Застой кончается гниением

«Президент Италии Джорджо Наполитано приступает к консультациям с целью формирования нового правительства после отставки премьер-министра Энрико Леты». Во всем крещеном мире идет постоянное обновление власти, только не у нас. У нас до мавзолея.

Может, мы действительно самые умные, и «погробжизненный» правитель действительно благо? Да нет, все знают, что это беда. Конечно, в Европе сколько угодно монархий, но нигде монарх не является лицом правящим. Роль президента в таких странах действительно исполняет король, но президента не правящего, - правит не он, а глава кабинета министров, который так же, как и президент в парламентских республиках избирается на определенный срок. Нет там застоя власти, нет президентов-пересидентов!

Мы в России живем по конституции, написанной двумя уже давно ушедшими в тень деятелями «перестройки-демократизации» - Шахраем и Бурбулисом. Пузырек (в переводе на латышский Бурбулис) и Мошенник (в переводе на украинский Шахрай)  (maxpark.com/community/3398;), не правда ли, занятное совпадение?

Так вот эти господа записали в конституцию, что должность президента гражданин не имеет права занимать более двух сроков ПОДРЯД. Ваяли очевидно под Ельцина, а досталось другому.

Впрочем, как говорит мудрая русская пословица, свинья грязи найдет. Не будь неожиданного подарка «рыцарей демократии», нашелся бы другой повод. «Если нельзя, но хочется, - то можно», - не столько важно наличие услужливо замаскированной лазейки в законе, сколько другие факторы, куда более мощные. Такие, как менталитет народа, к примеру.

Но вот интересно, как на этот предмет смотрит один из авторов столь приятного для желающих «пересидеть» ныне действующего Основного закона.

http://www.saltt.ru/node/5731
«Геннадий Бурбулис, кандидат философских наук из Свердловска, был в команде Ельцина, участвовал во всех основополагающих для нынешнего российского государства событиях: «Мы победили путчистов, спасли страну и заложили новые возможности, но мы потеряли свою родину».

«Мы не сумели закрепить вынужденные, неизбежные, экономические реформы созданием своевременной и устойчивой социальной базы. И когда меня спрашивают о личных ошибках, среди других просчетов называю то, что я не сумел убедить Бориса Николаевича осенью-зимой 1991 года в том, что необходимо создавать новое общественное движение. И думать на опережение о той социальной базе, на основе которой мы могли делать эти чрезвычайные преобразования в экономике, прежде всего.

Я не доволен тем, что немалая часть нашего общества стала уничижительно воспринимать ценности демократии. Люди вынуждены были напрямую ассоциировать свое материальное состояние с той идейной базой, без которой не бывает ни плодотворной конкуренции, ни эффективного рынка, ни успешной приватизации. Эта база — либеральные ценности, демократические правила и нормы. И мы стали скатываться к так называемой «управляемой демократии», «ручной демократии», «суверенной демократии», а на самом деле — к суррогатной демократии.

Мы получили разоренную экономику, страна стояла буквально перед угрозой голода и хаоса, и наши реформы были мерами чрезвычайного характера в опустошенной стране. Я не говорю уже про банкротство системы и долги. Не говорю про растранжиривание золотовалютного запаса, который в течение полутора лет был разорен.

Мы предотвратили распад Советского Союза в непредсказуемых формах. Это событие планетарного масштаба. И я грущу о распаде Союза. Подписание нового союзного договора сорвали путчисты, хотя конфедерация была приемлемым для нас выходом из старой, изжившей себя формы унитарного, тоталитарного соединения несоединимого.

Сейчас формула «ручного управления» методично скукоживает целый ряд базовых конституционных принципов. Жалею, что первая статья Конституции, в которой сказано, что Россия — правовое демократическое федеративное государство, подвергается эрозии во всех этих трех базовых ценностях. И с правом у нас проблемы, и с федерализмом, и с демократией. Мы понимаем, что любая монополизация — это опасный шаг в ту же самую пропасть, в которой оказался Советский Союз.

Путин сделал разворот, и страна стала формироваться по принципу личной преданности.
Помните, а начинал Владимир Владимирович с «диктатуры закона», и это была одна из крылатых его фраз.

