Теракт

В 70 км от Кингисеппа, в пограничной зоне находится озеро Белое. Ведет к нему мощеная булыжниками дорога, построенная в годы войны нашими пленными, на озере находился санаторий для офицеров Вермахта и база гидросамолетов. Во время налёта Советской авиации база была здорово потрепана и часть гидросамолетов была разбита и затонула. Мы едем искать остатки этой базы. Мы – это Гатчинский дайвинг клуб ЛИАФа.
Разбили палаточный лагерь, развели костер, пообедали и начали  собираться под воду. Пока народ готовился, я  шутки ради, в остывшем кострище закопал пару баллончиков от сифона, чтобы развеселить немного суровых подводников. Для тех, кто не знает, рассказываю, в баллончике – углекислый газ под большим давлением, при нагревании он взрывается со страшным грохотом, но без осколков, поэтому убитых и раненых, обычно, не бывает.
Снаряжение готово и закипела работа. Озеро большое, место бывшей базы гидросамолетов, точно не известно. Спускаемся под воду сразу по трое, прочесываем метр за метром и за одно, ведем фотосъемку  для будущего анализа событий и просто на память.
Вот и первая удача, найдено какое-то сооружение. Что это было - не ясно, но четко ясно, что сооружение имело дверь. Сфотографировал дверь; во внутрь попасть не возможно, так как сооружение полуразрушено, и занесено илом. Тем не менее, это крайне интересно, что может делать этот домик на дне озера? Возможно, он стоит на понтоне и раньше кочевал по озеру.
Находка прибавляет азарта. Перед глазами стоят картины времен войны на этом месте. Вышли из воды, поменяли болоны и опять на глубину, азарт гонит нас. В результате, забыв про все на свете, мы проплавали до самого вечера… Проклятый ил, он везде, из-за него нам ничего найти не удалось. Всех трофеев: несколько гильз от снарядов, каска немецкая, ржавый, на половину истлевший пулеметМ6-39.На берегу обнаружили узкоколейку. Рельсы уходят в воду. Вот она База! Но все покрыто толстым слоем ила, начинаешь копаться в нем, поднимается такая муть, что не видно собственных рук.
Загнанные, как савраски погоней за военной историей, мы, чуть живые, возвращаемся в лагерь. Пока снимали и укладывали снаряжение, уже наступали сумерки. Всем страшно хотелось есть. Развели костер, водрузили на него сковороду, разрубленную пополам курицу с перчиком и чесночком. Сами просто попадали рядом. Стоял дивный летний вечер. Солнце давно уже село, вокруг тишина не ветерка и этот покой в природе плавно растекся по нашим уставшим, за этот день, телам. На душе стало хорошо и спокойно. Мы разлили водку по кружкам, разобрали бутерброды. Андрей Курганов, от переизбытка чувств, взялся сказать речь: «Братцы! Хорошо то ка…»
Страшный взрыв разорвал вселенную. Война! Террористы! Бомба! Капут! – эти слова пролетели вихрем в наших протрезвевших головах, пока недожаренная курица описывала в воздухе дугу. Самым догадливым оказался я. Ведь здесь была война, следовательно, земля могла хранить множество боеприпасов. Точно! И мы разожгли костер на ящике со снарядами. Надо линять и я рванул в ближайшие кусты. Народ понял мои действия, как единственный шанс спастись и поляна в  миг опустела.
В ожидании новых взрывов мы пролежали в кустах минут двадцать. И тут я вспомнил про баллончики от сифона, закопанные утром. Давясь слезами от смеха, я все же выдавил, что, мол, отбой воздушной тревоге, взрывов больше не будет, так как баллончики кончились…  Меня били руками, ногами и колами, правда в пол силы, чтобы не убить. Совали в лицо, вываленную в земле, курицу, а я загибался от дикого хохота. Мне было весело.
Наконец, все выдохлись и разлили водку по кружкам. Надо было ложиться спать, ведь завтра опять под воду.