Мужское название

Нас было много на челне…
А.С.Пушкин


На университетскую зарплату жить трудно. Поэтому я подрабатываю. На фирме. История, которую я хочу рассказать, произошла год назад.
Нас было четверо в офисе: Боря Шмуль, Федя Голопупенко, Марат Мамаев и я. Шло производственное совещание.
Вообще-то наша фирма большая и занимается… не будем говорить чем. Всем понемногу. Чего-там отмывает, перемывает, присасывается, отсасывает… Словом, обычная фирма, работающая по принципу «это чур моё, а вас тут не стояло».
В офисе нас всего человек пятнадцать. Есть текучка. Есть тянучка, регулярно – нахлобучка от руководства, получка – тоже регулярно. Всё – как у людей.
Народ у нас дружелюбный. И как-то так сложилось, что в нашем дорогом коллективе принято раздавать всем клички, причём конкретные. Не то, чтобы Козлова назовут Козлом, а Носкова Носком. Нет.
Например, если человек весь всегда в сомнениях, по утрам тревожен и любит, даже в общественном сортире, заводить долгие беседы про жизнь и даже если фамилия его Занудин или Мозглевич, то его всё равно назовут – Творог. Трудно объяснить, почему. Но иначе не назовёшь. Творог – и всё тут. Если слаб по женской части – Першинг или Перфоратор. Если жадноват – Ныка, Щеколда или Потный Сейф. Есть такие, которым не везёт на деньги. Не идут к ним деньги – и всё тут. Есть у нас один такой Толик Тапкин. Одни называют его Бубликом, другие – Грустной Фигой. Трепло, разумеется, становится Вентилятором. Молчун – Эстонцем или Индейцем, в зависимости от масти. Бывают и парные названия. Например, одно время у нас работали два компьютерщика – Козлодавов и Козликов. Их называли: «Скоты-Антонимы». Типа того:
- Позови-ка сюда Скота-Антонима.
- Какого? Отелло или Дездемону?
- Да любого, какой трезвей.
Девушек у нас принято называть по именам: Света, Даша… Но между собой мы, конечно, их как-нибудь по-другому да называем. Та же Света, скромная девушка с очень странной фигурой, получила нежное наименование Нестандартный Унитаз. Месяца два проработала у нас некто Эмма. Фигура – изумительная, но гордости – как у последней из могиканок. Так и осталась она в нашей доброй памяти как «Сисепопое “не дам”». Даша, наоборот, душа-человек, всех всё время кормит, обо всех всегда заботится. Её так и зовут – Тефаль. Дашка-Тефаль.
Но на этот раз нас было четверо. Кратко о нас четверых.
Боря Шмуль обладает невероятной способностью приспосабливаться к любым условиям и из любой перетряски выходить, как говорится, сухим из воды. За это мы его назвали почему-то Ихтиандром. Федя Голопупенко имеет прозвище Суперсырник. Даже трудно сказать, почему. Но иначе его и не назовешь. Марат Мамаев имеет два главных качества: он по-восточному вкрадчиво, сладостно вежлив, но при этом отличается неукротимой, бешеной энергией. Его кличка – Атомная Вафля. Я же, известный всему офису своим непреодолимым, патологическим пофигизмом, именуюсь Волнорезом, иногда – Очкастой Набалдой.
Итак, нас было четверо. И речь шла не о каком-то там рядовом совещании, а об ответственном поручении начальства.
Дело в том, что наша фирма решила, неизвестно, с какого такого перепою, расширять свою деятельность. И по этому поводу появилась идея открыть клуб. Мужской. Сначала – в Москве и в одном из областных центров, а в перспективе – целую сеть. С выходом в ближнее и дальнее зарубежье. И вот надо было придумать название клуба. Начальство предложило свой вариант.
