Любить по русски

                Любовь по русски
           Деревня   Юрово – это  затерянный мир  среди оврагов, холмов, полей и  лесов в ближайшем Подмосковье. 
           Дом, где родилась, и жила Валька Широкова стоит в центральной части  деревни. Отец Вальки, дядя Вася - участник  и инвалид  войны, воспитывал дочь с шестилетнего возраста один. В 1946 году мать Валентины, красивая женщина, неожиданно сбежала из дома в чём была одета с приезжим мужиком из  Калининградской области, где заселяли брошенные немцами дома русскими жителями.
           Работал дядя Вася столяром  на мебельном комбинате в Химках. Приспособился передвигаться на велосипеде и два километра ездил  собственным транспортом  на работу, хотя и получал военную  пенсию по инвалидности. Кормил, одевал и обувал дочь не хуже других в деревне.

         Дом Широковых  выделялся особо  опрятным внешним видом. Кусты сирени вдоль забора аккуратно подстрижены и за ними хорошо просматривается  свежевыкрашенный голубой краской большой дом – пятистенок с изящными ажурными белыми  наличниками на окнах.  Перед забором со стороны улицы лежали трехметровые бревна, оставшиеся от строительства или предназначавшиеся для расширения хозяйственных построек. Бревна лежали давно. Потемнели от ветра,  дождей и отшлифовались молодыми людьми, сидящими на бревнах  летними вечерами.
 
        Деревянные лавочки со спинками стояли у каждого двора. Но они рассчитаны на две хозяйские персоны, а не на многочисленную молодую деревенскую и дачную  поросль. На бревнах молодые люди сидели допоздна. Рассказывали анекдоты, сюжеты последних фильмов, страшные истории. Горланили песни и дерзкие частушки. Из пионерлагеря Валентина привезла куплет: «Рупь за сено, два за воз, полтора за перевоз, чечевика с викою, а я сижу – чирикаю!». Этот озорной куплет хором пели после каждой частушки.

         Деревенские родственники по мере возможности  помогали дядя Васе поднимать дочь. Росла Валька ни чем, не отличаясь от других девчонок. К пятнадцати годам  она превратилась из озорной  хохотушки  в красивую девушку. Рост выше среднего, густые светло пшеничного цвета волосы, высокие груди, голубые глаза, яркий румянец на щеках с завлекательными ямочками. Сильные ноги и руки привычные с детских лет к земле, лопате, мотыге и  тяжелому деревенскому труду на выживание. Про таких девиц в деревне говорили: «Девка - кровь с молоком».

                В деревне  пять  Валентин. Чтобы не перепутать одну с другой их называли либо по фамилии, либо по прозвищу. Самая старшая -  Валя, тети Нюшина, Валька Егорова, Валька  «Пореиха», Валька «Арбузиха»  и Валька,  дяди Васина. Был еще Валька «Акуля» здоровый парень с кулаками – кувалдами размером с детскую голову.
              Участок у Широковых пятнадцать соток. Дядя Вася оставил часть правой ноги ниже колена при штурме Будапешта, который отчаянно сопротивлялся в  феврале 1945 года. Это про него сложена  песня: «И на груди его сияла медаль за город Будапешт …».
               Огород приходилось обрабатывать практически  одной Валентине, но тяжелая физическая работа не испортила легкий характер и стройную,  гибкую фигуру молодой девчонки. Труд воспринимался жизненной необходимостью. Нормальное явление, как  восход и заход солнца. Их не отменишь заклинаниями: хочу, не хочу; могу, не могу, существовало в деревне понятие "надо"!      
       
                Дядя Вася долгое время после войны не хотел второй раз жениться, чтобы не травмировать дочь присутствием  чужой женщины  в доме.  Деревня жалела и любила Вальку, что практически на Руси имеет один и тот же  реальный смысл. Безотцовщины после войны  в деревне  много, а вот, чтобы живая и здоровая мать бросила дочь, такого  деревня Юрово  за трехвековую историю не помнила.

