В погоне за волной

                «С этого стула мастер Гамбс начал свой мебельный гарнитур». Ильф и Петров.
                С этого рассказа я начал записывать свои фантазии. Прошу быть снисходительней.

                Черноморские исследователи.

   Тимоха выскочил из воды метра на три, сделал пируэт, вошёл под волну плашмя и поддал хвостом, обдав Игоря основательным душем.
  - Эй, хулиган! Смартфон замочил, рыбина бестолковая!
   -Молодец, Тимоха! Разбудил Игорёху, вытащил его из виртуальности! – Антон Григорьевич, наблюдавший за проказами дельфина, выглянул с иллюминатора рубки.
   -Вечно ты меня унизить норовишь! Отец, называется. Я у тебя уже ниже дельфина упал.
   -Дак он, смотри, шевелится, живёт. А ты на вахте спишь. Иди в машинное, движок проверь!
  -«Машинное», - передразнил отца Игорь. – Ты опять себя механиком припомнил? Это ваши движки постоянного ухода требовали. Сейчас – чем меньше в них лазаешь, тем лучше.
   Антон Григорьевич цыкнул - «Бестолочь»:
   -В ночь под парусом пойдём. Твоя смена первая, полуночник! Семьдесят миль по такой погоде за десять часов – зря движок мацлать. Бортовой компьютер настрой! А я пойду, ужин посмотрю.
   Антон Григорьевич всю свою трудовую жизнь посвятил торговому флоту, избороздил все океаны. Не побывал только в Антарктике – мечта юности, но сейчас он об этом уже не жалел: приключений хватило не на одну жизнь, было что рассказать. А вот другую свою мечту – личный парусник – осуществить удалось. Лет десять копил, помогла жена, правда, со скандалом. Маша всю жизнь ждала, когда же её бродяга остепениться, осядет на родных десяти сотках, а тут её долгожданный, «списанный подчистую», снова за горизонт свои ясны очи направил. Правда, видеться стали больше, да и помощь от него в цветоводстве и гостиничном бизнесе, хоть небольшая, но появилась.
   Двоих помощников сменил Антон Григорьевич Игнатович на своём детище – «Палладе». Кто пойдёт на такое рисковое предприятие? Только пьянь, да людишки никчемные, необученные. А тут сынишка, Игорёк, из армии вернулся, сунулся в рыбхоз – никакой перспективы: всю жизнь вдоль берега ходить да палубы драить. Учиться не хочет. Вроде не дурак, школу кончил не из последних, мореходку прошёл на механика. Так что, пускай пока отцу поможет. А там, может, и охота к учению появиться.
   Игорь вытащил из морозильника спасательную подушку, заполненную водой: «холодненькая». Он пробирался по «Палладе» бесшумно, затаиваясь. Это была его яхта. Здесь он знал каждый закуток, при надобности мог бы скрыться здесь, и его вряд ли кто нашёл. Он неслышно подкрался к Ольге сзади и присел за бочкой, выжидая.
   Ольга привстала со скамеечки (подплыл Тимоха, черноморский дельфин) и похлопала афалину по боку, мокрому, резиновому, блестящему, из сплошных мышечных связок. Игорь ловко подменил скамеечку из-под Ольги на своё изощрённое сиденье. Эффект от хулиганского действа получился удачным и ожидаемым: визг Ольги был услышан всем Таврическим побережьем.
   -Зря ты это сделал. Иди поближе. Смотри. – Ольга опустила микрофоны за борт и показывала Игорю пальцем куда-то вдаль, на море. Тимоха выпрыгнул изящно, красуясь; а вот в воду вошёл неправильно, плашмя, с потерей очков от судей. Водопады воды хлынули на палубу, залив шалящих друзей с ног до головы. Промокшей Ольге было уже всё равно. Игорь же передёрнулся от неожиданности. Ольга была отомщена…
   -Я и не подозревал, что дельфины такие шутники, - Игорь очухался от неожиданного душа и был готов к продолжению веселья.
   -Да, их шутки на разряд выше твоих плоских выходок. Кстати, дельфины не такие уж и добрые, как мы их себе представляем. Немногие из них идут на контакт, и общаются они не под нашим принуждением, а по своим интересам, убеждениям, если ты принимаешь высокий интеллект дельфина и их разумность. Дельфины – это сильные хищники, не дающие себя в обиду. Как-то две лодки с туристами наблюдали дельфинов. Одни подкармливали; другие просто хлопали по воде, подзывая афалин, и смеялись. Дельфин идёт на хлопок, а вознаграждения нет. Непонятно по какой логике он напал на кормящих его туристов, перевернул лодку и серьёзно поранил отдыхающих, еле выбрались. Я думаю, что он взбесился из-за непонимания – что хотят от него люди?
                -А дельфины добрые, а дельфины добрые.
                Машут по воде сильными хвостами.-
  Пропел Игорь, торопясь на камбуз вслед Ольге.
   Солнце передавало Луне свою дорожку по водной глади, а Тимоха старался её перепрыгнуть, уходил вдаль от яхты по своим дельфиньим делам.

   Ольга чувствовала тягу Игоря к себе и, как умудренная опытом, состоявшаяся женщина, старшая по возрасту, не позволяла их отношениям переступать грани дружбы. Она успела побывать замужем, довольно неудачно. Владимир был склонен к увеселениям и пьянству, чрезвычайно неуравновешен и ревнив. Как-то в порыве ревности он ударил сотрудника Ольги. Тот потерялся, ушёл в нокдаун. Видя его беспомощность, Владимир запинал противника насмерть, применил железный прут, подвернувшийся ему под руку.
   Вторичная агрессия в природе встречается, как исключение. Зачастую, видя поражение противника, победитель с высокомерием позволяет ему отступить. Ольга собиралась глубже понять причины неуёмной человеческой злобы, но работа с дельфинами пока не оставляла времени на изучение человеческой психологии.
   Ольга не разуверилась в мужчинах благодаря своему оптимизму и находилась в поисках отца своему будущему ребёнку, но к своим потенциальным партнёрам была максимально требовательной. Её ошибки юности с Владимиром создавали преграды для её будущей семьи.

   -Ты сегодня признана лучшей морячкой-рыбачкой северного побережья Чёрного моря. – Встретил Олег входящую в кают-компанию Ольгу.
   -А почему бы не всего черноморского побережья?
   -На турецком берегу другие каноны красоты. Но, я думаю, ты смогла бы побороться с тамошними красавицами благодаря твоему великолепному загару.
   -Загар – это нездоровая реакция на солнечные лучи, вызывающие ожоги и рак кожи. И вообще – давай спокойно поедим, надоел своими банальными комплиментами.
   -Ты не устала, Оленька? – Побеспокоился Антон Григорьевич. – Что-то ты какая-то озлобленная, что ли?
  -Устают маленькие девочки после беспокойной ночи в клубе. А я чувствую удовлетворение от удачно проделанной работы. Я вам немного нагрубила, мальчики. Извините. Приятного аппетита.
   Отец Олега курировал в своё время начальника нашей экспедиции Юрия Владимировича при написании им диссертации. Тогда Юрий и сдружился с Олегом, найдя общие увлечения. А когда Юрий Владимирович пригласил Олега походить по Чёрному морю на яхте, тот принял предложение двумя руками.
   -Привет честной компании! – Спускаясь в кают-компанию, поприветствовал Юрий Кривцов своих сподвижников. – Кормить будут?
   -Присаживайтесь, Юрий Владимирович. Сегодня Ваши любимые – макароны по-флотски. – Пригласил Антон Игнатович - старший.
   -Издеваетесь, Антон Григорьевич? Ладно, с голодухи пойдёт. Салатик хоть есть? А вот это – вещь! Помидорчики! Как дела, Антон Григорьевич? Отходим скоро?
   -Вы не переживайте! Игорь, хоть и с придурью, а мореход знатный, да и механик не хуже меня. Всё будет путём! Вот поужинаете, и выйдем.
   -Как там Тимоха? – Обратился Кривцов к Ольге. – Хулиганит?
   -Отключался от контакта с 14ч17мин до 14ч23мин.
   -У меня помехи с 14,17 до 14,19. – Добавил Олег. -  Связь прослеживается, Юрий Владимирович. Это уже закономерность.
   -Не спешите с выводами. Как бы нам УФОлогам не уподобиться.
   Кривцов защитился по преобразованию солнечной энергии в тепловую и электрическую. После его заинтересовали взаимодействия различных волн, а конкретно – помехи в радиосигналах из-за солнечной активности.
   -Но ведь факты говорят за себя! – Попыталась защититься Ольга. – Вы не задумывались о существовании ранее неизвестных волн?
   -Не делайте из меня инженера Гарина! Вот уже около ста лет ни о каких новых волнах не говорят. Нам бы хоть немного изучить гравитационные - знания о них на нуле, а об их использовании и речи пока нет. Давайте не будем влезать в карман к фантастам. А ты что молчишь, Олег? У тебя там, в интернете есть новый Гарин?
   -А знаете, Юрий, хотелось бы поддержать Ольгу в её, как Вы выразились, фантастических догадках.
   -Мне кажется, - вставил Антон Григорьевич, - в учёном должна быть какая-то сумасшедшинка, как у Эйнштейна.
   -Вас бы объединить в команду, типа Ильфа и Петрова, да связать со знакомым редактором…. – Съязвил Юрий. - Мы здесь с Олежкой ухватили, по-моему, направление…. Он бы мне ещё характеристику волн предоставил….
   -Во-первых, направление обозначил я. А с характеристиками…. Вы мне данных с гулькин нос предоставили.
   -Ладно, Олежка, не заберу я твои лавры. Ну что, Оленька? Есть у тебя ещё безумные идеи?
   -Опять Вы меня на смех поднимете! Мне кажется, что эти волны как-то связаны с Тимохой.
   -Всё! Хватит! – Вспылил Юрий. – Подведём итоги нашей встречи без галстуков. Разрешите считать нашу встречу конструктивной. А пока всем отдыхать! Почти всем – Олег, подбери мне всё о китообразных. Только подальше от аккультивизма! А засим разрешите откланяться. Спокойной всем ночи.

   Яхта «Паллада» шла по курсу в район Новороссийска с заданной скоростью в 9 узлов. В рубке со всеми открытыми окнами гулял свежий бриз. Игорь завывал из «своего», специально жутко фальшивя. «Своё» пришло по наитию, в порыве творческого вдохновения, внезапно:
                По мостовой, вздымая пыль,
                Шёл грузовой автомобиль.
                А за рулём сидел шофёр.
                Мотор работал хорошо!
  Антон Григорьевич думал, что он спит, как младенец, и нисколечко не храпит. И в самом деле, его негромкий храп никому не мешал.
   Ольга ворочалась и никак не могла уснуть. Какая же она тяжёлая – женская доля! Все хотят уколоть! А этот злюка, Юрий Владимирович, вообще её ни во что не ставит!
   Олежка не дождался загрузки файлов об эхолокации дельфинов и прикорнул прямо за столом: Юрий Владимирович просматривает в скоростном режиме, он подойдёт, он уложит и споёт на сон грядущий.
   А Кривцов, уложив Олежку, никак не мог заснуть: правильно ли он делает, что отступает от догм науки? Возможно ли в наше время открытие во сне? Или это – бред? Необходимы горы и годы расчётов и размышлений. А в прочем – надо уснуть, и эта дилемма будет разрешена…

                Крек.

   «Не толкайте меня! Я туда не хочу! Там холодно! А здесь тепло и сыро! Там страшно и свободно, никто не давит. И что это за блики? Как глаза режет! Хочу обратно! Туда, где темно! Не толкайте меня! Не хочу! Не хочу!»
   «Надо двигаться туда: там темно и знакомо. И плыть туда легче, только холоднее ещё. Зато давит и не режет в глазах. Как хорошо! Везде темнеет. В глазах темно, и в голове темнеет, темнеет в голове, в голо…».
   «Опять толкается кто-то! Что вам надо от меня? Опять этот свет! А он весёлый, этот свет. Как мечется, как прыгает! И мне тоже весело от него. А это что? Воздух? Как здорово глотать воздух! Хочу свет и воздух! Хочу, что б было весело! И хочу вот это, тёплое и доброе – мама! Я знаю – это мама, а я умею плавать. И я хочу от мамы…. Ну, это…. Да, да! Я знаю! Это – молоко! Какая же ты тёплая и добрая, мама! Знаешь, мама, я умею плавать! И я – дельфин»!

  Я Крек. Мы живём в Океане. Океан называется – Лагуна. Он большой и глубокий. Здесь есть яма в десять метров. Если опуститься в неё на самое дно, то можно быстро плыть вверх и выпрыгнуть из воды. Я умею прыгать из воды высоко!
   Здесь живёт много дельфинов: я, моя мама, ещё такая же мама и ещё и ещё. А у каждой мамы – такой же, как я маленький дельфин. Есть дельфины мальчики, а есть дельфины девочки. Мы играем.
   Мама сказала, что скоро мы пойдём далеко, учиться есть рыбу….

