаружил
закладку. На развороте, на одной из страниц точками были
подчёркнуты слова: «Мне отмщение и аз воздам». «Наверное, не-
спроста подчёркнуты эти слова, – вполне резонно подумал Хай-
ме. – Это должен увидеть граф Антуан де Трай. Возможно, это
ключ к тайнику».
   Хайме покосился на скрючившегося на полу карлика. Он
пнул его ногой и тут же услышал знакомое бормотание:
               
                379

мата-бэла-мата-рива-мата-джара. «Джара-джара», – передразнил
его испанец. Он выглянул в коридор, куда выходили двери
нескольких келий. Не увидев никого, Усаторре сунул за пазуху
молитвенник, взвалил карлика на плечи и быстрым шагом, силы
ему было не занимать, двинулся назад к тайному ходу.
   Тайный ход шёл вдоль стены монашеских келий, примыкавшей
к Grand Degre. Слабый свет проникал через крохотные оконца
под потолком. Тайный ход, нырял под Главную лестницу и
упирался в винтовую каменную лестницу, ведущую в клуатр.
   Пришлось преодолеть и её. Пот градом лил с испанца, когда
он, наконец, сдал братца де Спады матросам лейтенанта Дрюо.
Отдышавшись, Усаторре в сопровождении трёх моряков вновь
направился к келье Куаньяра. Необходимо было организовать
засаду  на случай прихода нежданных гостей, за забытым
молитвенником, например.
   Служба в соборе была в полном разгаре, и неискушённому
человеку трудно было поверить, что среди пришедших на мессу
и  смиренно повторяющих слова молитвы находились люди, ждущие
момента, когда по знаку Бартоломео Фабиоло они спустятся
в подземелье, чтобы присутствовать на очередной  кровавой
 мистерии, испытывая извращённое удовольствие от ужаса
бесчеловечных  пыток очередной жертвы де Спады.
  Из показаний Пьюи де Шаваня следовало, что присутствие на
этих оргиях членов секты давно повязало их всех круговой пору
кой, и более того, они уже были психически зависимы и от
присутствия на оргиях,  и от снадобий,  приготовленных на
основе  животных ядов и человеческой крови.
   И ещё их пьянило чувство безнаказанности.  Они считали
себя избранными,  элитой аристократии, свободной  от каких-либо
нравственных обязательств  и устоев.
  И этим они были обязаны де Спаде и, по сути, давно были его
рабами, исполнителями его самых грязных и опасных для
королевства замыслов.
   Перед главными вратами собора во время вечерней мессы
толкалось много именитого народа. По случаю большого праздника
внутри храма негде было яблоку упасть. Среди паломников
выделялись две высокие фигуры. Несмотря на фальшивые бороды
и усы и низко опущенные на глаза капюшоны, внимательный
наблюдатель угадал бы в этих фигурах молодых военных и не

                380

ошибся бы. Собственно, за ними уже приглядывали трое в чёрных
плащах – из тех, что всюду сопровождали де Спаду. Уже по
одному их виду можно было предположить, что хозяин находится
неподалёку. Впрочем, Гастон и Пьер, а это были они, тоже
посматривали на людей в чёрном. Неожиданно перед храмом
возникла ещё одна фигура в чёрном плаще и уверенно двинулась к
входу в храм.
   – За мной, – негромко скомандовала фигура и исчезла внутри
храма. Гастон и Пьер подчёркнуто неторопливо последовали за
Усаторре. Не узнать его по голосу даже в таком обличье было
невозможно. Гастон стал лицом в сторону входа, Сжимая в рука
два пистоля. Пьер внимательно слушал Усаторре. Рассказав
о пленении брата-карлика де Спады, он сказал Пьеру:
   – У нас горе, лейтенант. Куаньяр погиб страшной смертью.
Я обыскал келью и нашёл только этот молитвенник, и в нём
пароль: «Мне отмщение и аз воздам». Это ключ к тайнику.
Но как его найти?
   – О боже, Куаньяр!.. Какой удар...
   – Пьер, герцог де ла Фош, умоляю, у нас нет времени. Если
хватятся этого карлика, облава начнётся повсюду, и мы из
охотников превратимся в дичь.
   Гастон, потрясённый не меньше, чем Пьер, ещё крепче
стиснул рукояти пистолей.
   – Гастон, ты помнишь, о чём граф де Трай договаривался с
Куаньяром на случай его гибели?
   – На случай, на случай... Пароль не «отмщение», нет, а что
под ним?
   – Вот молитвенник, я открываю... «отмщение и аз воздам».
   – Смотрите, Хайме, подчёркнуто, но не сплошной линией, а
точками. сколько их?
   – Вот дьявол, я и не подумал их сосчитать.
   – Так считайте!
   – Их пятьдесят, – сказал Пьер после короткой паузы.
   – А что там ещё? – не отрывая глаз от входа в собор, спросил
Гастон.
   – Вот! – воскликнул Пьер. – В самом конце точки загибаются
вверх.
                381