Этот вариант был, как всегда, прост и трогателен до слез умиления. Как мокрый слюнявчик розового пупса: «Клуб для мужчин». Начальство вообще всегда поступает именно так – прямо и просто до гениальности. Открывали, помню, бани лет пять назад. И назвали их «Бани для помывки». Потом открывали салоны красоты. Назвали – «Салоны для красоты». Булочные – «Булки для еды». Закусочные – «Еда для закуски». То есть всё это надо понимать следующим образом: если ты заходишь в заведение, то ты должен твёрдо знать, зачем ты сюда, стафилококк неразумный, зашёл. Баня создана для помывки, а не для побривки или какой-нибудь там почёски. Салон предназначен для красоты, а не для безобразия. В парикмахерской стригут голову, а не локти и не копчик. Булки надо есть, а не пить. А в закусочной дают еду, а не в репу.
Кто-то там наверху очень уважал слово «для», очень сильно напоминающее какое-то другое слово. Прямо даже и не знаю, какое.
Но наша-то задача была творческая – найти настоящее название! Настоящее название для мужского клуба, и даже – сети клубов, которая через десяток лет опутает весь мир и сделает одной левой всякие там «клаб-мэды» и «кока-колы»! Для этого стоило постараться.
Вёл совещание Борька-Ихтиандр. Он сидел с ногами на столе и задумчиво скрёб свою чёрную волосатую тыкву, издавая характерный звук. Похожий на тот, который издают ночью отклеивающиеся обои.
Федька-Суперсырник лузгал семечки и равномерно икал. Каждый ик Суперсырник комментировал фразой: «От укатали, бисы!» Шелуху Голопупенко сплёвывал в бронзовую пепельницу в виде римского Колизея. Причём Колизей стоял на ксероксе, метрах в пяти от Суперсырника, но за всё время совещания Суперсырник ни разу не промахнулся.
Марат – Атомная Вафля, как дикая пума, метался по офису, время от времени резко меняя направление, глухо рычал какое-то загадочное выражение, типа «шайтан-бардак» и то и дело уворачивался от суперсырниковой шелухи.
И, наконец, я лежал на полу в позе дохлого и даже уже слегка подтухшего барса и полудремал. Когда атомная Вафля на ходу перепрыгивала через мой дремлющий труп, я полуоткрывал левый глаз, томно стонал: «Дует!» – и снова закрывал.
Так продолжалось долго: «Хрп-хрп» (это Ихтиандр чешет свою кастрюлю) – «Тьфу! Ик! От укатали, бисы!» – «Шайтан-бардак!» – «Дует!» – «Тьфу!» – «Хрп-хрп!» - «Ик! От укатали, бисы!» – «Дует!» – «Шайтан-бардак!» – «Хрп-хрп!» – «Тьфу!»…
Наконец, Ихтиандр не выдержал:
- Надо что-то решать! Хрп-хрп! Что такое «Клуб для мужчин»? А для кого же ещё? Для беременных бабуинов? Какие будут предложения? Суперсырник. Хрп-хрп!
- Тьфу! – сказал Суперсырник. – Да по мни хучь «парашей для пидороу» назови – усё едино! Хучь «загоном для зёбр» - тильки бы ни трогали мине, сучьи дити. Ик! От укатали, бисы!..
- С тобой, Суперсырник, всё ясно. Теперь ты чего скажешь, Атомная Вафля.
- «Кобелиная бухта», «Приют самцов», «Клуб щетинистых котов»… - затараторил Марат. – «Тройное виски», «Двадцать первый палец», «Стоять – не падать!»…
- Стоп, стоп, стоп! – остановил его Ихтиандр. – Всё это не то. Что ещё за щетинистые коты со стоящим от виски двадцать первым пальцем? Нам же сказано: международная сеть мужских клубов. Что мы, по всему миру будем «Кобелиные зАводи» открывать?
- «Бухты», - поправила Атомная Вафля. – Или, например, «Самцовый фьорд»…
- Да хоть «Хрякова Лужа»! Не то. Нужно найти что-нибудь такое интернациональное, яркое…Что-нибудь этакое… Хрп-хрп! «Эй, парни!» или там… «Wow, boys!», «Go, guys!»…
- «Айда, хлопци!» - оживился Суперсырник. – Тьфу! А що?! Цэ ж гарно! Наши хлопци усяких бойзов и гайзов крутее у мильон!