   Лагуна – она меньше Океана, и даже меньше Моря. В Океане нет дна, а в Море иногда есть. И здесь, в Море мы с Инией играем в прятки в кораллах. Там есть проход, в который я прячусь, а Иния меня не видит, хотя я её вижу. А за проходом есть Это. Мама говорила, а я забыл – трудное слово. Он большой. Я видел такие далеко: они плавают, а нырять не умеют. И плавают они тихо – я их обгоню; вот только мама не разрешает, говорит: они грязные и плохие. Я вырасту и обгоню их! А ещё на них плавают люди. Сами люди плохо плавают и плохо ныряют, поэтому они редко спускаются в море с этих…. Ах, да, вспомнил – корабли! Мама говорит, что люди живут на берегу. Берег длинный-длинный, мама говорит, что он очень большой. По нему можно плыть дальше и дальше, и моря видно не будет. Трудно людям жить без моря!
   Корабли не могут нырять, а этот, который в кораллах, наверно, хотел научиться. И вот он теперь стал рыбой и не может больше плавать. Он герой! А ещё – он мой друг: он меня прячет. И ничуть он не грязный и неплохой. А вот ёж – плохой! С ним играть нельзя – нос болит! С устрицами играть можно. Подцепишь их со дна и поддаёшь носом, что б она не упала. А ещё их можно передавать Инии, только она их роняет. А Круз не роняет – он сильный!  Он расплавался и хотел меня толкнуть. Только я тоже толкнул. А ещё я могу есть рыбу. Мама говорит, что я уже могу её ловить, только я ещё не могу. Я её догоняю, хватаю, а её нет – она уже уплыла. Но я всё равно научусь ловить рыбу!
   -Крек!!! Акула! Прячься!
   Акула – это страшно. Быстро в кораллы, к другу-кораблю! Круз убежал, его не видно, И Иния убегает, я её вижу. Нет, не успела! Акула её укусила, и Иния разделилась напополам! Она стала рыбой.
   А вот и мама! Она ударила акулу, и та сломалась, как Иния, завертелась на одном месте, задрыгала хвостом. К ней подплыла другая акула, и раненая тоже стала рыбой. Хотя акулы итак – рыбы.
   Дельфины бьют акул. Здоровые акулы хватают раненых, уплывают. За ними плывут другие акулы, отнимают пищу. Вода окрасилась в красный цвет. Ничего толком не разобрать, свалка, суматоха.
   -Крек! Бежим! Сейчас придут Белые!
   Я оглядываюсь: вот они – Белые. Они не гонятся. Им нужна кровь. Белые плывут за акулами по следу крови….

   Я поймал рыбу! А мама сказала, что бы я так больше не делал. Я увидал странную рыбу, которая не умела нырять, а только плавала по поверхности. На ней катались люди и хлопали по воде руками. Я не понял, что они хотели сказать, и подплыл ближе, что бы узнать, чего они хотят. Человек кинул в воду рыбу, и я её поймал. А мама задала мне основательную трёпку. Потом она много говорила мне о людях плохого, и немного хорошего.
   Есть рыбы, которые любят плавать вместе и собираются в большие косяки. Акулы и дельфины питаются этими рыбами. Конечно, это не охота. Не цель жизни истинного дельфина, которая заключается в вечном движении и самосовершенствовании. Но иногда надо основательно подкрепиться перед дальним походом, или когда пришло время появиться на свет маленьким дельфинятам.
   Этими косяками питаются и люди. Они окружают косяки верёвками и поднимают их на воздух вместе с акулами и дельфинами. Им надо так много рыбы! А ещё люди разливают по Океану чёрную маслянистую жидкость. Рыбы не могут дышать. Птицы пачкают крылья и не умеют летать, а потом тонут! И это всё нельзя есть!
   А ещё есть берега, где живёт много людей, и они сливают в море такую плохую воду, что в эти места невозможно даже близко подплывать!
   Дельфины должны знать всех, кто живёт на Планете Океан, а особенно – людей, потому что они причиняют дельфинам много вреда. Есть дельфины, которые изучают людей. Этих исследователей люди закрывают в клетках, запрещают охотиться, увозят далеко от моря. Но мы должны знать, зачем люди портят нашу планету, и наши исследователи отдают свободу и жизнь во имя Знания. Их иногда отпускают после долгих лет заточения, но они уже не умеют охотиться и зачастую умирают от голода или возвращаются обратно к людям, которые принимают своих пленников обратно и кормят.
   Мама говорит, что люди никому не разрешают охотиться на себя, но сами убивают друг друга в больших количествах. Они используют для этого страшного действа и дельфинов, которых заставляют прилеплять чёрные диски к кораблям. А потом море взрывается, как от вулкана, корабли разлетаются на части вместе с людьми. Люди не едят свои жертвы и убивают непонятно зачем.
   Мама говорила, что есть добрые люди, но их мало. Она бы не хотела, что бы я стал исследователем людей. Мама беспокоится, что я проявляю чересчур большой интерес к этим непонятным, агрессивным животным.
   У дельфинов есть великая цель – познать Мир, в котором мы живём, летать, как птицы, бегать по берегу, как моржи и котики. Мы уже много знаем про бескрайний Океан. Есть дельфины, которые могут жить во льдах, на Севере, где очень холодно, холоднее, чем на глубине. Туда заплывают и Киты. Они много рассказывают про этот по-своему прекрасный суровый край.
   Дельфины научились жить в пресной воде – в реках. Там труднее плавать и очень мутная вода. Поэтому у этих дельфинов обострился слух, а зрение почти пропало.
   В Индийском Океане у берегов Австралии живут дельфины, которые больше всех хотят летать. Они заплывают очень глубоко, а потом вода их выталкивает с очень высокой скоростью. Они могут выпрыгивать из воды выше всех, так же, как и я. Много поколений дельфинов учатся плавать в воздухе, но пока до птиц им очень далеко. Мы когда-нибудь научимся летать. Мы изменимся для полёта, ведь изменились же пресноводные дельфины для жизни в реках.
   Киты и Касатки не смогу никогда летать – они слишком тяжелы для этого. Когда они прыгают, они мочат хвост и не могут целиком покинуть свой Океан. Поэтому их высшая цель – выйти на сушу. Мама говорит, что мы очень-очень давно пришли в Океан с Суши. Сейчас мы не можем долго прожить без воды, а те герои, которые выпрыгивают на берег и пытаются плыть по нему, погибают от своего безрассудного поступка. Люди помогают некоторым дельфинам, которые хотят покорить их неприступный мир, а я подумал, что не такие уж люди и жестокие, как говорит о них мама.
   Я спросил: почему мама так много знает о наших братьях? Ведь она бы замёрзла на Севере и не смогла бы выжить в Амазонке в гостях у пресноводных дельфинов?

   -В Тихом Океане, на двухкилометровой глубине есть Зона, в которую нельзя заплывать. Да и попасть в неё просто невозможно: там стоит прозрачный барьер. Вроде – вода, а тычешься носом о невидимую преграду, и не проплыть. В Зоне никто и никогда не видел жизни. Это и есть центр Знания и Общения. Через него мы можем «видеть» любого Кита, только не глазами, а как-то сразу, в голове. Мы можем узнать ответ на любой вопрос, только это опасно. Иногда ответы бывают такими сложными, что голова раздувается, словно рыба-шар, приходиться срочно «отключаться» и ничего не удаётся выяснить. Мы с тобою, малыш, вскоре будем учиться входить в контакт с Центром.

    Мама учит меня лечиться: «Надо заглянуть в себя. Вот так…». Я сразу понял, и у меня получилось. Но я ничего не увидел, что бы меня заинтересовало.
   -Ну, вот и хорошо, - сказала мама. – Значит, ты здоров. Так и должно было быть. Ведь ты у меня не лентяй! Двигаешься, плаваешь, играешь, а это – залог здоровья. А если ты случайно поранишься или съешь что-нибудь не то, ты всегда будешь знать, что делать, и куда надо плыть. Только загляни в себя.
   Я наконец–то поймал рыбу! Это так здорово! Я никогда ещё не ел такой вкусной пищи! Мама сказала, что я скоро буду свободным дельфином, и меня больше никто не будет пытаться съесть. Только это надо будет постоянно доказывать, бороться за своё место в Мире Китов.

   -Акула!!! Прячься!
   Крек нырнул вглубь: «Ну да, буду я теперь прятаться. Какая-то одна акула! Она только немногим больше меня».
   «Акула будет кружить надо мной и ждать, пока мне надо будет всплыть. Не будем долго мучить её ожиданием…», - созрел план у Крека.
   Дельфин рванул вверх. Вода выталкивала его, помогая развить скорость. Он научился уже предугадывать поведение рыбы при нападении и теперь редко промахивался, в нужный момент сворачивая за рыбой. Вот и теперь он видел всю работу плавников и хвоста акулы, знал, в какую сторону она свернёт в следующую секунду.
   Крек ударил точно под плавник. Акула хрястнула и повисла на носу дельфина. На выходе из воды рыбина соскользнула и сползла по боку Крека. Он вылетел из воды и, в охватившем его охотничьем азарте, сделав неимоверный кульбит, плюхнулся в воду. Акула, сломавшись пополам, накручивала круги неподалёку.
   Дельфина пронзила острая боль…. «Что это?» - чуть ниже рта и до самого плавника кожа была разрезана, как скальпелем. Ровная линия раны сочилась кровью. Крек знал, что делать, он устремился «туда» - где-то мили за три росли нужные ему водоросли
   Превозмогая жгучую боль, закрыв глаза, Крек путался в водорослях, рвал их, разгрызал, жевал, выплёвывал. Он выдержал мене получаса этой пытки в коричневом облаке, выплыл на свободу весь измотанный и осмотрелся.
   Группа дельфинов разгоняла акул, пустившихся по следу Крека, среди них была и его мать.
   -Ну что, боец? – Мать подплыла к сыну. – Кто же так акул бьёт? Учиться тебе ещё и учиться! Так только рыбу можно ловить. Мы такой способ не применяем – это тактика австралийских дельфинов. Акулу бьют по горизонтали или немного снизу. И отталкивают сразу: они живучи, даже разделённые напополам, норовят цапнуть. Да ничего – кожа нарастёт, а этот случай станет тебе уроком. Шрамы украшают дельфина. И всё равно ты – победитель! Теперь на тебя никто не нападёт! Ты не будешь больше рыбой, не будешь жертвой. До определённого времени, - уточнила мать.
   -А сейчас подходит время прощания. Ты уже взрослый, свободный дельфин, и через неделю мы с тобой расстанемся. А завтра я начну учить тебя входить в «Зону».

    Мать и сын плыли в тёплых водах безбрежного Океана навстречу встающему Солнцу, иногда выпрыгивая из ласковых мягких волн.
   -Представь себе, что ты спишь. Отключи правую сторону (дельфины спят попеременно то правым, то левым полушариями мозга). А теперь вспомни, как я учила тебя лечиться, загляни в себя. Представь, что ты хочешь увидеть, узнать, или с кем-то пообщаться. Давай опустимся немного, остановимся и попробуем.
   Крек не решил, что он хочет. Его мозг взорвался. Тысячи голосов, песен китов, стрекотания дельфинов, мяуканье морских котиков рвали его ушные раковины. В голове проносились непонятные образы, волны, всплески, какие-то шары, вертящиеся вокруг солнц, звёзды далёкие и близкие, яркие до рези в глазах, туманности, чёрные пятна, всасывающие в себя всё окружающее….
   Остановил всё это мощный удар. Крек отлетел далеко от матери, но неприятных последствий от удара не последовало: Синий Кит действовал хвостом аккуратно и точно. Кит развернулся и выдал нелицеприятную тираду: «Нечего здесь эфир засорять»! Огромная туша «Ревизора Сектора Знаний» медленно скрылась в ночной мгле….

   Крек не знал, куда он плывёт. Он наслаждался свободой, общался со своими собратьями – дельфинами и китами. Встречался с осьминогом: встречное взаимное любопытство их друг к другу ограничило их контакт. Он никак не мог найти нити общения ни через свои внутренние секреты, ни через связь с Центром. Центр выдавал сведения об осьминогах, но общения не получалось. К Центру были подсоединены только морские животные по силе своего интеллекта: кто прочнее, кто почти на подсознании. Касатки и дельфины получили самую мощную связь, киты недалеко от них ушли. А вот тюлени, котики, моржи стояли на низшей ступени доступа.   Байкальских тюленей необычайно трудно было найти в системе доступа ввиду их отдалённости от основных морских ареалов и обособленности.
   Крек познавал Жизнь, учился жить. Его путешествие было свободным и интересным, полным приключений и неясных надежд. Все пути были для него открыты. Это и есть Счастье…

                Олег.

   -Как дела, Олежка? Уже распаковался? Он уже в интернете весь, полностью, с головой!
   «Сколько мы знакомы с Юрием, а он всё не может избавиться от своего покровительственного тона, не разрешает фамильярничать – Юрием Владимировичем его величай»!
   -Что просматриваем? Ну да…. А я думал, что ты посерьёзней! Опять Эдгар По? Или Беляев?
   -Да Вы что, Юрий Владимирович! Это Ефремов!
   -Для меня фантасты все на одно лицо – фантазёры-мечтатели. Назадают глупых вопросов и отвечают по-глупому. Для меня факты важны, их сумма и результат. Разборка человеческих отношений, лирика – полный бред! Эти далёкие от действительности умники-литераторы насадили горы бессмысленных моральных законов, подсоленных мистикой.  Люди своими бессмысленными поступками столько нагородили, что тысячелетия не хватит разгрести! Вот скажи: зачем нам столько вождей? Все в разные стороны тянут! А эта зараза, деньги – фантики, игрушки для миллионеров. А мы ещё должны под их дудку плясать! Мы год назад готовы были исследования начать. А что нам дали? От сих до сих, и не туда, куда надо!
   -Согласен с тобой, Юрий Владимирович. Но Ефремова за что?
   -Забирай себе своего Ефремова. Мне с вами дрязг хватает. И разберусь с ними, поверь! Без ваших Толстых и Ефремовых. Вот сиди здесь и мечтай о высоком со своим несуществующими героями. А я о прекрасном лучше у реальной Ольги порасспрошу. Вот сейчас пойду и расспрошу, пока все бездельничают!

