Его изобретение - удавка

Его изобретение - удавка
Рассказ
В большом посёлке переполох. Третья жертва одним и тем же способом. Это удавка из тонкой проволоки, накинутая на шею жертвы.  По всем данным это происходило сзади. Видимо, погибший хорошо знал преступника и не опасался его. Но найти орудье преступления не смогли. Почему? Преступник, сделав своё мерзкое дело, уносит его с собой. На шее у трупа остаётся только красная узкая полоса и больше ничего. Прокуратура и следственные органы района и области в шоке. В основном жертвами преступления стали старики, которые были ещё в силе. Им жить, дабы жить, а пришёл какой-то негодяй, накинул удавку, и их жизнь оборвалась. И главное, ни каких следов. Сделано чисто, комар носа не подточит. И какие бы версии не выдвигали, результатов не было. Преступник, совершив очередное преступление на какое-то время, затаивался, всё успокаивалось, и он снова выходил на стезю гнева и диких обид. С собой он уносил ценности и, конечно, деньги.
Студент института журналистики Пётр Заметалов,  у которого  был убит его дед, долго ходил по посёлку и думал: кто бы это мог быть? Но ни одной фамилии в голову не приходило, хотя в посёлке он многих знал и со многими дружил. И тогда он решил, что это кто-то из горожан совершает эти дикие преступления, но опять же улик не было. Прокуратура и следственные органы, как в рот воды набрали. Молчали. Им не чего было сказать. Улик и вещь - доков никаких. Деда он любил без ума. С ним он ходил в лес и на охоту. И вот его уже нет. На сельском кладбище его могилка и крест. И Пётр часто приходит на могилку и спрашивает деда, мол, кто тебя? Но ответа с того света не поступает.
- Хоть бабку спасли? – вздыхает Заметалов, - увезли её в город. А то и её бы этот злодей задавил. Найду гада, своими руками уничтожу. Чтобы это мне не стоило.
Он один стал жить в доме, где когда-то провёл с дедом и бабкой детство и юность, запирался на все замки, ожидая непрошенного гостя. На окна и двери поставил сигнализацию и камеру слежения. Он его не боялся, но поостеречься,  не помешает. Он усердно занимался спортом и борьбой. Ходил в парк  на танцы и в клуб.  И когда его дружки звали  выпить с ними, он соглашался, но пил очень мало, и никогда не терял разума.
Николай Завъялов, когда-то лучший ученик в школе, отец и мать на него возлагали большие надежды, нанимали репетиторов и, конечно, нажимали на все педали,  как могли, чтобы выдвинуть парня  в люди. В школе его никак не звали, как только наш великий гений и наша слава. Он смотрел на всех свысока и мало общался со сверстниками, которые ненавидели его. Николай мог прочитать написанный текст и запомнить. Память была, что надо. Сейчас, глядя на Заметалова, он кривил губы и говорил:
- Петька, ты чего не хочешь с нами выпить, что не уважаешь?
Заметалов отвечал:
- Отвяжись, Колька. Я знаю, сколько надо мне выпить.
 
Пётр купил себе в городе на чёрном рынке пистолет со сбитыми номерами и постоянно прятал его в кармане, так на всякий случай, авось наткнётся на убийцу его деда. Карман был потайной и из родственников о нём никто не знали. Заметалов на время своих поисков бросил институт и занимался только этим делом. Он ходил по селу и спрашивал, спрашивал. И все расспросы записывал к себе в тетрадь. Потом сидя дома думал и опять прокручивал в своём мозгу всё услышанное. Слухи о нём, что он хочет убийцу наказать сам, если его найдёт, поползли по селу, и ни какой суд ему не страшен. Он был хмурый и невесёлый, даже с любимой девушкой Машей, с которой дружил ещё с садика.
- Петька! – восклицала она, - я с тобой дружить не буду. Ты какой-то кислый и неразговорчивый и мне с тобой очень трудно. Вон Колька Завъялов всем старикам помогает в посёлке, пилит и колет дрова и всё бесплатно. Понимает, что старикам очень трудно жить на такую мизерную пенсию. Он всегда весёлый и жизнерадостный. Вот я его и полюблю. В школе его называли гений. Его портрет висел на самом видном месте. Все гордились им. Школу он окончил на одни пятёрки. В институт его взяли с ручками. Там он хорошо учился, но какой-то дурак педагог из зависти занизил ему оценки и Колька с высокоподнятой головой ушёл из института и теперь самостоятельно работает над каким-то изобретением, который даст для него и страны большой эффект, и тогда этот педагог, может быть, поймёт, кому он занижал оценки. Я верю в него.