   – Это главное! Пятьдесят шагов вглубь храма и затем наверх.
Куда?
   Нечего было и думать пройти в глубину собора до окончания
литургии. Приходилось набраться терпения и ждать. Вдруг Гастон,
не спускавший глаз от входа, шепнул:
   – К нам гости.
   – Оставайтесь на месте. Говорить буду я, – резко повернувшись,
Усаторре набросился с бранью на двух человек, закутанных в такие
же плащи, как у него:
   – Какого чёрта вы тут шатаетесь? Где Брут? По распоряжению
главного палача – срочно к монашеским кельям. Устроить засаду
у кельи проклятого аббата, проглотившего железную грушу, и
схватить любого, кто придёт в келью Куаньяра. Выполнять!
   Один из людей в чёрном вспылил:
   – Ты что тут раскомандовался, Кассий? Вы с Брутом после
Амстердама провалились куда-то, а теперь ишь – явился ни клят,
ни мят. Я сообщу старшине нашей десятки. Без году неделю
работаешь на нашего повелителя и уже хвост распустил. Вас обоих
нужно гнать взашей, а ещё лучше удавку на шею, как у нас принято.
И не мешай мне пасти двух молодчиков. Мой нюх мне подсказывает,
что это переодетые офицеры старого колдуна герцога.
   – Что?! – взревел Усаторре и показал правую руку в перчатке
ке. На мизинце красовался перстень-пароль. – А это, Крюк, ты
видел?.. Что? Проглотил язык? Это я могу данной мне властью
заколоть тебя на месте. Молчать! – прикрикнул Усаторре, увидев,
что Крюк, набычившись, не двинулся с места. – Выполнять! Эти
двое, действительно, офицеры из замка герцога, они мои агенты.
так что проваливайте, или я доложу моему господину главному
палачу. И захватите третьего, нечего тут околачиваться. Марш в
келью проклятого аббата.
   Взбешённые, но не смеющие возразить при виде пароля,
вручаемого самым доверенным членам секты, все трое отправились
выполнять распоряжение новоиспечённого «начальника».
   Тем временем, не дождавшись окончания литургии, некоторые
посетители, сидевшие на передних скамьях, начали вставать
со своих мест и, осеняя себя крестным знамением, перемещаться
в правый (южный) трансепт храма. Именно из него можно было
подойти к месту тайного входа, ведущего в подземные владения

                382
Де Спады, но врата трансепта уже были блокированы отрядом
Дрюо.
   – Усаторре, да вы просто бич божий для де Спады и его
людей, – сказал Гастон. – Мы с Пьером в восторге от разыгран
ного спектакля. Но смотрите, народ уже валом валит из собора.
Давайте займёмся тайником.
   – А как же эти трое? – спросил Пьер.
   – Не переживайте, лейтенант, там матросы Дрюо. Им дано
задание убивать каждого, кто приблизится к келье Жерома
Куаньяра, да святится имя этого мученика. Погиб он, помогая
всем нам. Мы ещё воздадим врагам его и нашим. Итак, пятьдесят
шагов вперёд и вверх?
   – Да, на хоры, к органу, – скомандовал Гастон.
Там, под клавиатурой, и был обнаружен тайник с рукописью
Куаньяра. Друзей ждало разочарование: в руках у них оказались
ноты, и только. Правда, они прочли загадочную фразу:
«до исполнения этой партитуры не входите в царство самого
люцифера в человеческом облике».
   – Как ты думаешь, Пьер, что всё это значит? – Гастон
смотрел в глаза друга.
   – Это означает, что штурм отменяется.
   – А как же арест членов секты сегодня?
   – А вот эту работу мы выполним обязательно, – сказал
Усаторре. – Вперёд, друзья!


                383

На колонтитуле клуатр и фрагмент собора
Михаила Архангела на Мон-Сен-Мишель.