   Год назад, когда я узнал о выборе Ольги – Юрии - на душе кошки скребли. Сколько я вертелся вокруг неё! А он вообще ничего для этого не делал! Сейчас я понимаю, что с Ольгой у меня несерьёзно всё было: просто в нашем кругу она была самой лучшей, но не моей. Вскоре появилась Лена, и всё расставилось по своим местам. Как это женщины чувствуют настоящую любовь?
   В ту экспедицию мы избороздили треть Чёрного Моря в поисках этих чёртовых волн. Угадали их направление (если пренебречь атмосферными искажениями) и предположили источник – район Малайзии или дальше. Район очень приблизительный, для его уточнения необходимо собрать данные из района Мадагаскара и провести нечто подобное триангуляции. Наши с Ольгой идеи о связи этих волн с дельфинами предельно авантюристичны, они до сих пор принимаются Юркой в штыки. Ольга уверилась в эту фантастику окончательно, да и я склонен признать дельфинов излучателями таинственных волн, сообразуясь с нашими исследованиями. Вот так в нашей научной группе и образовались два противоположных мнения: мы с Ольгой, оптимисты с идеей, и скептик Юрка, безыдейный.
   Юрка мне все мозги наизнанку вывернул – искал сложения характеристик различных волн для выявления подобия с искомыми «дельфиньими». Кстати, нашёл частоты радиомагнитных волн, устойчивых к солнечной активности. Отдал их на откуп в ЦУП. Сейчас ведутся проверки его открытия.
   Мы с Ольгой часто фантазировали по поводу наших волн. У нас выходило, что это итог испытаний американских военных, изучающих гравитацию. Были идеи использования гравитационных волн инопланетным разумом. Хорошо, что Юрка не слышал наших бесед. В одном мы были уверены – эти волны принимаются Тимохой. По-моему, мы убедили в этом и Юрку, только он не сознаётся.
   Сколько нервов мы потратили за этот год в борьбе с бюрократами! Доказывали цельность наших изысканий. Пришлось немного фальсифицировать нашу программу: кто примет наши фантастические гипотезы? Правда, гранд выдали, половинчатый. Судно арендовали прибрежное, с Мадагаскара. Будто наших нет в этом районе, научно-исследовательских! Пути бюрократии неведомы! Они везде сэкономят, и не факт, что на пользу. Ну вот, мы, значит, зафрахтовали пароходик, ждущий своего последнего часа, по имени «Санта – Мария». Неужели Джеймс Берроуз, капитан этого судёнышка, собирался открывать на нём Новые Америки?
   На этом судёнышке с его незнакомой иностранной командой мы с добрыми чувствами вспоминаем нашу команду с «Паллады» - Игнатовичей. Антон Григорьевич так и возит туристов вдоль побережья Крыма. Юнгой взял соседского парнишку. Тот окончил школу и решил провести лето до призыва в армию с пользой, на море.
   Игорёк ещё во время нашей черноморской экспедиции загорелся экранопланами. Мы как-то с ним попали на файл, рассказывающий о работах конструктора Алексеева Ростислава Евгеньевича. Игоря возмутило, как Россия, а вернее – её не лучшие граждане, закапывают достижения передовых деятелей науки, подрубают под корень новаторские наработки гениальных конструкторов.
   Ещё в двадцатых годах, на заре самолётостроения, был замечен эффект экранирования при посадке лёгких планеров с нижним расположением крыла. Самолёты подпрыгивали на посадке, и с этим эффектом боролись. В Финляндии решили использовать это явление, пробовали строить аппараты, использовавшие подъёмную силу экрана, но у них ничего не получалось. Периодически по всему миру, то там, то здесь, пробовали создать подобный аппарат. Получилось только у Алексеева. Были созданы суда с военной начинкой, пассажирские, спасательные, транспортные. Огромный экраноплан КМ был испытан на Каспийском Море. Американские спутники зафиксировали это испытание. По странному стечению обстоятельств американцы угадали секретную аббревиатуру экраноплана, назвав его «Каспийским Монстром». И это достижение советской техники было признано ненужным советскому хозяйству. Весь мир стремится сделать подобное, ни у кого не получается. Мы сделали – а нам оно не нужно! Воистинно, пути бюрократии неисповедимы! Их логика не поддаётся пониманию.
   Игорёк решил поступать в авиационный институт, что бы влиться в ряды энтузиастов по восстановлению производства экранопланов. Алексеев работал под ведомством ВМФ, но мечтал о лёгких авиационных материалах. Игорь решил воплотить его мечту в жизнь.
   Ну вот, всех вспомнил. Завтра выходим на поиски. Остались мы втроём. И неизвестно, какую помощь нам окажет команда Джеймса. И вообще – окажет ли?

                Отрочество Крека.

   Крек не находил себе места: «Какая она совершенная, эта дельфиниха»! Он совершал неимоверные прыжки, заплывал на глубину, пока хватало дыхания, пока не темнело в глазах, и разгонялся до запредельных скоростей. Ловил рыбу для неё и никаких ответных знаков внимания! Накручивал вокруг неё круги, находил тысячи приёмов, что бы добиться её расположения, и всё впустую!
   Крек вошёл в Центр, узнал о ней всё. Да, это она. Он искал её всегда. (Когда это – всегда? Но так ему казалось). Её зовут Иния, как и ту её подружку, партнёршу по играм, которую убили акулы. Это её старшая сестра.
   «Так. Кто это там? Дельфин.… Соперник! Нет. Это Круз – друг! Как здорово!!! Мы снова вместе! Мы будем плавать втроём! Я познакомлю его с моей Инией. Как она прекрасна! Что это Круз так разогнался? Он хочет поиграть? Как тогда, толкнуть меня в бок? Но теперь я не дамся! Бок о бок! Кто сильнее?»
   Бац!!! Крек отлетел. Круз стукнул его носом, когда Крек кинулся ему навстречу. Удар получился мощнейшим….
   -Ну ты даёшь, Круз! Это уже не баловство! Это – драка, битва! Ну, держись! Я покажу тебе, как дерутся настоящие дельфины!
   Круз угрюмо выжидал, не шёл на диалог. Битва за самку – это не детские игрушки. Это Великий Закон Продолжения Рода!
   А Крек понял, что не может плыть – у него переломаны рёбра. Ещё в запале он пытался что-то предпринять, но жуткая боль не даёт ему пошевелиться. Какой стыд! Он снова стал рыбой! Его теперь могут убить, съесть. На дно, на дно! Подальше от Круза! Подальше от Инии, что бы она не видела больше его поражение, его слабость! Какой стыд!!!
   Надо как-то добраться до Лагуны, иначе – смерть! Там можно будет подлечиться, перенести свой позор. Нет, так позор не пережить. Мать была права – своё право быть свободным дельфином надо уметь отстаивать. А пока надо лечиться, скрываться. Надо дойти до Лагуны.
 
   Два месяца Крек провёл в Лагуне. Ни с кем не общался, хрустел ракушками, тёрся о дно, много ел, потолстел. И вот, полный сил, уверенный в будущих победах, он вышел в Океан….
   Крек не знал, куда он плывёт. Мало спал, был постоянно в движении. Обходил большие косяки сельди, охотился только на одиночную рыбу: не хотел ни с кем встречаться не выходил ни в Центр, ни на индивидуальный приём. Он всё ещё считал себя изгоем, жертвой.
   Аскетизм Крека сыграл положительную роль в его физическом состоянии – он порастряс накопившийся жирок, тело налилось мышцами. Крек почувствовал себя способным вступить в схватку хоть с Белой.
   Как-то его вызвал Круз – предложил присоединиться к нему. Круз собирал группу и был в ней вожаком. К Креку он относился, как будто ничего не произошло. Наверное, ему были нужны дельфины, которые будут ему подчиняться, а Крека он знал, как хорошего охотника и бойца. Да и вообще – считал его другом детства
   Крек проигнорировал предложение Круза. У него ещё остался неприятный осадок после не очень то и честной стычки с соперником, хотя умом он принимал действия Круза правильными: побеждает не только сила, но умение разгадать и обмануть противника. В таком ответственном деле, как борьба за самку, все приёмы хороши….

   Как-то Крек увидел корабль и решил воплотить свою детскую мечту в жизнь: посостязаться в скорости с этим монстром. Он помнил наставления матери не связываться с людьми и их машинами-убийцами, однако любопытство взяло верх.
   Какой восторг, дикий, хулигана-мальчишки, который знает, что так нельзя, и всё равно делает тайно, что б никто не узнал, ощутил Крек, прыгая в кильватерной волне, проходя на минимально безопасном расстоянии от винтов, борта, борясь с затягивающей его под дно корабля силой! И не дай Бог отстать! Тебя затянет и разобьёт об винт!
   Эта игра отвлекла дельфина от грустных мыслей. Он обгонял корабли, прыгал впереди них, а люди махали ему руками и что-то кричали. Скорость Крека была выше, чем у этих металлических монстров, и он легко избегал опасности от своей детской забавы.
   Однажды он встретил корабль, который шёл с большей скоростью, нежели ранее им встречаемые. Надпалубные постройки выглядели не так, как у остальных: те были какие-то весёлые. А тут навевало что-то зловещее. Да и людей, приветствующих дельфинов с палубы не было видно.
   Вот настоящий соперник! Крек рванул в кильватерную волну. Его охватил невероятный восторг соперничества, сражения с монстром. Битва! Он прошёл под винтом, как делал это уже не раз, увеличивая риск своих хулиганских выходок и… Ему стоило невероятных усилий выйти из-под днища – затягивающая сила была намного сильнее, чем побеждаемая им ранее. Из последних сил он вырвался из убийственного притяжения корабля и уже на безопасном расстоянии кинулся  вдогонку. В глазах запрыгали красные и синие огоньки. Корабль брал верх.
    -Да что я? Камбала какая? Гребешок пупырчатый? Я – дельфин! Вперёд!
   Он стал постепенно обходить корабль и ещё пару миль шёл впереди него. Это победа! Но никто ему не махал с палубы…

   -Акула!
   Рифовая акула меньше метра в длину безмятежно извивалась по песчаному дну.
 Крек понял, что это шанс для реабилитации. Он ударил её хвостом по хвосту, и акула, завертевшись, отлетела в сторону. Она поняла – это нападение – и приняла боевую позу. Два извечных врага ринулись навстречу друг другу. Крек помнил острые зубы акул и в последний момент отвернул от прямого тарана, прошёл носом по боку акулы. Та потерялась в ориентации и закружила в поисках противника. Крек разогнался и ткнул акулу в бок. Она разломилась и отлетела.
 Крек смотрел на трепещущее в агонии тело и не чувствовал восторга победы. Была только тоска и безысходность: бессмысленные убийства не приносят славы….

