День Святого Валентина

        Да кто же вам сказал, что русские есть христиане?!
        И даже не важно, православные там или же совсем наоборот – католики… неважно. Вас кто-то сильно обманул.
        Да такого просто быть не может!
        У всех нормальных христиан есть свои святки… ну, это долго объяснять…
        А вот у русских – всего два праздника: День Святого Валентина – начиная со второй половины каждой пятницы, и Ночь Святого Варфоломея – начиная с утра каждого понедельника. Все остальное – «так случилось...»
        К чему, бишь, я все это?...
        А! ну да!.. Сегодня была пятница. И весна в разгаре. Май очей и души.
        Уже с двенадцати дня друзья начали слать мне ЭсЭмЭски
        «Шашлык-машлык едем. С нами?»
        «Ну где ты там? Пиво закипает!»
        «А водка вообще испаряется в мгновение ока!!!»
        И убойной кодой — сакраментальное «Не думай о секундах свысока».
        Когда я, наконец, освободился, завершался шестой час вечера, и их мобильники не отзывались.
        Но у меня был сэкономленный от обеда червончик. В пятницу я не обедаю особенно. То есть просто с наслаждением. Ещё точнее — с предвкушением. Так что я, как водится у меня по пятницам, зашел в «Дупло». Взял стаканчик пива, вышел на улицу и стал безнадежно улыбаться по поводу всех своих друзей.
        А у нас там мужичонко играет на баяне. Ну, это долго объяснять…
        Хотя – нет. Ну, должен же я хоть что-нибудь вам объяснить!
        Дело в том, что я работаю с веб-студии при компьютерном сервис-центре. И случается, к нам такие колоритные заказчики заходят, со столь эпическими Никами, что хоть портреты Джобса с Гейтсом выноси.
        Что такое «ник»?... Вот если, как у Гоголя, все в округе вас зовут «Заплатанный …», то вам обидно. Но коль скоро вы сами себе придумали такое благородное имя как «Благожелатель», то все пред вами – грязь. Так вот сегодня (в пятницу, во второй половине дня) зашел к нам человек с ником «Kot_baiyun». Наша секретарь-приёмщица немедленно пришла в восторг и объявила по его уходу: «Я обожаю всех котов-баюнов!» (Тут надо заметить, что он таки оставил ей шоколадку.) «И всех котов-баянов обожаю!» – ликовала Натаха. «Ага, – хмуро порбурчал ваш покорный слуга, так как в это самое время все друзья слали мне ЭсЭмЭски о том, что водка испаряется в мгновение ока,: – Ага… И всех кошек-гармошек!»
        Николаева зашлась в экстазе и немедленно принялась живописать Оркестр Русских Народных Инструментов Котов-Баюнов, Кошек-Гармошек, и Котят – чисто пикколо…
        – Нет, – уточнял я, – эта штука зовется концертино: им давят только на кнопули спереди и сзади. За её малый рост, малый рост…
        Одним словом, вот я, наконец, сижу и пью своё честно сэкономленное за счёт обеда пиво и, сознавая то, что мне сегодня улыбнулось всё, – улыбаюсь. А как иначе: день такой – День Святого Валентина.
        А там у нас мужичонко играет на баяне…
        Играет не так, что бы для заработка, но и на шуршавое «спасибо» отнюдь не обижается…
        — Но лучше пивом: а то вдруг ты захочешь что-нибудь такое, что и знаю, но не играю – ну, душа не лежит… нет, лучше пивом – оно понадёжней.
        Случилось, мимо пьяные бомжи проходили.
        У них, у бомжей, вообще-то свои, семнадцатые святки, но и у них бывает День Святого Валентина. Я на всякий случай записал: «02.06.2006 г., пятница, бомжи» – ну чтоб потом свериться с лунным календарем.
        А с бомжами была их бомжовная собачка… даже не то что бы собачка, а так… худая варежка. Ну, ясно дело, где нашли.
        И вот эта варежка облезлая останавливается, забывая о своих кровных хозяевах, и слушает нашего Кота-баяниста. Слушает так… слушает… совсем безучастно. А потом подходит и совершенно по-собачьи – то есть с собачьей преданностью, усталостью и пониманием – садится между ногами баяниста и кепочкой, которую тот кинул так, на всякий случай.
        И смотрит на всех абсолютно собачьими глазами: «Вы что – не понимаете? И вы – не понимаете? Слушайте, ну, как же так?! Вы же ЛЮДИ, а – не понимаете?!... Не понимаю!…»
        А когда все уже расходились, наш баянист посмотрел на эту худую варежку и честно так это – по-евтушенковски – спросил ее: «А куда я тебя понесу?»
        А собака – хоть и худая – была взрослая и умудренная собаческим опытом: она немедленно улеглась на место, где перед этим сидел баянист и все своим видом сказала: «А чего? Ты – иди пока, а я – посторожу.»

02.06.06 © Patriot Хренов