25 Коммунальная еда

Коммунальная квартира – кто в ней жил – это чудо из чудес. И у каждого это чудо – разное! Моё весьма раннее воспоминание: сижу на общественном унитазе, и фигурно, по контуру, вырываю ордена из газеты «Правда».  В дверь стучат. Очередь.

Была там ещё десятилетняя девочка Вера Золотова, соседка. Мне тогда было лет семь. Почему-то вспоминаю эту девочку в проекции, пятнадцатилетней, хотя ни разу после с нею и не встречались.

И запомнилось мне: стоит Вера у плиты, достаёт со своей кастрюли свиные уши и хряпает. С пребольшим удовольствием! А я только слюни глотаю…

Через тридцать лет покупаю на рынке такие же уши для своего любимого пса. Отвариваю, а вспомнив девочку Веру, и пробую. Хрящ! Хрящ, хрящ и хрящ. Замечательная еда для собаки!

Маленькое, но важное отступление: если внимательно читать кулинарные книги Вильяма Похлёбкина, можно заметить странное: борщи русские, украинские, и даже сибирские щи – обязаны содержать в себе свёклу.

Однажды у моей мамы не было под рукой свёклы. Получился тогда у неё борщ оранжевого цвета. Потом досадное отсутствие свёклы забылось. А затем и привыклось.

Холодильники, как класс, уже имелись у более другого класса. А наш класс, недобитая интеллигенция в лице моей мамы, готовил покушать с утречка. Это был подвиг! Единственный на всю коммуналку балкон и был главным холодильником.

Так вот, уезжает рано утром мама в командировку, и даёт наставления папе, чем и как меня кормить. Приходит отец в обеденный перерыв, потчует меня. А я не хочу ни странный красный сладко-солёный компот с капустой, ни странную не жующуюся кашу с не менее не жующимся мясом. А папа меня настойчиво кормит, но сам же это всё такое не ест!

Отец мой всё перепутал. И пытался он кормить меня соседским свекольником, затем – слегка приваренной перловкой, заготовкой для супа. Мясо было тоже полуфабрикатом для чего-то, и было слегка обжарено, чтобы не испортилось.

Не смотря ни на всё, покушать я люблю до сих пор. Потому и вспомнилось.