Cемейные хроники. Домашний очаг на донской земле

                Семейные хроники.

                Домашний очаг на донской земле

      Заручившись на шахте выделением  земельного участка под строительство дома,  Парфентий  взял отпуск и в октябре 1933 года приехал в Черниговку с намерением забрать семью  в Шахты.  К тому времени, старшая дочь  Галина вышла замуж и имела свою семью. Старшему сыну Василию уже исполнилось двадцать  лет, он оставался хозяином в доме, пока Парфентий Захарович  отсутствовал, и наследовал хозяйство  в Черниговке. Не мог с ним  сразу ехать и Михаил, который после окончания  семилетки поступил  в  Обиточенский ветеринарный  техникум.

      Поэтому, переезжать на новое место  жительства собирались Елизавета Семёновна и младшие сыновья  двенадцатилетний Пётр и  самый младший  Иван, которому было девять лет. Однако,  Елизавете Семёновне пришлось задержаться  с переездом, чтобы оформить какие-то бумаги. Но детям на новом месте надо  устраиваться в школу, поэтому  Парфентий Захарович возвратился в Шахты  с Петром и Иваном. Елизавета Семёновна  приехала  через месяц.

     Первое время  пришлось снимать флигель в Нахаловке. Так нелестно в народе называли посёлок в Артёмовском  районе, образовавшийся стихийно,  самовольным заселением. Флигель - смело сказано. На самом деле это крохотная  летняя кухня, единственным  достоинством которой была печь, занимавшая половину  единственной комнатушки.  Уже в пятидесятые годы, когда Пётр  работал  на Шахтинской ГРЭС и проживал с семьёй в посёлке электростанции, он частенько, возвращаясь из дома отца  в посёлок ГРЭС, проходил по той улице в Нахаловке, на которой  он в тесной кухоньке провёл первую зиму в Шахтах. И  каждый раз,  старался разглядеть в глубине двора  крохотную  мазанку, которая     по-прежнему верой и правдой служила хозяевам. И сердце сладко щемило, и комок подступал к горлу.  Дорогой сердцу  кусочек  детства остался с тех пор в   той старенькой летней кухне.      

      Тяжёлую зиму 1933-34 года   семья перекантовалась, по-другому не скажешь,  в съёмной  кухне в Нахаловке. Та зима  была нелёгкой во всех отношениях. Неустроенность быта, трудности с продуктами, тоска по родной Черниговке и близким, которые остались там. К тому же, зима выдалась не по - южному снежной и морозной.  Украина переживала последствия голода  1932-33 года. Не выдержав голода, от язвенной болезни  умер в Черниговке  младший брат Парфентия  Яков, который жил со своей семьёй и матерью Екатериной Семёновной в старом доме их отца Захара.

      В начале   1934 года шахта выделила Парфентию Линнику   участок под застройку в  молодом, быстро разросшимся посёлке Первомайском. Посёлок  длинными и широкими улицами   раскинулся фактически  на самом краю города. Застраивался он бывшими крестьянами из ближайших хуторов и станиц.  Многие жителей этого посёлки были выходцами из Украины.

      Участок,  нарезанный в конце длинной, более полукилометра, улицы Степной, был  размером в 20 соток,  значительно меньше того, что остался на родине в Черниговке. Улица постепенно спускалась в долину реки Кадамовка вдоль  ручья, впадающего в эту речушку. В конце улицы  спуск  становился круче, поэтому один конец стороны участка, выходящей на улицу был на метр выше другого. Длина уличной стороны составляла около тридцати метров. В глубину  участок также имел спуск в маленькую долину  ручья не более метра в ширину, который пересекал  весь участок  параллельно улице. Вся долинка этого безымянного ручья  входила в участок, и только противоположный подъём  уже шёл  по другому участку, выходящему на  соседнюю улицу.