   В поисках общения невесёлые мысли Крека привели его к решению идти к людям. Мать предупреждала его о вероломстве и безжалостности человека, но ведь он встречал нормальных людей. Они приветствовали его, когда он побеждал корабли, восхищались им, В детстве они кормили его рыбой с рук.
   Всё равно это не жизнь – одиночка-дельфин. Без самок, без продолжения рода. Без друзей, которые смогут его защитить, которых он сможет защитить в не безмятежной дельфиньей жизни.
   -Всё! Решено! Иду наудачу, к людям!
   Огороженный песчаный пляж был битком забит людьми. Разноцветные тела лежали на песке, бегали друг за другом, играли в мяч, плескались на мелководье, делали заплывы до ограждений, катались на всевозможных плавсредствах.
   Крек проявил осмотрительность в знакомстве с людьми, плавал как можно дальше от пляжа. В поисках лучшего обзора высоко выпрыгивал из воды.
   Как-то, задумавшись, он засмотрелся на сёрфингиста, делающего кульбиты на воде. Опасность Крек прочувствовал спиной…. Катер, заглушив мотор, подкрался к дельфину неслышно, сзади. Несведущие отдыхающие опрометчиво вступили в контакт с незнакомым диким животным, что делать категорически не рекомендуется. Они поглаживали дельфина и совали ему в нос рыбину. Крек обдал юных натуралистов валом брызг, качнул лодку и скрылся в глубине.
   Дельфин хотел вступить в контакт с людьми, но не знал, как это сделать. Он слушал их речь. Диапазон их голоса был очень мал, хотя интонации и способы издавания звуков оценились Креком вполне высоко. Людские эмоции были Креку вполне понятны, но речь он так и не смог разобрать и не понимал, каким образом люди передают свои мысли и желания. Он мог различить только радость, удовольствие, испуг.
   Крек вошёл в Центр для получения информации о людях и получил образы каких-то животных, во многом похожих на людей. Какие-то двухметровые носатые двуногие сидели в тростнике и постоянно его жевали. Беспокойные, маленькие воришки с бегающими глазками и рыжей окраской постоянно что-то искали, бегали, прятали. Угрюмые бородачи с каменными топорами ходили группами по снегу. Длинные, тёмнокожие двуногие, немыслимо разукрашенные, подпрыгивали, потрясали длинными палками и выкрикивали что-то воинственное и агрессивное. Получив с десяток подобных образов, Крек вконец запутался и отключился. Он не понимал цели выданной ему информации. Конечно, в разной мере, они были похожи на людей, которых он видит. Может это была ошибка Центра? Или он неправильно задал вопрос?
   Крек с интересом наблюдал за передвижениями людей на воде. Вот одетый в костюм котика пловец на небольшой доске подплывает под волну, поднимается, скатывается по ней, набирая скорость, становится на доску и выполняет кульбиты на зависть молодым дельфинам.
   Два человека, болтая ногами, сидят в креслах, установленных на двух поплавках, которые каким-то образом, медленно. Качаясь на волнах. Передвигаются вперёд.
   «Морской котик» сидит верхом на маленьком катерке и развивает скорость, близкую к дельфиньей, а сзади у него бьёт фонтан повыше, чем у Горбача (горбатый кит).
   Четырёхместные катерки снуют по волнам, кружатся вокруг друг друга. Ещё один «котик» вытянул руки вперёд, стоит на двух плоских досках, как-то движется вперёд с вполне приличной скоростью и начинает вертеться в разные стороны.
    «А это что? Полёт! Люди умеют летать! Человек привязан за верёвки, которые крепятся к прямоугольной выпуклой тряпке и – летит! Они осуществили мечту дельфинов освоить воздух. Летать как птицы! Вот эта же тряпка – и есть крыло птицы!
   Но мы идём другим путём! Мы не хотим быть привязанными верёвками. Мы не хотим быть «как», а хотим быть дельфинами-птицами!
   Хотя люди уже летают, а мы только учимся…».
   «И кто это здесь охотиться вздумал!? -  Крек знал, что все подсказки об опасности приходят к нему через спину, и сейчас он ощутил чей-то охотничий азарт привычным местом своего молодого организма. – Кто это там дурью мается? Ничего себе – Касатка! Он что, нюх потерял? Здесь нельзя охотиться! Надо бы его тормознуть».
   Крек разогнался и стукнулся боком о кита. Тот не остановился и даже не изменил направления своего запрограммированного курса, но всё же понял: ему хотят помешать. Он развернулся и рванул на Крека. У дельфина не было шансов – кит был быстрее его. Оставалась одна надежда на изворотливость. Первый резкий поворот Крек выиграл, кит пролетел мимо. Но долго так юлить не удастся, конец Крека был очевиден…. И тут он увидел небольшой грот. Крек еле втиснулся в нору в кораллах и уткнулся в зубатую пасть мурены. Та скалила зубы, показывая страшную, грязную, всю в гнили пасть, но её природная трусость заполнила весь грот и отвратительным запахом испускалась наружу.
   Креку нужен был воздух, у него уже помутнело сознание, в глазах появлялись чёрные пятна.
   -Эй, ты! Пиявка! Угорь несчастный! – Кит вышел на индивидуальную связь. – Вылазь из своей ракушки! Я уже в миле от тебя, а ты всё ещё дрожишь, как актиния.
   Крек попятился и… застрял. Вперёд, назад – и опять застрял. Его движения мурена восприняла, как попытки завладеть её жилищем. Отыскав где-то в глубине своей трусливой душонки толику смелости, она саданула по носу Креку. Этот удар пришёлся, как нельзя, кстати - Крек вылетел из норы, как пробка.
   -И не дай бог, ты будешь где-то болтать о моей ошибке, - бурчал кит, - я тебя со дна морского достану! И ещё: хватит тебе болтаться подобно кокосовому ореху по воле волн!  Тебя Круз замучился вызывать. Он собрал отличную команду, и хочет, что б ты был с ним, вы же – друзья. Да и тебе пора подумать о потомстве, отшельник хренов. Помни! Будешь болтать…. Эти чёртовы двуногие маскируются тупее палочника. Тот прикидывается, что б его не съели, а эти – что б сожрали. Кому нужно их слащавое мясо? Даже акулы путают их с котиками, а потом неделю животами маются.
    Кит уже давно отключился от Крека, а всё ещё бурчал, распиная этих двуногих «каракатиц-перевёртышей»….

   Крек плыл в поисках лечебных водорослей. Мурена толкнула его закрытой пастью, и это его спасло:  она только немного расцарапала его нос. Укус мурены ядовит – она не брезгает падалью и не всегда чистит зубы.
   Крек снова стал дельфином. Стычка с касаткой, хоть и не принесла ему победы (да и не могло этого быть ни в каких самых фантастических обстоятельствах), но дала ему ранг бесстрашного, благородного дельфина, знающего себе цену…

                У берегов Африки.

   -Глубокоуважаемый, всеми почитаемый капитан Берроуз, - Кривцов решил выяснить, наконец, отношения с капитаном «Санта – Марии», - не соизволите ли Вы объяснить, почему мы с Ольгой должны ходить по аппаратуре в столь маленькой каюте, когда пустует более пригодное для нас, просторное помещение?
    -С величайшим почтением, масса Кривцов. Вы прекрасно знаете, что прибывает Ваш непосредственный начальник и мой основной арендатор, который платит деньги за фракт. Я не могу ему не дать самую лучшую каюту на судне.
   -Я связывался с Фирсовым. Он не отвечает. А мы задерживаемся по его милости уже на четыре часа.
   -Судно готово к отплытию, масса Кривцов. Я связался с гостиницей, и мне сказали, что масса Фирсов выехал из гостиницы и направляется в порт.
   -С большим уважением к капитану Берроузу я бы хотел попросить называть меня просто Кривцов, или же – профессор Кривцов, если Вы питаете ко мне столь высокое уважение. Что же касается господина Фирсова, то он мне на борту не нужен. А деньги Вам он может переслать и с берега.
   -Я не смогу отказаться от столь уважаемого пассажира масса… профессор Кривцов. А вот, кстати, и масса Фирсов.
   На пристань въехали две повозки с мулами. Чёрнокожие носильщики внесли на борт багаж, а затем и самого «господина Фирсова», и поместили его на шикарной постели в приготовленной для «высокого господина» каюте.
   По палубе повеяло свежестью с привкусом полыни, как будто стало ярче. Юрий даже посмотрел на небо – ни облачка, солнце палило нестерпимо. На плечо легла лёгкая, родная рука:
   -Так вот в чём дело, - Юрий прижал Ольгину ладонь к губам. – Ты, как всегда обворожительна. Смотри, как зыркают грузчики.
   -Если ты ревнуешь, милый, я надену паранджу,  – на Ольге был купальник, шорты и лёгкий пляжный халатик, - но прятаться я не намерена. Хочу попрощаться с этим берегом флибустьеров и пиратов.
   Опытному специалисту был бы виден округлившийся Ольгин животик. Беременность, как всегда это бывает, придавала ей новые очаровательные черты, движения были более грациозны, плавные, женственные, и в то же время от Ольги веяло зрелостью состоявшейся женщины.
   -Я всё думаю о цельности нашей поездки, беспокоюсь о результативности, - Юрий сел в шезлонг и придвинул кресло-раскладушку Ольге. – За полмесяца мы случайно уловили один сигнал, намного слабее тех, что были на Чёрном Море. И этот сигнал шёл в другом диапазоне – я случайно сбил настройку. Как вы с Олежкой всё это объясните в рамках своей «дельфиньей» теории?
   -Если ты помнишь, старичок (меня в то время ещё не было), - кокетничала Ольга, - в начале времён велись единичные радиопередачи. Со временем потребность человека в количестве радиосигналов возросла, появились телепередающие станции, рации, увеличилось число радиопереговоров. Сигналы стали забивать друг друга. Появилась необходимость разграничивать, продавать, запрещать радиодиапазоны. Улучшение качества приёма радиосигнала позволил снизить диапазон частот отдельной передачи, и сейчас миллионы мобильных телефонов нисколько не мешают друг другу.
   -Я поражён твоими познаниями в радиотелекоммуникациях, и твоя лекция на уровне средней школы ошеломила мой тщедушный мозг. Но я никак не могу уловить связь вашей безграничной любознательности с моим вопросом.
   -Эти знания я почерпнула у всезнающего и мудрейшего визиря Вашего, Олежки. Так вот, по нашей, очень правдивой гипотезе, каждый дельфин имеет свою частоту приёма-передачи сигнала. Мы поймали только частоту Тимохи и работали только с ней. Теперь нам надо расширять диапазон поиска и точность фиксации частот.
   -И как по-твоему я буду добиваться улучшения этих параметров на моём допотопном тюнере с его ручной настройкой?
   -По этому поводу, будь добр, проконсультируйся с Олегом, А что касается мощности радиосигнала: Тимоха вёл передачу с Чёрного Моря, сигнал преодолевал горы, наши радиолокационные станции, другие помехи. Здесь же возможна прямая передача, нет помех и нет необходимости такой мощности, как на Чёрном Море. Человек использует ресурсы, дарованные ему Природой чрезвычайно нерационально. Представь себе: лимузин в пять тонн везёт пассажиров, общим весом в триста килограмм. КПД рассчитывается в пределах 30%. На самом деле – 5 т механического лома везёт 300кг полезного веса. Природа не допускает таких перегибов, а довольствуется рациональной необходимостью. Представь себе, какая ничтожно малая сила тока руководит нервной системой человека, приводит в движение его мышцы. А робот таскает за собой далеко нелёгкую аккумуляторную батарею или ограничивает своё движение длиной шнура, подключённого в розетку. Так что – отдавай свой приборчик на реконструкцию, и пусть тебе приделают на него новые кнопки, а я приду потыкать.
   -Ты такая мудрая, Ольга! Ты думаешь, я год бегал по инстанциям и не думал о лучшем приёмнике? Уже давно существуют компактные, лёгкие приёмники с большим количеством фиксируемых частот, но они предназначены для внутреннего пользования и передачи частным лицам не подлежат. Я лоб расшиб о стены бюрократии и ничего не смог добиться! Ты видишь, как урезали нашу поездку? Туристическая стоит дороже! Рацион – макароны! Апартаменты – нары! Зато моря, солнца, свежего воздуха – хоть залейся! А вот работать не на чем – даже стула не выделили!
   -По-моему, выходим на рейд. Давай, маши Острову Сокровищ ручкой, а я пойду с Олежкой подискутирую. Он потолковей тебя расставит всё по полочкам, а может, что толковое присоветует.
   -Задолбали эти морские законодатели! – Юрий прервал беседу с Олегом, когда судно замедлило ход, а потом и вовсе бросило якорь. – Пойду, взгляну, что там ещё стряслось.
   -Да и я, пожалуй, схожу, проветрюсь, - засобирался Олег.
   -Вот это цирк! Наши чинуши вааще ахренели! – Юрий был на грани нервного срыва, его уже начинало трясти от злости.
   За бортом на длинном конце плескался Фирсов, а судно, заглушив двигатели, стояло на якоре.
   Уважаемый! Капитан! – Юрий еле сдерживался, обращаясь к Джеймсу.
   -Можно капитан, Сэр. А проще – Кеп.
   -Уважаемый капитан, Сэр! Не смогли бы Вы объяснить мне причину остановки судна?
   -Господин Фирсов решили освежиться, Сэр.
   -Не могли бы Вы согласовывать со мной все подобные остановки и отклонения от курса?
   -Безусловно, Сэр! Но пожелания господина Фирсова являются прерогативными, так как он является основным заказчиком круиза и оплачивает его.
   -Но ведь это не увеселительная прогулка, а научно-исследовательская экспедиция!
   -Во всех документах, Сэр, наша поездка отмечена, как круиз, и ни о какой экспедиции я не слышал.
   -А почему судно идёт на север? Ведь согласован маршрут до Дурбан и дальше, на юг, на сколько позволит ваше судно.
   -Господин Фирсов пожелали пройти до Дар-эс-Салама. А потом мы вернёмся и пройдём по намеченному маршруту.
   -Но ведь это лишние 700 миль! Или я ошибаюсь?
   -За всё оплачено, Сэр.
   -Это что за земноводное болтается за бортом? – Олежка вышел на палубу и свесился через борт.
   -Твой новый начальник Фирсов. Занесён к нам на борт хмельным ветром с Мадагаскара, - съязвил Юрий.
   -Я слышал о бредовой идее наших горе-организаторов присматривать за нами. Фамилия до боли знакомая! А как же величать нашего благодетеля?
   -Иван Васильевич, треску ему в зубы!
   -Да ты что?! Ещё один Грозный объявился? Эй, Ванька, вылазь! Бока намну, жирок сведу!
   -Здорово, Олежка! Сколько зим! – Олег перетаскивал Фирсова через леер. – Прошу к столу. – Иван Васильевич накинул полотенце и рукой пригласил Кривцова к столу, выкатываемого матросами и заставленного соками и фруктами. – Будем знакомиться!
   -Иван Васильевич, я бы хотел определиться в наших с Вами административных отношениях. –   Кривцов взял себя в руки и отпил сока.
   -Я не совсем понял Вашего вопроса… – Иван посмотрел в сторону Олега, прося о помощи.
   -Юрий Владимирович, - Представил Кривцова Олег.
   -Вы, как начальник экспедиции, изменили маршрут, не согласовав со мной, - Кривцов еле сдерживал себя.
   -Видите ли, Юрий Владимирович: на Мадагаскаре вырубили все леса, вследствие чего с продуктами здесь не всё в порядке, а порою опасно питаться здешними яствами. В Дар-эс-Саламе у меня есть знакомые поставщики, которые снабдят нас качественными и недорогими продуктами. Макаронами питаться я не намерен. И вообще, я не понимаю Ваших терминов – «начальник» и «экспедиция». Отец попросил сопровождать его друзей в круизе, помочь, чем смогу. Он надеялся, что я наберусь немного ума у лучших учёных страны.
   -Теперь я ничего не понимаю, - удивился Олег. – Твоя мать была, по-моему, учительницей, а отец преподавал где-то в пединституте. Каким же это образом он мог организовать нашу экспедицию?
   -Валерий Фёдорович – мой отчим. Этот «ботаник» никогда не смог бы мне помочь стать тем, кем я сейчас стал. Я никогда не афишировал своего отца – Лукашкина. Мать училась у него в институте…. Он всегда принимал участие в моей жизни. Сейчас я работаю в торгпредстве, в Африке, занимаюсь радиоаппаратурой.
   -Теперь я понимаю, почему ты тогда остался в институте. С твоими выходками ни один студент не дожил бы до последнего курса.
   -Да, Олежка, погуляли мы тогда с тобой. Помнишь свою бесшабашную студенческую пору? Вижу, ты после моей защиты пристопорился, институт закончил?
   -Воистину, пути чиновников неисповедимы! – Возмутился Юрий. – Не было бы Фирсова – не было бы экспедиции! До каких же это пор мы будем зависеть от этих самодуров?
   -Я бы попросил в моём присутствии не хаить отца!
    -Так вас костерить можно только за глаза?! Правду-матку не выносите?
   -Хватит тыркать друг друга! По-моему, уже познакомились! Давайте закрепим начало! – Иван поднял бутылочку «Арманьяка».
   -Меня попрошу уволить от спиртного, да и тебе, Олежка, не следовало бы – нам ещё поработать надо бы, подискутировать по-трезвому.
   -Ну что ж, дело хозяйское. И я, пожалуй, пристопорюсь. А бутылочку мы капитану отправим, что б ехалось мягко, без колдобин. Хотел попросить Вас делиться со мной проблемами: чем смогу. А могу я немало!
   -Буду весьма признателен. Ваша помощь уже столь очевидна, что я начинаю сомневаться в целесообразности нашей экспедиции, - съязвил Юрий.

