Уитстокские ведьмы 9

(начало: http://proza.ru/2013/10/21/1036)

*      *     *
...Из зарослей стали появляться странно одетые, заросшие и грязные, но крепкие мужики. У каждого за спиной висел большой лук и кожаный мешок со стрелам; на поясе болтался кинжал, шпага или короткий меч.

- Да это никак отец Тук, собственной персоной? – весело воскликнул молодой высокий бородач в кожаном нагруднике, который явно был здесь главным. – Какой гость, братья!

Отец Тук, озираясь, стал торопливо подниматься с Сильвии и оправлять  рясу.
 
- Кто вы такие? – испуганно воскликнул он, вставая на ноги. – Я настоятель святой церкви в Ноттингшире, и вы можете поплатиться... Мы выполняем поручение Святейшей Инквизиции, и никто не может нам препятствовать! – и отец Тук даже топнул ногой, желая, видимо, напугать лесных молодцов.

- Святейшая Инквизиция поручила тебе согрешить с этой красавицей? – спросил главный, и вокруг захохотали. – Что-то не верится... Ну, а я тот, кого ты давно уже хотел увидеть!.. И даже мою сестрёнку Нэнси посадил под замок, когда она зашла в церковь помолиться, - главарь грозно нахмурился. - Всё пытал у неё, где я, да только она ничего не знала... Припоминаешь, толстяк? Помнишь, что ты с ней делал?

Молодец выдернул из-за пояса кинжал и подошёл к повозке. Отец Тук задрожал.

- Так вы, стало быть... – залепетал он, не отрывая глаз от кинжала, - те самые, кого давно разыскивает ноттингемский шериф?.. лесные разбойни...

- Что-о?.. – возмущённо воскликнул бородач, разрезая путы на руках Сильвии. – Как ты смеешь, толстобрюхий?.. Мы свободные лесные стрелки! А зовут меня Робин Честный. Слыхал? А это что за красотка?

- Это ведьма! – тут же отозвался отец Тук, желая оправдаться в своих не вполне богоугодных действиях. – Арестована Святейшей Инквизицией, самим патером Брауном из Ноттингема.

- Не ведьма я, - освобождённая Сильвия завернулась в свою накидку и поднялась на ноги. – Я баронесса Уитстокс! – воскликнула она, потирая затёкшие руки. -  Как ты посмел со мной такое вытворять, скотина?! – оборотилась она к отцу Туку и влепила ему такую оплеуху, что тот кувыркнулся с повозки. Лесные стрелки чуть не попадали от смеха.

- Баронесса Уитстокс? – Робин уважительно поклонился, протянул ей руку и помог слезть с повозки. – Значит, это в ваших лесах мы стреляем дичь? Извините, что делали это без спросу, ваша светлость.

- Я даю вам на это разрешение пожизненно, на все времена! Потом, в замке оформлю гербовую бумагу.

Стрелки радостно загудели.

- Спасибо, баронесса! Мы этого не забудем!.. Ведь шериф преследует нас именно за охоту  без лицензии. Но в лесу прохладно, а ваша накидка тонкая, – говорил Робин, с интересом оглядывая Сильвию. – Вас нужно приодеть... сообразно вашему титулу! Будьте нашей гостьей, госпожа! В получасе езды отсюда жарится на вертеле молодая косуля. Есть и сундук со всякой одеждой. Есть и полбочонка вина из старых запасов... Что скажете, братья, на счёт ужина?

- О, да-а! На ужин!..  – обрадовано закричали честные лучники. – Да здравствует Честный Робин! Ай, да парень!

- А с этими что? – спросил престарелый седобородый, но стройный лучник, которого все называли Старым Лисом. – Может, вздёрнуть их?.. Тогда уж точно никому ничего не расскажут.

- Нет! не делайте этого! – закричал отец Тук, падая перед Робином  на колени. – Убийство – тяжкий грех!.. Побойтесь Господа, отца нашего всемогущего... И ныне, и присно, и во веки веков! – и святой отец, стоя на коленях, принялся, не останавливаясь, возносить молитвы.
Крестьяне, сторожившие Сильвию в дороге, тупо смотрели на святого отца; было видно, что они не понимают, какая опасность над ними нависла.
 
Робин сурово нахмурился.
- Вздёрнуть?.. может и стоило бы, – задумчиво произнёс он, но подумав, сказал: – Давай-ка сначала, святой отец, исповедуйся перед нами. Вообрази, что я твой духовник. Но не дай Бог тебе скрыть что-то из прегрешений! Господь всё видит... и передаст мне. И тогда прощения не будет! Итак, каков твой главный грех?
 