     Непаханая земля на участке была хорошая, особенно, в долине ручья, который намыл  жирный  ил по  своим берегам. Но главное, это был свой клочок земли, за который можно было зацепиться, приложить руки и превратить его в  родной дом, то отчего пришлось отказаться на родине.
     От места работы  Парфентия   было всё-таки далековато, километра полтора, но ближе к шахте свободной земли уже давно не было, да и выбирать никто не предлагал.

       С первым теплом Парфентий  приходил на пустой участок  и занимался его обустройством. После  более года мытарств по  чужим углам приятно сознавать, что, наконец, у тебя появился свой дом. Правда, дома по сути не существовало, да и вообще ничего, лишь колышки по углам  куска земли.      Первым делом поставил шалаш,  чтобы укрыться от  южного солнца и от непогоды, вскопал целину, пока не вылезла трава, и сделал первые посадки.  Продумал  расположение построек на участке. В верхнем углу участка он решил поставить избу, где и заложил фундамент из бутового камня, местного строительного материала, который  в избытке добывался в окрестных  государственных и «диких» каменоломнях.

      Теперь надо было подумать о доме. Строить новый дом накладно, не имел таких средств  Парфентий, да и строить надо было быстро, чтобы к началу  холодов заселиться. Той же весной 1934 года  Парфентий   присмотрел в  близрасположенном  казацком  хуторе  Киреевка добротный щитовой дом  на продажу и купил его за 600 рублей. Насколько большие были в то время эти деньги?   По словам знаменитого  Стаханова И.Г, забойщика  шахты «Центральная Ирмино» в Кадиевке, установившего  в 1935 г. мировой рекорд  добычи  угля за смену (102 тонны), зарабатывал он в месяц до рекорда  около 400 рублей. Думается, что заработок рабочего очистного забоя, то бишь Парфентия,    не превышал  200 руб.  В три-четыре месячных заработка  обошлась  Парфентию покупка   дома.

     Дом разобрали, перевезли на новое место  и  собрали на     фундаменте. Как  планировал Парфентий Захарович,  дом поставили в самом высоком углу участка, в  метрах пяти- семи от линии улицы. В центре  дома  из кирпича сложили печь, вывели   трубу. По линии задней стены  печки  сделали перегородку. Получилось две довольно просторные комнаты и  кухня, в которую был вход со двора, вернее с сеней.  Под сенями устроили  погреб  для хранения  продуктов.  Поначалу,   полы залили  глиной. На следующий год  Парфентий  в комнатах устроил деревянныё полы. Стены и потолок оббили дранкой и поштукатурили.

       Всё лето и  осень шли строительные работы. Почти всё  делали своими руками, лишь на печку  нанимали печника.  В ноябре  1934 года  окончательно перебрались в новый дом, вернее, на новое место, ибо дом  был не совсем новым.  Но дом  этот служил верой и правдой  до 1955 года,  двадцать лет, до того дня, когда его развалили, чтобы на том месте построить новый дом, дом  для семьи  Петра Линника. Но это будет двадцать лет спустя, а пока Петру было только  тринадцать лет.

     На новом месте по крестьянскому труду  скучать не приходилось. Семья дружно поднимала новую землю. После тяжёлого труда  на шахте  под землёй Парфентий  без передышки брался  за лопату, топор и отдавался работе на усадьбе.  Работал он по сменам, приходилось ходить на шахту  и в ночь. Но это давало возможность днём работать  дома. Был разбит  плодовый сад. Основная  садовая культура – вишня, но были посажены также абрикосовые деревья, груши, яблони,  крыжовник. В низине устроили огород, где выращивали  помидоры, огурцы, лук, свёклу, капусту и другие овощи.  Завели корову, держали  кур, уток, начали выращивать поросят.  Младший Иван увлёкся  разведением голубей, что было популярно в  те времена.

    К 1937 году  жизнь на новом месте  вошла в колею, огород в долине ручья   давал богатые урожаи  овощей, начал плодоносить сад. Заработки Парфентия  на шахте, хоть и не  большие, но  стабильные, позволяли  поддерживать  нормальные условия  жизни.  Жалеть о том, что ушли с насиженных мест, особых  резонов не было.