   -Ну и чем ты сможешь нам помочь? – Юрий стоял с Олежкой на носу корабля. Здесь хороший обзор таинственных голубых берегов Африки и тёплый набегающий ветер располагали к размышлениям.
   -Мне даже пробовать не хочется: всю палубу захламлю проводами и антеннами, не пройти. Деталей понадобиться не на один списочный лист, я нас обанкрочу.
   -Других предложений нет? А если подумать получше?
   -Ванёк – отличный специалист, аппаратуру знает не хуже меня. Он бы смог помочь, обещал ведь.
   -Эти прохиндеи у меня вот здесь сидят! – Юрий ударил себя по шее. – Уволь меня от общения с ним. Но дело не терпит…. Поговори с ним сам.

   Вечером Олег провёл ликбез с Ванькой:
   -Мы изучаем радиопомехи. Нами были зарегистрированы помехи с постоянными характеристиками, природа которых ещё не изучалась в научных кругах. Это низкоэнергетические поля, имеющие свою векторную волну, их направление было прослежено нами от Туапсе на Зюйд – Ост – Ост. Если принять скорость радиоволны в атмосфере, как околосветовую, то вполне можно рассчитать место нахождения второго источника сигналов по времени передачи-приёма. Наши расчёты очень примерны, с погрешностью до семи тысяч километров. И мы ещё не учитывали горные препятствия, и необходимую сеть ретрансляторов.
   -Ну и что ты смотришь на меня, как на сказочника? Без ретрансляторов  прохождение низкоэнергетических волн сквозь геосферу невозможно! Ведь отмечен обратный приём! Он был! Это есть факт!
   -И это ещё не вся фантастика, не расслабляйся! Мы связали эти волны с дельфинами. Точнее – с одним дельфином: наша аппаратура смогла зафиксировать одну частоту, чисто случайно. Точная настройка вручную – сам понимаешь. Наша проблема – аппаратура с автоматическим поиском и фиксацией помех. Мы считаем, что у каждого индивидуума имеется своё биополе со своей частотой, что-то вроде индивидуального мобильного телефона, только не в кармане, а в функциональности биологического организма.
   -На волне Тимохи, нашего подопытного дельфина с Чёрного Моря, сейчас молчание, что вполне логично. Мы случайно услышали здесь очень слабые помехи, но повторно выйти на них не удалось – у нас слишком слабая точность фиксации. В России разработан нужный нам «Тризотрон», но заполучить его нам не удалось – секретность.
   -Знаю я этот «Тризотрон», - ответил Иван. – Сам я с ним не работал, да и не видел, что б его кто заказывал. Его американский аналог – «Радионорм», он и в ходу у учёных. Сравнивать их, сам понимаешь, я не смогу. Эта американская штучка довольно дорогая, но если ты оценишь мои связи…. А если Юрка отблагодарит – два достану!
   -Насчёт Юрки я сомневаюсь, да нам два вряд ли и понадобятся. А ты сам добивайся его расположения, если оно тебе так необходимо. Вы ему так насолили, что разбавлять придётся долго и нудно.

   -Есть сигнал! – Олежка по пояс высунулся из иллюминатора каюты.
   Ольга с Юрием работали с дельфином, который прошлым вечером прибился к кораблю.
   -Как у тебя, Оля?
   -Нет контакта! Как и тогда, с Тимохой.
   -Следи внимательней! Я к Олегу.
   После суматохи все четверо собрались возле Ольги. Иван стоял в сторонке и старался не мешать.
   -Ну что, фантазёры?! – Юрий был на взводе. -  А вы говорите: « разные биополя», аппаратуру им другую подавай! То же самое! Всё в порядке! Работаем! Что у тебя, Оля?
   -Четыре минуты без контакта
   -Ты время точнее засекай! Что такое минута? Секунда – больше двухсот тысяч километров!
   -Таймер не был подключён. Откуда я знала, что он на Тимохиной? Мы же с ним просто общались! И вообще  - мой таймер секунды отсчитывает, а это, по-твоему, - 200000 км. Если вам точнее нужно, давайте таймер на миллисекунды. И где вы будете приёмник отыскивать за четыре минуты? На Марсе? Просчитайте точнее время осмысления и загрузки!
   -Очнись, Ольга! – Юрий пощёлкал пальцами возле лица Оли, применяя медицинский тест восприятия пациента. – Опять нафантазировала! Когда же вы научитесь работать на научных базисах, фактами апеллировать?
   - Сколько тебе ещё фактов надо, что бы ты принял существование биоволн у дельфинов? - Парировала Ольга.
   -А как вы объясните одинаковые частоты? Совпадение? Бред! Это один из миллиарда, или больше! Олежка, сможешь вероятность просчитать?
   -Попробую.
   -Не знаю, - созналась Ольга. – Ты сразу хочешь все ответы получить. Надо обдумать это всё, отработать. А пока я предлагаю назвать этого дельфина Тимохой №2. По-моему, он вошёл с нами в контакт и согласился работать с нами, помогать…

                Из Океана – людям!


   Крек прожил в группе Круза полгода. За это время у него появился сын. Крек заматерел, и Круз стал поглядывать на него, как на соперника, да и Креку инстинкт лидерства не давал покоя.
   Беспокойного дельфина, захваченного неординарной идеей, Крека, всё больше одолевали мысли о контакте с людьми. В Центре о них не было никакой информации, вернее была несоответствующая действительности: о времени возникновения Гомо Сапиенс и начала его доминирования над другими приматами.
   Крек связывался с дельфинами-контактёрами и его заинтересовал опыт одного черноморского дельфина (афалина), Кроу. Крек решил покинуть группу Круза: дальнейшее его пребывание здесь было чревато нелицеприятными последствиями, борьбой за власть и драками, что Креку было не по душе.
   Знакомство Крека с Кроу имело под собой некоторые препятствия. Крека не устраивало дистанционное общение: Чёрное Море – внутреннее, и связь оттуда желала быть лучшего качества.
 Заход Крека в Средиземное Море был сопряжён с некоторыми межвидовыми распрями, и он, как заправский дипломат был вынужден доказывать свою лояльность, клясться в безукоризненном поведении, обещал не знакомиться с самками и не задирать самцов.
   Кроу оказался общительным дельфином и выслал приглашение на просьбу Крека о встрече.
 Креку пришлось месяц поплавать в заливчике, солёность которого и погодные условия походили на среду Чёрного Моря. Он немного адаптировался и уяснил себе все неприятности, с которыми ему придётся столкнуться в незнакомой среде. Нам с вами стоит оценить целеустремлённость Крека, пошедшего на этот безумный эксперимент. Но он был не первым подобным героем: когда-то лучшие дельфины своего времени пришли в холодные моря Северного Ледовитого Океана, в пресные воды Амазонки и преобразовались в угоду местным климатическим условиям или, как говорят наши мудрые учёные – мутировали.
   Кроу радушно встретил Крека. Он, конечно, не угощал его рыбой – этого у дельфинов не принято, каждый уважающий себя дельфин сам должен охотиться.
   Кроу продолжал контакты с людьми. Однажды он даже спас девочку, заплывшую далеко от берега, и теперь слыл героем среди людей, они даже дали ему имя – Тимоха.
   Подобные контакты Крек уже практиковал, и они его не устраивали. Можно было изучать поведение Человека, понимать последовательность их поступков, но подобных наблюдений у дельфинов накоплено уже предостаточно, и Крек глубоко изучил результаты подобных общений. Его интересовал более тесный контакт, подобный тем дельфинам, которые обрекли себя на затворничество и служение людям в целях их изучения. Но те немногие дельфины, которым удалось уйти от людей в Океан, теряли многие свои качества, как в охоте, так и в общении с другими дельфинами, а связь с Центром ими была вовсе утрачена.
   Кроу рассказал, как он изучал язык людей. Он не мог воспроизвести их сложную речь, но запомнил некоторые звуковые интерпретации. Так он знал, как его зовут, когда его приглашают подплыть, слова – рыба, хороший, молодец.
   Так же Кроу рассказывал, что люди тоже стараются с ним разговаривать по-дельфиньи: они пользуются какой-то железякой, которая копирует речь дельфина. Получается очень смешно. Кроу хотел угостить рыбой очень добрую женщину, с которой ему было очень приятно общаться. Он подплыл к ней с рыбой и сказал: «Угощайся, самка!» Она взяла рыбу от Кроу и что-то сказала ласково, а потом подала ему другую рыбу, и из репродуктора донеслось: «Угощайся, самка»!
   Сейчас этой женщины с Кроу не было. Он обещал сообщить Креку о её появлении и передать её образ по дельфиньей сети для её поиска.
   Крек прожил на Чёрном Море неделю – больше не смог, а мутировать он не собирался. За эту неделю Крек настроился на волну общения Кроу с Центром. Кроу сказал, что женщина пыталась поймать его связь с Центром. Это немного ему мешало, но в то же время заинтересовало: ещё никому из некитообразных не удавалось вклиниться в переговоры с Центром, да и индивидуальное общение было прерогативой только морских животных.
   Подобная перенастройка редко применялась дельфинами и вела к некоторым неприятным физиологическим расстройствам. Так у Крека целый день было несварение и его рвало. Такие опыты позволяют себе влюблённые самцы, желая доказать свою преданность самке. Это считается у дельфинов юношеской глупостью, подобной заигрыванию осьминогов.
   Возвращение Крека в Океан прошло не без приключений: в Босфоре на него напали Афалины, юнцы-забияки. Крек был раза в два больше хулиганов и несравненно опытней. Он поранил одного из них и разогнал опозорившуюся стаю. Этот инцидент имел неприятные последствия: он нарушил договор о ненападении и был задержан у Гибралтара до выяснения всех обстоятельств.
   Крек был на пределе: здоровье его сильно пошатнулось в чуждой для него климатической среде. Он связался с Крузом, и тот, как истинный друг, собрал поручительства для Крека от многих дельфинов, следствием чего явилось освобождение Крека из заточения в Средиземном Море.
 
  О дружбе дельфинов можно долго рассказывать. Она отличается от бескорыстной дружбы мужчин. Условия выживания видов устанавливают свои жёсткие законы в дружбе животных. Если ты охотишься в группе, то добыча, во-первых – твоя. Закон общины действует, пока ты сыт, но если ты голоден, делиться не будешь, ни с другом, ни с сиротою малой, ни с любимой самкой.
   Если ты нашёл самку, будь добр защитить свои права на неё от лучшего друга. Здесь - кто сильнее, тот и прав – дружба не причём.
   Если на твою группу напали, тебя будут защищать до тех пор, пока ты в силах защищать группу. А если у тебя акула оттяпала четверть туловища – ты добыча, и тебя бросают, ведь ты не жилец, и тебя не вылечить. Только мучиться будешь ещё некоторое время.
   Пока ты рвёшься вверх глотнуть воздуха, тебе помогут, подтолкнут. Но если ты, как якорь, идёшь ко дну и ничем сам себе не помогаешь, никто тебе помогать не будет – туда тебе и дорога.
 