- Ага! – зашипела Вафля. – «Запрягайте, хлопцы, кони!» Ты представляешь себе где-нибудь в Японии этих хохлобойзов? А? Этих хлопчиков-монголоидов… Перепончатых этих казаков… Представляешь? Ты ещё его клуб «Засоси горилки» назови…
- Тю! А що?! – не унимался Суперсырник. – Гарное название! «Горилка-интернейшанал». Или «Шинок для парубкоу». Тьфу!
- Ладно, Суперсырник, уймись. Никаких там: «Хата для синюх», «Глобал-сало», «Интер-глычек», «Супер-галушки»… Хватит! Волнорез, хорош харю мять. Скажи чего-нибудь, а то лежит, как тюлень-паралитик…
Я приоткрыл левый глаз. В этот момент через меня перемахнула Атомная Вафля. Я томно прошептал:
- Давайте  выпьем. А то дует.
- От цэ дило! – оживился Суперсырник. – Биз ста граммоу ми тута ни биса ни рОдим.
Все задушевно посмотрели на Ихтиандра. Прошло десять секунд молчания.
- Хрп-хрп! – сказал Ихтиандр. – Только на закуску кроме анчоусов и пастилы ничего нет.
- Чур мне анчоусы, - сказал я (я люблю анчоусы) и быстро встал.
Офис ожил. Через полминуты озабоченной молчаливой суеты, сосредоточенного сопения и звяканья стаканов Ихтиандр сказал:
- За настоящее мужское название!
- За него!
Мы чокнулись, выпили «Старой Москвы», почавкали анчоусами и вернулись к творчеству.
- Нам нужно найти какое-нибудь настоящее мужское слово, - сказала Атомная Вафля. – Ну там… «сила», «боец», «пиджак», «сигара»… чего ещё? «Галстук»…
- «Носок», «лысина», «коки», «геморрой», - продолжил Ихтиандр.
- Это ты куда-то не туда, - сказал я. – Это частности…
- Ни фига себе «частности»! – возмутился Ихтиандр. – Это геморрой-то – «частности»? У тебя геморрой-то был?
- Нет.
- Ну и молчи в салфетку. Знаешь, как это больно!
- Как?
- Да блин!.. Очень! Понял?
- Геморрой у женщины тоже бывает, - задумчиво произнесла Атомная Вафля и выпила по третьей. – У меня была одна знакомая… эта… как её?.. австраёж… австриячка. У неё был геморрой. Очень она от него мучилась. Всё повторяла: их, говорит, хабе геморроиден…
Все выпили. Помолчали. Попытались представить австрийку с геморроем и не смогли. Такой кошмар представить нелегко.
- А у меня одна англичанка с лишаём была, - начал было ностальгически Ихтиандр. – Так она как в ванну залезет…
- А бурятки с простатитом у тебя не было? – перебила Атомная Вафля.
- Не… У меня дома уже десять лет полухохлушка-полутатарка с кариесом сидит… зубы точит…
- Саблюка! – вдруг сказал Суперсырник.
- Чего? – не понял я.
- Саблюка. Шашка. Шобы вас, москалей, рубать. Тьфу! Ик! От укатали, бисы!.. Самое казацкое слово – «саблюка».
- Какая саблюка?! – закричал Ихтиандр. – Кого рубать? Хватит от темы отклоняться. Давайте ещё по одной – и искать.
Дали ещё по одной – и стали искать.
- Главное – сосредоточиться, - сказал Ихтиандр. – Мы что ищем? А?
- Не знаю. Тебе лучше знать. Ты главный, - сказал я, уплетая анчоусы.
- Мы ищем название клуба. Хватит жрать. Так?
- Так, - сказала Вафля. – Ты время-то не тяни, не в предбаннике…
- А что это значит – клуб? – продолжал косеющий на глазах Ихтиандр.
- Не знаю, - честно сознался я.
- А это значит, что клуб – это что? Хрп-хрп…
- Что? Что? Что – «клуб»?
- Это – по ин-те-ре-сам! Правильно?
