Володя

  Тревогу забили в понедельник, когда Володя не вышел на работу и не отзвонился  почему. Жена сообщила, что он у матери, а та, что он был, но ещё в пятницу уехал  домой. Кинулись искать по друзьям, больницам и, наконец, нашли... в морге.               
 
 Надо сказать, что отношения между свекровью и невесткой были плохие, кто уж там виноват, поди разберись, и было это постоянной Володиной головной болью. Oн  метался между ними, как меж двух огней, а тут ещё, накануне, у него вышел  скандальчик, очередной, привычный, не из ряда вон выходящий, но... всё идёт в  сердечную копилку. Эта давняя вражда и была причиной, что за три дня ни мать, ни  жена не позвонили друг другу и не поинтересовались где же он на самом деле. Жена  решила, что он обиделся и остался у матери, ну и пусть себе обидки  строит, пообижается и придёт, никуда не денется. А мать, проводив до дверей, думала он  дома, с семьёй, сам позвонит, когда надо, не хотелось слышать в трубке  раздражённый голос невестки.
 
  A дело было  так: был канун восьмого марта и Володя намекнул жене, что неплохо бы съездить к матери поздравить, всё - таки восьмое марта, она собиралась пирогов напечь, ждёт, ну сколько уж можно враждовать на пустом месте. А у жены были планы пойти в гости, приглашали подруги. Конечно, можно было заехать к матери, поздравить, посидеть часок, никакие подруги никуда бы не делись, но жену трясло уже от одного упоминания о свекрови. В результате Володя купил букет и поехал поздравлять мать один. Посидел с ней, поели щей,  выпили по рюмочке, попили чаю с пирогами и он засобирался домой. А на трамвайной остановке, в двадцати шагах от  материнского дома, ему стало плохо, он прислонился к водосточной  трубе, а потом и сполз по ней. Так и нашли его, сидящего на коленях, но уже мёртвого.
 
  Что значит какун восьмого марта? А то, что все уже наотмечались на работе, едут домой или в гости, все в приподнятом настроении, впереди выходные и никому дела нет, что кто - то напился до коленоположения. Никому и в голову не пришло, что кому - то может быть плохо по другой причине. Привыкли к пьяницам, привыкли не обращать на них внимания. Валяешься, ну и валяйся себе дальше - твой выбор. Но одна женщина, живущая напротив, заметила его из окна. Проходили один за другим  трамваи, увозили пассажиров, а одинокая фигура всё сидела и сидела на асфальте. Она вызвала скорую.

   Мать его не хоронила, как узнала о смерти сына, сама попала в больницу. Никто её не навещал. Ни у внука, ни у невестки не нашлось милосердия к одинокой, убитой горем старухе. И девятый день и сороковой она провела в больнице и надеялась умереть. Жить было не для кого. Но она выжила.
 
  Могила была завалена венками, чёрные ленты забиты  землёй: было много дождей, и мать принялась хлопотать. Нашла бутылку, сходила за водой, промыла и расправила все ленты. Лента от друзей, лента от коллег, это её порадовало - уважали его на работе, лента от любящих жены и сына, когда он был маленький она нянчила его, потом провожала и встречала из школы, жили тогда вместе, это уж потом Володе от работы дали квартиру. А вот ленты от матери никто не догадался написать, горько  подумала она. Всё убрав, она воткнула свой бумажный букетик, зажгла свечку, устало присела на скамеечку и загоревала: что ж ты так поспешил, сыночка, что ж ты наделал, забрал бы тогда и меня с собой, как же мне жить теперь без тебя, да и зачем.

  Долго сидела она, вспоминая, как его родила, в какое голодное послевоенное время. Как трудно было. Как они с мужем радовались – сын родился! Как пошёл он в школу. Потом муж заболел и умер, тоже совсем ещё молодым. И она одна его тянула, работала на двух работах, чтобы всё у него было, чтобы не хуже чем у других. И он рос хорошим мальчиком, старательным, жалливым. Кончил институт. Она так гордилась им. Женился. Родился внук. Она радовалась – снова большая семья, сама - то она всех за войну схоронила. А тут и началось: слова не скажи, советы не нужны, сделала дело молча и иди в свой угол. А уж когда отделились, общение практически прекратилось. Сын успокаивал, объяснял всё ревностью, а какая ревность, когда у каждого своя роль, у жены своя, у матери своя. Да разве ей много надо: сыну хорошо, значит и ей хорошо. Не получилось. Слёзы катились, но она их не замечала, думала свою горькую думу, разговаривала с ним то споря, то соглашаясь, то уговаривая.
 
  Шумно прошагали кладбищенские рабочие с лопатами наперевес и она очнулась. Уже стемнело, она и не заметила, как просидела целый день. Засобиралась, вытерла слёзы, устало встала. Постояла немного, поклонилась и, прихрамывая, поплелась восвояси. До свидания, сыночка. До завтра.               

2014 год.