Служил по совести и чести 5

Пограничные экзамены

Присвоение первого офицерского звания Викторову совпало с победоносным окончанием войны. Молодой офицер — младший лейтенант — получил направление в пограничные войска. Граница, её западные и северо­-западные участки, опалённые войной, восстанавливались. Именно в первые послевоенные годы войска активно пополнялись фронтовиками.

Перед отъездом на границу Викторов побывал в родной Чувашии, где, как думал офицер, его ждала первая любовь — девушка Люба, с которой Александр учился с первого по седьмой класс в ивановской школе. Они и жили по соседству. Но, приехав в Иваново, Александр не нашёл там свою Любовь. Оказывается, девушка после окончания медицинского училища уехала работать в соседний район по распределению. Викторов на попутках добрался туда, нашёл Любу и сделал ей предложение руки и сердца. Справив свадьбу, молодые вместе уехали в Выборг.

Обстановка на границе была непростой. В лесах ещё прятались недобитые гитлеровцы и власовцы. Ночами они нападали на мирных жителей и воинские подразделения. Практически ни одного дня не обходилось без столкновений.
Выезжая на ночные тревоги, Александр выдавал жене пистолет:

— Любаша, ты жена офицера­пограничника, стреляешь хорошо, если что бей на поражение, не раздумывая!

— Не, я лучше по старинке — ухватом по голове! — отшучивалась жена.

За пять лет Викторов стал капитаном. В 1950 году перспективного офицера послали на учёбу в институт КГБ СССР. После его окончания он служил в Закавказье комендантом пограничного участка, заместителем начальника штаба, и затем его назначили начальником Хичаурского пограничного отряда.

За Хичаурским погранотрядом, замкнувшим в 1949 году на себя левофланговые комендатуры Батумского отряда, твёрдо укрепилась слава одного из самых сложных. Даже офицеры, прибывшие с Чукотки и Курильских островов, говорили, что на прежнем месте служить было куда легче.

Граница на участке отряда проходит по высокогорью с перепадом от 1000 до 3000 метров. Зимой и ранней весной основные дороги занесены снегом. В другие времена года погода переменчивая, с частыми дождями. И всё это происходит в шестидесяти километрах от Батуми, утопающего в зелени тропических деревьев и омывающегося ласковым морем. Пограничники ближайшей к черноморскому побережью Кедской комендатуры Хичаурского отряда в ясную погоду отчётливо наблюдают субтропический рай, кутаясь в тёплое обмундирование. Как говорится, не повезло.

К природным трудностям добавлялись некачественный подбор офицерского состава и присущий немалой его части пессимизм. Отряд лихорадила частая смена офицеров, в том числе руководящего состава: за несколько лет сменилось три командира и столько же начальников политотдела.

Когда прежнего начальника пограничного отряда, убелённого сединами полковника, снимали с должности за развал работы, на заседании Военного совета округа, где обсуждался этот вопрос, он с горечью воскликнул:

— А что вы от меня хотите! Не могу же я один весь отряд на ноги поставить!

Присутствовавший на заседании начальник пограничных войск генерал Зырянов заметил:

— Так у вас же в подчинении множество офицеров и сверхсрочников. Неужели среди них не найти опоры командиру части?

Задетый за живое, снятый начальник отряда возмутился:

— Да разве это офицеры, товарищ генерал? Я вам со всей ответственностью заявляю, что это жалкое сборище бесперспективных!

Вновь назначенный начальник погранотряда майор Викторов на том заседании не присутствовал, но о сути состоявшегося разговора ему рассказали.

Прибыв в посёлок Хичаури, Александр Григорьевич сразу же направился в управление отряда. Оставил в кабинете большой коричневый чемодан и с начальником политотдела отряда подполковником Петровым Игорем Ильичом вышел на осмотр территории отряда. Основная часть зданий оказалась барачного типа. Все дома были ветхи и обшарпаны.

— Неприглядные домики, просто шанхаи какие-­то! — сказал он начальнику политотдела. — Надо срочно ими заняться. Посмотрим ещё, что на границе творится. Сегодня выезжаю. Игорь Ильич, дайте команду готовить машину.

— Александр Григорьевич, может быть, лучше пока разместиться в квартире?
 
Обустроитесь, а потом и на границу.  Жена, наверно, скоро к вам приедет?

— Жена Любаша сейчас на родине, в Чувашии, первое время я её просил не приезжать. Чувствую, не до семьи будет, работы невпроворот, да и сын в местную школу пошёл.

Новый начальник отряда в первый день успел познакомиться только с одним подразделением. Там же он переночевал, а утром, вызвав начальника заставы, скомандовал:

— Товарищ старший лейтенант, готовьте дозор, иду на стык с соседней заставой. И позвоните на заставу, пусть меня через часок-­другой встретят.

— Товарищ майор, может, всё­-таки лучше на машине?

— Не волнуйся, старший лейтенант, пешим мне не привыкать, хочу вверенный участок своими глазами посмотреть.

Больше недели Викторов знакомился с участком пограничного отряда. Обошёл все комендатуры и заставы. Уже одно это подействовало на многих офицеров и солдат как ушат холодной воды — прежний-­то командир не баловал подразделения своим появлением. Викторов же не просто обошёл участок, охрану которого ему надлежало отныне организовывать, не только познакомился с заставами, но и в каждой семье побывал, вникая в различные проблемы. Познакомившись лично практически со всеми офицерами и их семьями, вскоре он убедился: люди в подавляющем большинстве инициативные, думающие и вовсе не временщики.

Вернулся с границы новый начальник отряда довольный.

— Отличные офицеры и солдаты у нас в отряде, Игорь Ильич, ни какие не бесперспективные, — сказал он начальнику политотдела подполковнику Петрову. — Вот, например, старший лейтенант Згерский Геннадий Анатольевич. Прежний начальник отряда дал ему отрицательную характеристику, инакомыслящий, мол, самоуправством занимается. Но я вот поговорил с ним — думающий и, я уверен, перспективный офицер. Творчески подходит к выполнению приказов, правда, свой взгляд на охрану порученного участка имеет. Это­-то, наверно, товарищу полковнику и не нравилось. Но я с ним по многим вопросам организации охраны границы согласен. И ещё, замполит там у него…

— Лейтенант Иванов, — напомнил подполковник Петров.

— Да, Иванов, очень эрудированный офицер, начитанный, к каждому пограничнику индивидуальный подход ищет. Он прав. В работе с людьми на все случаи жизни рецептами не напасёшься, к каждому пограничнику особый ключик подобрать нужно. Тут не только педагогика, но и психология пригодится.

Через некоторое время подчинённые Викторова оценили человеческое отношение к себе, вскоре это сказалось и на результатах службы. «Сборище бесперспективных» на глазах округа стало превращаться в кузницу кадров. У людей появилась перспектива, улучшилось настроение. Один офицер на повышение пошёл, другой — в академию.

Старшего лейтенанта Згерского начальник отряда тоже направил учиться. Поехал первый раз офицер на экзамены в академию — не поступил. Вернулся в часть, махнул рукой на учёбу. Прошло полгода, вызывает его к себе Викторов.

— Где рапорт на учёбу в академию? — спрашивает он подчинённого.

— Да я больше туда ни ногой, не для меня это! — стал отнекиваться старший лейтенант.

— Пиши, говорю, рапорт, со второго захода точно поступишь.

Прав оказался начальник отряда, успешно выдержал все экзамены офицер и поступил в академию имени Фрунзе.