Отец Тук тяжело дышал, стоя на коленях и с тоской устремив глаза горе.

- Ну? – сурово воскликнул главарь.

- Не знаю, Честный Робин... Просто не знаю! Бог свидетель...

- Ах, не знаешь?.. Зато я знаю! Что ты сделал тогда с Нэнси, мерзавец?! Что ты делал с баронессой вот только сейчас??

Отец Тук зарыдал и простёрся перед Робином ниц.

- Похоть... Похоть мой грех. Каюсь, сэр Робин! Обязуюсь истребить в себе... с божьей помощью... Клянусь, как перед Господом!

- Кого ещё ты донимал своей похотью?

- Только ведьм, которых допрашивал... Только их. И всё!
 
- И всё?! Сестрёнка моя тоже была ведьма, похотливый негодяй?

- О, нет! – перепугался Тук. – Она – нет!

 - А ты знаешь, как наказывают похотливых святош в доброй, весёлой Англии?.. Я тебе расскажу. Расклинивают поваленный ствол, сажают на него верхом, да и зажимают в щели его грешную плоть. Где-нибудь в безлюдном месте... Да хоть здесь, в лесу. Через день-два, накричавшись вволю, он сам её себе и отчикает. Если ему нож оставят... Что скажешь, святой отец? Всё же лучше, чем виселица?

Отец Тук затрясся, лёжа на земле, и стал издавать такие жуткие вопли, будто ему уже всё прищемили.
 
- Что скажете, ребята? – обратился Робин к своим. – Не слишком сурово?

- Пожалуй, слишком, – отозвался Старый Лис. – Что он будет делать потом без своего инструмента?.. А вот пусть он пострадает так же, как от него страдали все эти женщины, виновные и невиновные!

- Это как же? – удивился Робин, и Лис, посмеиваясь, что-то зашептал ему на ухо.

- В самый раз! - захохотал Честный Робин и повернулся к отцу Туку и стоявшим за ним двум мужикам. – Выбирайте сами, что с вами сделать: либо виселица, либо защемление плоти, либо... Вы, двое! Помогите вашему святому отцу испытать содомское удовольствие... а заодно и покаяться.
 
Отец Тук долго стенал, плакал и просил милосердия, но, в конце концов, принуждён был смириться, принять нужную позу и поднять рясу.
У мужиков долго ничего не получалось, и только когда им пригрозили кнутом, первый из них, выпучив глаза, решительно приник к поднятой толстой заднице святого отца и принялся её наказывать и за страх, и за совесть.
 
Согбенный до земли отец Тук принимал содомское наказание кротко, лишь временами жалобно стеная. Вокруг них столпились хохочущие лесные братья.

- Пойдёмте, баронесса! Это не для ваших глаз, - благородный Робин подошёл к Сильвии и подал ей руку. – Вы поедете верхом? Или в повозке?

- Верхом, сэр. И давайте поспешим...

Робин крикнул остальным, чтоб закончив с наказанием, они их догоняли. Затем усадил баронессу на лошадь, сам оседлал другую, и они скрылись в чаще.

*       *       *

Отец Браун вместе с добровольными помощниками, которых нашлось немало, тщательно обыскал и перерыл весь большой зал с камином, перевернули всю мебель, перетрясли шторы, ковры и гобелены, но заветного сундука так и не нашли. Внутрь камина, где дотлевали угли, за боковой его выступ заглянуть никто не догадался.

- Обманула, ведьма! – яростно скрипел зубами инквизитор. – Что же, тогда на козлах вздёрнем!.. Сложим пополам и послушаем, что споёт!
 
И он приказал искать лошадей, чтобы немедленно ехать к отцу Туку.

Когда служитель Святейшей Инквизиции в сопровождении четверых конных охранников ехал через ячменное поле, то вдали, у самого леса он заметил какую-то странную процессию, которая двигалась им навстречу.

Подъехав ближе, отец Браун с удивлением увидел повозку, в которую запряжены были двое мужиков, посланных с отцом Туком для охраны; кряхтя и упираясь, они еле тащили её. В самой же повозке, покрикивая на них и жалобно стеная, задом кверху лежал и сам отец Тук. Ни лошади, ни Сильвии с ними не было.

(далее http://proza.ru/2014/03/19/1509)