Мы должны объективно понимать, что импульс к такому типу правления Путин получил от позднего Ельцина. И нельзя забывать, что Путин начинал с тяжелых испытаний. Беслан и активизация терроризма подвели к идее, что в этих тяжелых условиях... И появился соблазн сильной вертикали власти, а всякая вертикаль власти эффективна только тогда, когда есть горизонталь гражданского общества. Когда власть понимает, что проблемы не решаются без конкурентного активного ответственного участия разных групп. В итоге мы получили некоторое облегченное представление о сильном государстве.

Во многих своих признаках новый режим оживил архетипы царского и советского способов управления — патерналистское государство, послушное дисциплинированное большинство населения. При этом удалось через разные испытания развить потребительскую и манипуляционную систему воздействия на людей. И оказалось, что на короткой дистанции это путь к стабильности. А с точки зрения перспективы — это, конечно же, тупик. Это опасный переход в застой.

Есть очевидная причина такой печальной эволюции. Очень важный и нужный процесс приватизации имел такой поворот, как залоговые аукционы. Они создали особый слой — собственников, которые получили реальную собственность из рук власти президента Ельцина, и быстро сформировалось некое корпоративное сообщество, которое усмотрело свои полномочия шире, чем экономическая деятельность.

Вот на какое поле пришел Путин. Мы же знаем, что он — преемник не только конкретно президента Ельцина. Он преемник определенной корпоративной среды. И она видела в Путине продолжателя своих интересов. 

И вот появилась иллюзия, что, обладая какими-то специальными знаниями, можно успешно управлять большой страной с множеством неравнозначных проблем. Иллюзия, что можно сто сорок миллионов человек выстроить в послушное большинство. Получился патерналистский режим, который удовлетворяет свои интересы, и при нем у большинства людей перестает формироваться ответственность за себя, за свою семью и окружение.

Я не сомневаюсь, что среди сегодняшних носителей власти немало тех, кто понимает: невозможно развитие страны в этом замкнутом пространстве монополизма и опасной унитаризации системы государственного управления. Эти люди понимают, что их безопасность зависит от того, что будет с Россией. А значит, нельзя довести страну до того предела, который мы вынуждены были в качестве испытания получить в 1990-е годы.

В России есть потенциал, потому что нет страны, в которой было бы столько выдающихся деятелей в разных сферах. И нет страны, которая бы угнетала свой народ так жестоко и так методично, как это всегда было с нами».

Да, время не только лечит, но и учит. Вот не пинни в свое время Ельцин «Пузырька», - и «поздний Ельцин» стал бы «ранним Сурковым». А так – узнали мы правду из уст одного из сотворивших этот кошмарий. Редкий случай в истории. Публикация еще 2010 года, между прочим.

И все-таки, чем отличается декларируемая «стабильность» от фактически получившегося застоя? Стабильность, я так понимаю, это политический застой при сохранении приличий. Посидел пару сроков – и никаких «подряд».

Хорошо это стабильность или нет? Опять же кто как скажет. Стабильность райского наслаждения на Майорке да, а стабильность сидения в тюремном карцере на Колыме нет. В общем, всё зависит от определяющего слова.

Но Россия страна феодальная, и на любого попавшего во власть это очень сильно давит. Все мы в душе недоделанные монархисты. Как при ханах тормознулись в развитии, так и пережевываем уже 500 лет всё одну и ту же вторичную солому: «во власти должен быть железобетонный царь, он должен думать за нас». Если бьет и обворовывает, то любит.

А если вдруг решит распрощаться с властью, пора, дескать, и честь знать, - не поймут, скажут слабак. Вот ведь какой менталитет. Редкие правители у нас без истерик уходили – Горбачев…, да пожалуй, он единственный и был, - и какая у него репутация в народе? А Сталин – мужик. Кстати, вот сейчас на перевод его фамилии набрёл: «швили» - сын, а «джуга» - еврей. Это я так, к слову. По мне хоть чукча будь, лишь бы человек хороший.

Валентин Спицин.