           Надо отдать должное матери Валентины, она  всю войну  честно ждала с фронта своего мужа, работала в колхозе и растила дочь. В 1946 году случилась невероятная история. Она бросила семью, забрав документы сбежала в Прибалтику с мужиком, которого никто в деревне  не видел в глаза. Какие африканские страсти – мордасти бушевали в голове отчаянной русской женщины, осталось навсегда тайной за семью печатями!

           Взрывной  и непредсказуемый характер матери перешел к дочери на пороге  во взрослую жизнь. От  Вальки исходила радость бытия,  когда она появлялась на деревне. Возможно  от ее ясных лучистых глаз, а скорей всего от чего - то неуловимого во   внешнем  виде, сразу внушающем  доверие  окружающим, когда она поднимала свои голубые очи и в кончиках припухлых чувственных  губ начинала играть улыбка и слегка  обозначались на щеках завлекательные милые ямочки. Теперь такому состоянию  подобрали  иноземное название –  аура или энергетическое поле человека. Поле Валентины  в высокой степени положительно.
            Мужики в ее присутствии прикусывали языки и старались по мере возможности  подбирать нормальные  слова, которым их учили когда - то  в Куркинской  школе.
         Окончила Валентина  Куркинскую семилетку  и еще три года училась в одной из Химкинских средних  школ. Летом 1957 года после последнего звонка Валька  Широкова и Райка Иванова  две подружки из деревни Юрово и из одного десятого класса отправились прогуляться по городу Химки. Эмоции переполняли девушек  через край. Предчувствие чего - то  необыкновенного, которое должно непременно произойти с ними захлестывало, ища выхода. Впереди выпускные экзамены и долгожданная   самостоятельная жизнь.
           Первоклассники вручили букеты  весенних цветов  смущенным от волнения выпускникам под трели последнего школьного звонка, прозвучавшего в их честь и возвестившего начало новой взрослой  и обязательно счастливой  жизни за порогом школы. Эта жизнь полна неожиданностей на каждом перекрестке. Велика вероятность, что из – за угла может появиться принц на белом коне, в крайнем случае, на гнедом.  Подхватит, перебросит через седло  юную деву и унесется с ней  в тридевятое царство. А что  случится с ними там,  под кущами Эдема,  думать не хотелось.
            До отправления автобуса на Юрово  оставалось больше часа. Начался обеденный перерыв.
              Прогуливаясь по весеннему  городку, где деревья  стояли с молоденькими ярко зелеными  листочками еще  не покрытыми пылью,  подруги оказались рядом со зданием Химкинского народного суда. Входные двери широко открыты. Добро пожаловать! Весенний майский вихрь закружил, завертел юные создания и с непреодолимой силой  отправил в  неизвестность.
               Решили заглянуть, что происходит внутри помещения. Никогда в своей жизни не приходилось бывать в этом мрачном здании, где вершилось правосудие.  Вот- вот должно начаться  открытое судебное заседание. В небольшом зале  сидят три симпатичных молодых человека на скамье  подсудимых  за барьером, который охраняют два вооруженных милиционера. Судья,  два народных заседателя, прокурор, защитник и секретарь.  В зале несколько заплаканных женщин, родственники подсудимых. Это и есть  народ.
             В одном из молодых людей девчонки узнали парня, который окончил их школу двумя годами раньше. Витька Бойков по прозвищу «Боёк». Валька всплеснула руками и в тишине зала вскрикнула.
- Боек, ты ли это?
-Я, а кто же еще,- спокойно ответил высокий красивый парень с лицом принца Уэльского, узнав Валентину и Раису.
- Вас каким ветром  сюда занесло?- спросил  Бойков.
              Судья про себя  читала материалы  дела, и не обращала внимания на то, что обвиняемый ведет разговоры с присутствующими в зале.
-Случайно. У нас сегодня последний звонок в школе, а до автобуса еще целый час,- вступила с ним в контакт  Валентина. Мгновенно покраснев, глядя на  парня, смотревшего на неё с усмешкой.
             Судебное заседание  задерживалось.  Ждали появления свидетелей  групповой драки на Химкинской танцверанде. Выяснилось, что обвиняемым грозит по два года лагерей.  Вместо армии, в которую они должны  отправиться осенью, молодые люди будут осваивать бескрайние просторы Севера и Сибири. В этот день приговор так и не огласили и перенесли слушания на следующий день.  Покидая зал заседания Валентина, постоянно оглядывалась на Бойкова, наступая на ноги Раисе, идущей впереди. На нее накатила волна таких  неведомых  чувств, что стало трудно дышать и говорить.  В дверях она через силу  крикнула Бойкову, удивленно  смотрящему на  девчонку едва ему знакомую:
- Витя, я завтра к тебе  обязательно приду!
        По  сути,  простая  фраза  оказалась  признанием в    неведомом чувстве, свалившемся  на юную голову вчерашней школьницы, но уже вполне созревшей девушки.
- Валька, ты белены объелась? Чего ты несешь? -  зашипела  Райка, когда они вышли на воздух из  помещения, где казалось нечем дышать.
- Не понимаю, что со мной происходит,-  с тоской ответила  Валька и до дома не произнесла ни слова.