   Крек три дня прятался в кораллах и водорослях, тайком пробирался на юг, к экватору. Он чувствовал себя плохо после двухнедельного пребывания в море. Сейчас он был добычей и не хотел, что бы об этом узнали. Через три дня он почувствовал себя лучше, ощутил голод и начал охотиться.
   Крек вышел на связь. Дельфины уже давно определили местопребывание женщины - контактёра Кроу. Крек полным ходом двинулся к Мадагаскару…

                Авантюрная экспедиция.

   Олежка чуть не выпал из люка – по трапу на корабль плыли… глаза – огромные, голубые глаза. Он больше ничего не видел, только воздушное светлое платье и глаза. Девушка не шла – она, именно, плыла, или же – летела.
   Три дня «Санта Мария» стояла в Дар-эс-Саламе. Кривцов извёл капитана требованиями сниматься с якоря: Ванька сошёл на берег, и от него ни слуха, ни духа.
   Кривцов первым успел к девушке: «How is yore, girl»?
   -Марина.
   -Марина…. Это уже о многом говорит, но мало что проясняет.
   -А разве Ваня не рассказывал обо мне?
   -Ах, вот оно что! Ваня…. Ну и где же Ваш рыцарь печального образа?
   -Он с Джорджем, в баре. Придёт под вечер. А мне сказал идти сюда и осваиваться, что меня здесь ждут.
  - И кто же такой Джордж? Вашингтон?
   -Нет – Колхаун. Он партнёр Вани по бизнесу. Они там дела обсуждают, а я им мешала.
   -А Вы кем приходитесь Ване, если не секрет?
   Марина замялась, покраснела: «Он сказал, что разведётся с Эльзой».
   -Юрий Владимирович! Перестань измываться над девушкой! – Попытался заступиться за Марину Олежка. У Ольги это получилось лучше:
   -Иди сюда, Марина! Не разговаривай с этим злым дядькой-Черномором.
   Марина женским чутьём сообразила, где ей лучше спрятаться и юркнула под покровительство Ольги.
   -Какая прелесть! – Воскликнула Марина: Ольга работала с Тимохой №2
   -Погладь. Он не кусается.
   -Я их не боюсь. Я проходила практику в дельфинарии, окончила биологический.
   -Это радует. А как сюда попала?
   -Ваня позвонил пару месяцев назад, сказал, что будет ждать здесь. А ждала его я. Уже неделю в Дар-эс-Саламе. Хорошо ещё, что всё оплачено, а то у меня накоплений… больше долгов.
   -Ну вы даёте, любовнички-авантюристы! И этот самодур всё втихаря! Кто так делает!? Да ещё с девочкой-несмышлёнышем!
   -Мне уже 21. И Ваня – он хороший, всё предусмотрел. Всё получилось замечательно! Меня здесь встретили, город показали.
   -И у нас тоже встретили, - Ольга саркастически улыбнулась. – А ты посмотри: Тимоха тебя принял! Любит женщин, Жигало. Ну вот и мне будет помощница, а то мне собой заниматься сейчас больше необходимо. Видишь? – Ольга показала на свой живот. Марина умильно улыбнулась.
 
   На пристани показалась повозка с поклажей. Началась разгрузка. Подошёл и Фирсов. Подошёл сам, но разговаривать с ним сейчас было бессмысленно….
 
   Ванька зашёл к Олежке в каюту: «Как дела с «Радионормом»? Разобрался?»
   -Да никак! Я понял в чём дело – он не фиксирует такие малые помехи. Мы ловим сигналы Тимохи на «Тризотроне», а твой молчит. Тимоха ушёл и тоже молчит. Вот я и стерегу здесь в бестолку, сам не знаю чего.
   -А ты не пробовал оба аппарата вместе подсоединить?
   -А как? Я же свой сам собирал, из трёх один, даже из четырёх.
   -А паспорт есть?
   -Какой паспорт? Я же говорю – самоделка.
  -Ну, схему хоть дай! Разберусь, небось. Юрка, не стой за спиной! От тебя таким сарказмом несёт, думать мешает!
   Юрий зашёл неслышно и слушал молча рассуждения радиотехников. Последняя реплика Ивана вывела его из себя:
   -Я попрошу здесь не фамильярничать! Для Вас я Юрий Владимирович. Я Вам не товарищ, и попрошу мне не тыкать.
   -А я предпочитаю в работе общаться проще. Во всём мире партнёры на «ты», только в России какие-то бестолковые рамки придумали. Начальство уважай! А если он жлоб и бестолочь? Я тебе, по-моему, ничего плохого не сделал, помочь стараюсь. А ты мне из-под стола нож показываешь.
   -Ты мне весь график работ сорвал! Одни неприятности от тебя! Интриган! – Юрий, весь на взводе, больше не выдержал, развернулся и вышел.
   -Ты поразмысли там! И не парься, не дуйся! – Прокричал вслед Юрию Ванька. И тут же успокоившись, спокойно обратился к Олегу. – Вот видишь, и подружились. А ты думал… Давай с твоим хламом разбираться.

   Креку запретили контакт с людьми и вызвали на разбор сложившихся обстоятельств. Такого в истории Китов ещё не было – заход в систему Центра посторонних. Уже три особи подверглись сканированию со стороны людей, а один из них числился смотрителем за Центром – Синий Кит.
 Был передан запрос Центру по поводу дальнейших действий в сфере сложившихся обстоятельств. В Центре было мало информации о людях, и он отдал этот вопрос на откуп Китам.
   Пока собирались и рассматривались мнения отдельных особей, были запрещены все сношения с Центром и ограничены междуособные бесконтактные общения.
   Решения принимались сообществом смотрителей – Синих Китов, Кашалотов, Касаток. Были обобщены мнения китов-контактёров, их опыт по работе с людьми, различные мнения и характеристики на людей.
   Решение было согласовано с Центром и озвучено:
   «Человека нельзя остановить в его стремлении к познанию. Не чинить ему препятствий в изучении Центра. Помощь Человеку в его изысканиях ограничить двумя особями: Креком и Кроу. Совету смотрителей постоянно курировать этих контактёров. В дальнейшем, при благоприятном развитии взаимоотношений Китов и Человека, тщательно отбирать и готовить контактёров под кураторством Совета смотрителей.
   Контакт Человека с Китами считать прерогативным направлением на два текущих десятилетия».

  - Ну что, Олежка, давай, врубай! – Ванька закончил монтаж спаренной аппаратуры.
   -Давай Кривцова свистнем. Да сказать надо что-нибудь.
   -Что ты можешь сказать кроме мата? Хотя, может, это сейчас и нужно, пока нас дельфины не слышат. Потом ничего не скажешь подобного. Давай! Костери!
   -Ну, а свистнуть?
   -Да свисти уже!
   -Ну что у вас здесь? Молчание? – Поинтересовался вошедший Кривцов.
   -Надо выждать. Как в Голливуде – на последней секунде, с последнего качка! – Фирсов был возбуждён, как магнитное поле перед коротким замыканием.
   -Ещё минута – и отключай! Что-то у вас не так. Надо дорабатывать, - Кривцов, как всегда, проявлял пессимизм.
   -Есть!!! – Вскочил Олежка. – Ещё! Ещё!!!
   Киты после долгого молчания через одного начали входить в Центр.
   -А почему вы на помехах работаете? Не думали, как волну поймать? – Спросил Фирсов.
   -Да я сотни материалов перепробовал. Никак не поймать, - оправдывался Олег. – На компьютере просчитывал, программу задавал, и – ничего.
   -Это же биоволны! – Осенило Кривцова. – Надо пробовать биоматериал. А лучше всего брать у излучателя – кита.
   -Ну, правильно, - поддержал Кривцова Фирсов. – Кровоток – генератор, нервные окончания – проводники. Пробуй, Олежка!
   -Я проконсультируюсь с Ольгой. Да у нас все женщины – биологи! Соберём консилиум.
   -Ты там поосторожней с нашими дамами! – Пошутил Ванька. – В цветник собрался. Смотри, мы с Юркой начеку. Враз шею намылим!

   -Тимоха!!! – Дуэтом завизжали женщины на палубе.
   Дельфин, высоко подпрыгивая над волною, догонял «Санта Марию»….
 
   Иван понял: подходить к Юрию надо прямо сейчас, другого такого случая не будет. Юрка, как никогда, готов принять его мысли. Он отозвал Юрия:
   -Ты не обращал внимания? Олежка – сам не свой, тупит, мысли в раскорячку. Мы здесь распускаем флюиды любви, а у него Ленка в Москве. Надо его отправлять! Я здесь сам разберусь, понял уже, что к чему.
   -Да я и сам уже об этом думал. Если честно – тебя костерил. А как ему сказать об отставке? Он ведь обидится, да и причина, вроде, неуважительная.
   -Я Ленке звякну, он через неё сам к тебе прибежит, тебе ничего выдумывать не придётся. Она же беременная.
   -Да ты что!? А мы здесь ни слухом, ни духом.
   -Ну вы даёте! Как в пещере заперлись – ничего вам не надо! Вся Москва знает, а они – ни слухом, ни духом! Наверно, Лена не хотела Олежку от работы отвлекать, да и срок у неё ещё небольшой, меньше, чем у Ольги, наверное.
   -Пойду, женщин обрадую, - развернулся Юрий.
   -Стой, чумачеча! Звонка жди! А то тебе от Олежки ещё перепадёт.
   -Ты интриганом так и помрёшь!
   -Женщина про это дело сама должна сообщать. И хватит спорить! Пойдём работать!

   Кривцов чуть не каждый день выпытывал у Фирсова: «Как там дела с местоположением источника»? Исследователи по вечерам собирались в кают-компании и подводили итоги работы за день, но последнее время всё шло без изменений.
   -Сколько можно его выискивать?! 50x50км для нашей аппаратуры – предел!
   Место положения искомого источника было определёно предположительно в самой большой безжизненной пустыне Земного шара – в центре Тихого Океана. Туда редко заплывает что-либо живое, а птиц сроду не видывали. Ближайшие острова – за тысячи километров.
  - По-моему, нам пора потихонечку сворачивать экспедицию, - предложил Кривцов. – Ничего нового мы здесь не узнаем. Надо готовить новую экспедицию, выбивать мощную аппаратуру. Данные можно просчитать и в кабинете, материалов для отчёта нам хватает. И без запланированной Антарктиды мы как-нибудь обойдёмся. Пока обходимся без приключений, наша экспедиция будет считаться удачной. А про ревущие семидесятые я лучше в книжке почитаю.
   -Тимоха реагирует на наши сигналы, а он – экспедицию сворачивать! – Ольга попыталась возразить мужу-начальнику. – Он по просьбе «волну» вызывает. Я над этим только работать начала, у меня планов – хоть залейся!
   -Работать тебе пора, Оленька, над нашим будущим ребёнком. Другие матери в твоём положении уже пол знают, а у тебя на уме один Тимоха.
   -Я бы вполне могла заменить Ольгу, - предложила Марина. – Мы бы с Ванюшей могли задержаться. Ведь правда, Вань?
   -Не выдумывай! Эти работы можно проводить и с черноморским Тимохой, - отклонил предложение Марины Фирсов. – Удите, девки, рыбку с крутого бережка на родине. У меня для тебя, Марина, новость преинтереснейшая – Эльза узнала о наших с тобой отношениях и подаёт на развод. Так что тебя впереди ждут приятные хлопоты. Я уже не знал, как подступиться к Юрке по этому поводу – сворачивать экспедицию. А тут он сам поставил этот вопрос. У меня проблемы финансовые, отца пощипал основательно. Как он за экспедицию отчитываться будет? С   Джорджем проблемчики ожидаются: аппаратик его сдавать надо, каким он был, а я его перелопатил – не восстановишь. Хоть он и лучше стал…. Так что лишний километраж мне ни к чему. Предлагаю идти в Кейптаун – у меня там завязки, оттуда нам легче будет до России добраться.
   -Что ж – решено! – Подвёл итог Кривцов. – Экспедицию сворачиваем. Ольга с Мариной едут в Крым. Я созвонюсь с Игнатовичем – пускай готовит «Палладу». Ищите своего Тимоху, а я из Москвы наезжать буду.

                Крым.

   Ольга с Мариной обустроились у гостеприимной Марии Ивановны – Жены Игнатовича старшего. Сам он отсутствовал по уважительной причине – катал российских спекулянтов по Чёрному Морю. Игорь остался в Москве на каникулы: в группе молодых энтузиастов он занимался аэродинамикой планеров. К женщинам вскоре присоединилась Лена. Олежка с Леной решили узаконить свои отношения здесь, в Крыму. На Чёрном Море природа располагала к романтическим чувствам и благоприятствовала протекающей беременности. Лена с детства занималась музыкой. Её родители, учёные, настаивали, что бы их дочь пошла по их стопам. Елена поступила по-хитрому: стала специалистом в области исследования звуковых волн.