- В чём же дело? – вздохнул Заметалов, - ты молодая, красивая, тебе и карты в руки. Я даю тебе зелёную улицу.
- Петька! – очнись. Я ж люблю тебя. И только тебя. Ну, не кисни, милый мой.
Заметалов молчал и ничего не мог ответить вразумительного на её выпады. Он только хмурился и скрипел зубами. Но Маша знала, что этот скрип зубов не в её адрес. Петька не мог с ней поступить плохо, ведь он тоже любил её. И если бы не смерть деда, они бы уже поженились.
Тем временем в посёлке произошла новая трагедия. Была убита старая учительница русского языка и литературы, которая когда-то учила и Завъялова и Заметалова. Она-то и увидела впервые большие способности парня, и тогда сказала:
- Он великий гений, и он ещё покажет себя на весь мир.
И вот её уже нет. На похоронах Колька плакал навзрыд, не стесняясь людей. Все хорошо понимали, это искренне, ведь эта учительница вложила в него столько, что даже и не учтёшь. Гений, звучало у всех на устах в школе, да и в посёлке. Завъялов гордился этим званием и высоко носил голову. Ему был кум не брат. Он и только он. Его родители, прямо сказать, балдели этим свалившемся на сына счастьем, и не знали, откуда вдруг появился этот божий для него дар – гений. Ведь они себя ни в чём не показали. И вот такой у них сын. Это даётся, может быть, одному из миллиона. И как этот дар привести в жизнь? И сделать что-то такое, чего бы осталось на века.
- Откуда что и взялось? – думали родители. Но ответа не было. – Колька Завъялов. Звучит!..
Бросив институт, где по его словам к нему плохо отнеслись, не захотели якобы видеть его сверх способностей, тем самым ему нанесли смертельную обиду. Он хотел покончить с собой, но что-то удержало его от суицида. И вот теперь он в посёлке у папы и мамы. И хочет удивить мир своим изобретением. Тем не менее в посёлке рос и рос гул недовольных, что прокуратура и следственные органы ничего не делают для поимки злодея. А он ходит где-то рядом и смеётся над всеми.
В субботу в клубе были танцы. Заметалову не хотелось идти и дрыгать там ногами. Он развалился на диване и стал думать о деде. Света он, конечно, не зажигал. Любил вечерние сумерки, которые взбадривали его и придавали новые силы. Он закрыл глаза, и ему показалось, что колыхнулась шторка, и взволнованный голос деда потряс тишину дома:
- Петька! Лежишь, а тебе сегодня надо быть в клубе.
Заметалов вздрогнул, хотел было что-то сказать деду, но того не оказалось. Он умылся, хорошо приоделся, по мобильнику позвонил Маше, чтобы она собиралась в клуб, и вышел. Народу в клубе было много. Гремела музыка, и крутились пары. Пётр принял одежду у своей девушки, разделся сам. Старушка гардеробщица, принимавшая одежду, отошла в сторону. Заметалов зашёл в раздевалку и стал вешать одежду. Ему показалось, что серая, большая куртка в середине что-то оттопырилась. Его взяло любопытство, мол, что там? Незаметно от всех, он прощупал эту куртку и понял, что там проволока, смотанная в рулончик. Конечно, он не знал, кому принадлежит эта куртка, но сердце забилось учащённо, и тихонько задрожали руки. Чтобы скрыть волнение, охватившее его, он отвернулся и долго смотрел в сторону. Потом подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. Его лицо было красное. Он сказал девушке:
- Маша, иди я сейчас.
Но она не пошла, и стала ждать жениха. Вскоре он пришёл в себя, и они вошли в зал. И тут к нему подошёл Николай Завъялов. Он подал руку, и они поздоровались.
- Петя, - обратился он к Заметалову, - ведь ты журналист, поможешь мне написать статью. Я хочу дёрнуть местную администрацию, ничего не хотят делать для народа.
- Пиши, - ответил Заметалов, - я тебе помогу. Да ты и без моей помощи легко справишься. Только я Машу отведу домой, и мы можем с тобой поговорить. Лады!
Он подумал, мол, ты великий гений тебе моя помощь не нужна, но не сказал. Что-то его остановило. Перед глазами мелькнул с мягкой улыбкой его дед. И пропал.