          Город Химки расположен сразу за МКАД по  правую сторону Ленинградского шоссе. Назван город по названию реки Химка, которая протекала по дну канала. Существует несколько легенд о происхождении названия реки Химка. Согласно одной из них, Химкой звали возлюбленную московского князя. По преданию, она утопилась в реке, когда князь разлюбил ее.
          Вторая легенда гласит, что Химка было имя крепостной крестьянки, которая, не выдержав издевательств господ, намеренно бросилась в воды реки. Такое вот романтическое название города.

            Город Химки,  закрытый для иностранцев.  Абсолютное большинство жителей работало  на нескольких «почтовых ящиках», где  трудились  высококвалифицированные рабочие и талантливые инженеры и ученые.
         Виктор Бойков обычный паренек из простой  рабочей семьи. Отец погиб на фронте. Мать работала на 301-ом авиационном заводе токарем. На 301 заводе в начале войны  собирали лучшие истребители того времени «Лавочкины». После войны выполняли  многолетний заказ по созданию противоракетной обороны вокруг Москвы. И наконец, приступили к созданию космической техники по освоению Луны, Венеры, Марса. Первые «Луноходы» создавались на 301 – м заводе. Он стал называться НПО имени Лавочкина.
           Воспитанием Виктора занималась престарелая бабушка. А еще точнее улица, где Виктор пропадал днями и ночами. Мать благотворила своего единственного сына. Не чаяла в нем души. Лучший кусок ему. Работала по две смены, чтобы одеть и обуть свое чадо лучше других во дворе. Он у нее несчастный  и растет один без отца! Постоянных обязанностей ему не устанавливала. Даже вынести мусорное ведро надо  просить, а он мог отворачивать нос. Пусть бабка таскает!  Такое отношение считал нормальным.  Читать не любил. Научился читать в первом классе с большим трудом и книга для него стала предметом ненавистным.
          Рядом с домом канал «Москва – Волга»  и недалеко стадион, где Виктор играл в футбол и делал успехи в школьном возрасте. После школы пошел работать на 301 завод учеником слесаря - сборщика. Продолжал играть в футбол. Приняли в заводскую сборную по футболу.
           Время было, когда миллионы болельщиков  переживали за  Стрельцова (Бойков  был с одного года рождения со Стрельцовым) и «Торпедо», за Яшина и московское «Динамо», за Сальникова и «Спартак». Спортивная база футболистов «Динамо» находилась в Новогорске в одном километре от Юрово и все Юровские девчонки и мальчишки купались на одном Новогорском пляже с динамовскими футболистами и всех знали в лицо и по фамилиям.
