О том, что помню. Интернациональная дружба

Студенческие годы – это не только учеба.
Немного о спорте.
Немного о спорте потому что сам занимался только два года в лыжной секции.
Благодаря  уже упоминавшемуся проректору Бонча Константину Хрисанфовичу Муравьеву была построена спортивная база в Воейково. Можно было тренироваться  хоть круглосуточно в спортивном зале. Поэтому была хорошая волебольная команда. И долго существовала секция альпинизма, команда баскетболистов- преподававтелей Бонча.  Немного позднее один из  выпускников Бонча  - Балыбердин Владимир Сергеевич был в составе покорителей  Эвереста (Джомолу;нгмы) . Одна из студенток была чемпионкой в таком виде радиоспорта как “охота на лис», сочетающим сообразительность и лучшие качества бегунов стаеров.

Интернациональная дружба
К нам на 3-ий курс  прислали учиться иностранцев – это один венгр Ласло Сабо и много китайцев.
С ними мы до сих пор сохранили хорошую дружбу. Недавно я получил фото из Германии, куда приехал в гости бывший наш сокурсник Чжан Фу и встречался с нашими выпускниками. В частности,  с энтузиасткой  китайско- советской дружбы Ирой Карчемник. В Бонч в 1993 году  приезжала  наша бывшая сокурсницв  Ю-Ань. Она занимает очень высокий пост в Министерстве Связи КНР.
Фань Гень Линь долго работал в ЛЭИС(ГУТ) и был заведующим кафедрой Систем Коммутации и распределения Информации  (бывшей телефонии).
Это были очень старательные и очень талантливые ребята, которые отбирались в процессе сложного конкурса в КНР.
Но были и так называемые «референты в штаском» которые ломали  судьбы талантливых ребят. Один из самых способных был Цао Чжи Сян. По комсомольской линии каждый китаец получил в учебной группе  наставника. Я руководил Цао. Слово «руководил» совсем не подходит к нашим отношениям. Он знал больше  меня и лучше меня. У нас была хорошая дружба. Но он был слишком честен. Многие думают, что  слишком честным быть нельзя, либо ты честен либо нет. Но в тоталитарном государстве это бывает. Он честно писал в китайской газете, которая издавалась китайским землячеством о недостатках работы китайских студентов.  В частности критиковал увлечение колллективным изучением  трудов Мао Дзе Дуна. Я , как нставник, говорил ему: «Брось политику, она не доведет до добра». У него отец был мелкий собственник – имел такси. То, что для США обыденность (сдача такси внаём) для Китая ( как впрочем и для СССР) было клеймо эксплуататора рабочего класса. Цао всегда отвечал мне: « Партия учит говорить правду,  если я не прав меня поправят».
 И его «поправили». Он со мной уехал на целину. Это был единственный человек из большого китайского землячества. Он выполнял интернациональный долг, а остальные уехали домой. Перед этим он написал разгромную статью о партийном руководстве в китайсоком землячестве. Он с целины вернулся раньше, чем я мы еще оставались на целине и после начала семестра – до октября.
Он приехал в Ленинград в сентябре. Когда я в октябре вернулся Цао уже в СССР не было. Его выслали за «левый уклон». Потом я получил от него письмо. Оно было полно оптимизма.Его отправили в какую-то глушь, но предприятие где он работал называлось научно - исследовательским институтом. Он писал, что для работы там ничего нет, даже резистров, но полно бездельников вдохновляющих на плодотворный труд. Общее собрание его предприятия проголосовало за то, чтобы его считать инженером и выдали диплом.
Я ему опять писал, чтобы он не боролся с государством. Как правильно писал Солженицын «Бодался телёнок  с дубом».В основном писал намёками – цитатами из Маркса, чтобы письмо прошло цензуру. Я ему писал : « Смотри «Капитал» стр. ... А там было написано: «Пусть ветер дует, а караван идет своим путем». Однако он не прекращал борьбу за плодотворный труд.
 Кончилось тем, что пришло письмо с его жизнерадостной фотографией. Оно было написано  чужим почерком. В нём сообщалось, что Цао велел передать, что он живёт хорошо, ни в чём не нуждается и т.д.
Я понял всё. Это было время культурной революции в Китае. Я не знаю его судьбы, кто-то из китайцев говорит, что он жив.
Фань Гень Лин или Генадий Линович. Тоже  учился в одной группе. У него был наставник Женя Шилов, который и переделал его имя на русский лад.
Гена опубликовал много хороших теоретических работ и был очень порядочным и заботливым  заведующим кафедрой.
Однако и по нему прошлась машина государства Китай. Его вина была в том, что он женился на русской девушке. Поэтому  он перенёс в  Китае большие неприятности и вернулся в СССР. Не буду писать подробности, думаю об этом лучше напишет его сын.

Венгр Ласло Сабо живет в Венгии, но активной связи никто с ним не поддерживает.
Жаль, что сейчас как-то забывается дух интернацильнальной дружбы . Это позволяло понимать,что происходит за пределами твоей страны.