Непонятка!

Не было ни времени, ни пространства. Ничего не было. Серая муть, сумеречная взвесь, ничто во плоти. Болело всё! Даже несуществующий зуб под отсутствовавшей металлической коронкой. "Ты в Аду, сударик",- прозвучал весьма пискливый несерьёзный голос.- "Сейчас с тобой разбираться будут. Готовься! Если какие благие намерения имеешь, или мысли, там, о добре, то лучше здесь оставь. И без такого груза тебе много хорошего у нас светит. В нашем понимании хорошего." Это становилось интересным. Ежели я  в Аду, то какие проблемы? А с кем же это я тут разговаривал? Не понял! Вроде в шахматы играю сам с собой  и за двоих. Бред какой-то. Признаю, сдвинулся по фазе.Ох! Вспомнил. Такое именно состояние называется шизофрения. При этой самой болезни происходит расщепление сознания. В одной персоне могут сосуществовать, спорить и не соглашаться несколько личностей. Или я с самого начала был не один? "Один,не один, чего перебирать",- снова вмешался голос- "Это про тебя морга хранитель сказал, что покойный – он не ягода, пересортице и отбору не подлежит!Понял?
Ишь, привередливый какой? Сколько надо будет личностей, столько из тебя и добудем. Сам ты нам расскажешь про всё, все тайны откроешь, как Рамзес-2 майору Пронину. У нас и на Сапрыкина бы методы нашлись. Помнишь такого персонажа, Кирпичом его ещё звали?" "Блатной, что-ли"? – спросил я.-"У меня таких знакомых нет.  Видеть, видел, конечно!  Мало ли срани в Москве." "Слышь, усопший, ты чего, в натуре  заговариваешься?  Какой такой Москве? Ты Сруль Срулевич  Попсуйглину. 1894 года рождения. Уроженец Могилёвской губернии, город Мстиславль! Умер в Майданеке, сентябрь 1942 года. Решением Верховной адской коллегии прибыл к нам на вечные мучения, поскольку был капо в штрафном блоке и истязал и убивал заключённых. Чего? Куда я пойти должен? И отсосать? У кого? У Люцифера? Да, я тебя, пыль лагерная, зничтожу! За такое и второй раз убить можно! Погодь! Кто ты говоришь? Майор Красной армии Крымов Михаил Кондратьевич. Тяжело ранен в боях под самой Ельней. Так ты не Сруль? А, ну ,перекрестись. Нечем? Так мысленно перекрестись! Опа! И не иудей! Ну, дела! И кто в небесной канцелярии дела перепутал? Сруль то наш где? У меня на бороде, или у Вельзевула в пиз*е? Ты рот прикрой. Чего несёшь? Я твоё положение во как  понимаю, в стараниях помочь изошёлся весь, а ты руководство кроешь? Закрой поддувало и не сифонь! Не то, ты у нас, фулюган нечестивый, кровью  умоешься. Уймись, во имя аллаха, милостивого и милосердного. Тьфу! Заразил ты меня. Давай снова и по порядку." "Мой дивизион 122 мм. орудий стоял на прямой наводке у села Суходолье. Отбили две атаки танков и пехоты. Сентябрь сейчас, а жара стоит страшная. В небе солнце, до вечера, как до Енакиева раком. Какого Енакиева? Ну, место такое. Типа городок. Рядом со  славным русским  городком  Пропойск. Не может быть такого в государстве названия? А тебе что до этого? Может- не может. Есть! Я в нём до войны был. Наше училище артиллерийское там на стрельбах стояло. Сейчас под немцем, конечно. Только, я думаю, не на долго. Будут они у вашего главного елду раскалённую облизывать! Всех сюда направим! Так, я комбатам приказал осмотреться, окопы и рвы орудийные обновить, тут "Штуки" ихние поганые в небе. Спасения от них никакого. Зениток нет. Два пулемёта "Максим" счетверённые, но это как клизма при пожаре. Поливать огонь можно, потушить нельзя! Лёг я в щель земляную, в небо смотрю. Прохлада от земли идёт. Хорошо! А мне по рации с командного пункта: "Пехота впереди отступает." Я ТТ наружу, да вперёд. Добежали мы с ординарцем, в воздух постреляли, остановили! Тут меня и шваркнуло. Чувствую, как кипятком мне на грудь плеснули, и на гимнастёрке аккуратная такая дырочка, чуть выше сердца. Боли от осколка или пули нет, а вот жжёт нестерпимо, и ноги не держат. Упал я, а ординарец меня до наших окопов доволок. Больше ничего не помню. Выходит, я тогда убит был, а не ранен, раз здесь очутился". "Слышь, ты, как к тебе обращаться? Давай будем без обид. Пойми, мне лет 26 всего. Я в первый раз умираю, откуда мне чего знать? Варсанофий, говоришь? Хорошее имя. Ворохуил не сродственник тебе будет? Я в книге раз читал, что при Елизавете Петровне был такой корабль русский линейный. Погиб в крушении на Белом море. Там ещё капитана судили и оправдали. Тот, говоришь, ангелом был? Извини, я в чинах ваших не очень разбираюсь. Да и в наших иногда. Чего-то на разговор меня пробило. Покойник и треплется. Чудны дела твои, Господи! Опять извини. Не буду больше никогда упоминать имя Господа всуе. Спрашиваешь, чего с нашими чинами не в порядка? А я отвечу. Вот я майор, две шпалы в петлице, а в Государственной безопасности имеется старший майор. Ромб носиткак генерал. И звучит как! Майор – он и так в переводе старший. Значит старший старший. Во бред!А мои две шпалы у них называются старший лейтенант Госбезопасности.  И опять, прикинь х*й к носу, старший. Всё, молчу. У вас что, и телефоны есть? Давай, звони, умолкаю." Говорит щитоноситель
Варсанофий. Как я уже докладывал, пресловутый Сруль Срулевич Попсуйглина принятыми мерами розыска обнаружен. Нет! Я лично ничего проделать из всего вами предложенного не могу. Рад бы в Рай, да грехи не пускают. Ой! Прошу извинить за употребление пословицы и поговорки врага! Не могу я схватить злодея, оборвать ему всё что можно и в газовую камеру, так сказать, подобное лечить подобным. Он под охраной Самого! Когда Христа вели к закланию, один хер, профурсет из толпы иудейской, предложил ему идти и крест нести исправнее и услышал в ответ: "И ты иди!" Это вот и был еврей Агасфер, позднее укрывшийся под кликухой "Вечный жид"! Время от времени гадёныш меняет псевдонимы, а работа глиномастера позволяет всегда быть в движении. Вот эта сволочь и подменила себя на майора Красной армии, а сама в бега. Благо, умерли его Сруль и Миша Крымов в одно время. За столько сотен лет, да под охраной проклятия Главного, поднаторел, псоглавец, в своих  проказах! Что, сами проблемой займётесь? На высшем уровне. Премного благодарен, остаюсь всецело Вашим почтительным подчинённым. А с Крымовым я по справедливости решу. Она и нам не чужда. Для своих! На, майор, твоё тело. Одевай! Хорошо тебе природа отмерила. Ещё лет полста износу не будет. Ну, и я присмотрю, а то  ты парень резкий, на язык не очень сдержанный, можешь опять к нам угодить! С Срулем начальство само разберётся, а тебя я обратно направляю. И в идущей к госпиталю санитарной полуторке пришёл в сознание раненый в грудь майор Красной армии Крымов Михаил Кондратьевич!