        Бойков хорошо показал себя в заводской сборной, и вскоре его стала узнавать вся Химкинская молодежь. На  футбольном поле «Боек» плел кружева,  подолгу удерживая  мяч, играя на публику.  Часто требовал, чтобы играли на него, когда он требовал «пас». Если «пас» не получал, то мог легко  послать «по матушке по Волге»  прямо на поле  игрока, который не  потрафил  ему.  Ярко выраженный индивидуалист на поле и в жизни. На футбольном  поле  удачлив, часто его сильные и точные удары достигали цели и вызывали восторг болельщиков.
               От местных «румяных батонов»  не было отбоя.  Сами вешались на шею. Началась «звездная болезнь» как писали газеты того времени про Эдуарда Стрельцова. Бойков начал пить с дружками, которые его с удовольствием приглашали в компании, как местную знаменитость. У пивного ларька всегда пропускали без очереди.
- Боек, греби к нам,- кричали, стоящие  первыми в длинной очереди за разливным пивом.
                «Слава»  местного разлива  закончилась банальной дракой между враждующими группировками  на Химкинской танцверанде, где участвовало больше десяти человек, но на скамью подсудимых попали три парня, которые оказали активное сопротивление милиции.  При задержании  в карманах нашли перочинные ножи, которые приравняли к холодному оружию. Бойков на работе вел себя с начальством  заносчиво, друзей не  завел и, когда попал в милицию, заводская Администрация не стала ходатайствовать о выделении ему общественного защитника. Футбольные заслуги оказались  не в счет. Судьба  «баловня» была решена.
         Валентина и Раиса пришли на следующий день в  Народный суд. Зал оставался пустым. Никто из приятелей  мелкой шпаны, сидящей на скамье подсудимых,  в зале не появился.  Три заплаканные  матери и две Юровские девчонки, одна из которых потеряла голову от красавца Бойкова, который держался уверенно, более того нагло, отказываясь признавать себя виновным.
          Троица  получила по два года лишения свободы в лагерях общего режима. Вместо престижной службы в Армии – лесоповал, где нет футбольных полей, а  ежедневная норма выработки и плотная обработка «блатными»  зеленых пацанов с гонором.
          Еще в зале суда, до оглашения приговора, Валентина обещала ждать Бойкова, сколько бы ему не выпал  лагерный срок.  Для Бойкова  этот подарок  стал  полной неожиданностью и даже  вызвал растерянность. Возможно,  понял, какой  ему выпал счастливый  билет, когда на него обратила внимание Валентина!   Обещал обязательно написать Валентине. Юровский  адрес  знал.

          Чудесный светлый майский день для матери Виктора Бойкова Галины Сергеевны и для невесты (Валентина считала себя таковой) оказался одним из черных дней их жизни. Похоронка на мужа пришла в сентябре 1945 года с Дальнего Востока, где заканчивалась война с Японией. Теперь снова расставание. Женщины поплакали друг у друга на плече. Галина Сергеевна попросила обязательно навестить ее и дала Валентине Химкинский адрес.
- Дочка, я буду ждать тебя!
            