   Женщины работали с Тимохой. Дельфин делал всё для того, что бы его радость по встрече с Ольгой была замечена: его кульбиты и виляния умиляли женщин так, что в первый день ни о какой работе речи быть не могло.
   Для более результативной работы с Тимохой Ольга решила познакомить его с самкой. В дельфинарии она присмотрела молодую афалину и выпустила её к Тимохе. Дельфины поплавали рядом, но желаемого контакта не получилось. Самку пришлось вернуть в дельфинарий. Через несколько дней Тимоха привёл к берегу другую, дикую самку.
   Этот случай дал повод к размышлениям. Ольга была приятно удивлена сообразительностью Тимохи, который привёл свою подружку для знакомства, поняв интерес людей к его личной жизни. Самке дали имя Исида.
   К сожалению для Ольги вскоре ей пришлось прервать работы: беременность её была поздняя, и Ольге пришлось лечь на сохранение. Занятие с дельфином пришлось продолжить Лене с Мариной. Вскоре к ним присоединился и Олежка. Он привёз необходимые ему запчасти и занимался электроникой.
   -Когда я слушаю дельфинов, человеческие вокальные пробы мне кажутся ущербными, - Лена сидела в шезлонге и слушала через наушники щебетания Тимохи с Исидой.
   Марина была раздосадована – если Тимоха когда и слушал её, Исида игнорировала Марину полностью.
   -Если у тебя такой феноменальный слух и такая музыкальная чувствительность, ты бы лучше сравнивала Тимохины тембры и наши позывные.
   Лену в её положении могла взвинтить любая колкость:
   -Проверяй свои тембры по приборам!
   Лена сняла наушники, положила их на настил пирса, развернулась и пошла прочь.
   Марина решила сгладить свою грубость:
   -Лена! – она неловко повернулась, поскользнулась на мокрой доске и полетела в воду, по пути зацепив за собою усилитель. По проводам побежали искры. Лена подбежала к приборам и щёлкнула прерывателем.
   Тимоха предупредительно подплыл к Марине, подставляя ей плавник, что б легче было вылезть на пирс, затем подцепил со дна усилитель с микрофонами и поднял их на настил.
   -Спасибо, Тимоха, - Марина была полностью развинчена. – Что за день такой неудачный! Надо идти к Олежке на ковёр, втык получать.
   -Давай пойдём вместе, - Лена прониклась жалостью к Марине. – Двоим меньше перепадёт.
   -Сама натворила, сама и отвечу. Может, Олежка поймёт, простит.
   Олежка не понял и не простил:
   -Усилок по винтикам собирал! А ты его зараз угробила! Сейчас ещё записи проверим. Не дай бог стёрлись! Так… это пятнадцать минут назад, - листал Олежка файлы на компьютере. -  Ты знаешь, что Ева была не первой женщиной? Первую Бог создал очень красивой, и кроме этого в ней больше ничего не было. Адам пришёл к Богу с жалобой. Бог вытащил у него ребро и создал Еву. Адам пришёл во второй раз с жалобами на свою суженую: « Непонятки какие-то. Сплошная абстракция, а не женщина! Никакой логики»! Бог ответил: «Ничего переделывать больше не буду»!
   -Ну и что ты хотел сказать этой байкой? – Вопрос Марины завис в воздухе. Из динамиков компьютера послышался треск. Олежка непонятным образом изменился, глаза его расширились:
   -Крис, - обратился он к Марине – давай сделаем ребёнка. Он будет прыгать, летать над волной, быстро плавать.
   -Ты очень стар для меня, Кроу, - отвечала Марина чужим голосом. – Я не чувствую тёплых волн любви. Без этого нельзя.
   Марина отбегала от Олега и оборачивалась. Олег догонял её и останавливался рядом.
   -Мне 17. Я не так уж и стар. И я чувствую, что ты можешь быть моей.
   -Вы ничего не понимаете. Только мы, самки можем решать: быть или не быть.
   -Это что за цирк? – Лена была возмущена до предела. – Что это значит, Олег?
   -Что это было? – Олег смотрел на Лену непонимающими глазами.
   Марина бросилась в море и поплыла. Она ничего не понимала, мысли разбегались, и Марина хотела их собрать, измотав себя плаваньем. К ней подплыл Тимоха:
   -Я хотел бы помочь тебе, женщина. Во всём виноват я. Что я могу сделать для тебя?
   У Марины от ужаса  глаза чуть не выпали в море, где их невозможно уже было найти. Настолько они были одинаковы – её глаза и море…
   Марина оттолкнула дельфина и поплыла к берегу…

                Разбитые мечты.

   Крек не находил себе места: почему они ушли? Что он не так сделал? Всё продвигалось так хорошо! Он показывал им дорогу к Центру, но они не поняли и ушли.
   Крек попросил Синего Кита принять его и ответить на все его вопросы, которые не давали ему возможности не только жить полноценной жизнью, но даже мешали охотиться.
   Кит не принял его в таком состоянии. Дельфин должен жить по Законам Природы. А это раздолбайство, в котором находился Крек, не присуще даже рыбам. Пока Крек не начнёт искать самок, защищать своё потомство, охотиться, ни о какой аудиенции не может быть и речи.
   Крек пристал к группе дельфинов. Пришлось с ними подраться, пополнить счёт шрамам, правда – без особого вреда для здоровья. За три месяца он увеличил число своих подвигов – обгонял корабли, дрался с акулами в группе с дельфинами, где однажды ему удалось охмурить самку.
   В конце концов, он решился вторично обратиться к Синему Киту и получил согласие.

   Когда Они пришли, животных, подобных человеку, было несколько видов, как и сейчас у нас, у Китов. Человек был очень агрессивен – он уничтожил себе подобных, игнорируя Законы Природы. Он убивал не ради пищи, а что бы стать главным на Земле, единственным. Только природа может решать, какой вид может существовать на Земле, сообразуясь с её климатом, а какой вымрет, не перенеся катаклизмов. Некоторые человекообразные не пережили межледникового периода: они питались только тростником, покрывающим необъятные просторы Африки. А когда ледники сошли, началась засуха. Тростник погиб. Погибли и они.
 Природа создала невероятно приспособленный к суровым климатическим условиям вид человекообразных – Неандертальца. Человек истребил этот вид и частично растворил в себе, используя самок.
   Человек до сих пор наивно считает, что он главный на Земле и самый сильный. И что Они придут к нему.
   Но ты сам подумай, Крек: Океан самый большой на Земле. Мы живём по Законам Природы, почитаем её гармонию, стараемся быть лучшими её сыновьями. А Человек придумывает законы жизни сам, под себя. Так кого же Они должны были выбрать? Они оставили нам Центр, научили общаться с ним и между собой.
   Человек имеет право войти в Центр, но, по-моему, он ещё не готов. Хотя у некоторых смотрителей есть другое мнение. Последнее решение Смотрителей по контакту с Человеком не отменено и подлежит выполнению. Ты имеешь право участвовать в контакте, но пока я не вижу, в чём ты мог бы быть полезен по обучению людей. Поэтому пока учись быть дельфином. Учиться надо всю жизнь!
   Твоему другу, Кроу, удалось войти в полный, междуособный контакт с женщиной. Не с той, с которой ты работал, но ты её знаешь, она тоже была в группе выбранных для контакта людей.
   -Я понял, о ком ты говоришь. Я хочу к Кроу, - попросил Крек.
   -Ты злишь меня. Я не люблю повторять. Мы не видим твоей пользы в этом деле. А потом, ты забыл, каким ты вышел со Средиземного Моря? Да и тамошние дельфины помнят тебя с плохой стороны.
   -Но я же не виноват!
   -Понятие вины здесь неуместно. Ты не сделал ничего, что б быть настоящим дельфином в их глазах. Всё, Крек! Я закончил! Плыви! Попутных тебе течений!

   Марина взяла катерок и выплыла в море, пока берег не показался узенькой синей полоской.
   Она представила Тимоху и мысленно вызывала его. Она была уверена, что он приплывёт. И он появился. Догнал катер и стал кружить вокруг, треща и посвистывая. Эти трели успокаивали и ублажали душу Марины.
   -Извини, Тимоха, я испугалась тогда. Это было так непривычно.
   - Это ты меня извини. Я не подумал, как бы ты среагировала на такое.
   -А где твоя подружка?
   -Крис не стала моей подружкой. Вы решили изучать наши отношения. Первая самка жила у вас, она потеряла навыки общения дельфинов. Крис согласилась работать со мной, но у неё нет допуска на контакт с вами, а моей самкой она не стала. Сейчас она ушла. Она свободная афалина и должна сама искать пути своей жизни.
   -Ты будешь со мной дружить?
   -Да, конечно! Я могу тебе многое рассказать и хотел бы знать о вас как можно больше. Но мы очень разные. Что бы понять друг друга, нам нужно много времени и терпения. А пока, если можешь, зови меня Кроу. Попробуешь?
   -Нет! Лучше, как раньше. – Рассмеялся Тимоха. – У тебя не получается.
   -А ты попробуй назвать моё имя – Марина.
   -Давай я буду называть тебя Крет.

                Крах Кривцова.

   Свадьба Олежки и Лены прошла…. Если вам это интересно, приглашаю на свадьбы моих друзей.
   Ольга родила мальчика. На эти события собрались в приморском городке все наши друзья. Игнатовичи забросили все свои нескончаемые дела и прибыли в родные пенаты на встречу гостей. Игорь возмужал, стал серьёзней, но на свадьбе заводилой и тамадой выбрали именно его. Игнатовичи – хорошая и цельная семья, про них стоит рассказывать отдельную историю, достойную стать примером для нашей свободолюбивой молодёжи.
   Кривцов тактично не говорил о делах во время торжеств, но после собрал нашу дружную компанию и дал им разгон. Не явились только Ольга с малышкой, да Фирсов придумал себе дела в Керчи.
   -Рассказывайте, как вы здесь из науки детские сказки придумывали! – Начал издеваться над своими сотрудниками Кривцов, собрав их на берегу, под тентом, что бы никто не мог слышать глупых высказываний его подопечных.
   -Я и Марина вошли в телепатический контакт с Тимохой, - ответил Олег. – Впоследствии Марина этот контакт продолжила.
   -Ты сам себя сейчас слышишь, мистик? Ты долго учил слово «проститежитатор»? Ты чем занимаешься – наукой или оккультизмом? Я добился слушаний в академии по нашим изысканиям. И что я там буду докладывать? Про Кашпировского с Чумаком?
   -Я смог зафиксировать биоволны во время контакта.
   -А знаешь ты,  сколько раз были фиксированы биополя экстрасенсов? И чем это кончилось? Вы меня без ножа режете!
   -Я начал просчитывать эти волны, Юрий Владимирович, и буду продолжать этим заниматься. Даже если Вы будете против! Они отличаются от наших первых наблюдений по многим характеристикам. Те удавалось фиксировать только по помехам, а эти я могу считывать напрямую. Мне не хватает кое-каких деталей на аппаратуру, и я хотел бы просить Вас о помощи в финансировании. Слабоват наш приёмничек.
   -Я деньги печатаю, по-твоему? Ладно, посмотрим, что ты там нафокусничал. А что там у тебя, Марина?  Вступила в межгалактический контакт?
   -Тимоха сказал, что он будет активно участвовать в наших исследованиях. Он расскажет нам о жизни Китов, их законах и целеустремлениях.
   -Я тебя мало знаю, Марина, как учёного, и всё больше склоняюсь к твоей схожести с Агнией Барто. Я подумаю о твоём дальнейшем пребывании в нашем коллективе. Тебе, Леночка, достались только мои самые лучшие пожелания. Сам я стал недавно отцом и ощутил всю значимость деторождения. Удачи!
   -Вы несправедливы к нашим ребятам, Юрий Владимирович, - обласканная Леночка попыталась защитить своих друзей.
   -Моя строгость и справедливость обозначиться в конце нашей работы, если он когда-нибудь наступит. Пойдём, Олег, работать! А вы, девочки, отдыхайте, наслаждайтесь морским воздухом, пока это возможно. Спокойной вам ночи.

   Фирсов помогал Кривцову корректировать доклад для Академии, что б он был хоть как-то доказателен и следовал в русле последних догм от науки. Соратники отшлифовывали свой доклад месяц. Неплохие литературные данные Фирсова и образное мышление Кривцова позволили создать доступные для понимания сравнения и логическую цепочку, приводящую к неоспоримым выводам. Кривцов подбирал связки профессиональных терминов, принятых в кругу учёных, что бы яснее довести изыскания по открытым им волнам своим соратникам по науке.
   Законченный доклад Кривцов оценил, как гениальное творение от научной литературы, он был вполне понятен, логичный и бесспорный. Эта была значимая веха в жизни Кривцова, которую ему вряд ли ещё удастся превзойти.
   Часовой доклад Кривцова академики слушали молча, вовсю шевеля своими могучими мозгами и пытаясь понять направление мысли докладчика. В середине доклада некоторые суперумы не выдержали и стали поодиночке покидать аудиторию.
   В кулуарах академии царило молчание. Никто первым не хотел признаваться в непонимании выступления Кривцова, пока самый молодой, ещё активный, пятидесятилетний академик не отважился высказать своё мнение:
   -Да это бред сумасшедшего! Почему мы должны пытать свои драгоценные мозги, разбирая бессмысленные словоблудия?
   Государственные вложения в науку далеко не покрывали запросов заслуженных академиков, кои были немалыми; и они не желали делить свои, с трудом добытые блага, с начинающими новаторами от науки. Тяжело, а порою просто невозможно молодому учёному пробиться в ретроградной России, будь он хоть трижды гениален, а его работы востребованы и перспективны.
 В случае с Кривцовым респектабельным академикам разгромить его начинания было делом, проще некуда – его работы носили мистический оттенок. Кривцов был причислен к УФОлогам, а его доклад был признан полным мистификаций. Все двери Академии с сих пор для Кривцова были закрыты….