- Ну…
- Не «ну»! А надо искать мужские ин-те-ре-сы. Какой главный мужской ин-те-рес?
- Гы-гы-гы! – сказал Суперсырник. – Ясное дило! Маньку задудонить…
- Животное ты, Суперсырнок, - печально сказала Атомная Вафля. – Тебе бы только задудонить… Дело это нехитрое… Надо же и настоящие увлечения иметь, хобби…
- Кино, вино и домино – вот тебе и хобби, - сказал Ихтиандр.
- Типа того, - согласилась Вафля. – Гольф ещё, нумизматика.
- А может назовём его «Кит», - вдруг сказал я.
- Почему «кит»? – удивился Ихтиандр.
- Потому что рыба. Рыба-кит.
- А почему рыба?
- Сам же сказал – «домино»…
- Совсем ты, Волнорез, анчоусов объелся, - обозлился Ихтиандр. – Кит какой-то…
- Ну, «Три кита»…
- «Три кита», «Три толстяка», «Три медведя»… это всё уже есть…
- «Три бойца», «Три товарища», «Три мушкетёра»…
- «Три рубля»… А кстати, деньги у нас есть? А то… анчоусы кончились… Да и запивать их нечем…
Часа через четыре за окнами стемнело. Мы сидели в офисе. В магазин бегали уже дважды. Мы продолжали искать. Героически, преодолевая удушающий запах анчоусов, сухость во рту и общее ослабление коллективной памяти.
- А я говорю, что если у мужика грудь не волосатая, то он не мужик! – орал Ихтиандр, оголяя свою, действительно, очень волосатую грудь.
- Ты ещё штаны сними! – кричала Атомная Вафля. – Стриптизёр. Во, кстати, хорошее название…
- Надо будет, сниму!
- А вот, кстати, тоже хорошее название – «Штаны».
- «Галифе» лучше.
- Не пойдёт «Галифе». Лучше «Гульфик».
- А вот я придумал!
- Ну, давай…
- «Шехерезад». Женский клуб – «Шехерезада». А мужской – «Шехерезад».
- Ну-у-у… это уж совсем… Ещё!
- «Одинокий лось». Хорошо?
- Почему одинокий? Почему лось?
- Гордый потому что. Ты лосей видел?
- Видел. Во «В мире животных». Не пойдёт. Орлы, лоси, хомячки, морские ёжики – отпадают. Это же не клуб зоофилов.
- А я люблю ёжиков…
- Ну и люби хоть жы… жижу… жужелицу. Ещё!
- «Смелый мустангер».
- А это кто?
- Который мустангов ловит. Ковбой.
- Слушай, ты хочешь мустангов ловить?
- Нет. Я пить хочу. От анчоусов.
- Ещё!
- «Острый перец»!
- «Отважный крысобой»!
- «Хук справа»!
- «Держи очко»!
- «Храбрый сперматозоид»!
К полуночи мы устали.
- А может, «Крепкий сучок»? – мямлила Вафля.
- Ни-и, лучшей – «Душистый пэрвач», - зевал Суперсырник.
- Всё не то, - скорбно крутил головой Ихтиандр. – Всё не то… - и чесал свою волосатую грудь – хрп-хрп.
- Слушайте, мужики, - сказал я. – А может, оставить этот их «Клуб для мужчин», а? Чего мы тут… как глисты в водопроводе, ей Богу!..
- А что! – оживилась Атомная Вафля. – «Клуб для мужчин». Хорошее название! Всё понятно. «Клуб» – понятно. «Для» – понятно. «Мужчин» – понятно. Хорошее название. Пошли отсюда.
- Хорошее! – закричали все и стали одеваться.
Начальство так и решило: назвать сеть мужских клубов «Клубы для мужчин». Но через месяц про клубы забыли. И решили наладить производство бачков для мусора. И наладили. И на каждом бачке красиво написали: «Бачок для мусора». Очень хорошо получилось. А главное – правильно. Не называть же их «Приют отбросов» или там «Сорная параша».
Нет, всё-таки хорошее у нас начальство. Далеко видит. Широко мыслит. Ещё бы платило побольше – цены б ему не было.