           Об экстравагантной помолвке деревня  узнала от Раисы. Уму непостижимо! Деревня пошутила, посмеялась и забыла. Никто всерьез не принял решительность Валентины выйти замуж за Бойкова.  Тихо и мирно, но однозначно  Валентина  дала понять  своим   многочисленным поклонникам, что « другому отдана и будет век ему верна!»
             За два последующих года Валентина окончила техникум при авиационном заводе и стала работать контролером ОТК  в одном из цехов 301 – го завода.
             Бойков отбарабанил  срок два года  в Пермской области  ровно  день в день. Оставил в тайге  передние зубы. Кто выбил зубы, осталось тайной. Уважением не пользовался ни у тех с кем сидел, ни у тех,  кто охранял. Вставили «Бойку»  казенные зубы металлические  и с оставшимся  гонором  отправили на свободу, с какой совестью трудно сказать. Но руки и грудь оказались в замысловатых наколках с глубоким блатным смыслом.
            Свадьбу сыграли в Химках. Из Юровских только немногочисленная родня. Появлялись в Юрово молодые редко, но когда приезжали, то  Бойков оказывался у палатки,  и уносила  его на себе со слезами  Валентина, которой добрые люди подсказывали, где  лежит  нетранспортабельное  тело  ее избранника. Добрые люди прятались за заборами и кустами сирени, чтобы не попадаться Валентине на глаза и не усугублять унижение, которому  она подвергалась. Жалели  красавицу Вальку.
              Через год родилась хорошенькая дочка. Бойкова на Химкинские  военные заводы на работу не приняли. С судимостью там ловить  нечего. Пристроился работать в продуктовом магазине грузчиком. Обиделся на весь белый свет. Но злобу срывал на Валентине. Кого любим, тех и мучаем! Формула известная.  Ревновал к каждому телеграфному столбу. Правда, не бил. Хорошо знал тяжелую руку Валентины, перелопатившую тонны земли на огороде. Если бы припечатала, то менять пришлось  бы не только вставные зубы, но и челюсти. Обнимали эти руки также крепко и надежно.
               Дядя Вася, отец Валентины, работу на мебельном комбинате оставил. Ему предложили работать на лошади, которую закрепили за продуктовой палаткой, открывшейся в деревне. Каждый день ездил утром в Химки на базу за хлебом и продуктами, в том числе и обильными спиртными напитками. Лошадь держал на своей усадьбе в конюшне и сам заготавливал сено. Овес выделял для лошади Райпотребсоюз. Мог распоряжаться в свободное время лошадью по своему усмотрению. Полдеревни за умеренную плату вскапывала и боронила под картошку  огороды с помощью дяди Васи и его лошади «Стрелки».
               «Боек» побаивался тестя. В сенях висел кожаный кнут и вожжи. Дядя Вася сразу предупредил открытым текстом  непутевого зятя, что очень хорошо владеет ременными  инструментами и  покажет зятю умение, если тот посмеет  обижать жену.         
                Два года прошли относительно спокойно. Зимой молодые жили в Химках с матерью Виктора в двухкомнатной квартире. Летом на автобусе  номер 27 «Химки – Стадион»  приезжали с дочкой  в Юрово к деду  на выходные дни. «Боек» освоился и  выступал  в своем репертуаре. Время проводил около палатки, навязывая «по пьянке»  себя любимого  местным мужикам и  рассказывая, как он геройствовал на лесоповале.  Мужикам его рассказы навязли в зубах, и они отказывались под разными предлогами  пить водку  вместе с ним и слушать его блатные  бредни. В Юрово жили два мужика, которые по молодости угодили за грабеж за решетку. Мишка «Мамон» и Борька «Кадушкин», но те,  выйдя на свободу, вели себя тише воды и ниже травы, никогда не рассказывая о прелестях лагерной жизни, и деревня  вскоре забыла, что те сидели в местах не столь отдаленных.
                Палатка (бывший пожарный сарай)  стояла недалеко от деревенского пруда и  стала основным  местом сбора в выходные дни деревенских  мужиков. В тенечке от палатки они собирались играть в лото. Это было любимое  времяпровождение. Играли на деньги. Ставки  небольшие. Больше играли из  интереса общения. Около взрослых всегда крутились мальчишки. Если оставались свободные карты, то «кричащий» раздавал мальцам, чтобы те тоже принимали условное участие в увлекательной игре.  В конце проигравшие и выигравшие сбрасывались «по семь рваных» и распивали водку «сучок» за 21 руб. 20 коп.  не торопясь за беседами о житье - бытье. 