«Что бы это могло быть? – подумал Пётр, - дед о чём-то хочет меня предупредить, но о чём? Кажется, с этим Колькой надо быть осторожным, а иначе?..».
- Лады, - ответил Завъялов и внутренне ехидно улыбнулся, дескать, ну журналюга, ты очень много берёшь на себя. В посёлке я хозяин. Я, и только я.
Танцы уже двигались к концу, и многие стали  одеваться. Заметалов зорко следил, а кто же обладатель серой, большой куртки, в которой Пётр обнаружил проволоку.
«Ба, - пронеслась шальная мысль, - да это ж Колька Завьялов, наш великий гений. Видимо, что-то заподозрил и хочет меня уничтожить. Потягаемся, друг мой».
Он сунул руку в карман, пощупал пистолет. Холодная сталь успокоила его. Заметалов сощурил злобно свой взгляд, хотел вызвать полицию, но передумал, боясь, что преступник выкинет проволоку и тогда главная улика его деятельности падёт в лету. Он подмигнул Завъялову, дескать, не дрейфь, прорвёмся, взял свою Машу под руку и пошёл. Он проводил её до дому и быстро, поцеловав её в губы, распрощался.
- Петька! Ты чего так быстро? А я хочу целоваться, - вздохнула она и потянулась в сладкой истоме.
- Маша, потом, потом, некогда, - вздохнул он, - дела, милая. Натешимся ещё.
И нежно, толкнув её в раскрытую дверь, ушёл. Он взвёл курок и поставил пистолет на предохранитель, подумав:
«Боже, помоги мне».
Николай Завъялов его ждал под раскидистым тополем. Он приготовил свою удавку-проволоку и тихо скрежетал зубами. Думал, куда деть труп молодого парня, чтобы его никто не мог отыскать. И всё же придумал. За посёлком была старая силосная яма, из которой не весь силос был выбран. Вот туда он и решил спрятать труп, так как скота в посёлке давно уже нет, и полусгнивший силос ему – великая подмога. Он улыбался про себя, мол, уберу Петьку, а потом займусь его невестой Машкой. Она не дурна собой, да и ума у неё палата. Одним словом – всё при ней.
- Ну что, Николай, пошли, - тихо сказал Заметалов, - на работу нам спешить не надо, я думаю, выспимся. Ночь наша.
Они, не спеша, двинулись за околицу посёлка. С неба светила яркая луна. И мириады звёзд светились на чёрном ночном небосводе. Вот пролетела сгоревшая комета, и каждый подумал о своём. Вдалеке прокричал чёрный ворон. Завъялов передёрнул плечами. Это не ускользнуло от внимательного взгляда журналиста.
«Бес, - подумал он, - видимо трусит. Это хорошо»
Заметалов собрал силы в кулак. Они разговаривали о дорогах, и о грязи в посёлке. И о том, что у администрации района ни на что не хватает денег, воруют.  И тут в руках Завъялова удавка сверкнула при луне металлическим блеском. Он хотел её бросить на шею парня, но Пётр, не оборачиваясь назад,  нажал на спуск. Глухой выстрел из костюма, был едва слышен. Схватившись за грудь, преступник начал падать. Он ещё пытался избавиться от своего изобретения, но Заметалов наступил ему на руку, и, теряя сознание Завъялов, прошипел:
- Сволочи, все завидуете мне. Да, я велик. Я гений.
Заметалов вытащил из кармана мобильник, вызвал полицию и скорую. И когда приехала полиция, он отдал майору свой пистолет и сказал:
- Я сделал то, что необходимо сделать мужчине, а теперь я ваш.
Майор лично сам  надел  на его руки наручники, и Пётр был отвезён в полицейский участок. А на утро, узнав, что Завъялов ранен, несколько стариков пришли в полицию и закричали:
- Вы, что делаете? Он же гений. Таких людей стрелять и сажать, что тогда будет, ведь он хороший и нам старикам помогает и всё это идёт у него от души и бесплатно.
Несколько полицейских, взломав двери, где жил Завъялов, убедились в его виновности.
Между тем раненый преступник пошёл на поправку, ведь пуля к счастью, выпущенная из пистолета Заметаловым, не задела его жизненно важных органов. Он чувствовал, что набирает силу, думал, как покончить с собой, но рядом сидел полицейский, который зорко следил за его действиями. Вскоре Завъялов оказался за решёткой и ждал суда. В посёлке у многих на устах, слово гений, стало звучать, как убийца.