   Елена родила девочку, их приютили Игнатовичи. Они хозяйствуют вместе с Марьивановной по дому, принимают гостей в гостинице, поток которых не иссякает. Антон Григорьевич постоянно занят экскурсиями на «Палладе». Елена музицирует, чем привлекает гостей и пополняет семейный бюджет Игнатовичей.
   Олежка завербовался на Север и отсутствует по три месяца, зарабатывая безбедное будущее своей семье.
   Кривцов уехал в родные пенаты, к престарелой матери, в деревню под Орёл. Вскоре туда переехала и Ольга с сыном. Там они учительствуют. Такое будущее ждёт всех российских учёных-авантюристов, чересчур увлекающихся своей мечтой и не желающих прислушиваться к своим старшим руководителям, которые ведут научную деятельность в угоду новому идолу современности – экономики.
   Фирсов выехал в Африку, где работал в торгагенстве и, как-то в осень, взял тур по восточному побережью и вызвал Марину.

                Результативный контакт.

   Марина сидела в шезлонге на палубе небольшой яхты и вспоминала свои беседы с Тимохой. Вечер был свеж. Небольшой бриз разгонял волну и приятно обдувал тело Марины. Они два дня как прошли экватор и спустились к десятой южной широте. Огромные звёзды плескались в волне. Полная луна вымостила себе дорожку в океане, в которой резвился дельфин. Какая-то радость сквозила от него, и веяло чем-то знакомым для Марины. Она вспомнила Тимоху №2… Вспомнила с такой ясностью, что ей захотелось поболтать с ним. Это желание показалось Марине до такой степени осуществимым, что она представила себе улыбающегося дельфина, готового поделиться с ней всеми радостями и невзгодами, пережитыми им за время их расставания.
   -Здравствуй, Марина, - откликнулся Крек. – Я готов к общению с тобой.
   -И я рада тебя видеть, вечный странник.
   -Расскажи мне про Кроу. Мы сдружились с ним, а встретиться нам никак невозможно.
   Марина рассказала об их первом сумбурном контакте с Тимохой – Кроу, о долгих беседах про жизнь дельфинов и людей.
   -Я хочу связать тебя с Центром, - предложил Крек.
   -Я не поняла, о чём ты говоришь.
   Крек показал Марине место в Тихом Океане – огромный пласт воды в квадратный километр менял свою структуру, как будто плотность воды приближалась к плотности воздуха. Эта масса была неоднородной – линейные волны рассекали этот объект в разных направлениях. В некоторых точках этого куба наблюдались свечения и вспышки, сродни электрическим разрядам.
   -Это Центр, - пояснял свою экскурсию Крек. – Он нам даёт знания и отвечает на многие вопросы. Ты можешь через меня спросить о чём-нибудь, пока несложное.
   Марина задумалась:
   -Почему люди такие злые и недальновидные ведь мы так близко подошли к такому информативному кладу, а нас остановили у самого порога?
   -В Центре нет информации о современном человеке. Он может пополниться вами. Информация о сухопутных не пополнялась сотню тысяч лет, и её необходимо восполнить. Давай попробуем войти в Центр вместе. Что бы ты хотела знать?
   -Ну, я не знаю…. Спроси, где мы находимся. Давай поиграем немного.
   Марина увидела свою яхту, как бы со стороны, в бескрайнем океане, вернее – ограниченном берегом Африки. Яхта превращалась в точку, потом в красный пульсар. Появился огромный Мадагаскар на юге. Указатель-пульсар начал понемногу смещаться: определялись очертания Земного Шара, начали угадываться большие острова и материки. А вот появилась и Луна… Марс, Венера, Меркурий. Всю картину засветило огромное Солнце, но вскоре появился объёмный вид Солнечной Системы, которая стала смещаться на юго-запад. Пульсар, отмечающий уже Землю, еле угадывался. Картина покрылась бесчисленными чёрточками – следами от звёзд. Появилась галактика Млечный Путь. Марина видела её как-то сверху, пульсирующая точка находилась недалеко от внешней границы растянутого эллипса….
   Тимоха прервал трансляцию:
   -У меня голова разлетается в разные стороны. Я не могу этого понять. Подобное я видел, когда первый раз вошёл в Центр. Извини, Марина, мне плохо, я не могу продолжать. Я не понимаю, что это такое, и попрошу не задавать мне больше подобных вопросов.
   За несколько дней Марина почерпнула из Центра огромное количество информации об эволюции Земли. То, что археологи и историки веками собирали из манускриптов, разрушенных черепков, полусгнивших костей, Марине было доступно без проблем. Информация поступала надёжная, логичная, не требующая многочисленных исследований и доказательств.
   Марина передала в Центр информацию, собранную ею за всю свою недолгую жизнь, по зоологии, ботанике, социологии, истории человеческого общества. Подобной информации в Центре недоставало. В ответ она получила аналитические исследования человеческой истории и предположительные векторы развития человека будущего.
   Природа, перестраиваясь, создаёт несколько десятков видов однотипных животных (медведь белый, бурый, гризли, панда…). Каждый из этих видов приспособлен к определённым климатическим условиям, питание зависит от ареала его обитания, иммунитет развит в соответствии с микрофлорой данной климатической зоны.
   Человек на заре своего возникновения тоже был не одинок. По просторам Африки вместе с ним бродили многие его видовые родственники. Евразию освоили Неандертальцы, Алтайские люди, Кроманьонцы. Некоторые из этих видов не выдержали гонки выживания, не были готовы к климатическим изменениям и катаклизмам. Они вымерли по суровым законам Природы. Остальных уничтожил и растворил в себе Человек, оставшись в гордом одиночестве.
   Человек распространился почти по всей суше. Природой он был замышлен, как обитатель степей экваториальной и тропической зон. На остальных территориях он выжил благодаря своей изобретательности и мышлению.
   Игнорируя законы Природы, Человек смог выживать в холодных арктических зонах, в суровых условиях высокогорья, научился опускаться в глубины океана, освоил воздушное пространство и вышел в Космос. И всё ж таки Человек остался частичкой Природы, он создан Землёй, состоит из её набора элементов и не может отделиться от всего созидающего  его сущность, противопоставить себя Природе полностью. Человек продолжает жить по Законам Природы, хочет он этого или нет. Он подвержен, в связи с этим, изменениям, мутациям. Он боится этого, не принимает, как не принимают вороны своих белых собратьев. Природа экспериментирует на ошибках, у неё есть время, а нам непривычно видеть людей с болезнью Аменгеймера, с интеллектом, в разы превышающим номинальный разум. Уже сейчас видна разница между спортсменами-профессионалами и людьми от искусства.
   Любой живой организм на Земле может стать тем, кем он хочет, надо только из поколения в поколение стремиться к своей мечте. А Природа помогает целеустремлённым и неленивым. Так появились киты, пожелавшие жить в море, Белки-летяги научились планировать, летучие мыши освоили воздушную среду….
   Будущее Человечества видится в смешении национальностей: самое хорошее потомство рождается в межнациональных браках. Метисы более красивы и здоровы. Женщины будут выбирать партнеров только по зову сердца, отметя наносные мелкособственнические чувства, необходимость «надёжного плеча» уйдёт в прошлое.
   Учёные-теоретики со своей тягой к размышлениям, малоподвижные, будут всё больше отличаться от авантюристов, романтиков, склонных к действиям. А ещё больше – от спортсменов.
Морские волки научатся подолгу задерживаться под водой, подобно китам. Возможно, их телосложение измениться, станет более приспособленным для плавания. Уже сейчас можно отличать бегуна от пловца, тяжёлоатлета от боксёра. Ну а космонавтам сам бог велел видоизменяться, приспосабливаться к невесомости, перегрузкам, радиации. Скорее всего, появиться каста космонавтов-дальнобойщиков.


   У Марины появились проблемы: что делать с полученными ею знаниями? Как довести их до общества?
   Ванька, конечно же, подозревал о её взаимоотношениях с Тимохой, продолжением Мариной работ Кривцова, и был этим чрезвычайно обеспокоен. Ну а как действовать в этом случае Марине? Надо разговаривать! Разговаривать много и осторожно выбирать собеседников, а в первую очередь – Ваню! Он умён, знает людей – с кем можно переговорить, а кто может и навредить.
   -Ты же знаешь, Марина, что случилось с докладом Кривцова! – Остопаривал Ваня чересчур увлёкшуюся подругу. – Учёные разучились мечтать! Они определили уфологов, футурологов, фантастов в секту, и правильно сделали! Вокруг думающих людей, мечтателей, собрались выскочки, мошенники! Это хорошее поле для наживы, лёгкой и быстрой. Посмотри, что делается вокруг психотерапевтов! Мошенники заполонили всю эту научную сферу! Ни один, уважающий себя учёный не будет изучать сверхспособности человека, хотя давно уже выявлена возможность взаимодействия людей без прямых привычных контактов. Я не знаю, чем смогу тебе помочь, а вот навредить – это пожалуйста!
   -Надо искать нужных людей, и говорить, говорить с ними, - просила Марина. – Это сможешь делать только ты, это твоя обязанность, долг, наконец!
   -Мой долг – обеспечить твою безбедную жизнь и потворствовать твоим женским прихотям.
   Марина приняла решение и уговорила Ивана выбить для неё долгосрочную визу в какой-нибудь восточноафриканской стране для продолжения работы с Тимохой. А они с Тимохой проживут как-нибудь, выступая в дельфинарии….

   Марина долго уговаривала Тимоху показать ей, как работает связь с Центром. Тимоха боялся спрашивать то, что не может понять – это плохо сказывалось на его здоровье. В конце концов, он обещал подготовиться и показать это Марине.
   Марина увидела земной Шар, обрамлённый магнитными полями, направленными от южного магнитного полюса к северному. Они искажались различными рудными аномалиями, завихрялись, но всё равно продолжали свой извечный путь и достигали цели.
   Земной Шар покоился в Пространстве-Времени – вечной субстанции Вселенной. Гравитационные волны несли фотоны света от Солнца к Земле и уходили к окраинам Солнечной Системы. Земной Шар благодарно принимал живительный свет Солнца. Он мерно покачивался в гравитационных волнах и немного прогибал их своим весом.
   На бескрайних просторах земных океанов, в центре Тихого, выделился квадрат. Он отсвечивал ярко-голубыми бликами и векторными всплесками, отдалённо напоминающими фейерверки.
   Земля начала удаляться. Недавнее путешествие Марины,когда она просила уточнить Тимоху их местоположение, повторилось в том же самом порядке.
   Марина не смогла определить галактику, к которой её привёл Центр, но было ясно, что она находится в той же галактической цепочке, что и Млечный Путь.
   Конечной целью виртуальных путешественников была планета, удивительно похожая на Землю, покрытая огромным океаном с бесчисленными вулканическими островами. Единственный материк планеты закрывал её южный сектор, и это его расположение стабилизировало движение планеты вокруг звезды, вдвое большей Солнца.
   Наконец Марине был представлен доминирующий организм этой планеты, сильно похожий на Манту. Манты кружили друг с другом в вальсе, и Марина понимала, что это основной их язык общения, заложенный в них Природой - соприкосновения. Телепатия была доступна избранным и являлась приобретённым навыком, требующим долгих лет обучения.
   Манта резвился в океане в трёх измерениях, свободный и всё могущий. Он выпрыгнул из воды и... полетел. Аэродинамике Манты мог позавидовать любой альбатрос с Земли - он безукоризненно выполнял все фигуры высшего пилотажа, а заодно показывал Марине красоты своей родной планеты - острова с высокими вулканическими горами и манящими озёрами, лагуны, отсвечивающие своим мелководьем; режущие глаза своей снежной белизной полюса, и огромный материк с широким (в десятки тысяч километров) прибрежным венцом зелени, закрывающий планету от холодного дыхания южного полюса.
  Каких либо искусственных построек на планете Марина не заметила. Ей не надо было делать открытий, безумно напрягая мозг: всю информацию она получала "разжёванной" и ясной. Манты не были созидателями, они сохранили свою планету в естественной красе, а цивилизация их шла по пути самосовершенствования.
   Тем временем Манта приземлился на берегу. Конечностей у него не было - он просто свернулся клубком и покатился по суше, легко подпрыгивая на кочках. Приземлившись, Манта не остановился, а продолжил свой путь, отскакивая от тверди, как мячик. Плавные отскоки его не теряли динамики, а Марине казалось, что Манты "уцепили за хвост" гравитацию и научились пользоваться её таинственной силой...

 
   Марина сдружилась с Тимохой, и не видела своей дальнейшей жизни без него. Они разговаривали… Он рассказывал ей китовые сказки, а Марина собирала их на флешках. И вся собранная ею информация лежала мёртвым грузом…
   Марина просила Ивана, что бы тот помог донести полученные ею знания до общественности. Иван не упускал случая при встречах с нужными людьми осторожно касаться в беседах с ними темы об экспедиции Кривцова. Но как возможно разговаривать с серьёзными людьми на полуфантастические темы? Эти беседы переполняются сарказмом в наш современный век, век зарождения новейшей мировой религии - атеизма.

   А Олежка на берегу Белого Моря разговаривал с белухами...