         Однажды летним днем к такой компании мужиков, играющих в лото, присоединился «Боек», который пришел уже изрядно поддатый.  Взял две карты. Поиграл несколько конов. Сидеть на месте не мог. Собственная дурь лезла наружу, не давая  покоя.  Пошел к палатке  купил у тети Любы  четвертинку, кусок черного хлеба и сырок «Дружба». Подошел к мужикам, предложил выпить. Никто не отреагировал.  На «Бойка» стала потихоньку накатывать  очередная волна  злобы на весь белый свет. Отошел в сторонку, сел в траву у забора. Одним глотком из горла  оприходовал «чекушку». Крякнул. Понюхал тыльную сторону ладони. Закусил. Злоба не проходила, а обрушилась  с новой силой.   «Боек» начал  раскачиваться из стороны в сторону  и сам с собой разговаривать. До мужиков доносились отдельные  слова «на латыни» и четко произносимые слова «вОлки позорные!»
         Минут через десять «Боёк» с трудом встал на ноги и пошел к окошку палатки. В это время тетя Люба решила попить чай и прикрыла окошко ставней изнутри. «Боек» подошел к палатке. Уставился на закрытое окно как баран на новые ворота. Ничего не понял и начал барабанить по ставне, требуя, чтобы ему продали еще водки. Тетя Люба попросила подождать пять минут.
           Мужики прекратили играть и стали наблюдать за неуправляемым  парнем. А парень уже ничего не соображал и продолжать орать благим матом, что разнесет гребаную палатку вместе с продавцом.
-Эй ты, урод, душа из тебя вон, угомонись, а то искупаем в пруду!- крикнул кто – то из мужиков.
              «Боек» стучать в окошко палатки  прекратил. Медленно повернулся в сторону смотрящих угрюмо на него  мужиков. Потом рванул на себе рубашку, обнажив до пупа наколотую татуировками  грудь. До играющих в лото мужиков  расстояние около десяти метров. Опустил голову и с визгливым криком: «Бакланы,  вОлки позорные! Пасть порву на портянки!»  Ринулся на мужиков.  Ближе всех к Бойкову оказался Валька «Акуля». Когда « Боек» приблизился на расстояние вытянутой руки, Валька привстал и врезал свой огромный кулак в солнечное сплетение. Боек согнулся пополам, выхватил из кармана правую руку и вместе с ней в воздух взлетел нож. Юрка « Аршин» налету подхватил складную финку с кнопкой и в одно касание забросил в пруд под одобрительные  крики мужиков. Боек рухнул на землю.
- Это тебе за Вальку,- пробурчал про себя "Акуля".
- Надо бы связать мужика, пока не наделал беды, - посоветовал самый старый дядя Леша «Сапун».
- Пацаны,  мухой  к Вальке дяди Васиной, чтобы та  мигом забирала своего  мужа, а то тетя Люба может вызвать милицию по телефону.
Бойкову связали брючным ремнем руки и уложили около забора, где он  недавно сидел и чесал кулаки.  "Боек" тут же заснул мертвецким сном.
          Через три минуты прибежала зареванная Валька. Мужики молча показали на высокую траву, где лежит её благоверный.
-Простите Бога ради, дурака окаянного,- запричитала Валька, развязав руки  и взвалив на себя мужа.
-Бог простит!
         В этот же вечер Валентина забрала протрезвевшего мужа и дочку и уехала в Химки. Через полгода она вернулась в деревню с дочкой без мужа.
         Бойкова нашли в городском парке с  заточкой в сердце. Закончилась жизнь парня, который не хотел жить как все, а продолжал плести кружева по жизни, как когда-то на футбольном поле. Мать Бойкова умерла от обширного  инфаркта на следующий день, когда  узнала о  нелепой смерти сына.
            Двухкомнатная квартира досталась Валентине и ее дочери.  Летом  Валентина переехала жить к отцу, который к тому времени решил жениться. Привел  энергичную молодую пенсионерку, но расписываться не стал, решил жить гражданским браком, чтобы  большой дом и  пятнадцать соток земли  достались  любимой внучке.
          Через год Валентина снова вышла замуж. И опять за пьяницу  тихого и работящего инженера с НПО имени Лавочкина.