Хохмбит. Глава 10

Пафнутий Х. Хособуз.

ХОХМБИТ
или
ОСОБЕННОСТИ МЕЖНАЦИОНАЛЬНОГО ПОИСКА СОКРОВИЩ.

Не рекомендуется детям до шестнадцати, беременным женщинам, старикам, а так же: беременным детям до шестнадцати, беременным старикам и старикам, ведущим себя, как дети до шестнадцати. Кроме этого: филологам, мифологам, уфологам, кинологам, кро-лиководам-спортсменам и кроликоедам-любителям. А так же лицам, питающим возвышен-ные чувства к творчеству Дж. Р. Р. Толкина…
И вообще, для авторов нет ничего святого!!! Приготовьтесь…

Глава 10
Интимная встреча.

Тем временем наступил день, и впереди можно было увидеть Одинокую Гору, иначе Перебор(1), торчавшую как американский фак. Бильбо угнал у эльфов моторную лодку и сейчас любовался пейзажем, разглядывая покосившуюся вывеску «Hollywood»(2), которой была украшена Гора.

Одинокая Гора! Бильбо проделал долгий путь и пережил немало опасных приключений, чтобы увидеть Гору. И как же она ему не понравилась!
Если бы знал Бильбо, что весть об их побеге достигла ушей Хэндлава, находившегося в ту пору в Центральном Клиническом Приюте, он испытал бы большое беспокойство, ибо маразматичный колдун вырвался из цепких лап докторов и спешил на помощь. Но Бильбо, дрожавший на бочке и, по обычаю, хотевший жрать, не чувствовал конъюктуру и был сейчас политически близорук. Кроме того, хоббит подхватил страшный насморк, и на рукаве у него был намотан приличный клубок соплей.

Солнце уже садилось, когда река влилась в Долгое Озеро. Прямо на озере, подражая Венеции, стоял странный город Огарот(3), который упоминали недобрым словом эльфы в винных погребах.

В прежние времена город был очень богат и имел целую флотилию джонок, которые плавали во все земли и торговали китайскими пуховиками, английской говядиной и бананами. Многое уже забылось, хотя люди и пели страшные песни о гномах – хозяевах Перебора, про королей из рода Вольфеншильдов, про появление дракона и кранты всем. В песнях пелось и про то, как в один прекрасный день в город придёт полудурошный потомок Обезьяна, и то
гда золото потечёт рекой из ворот горы, весь край будет потешаться над гномом-шизиком и петь дурацкие песни. Но то легенда, явь была ещё круче.

Тайным контрабандным грузом Жирин Вольфеншильд уже на всех парах дрейфовал к Позорному городу. Вскоре бочки прибило к берегу, а тех, кто должен был их поймать, в это же время прибило «на ха-ха», поэтому бочки остались на свободе и вскоре Бильбо, чихая и кашляя, перегрыз на них верёвки. В самом жалком виде гномы начали выбираться наружу. Первым из бочки появился, конечно, предводитель Обезьян. В его бороде была мокрая солома и последствия неуёмной морской болезни. Шатаясь, он прошёл к воде и, пробормотав «Однозначно!», повалился на линию прибоя. Остальные гномы выглядели ничуть не лучше, а дауны даже настолько не лучше, что Бильбо самого чуть не стошнило.

– Ну вот мы и собра-а-а… – Жирин при виде едва живых товарищей вновь обрёл дар речи. Правда договорить фразы он не мог из-за специфических комков в горле. – Возбла-а-а… Я уверен, что он имеет право на бла-а-а… Когда мы придём в себя-я-я…

– Предлагаю идти в Позорный город, – не обращая внимания на предкоматозное состоя-ние путешественников и бормотание Жирина, сказал Бильбо. Он вдруг почувствовал себя главным. Это иногда случалось с ним в самые неподходящие моменты.

На его призыв откликнулись всего три гнома – Жирин, Фили и Хрюши. Остальные лежа-ли рядом с бочками и не среагировали даже на попытки хоббита сделать им искусственное дыхание. Тогда он решительно оставил их умирать и повёл тех, что могли ходить, вдоль озера к видневшемуся невдалеке мосту. В начале моста сидели словившие «ха-ха» часовые, которые настолько радовались жизни, что давно уже не видели ни малейшего повода для беспокойства. Иногда часовые стряхивали маленьких зелёных дракончиков с рукавов и очень от этого веселились, а некоторые громко утверждали, что дракон уже летает над городом и может врезаться в городскую ратушу. Естественно, часовые не слышали, как Бильбо разгерметизировал бочки и как путешественники, громко шумя, прошли мимо. Они вытаращили глаза и попятились, когда дверь отворилась, и через порог переступил Жирин Вольфеншильд: зелёный, со спутанной бородой в полупереваренных тюремных жёвках. Ей-Богу от таких видений нужно долго потом лечиться в Последнем Сумасшедшем Приюте.

– Кто ты и что тебе надо? – закричали караульные, пытаясь прогнать неприятные глюки.

– Жирин Вольфеншильд, – громко произнёс гном, и удержаться уже не мог. – Потомок Обезьяна, который был родственником Террора из Конотопа, которому приходился племянником Кольцеброса, сына Фингала, чью дочь Лядьриэль стащил страшный пёс Хуан из Сериала, чей владелец Оболдуилас захватил Форност, он тоже дальний родственник Доватора сына Дайрубиля, чей дядя Исаак Долмедович торговал опёнками в Торбе-на-Крученекуда, он тоже родственник Моисея Вольфеншильда, знатного горняка в трёх поколениях из Одессы, его родственник по маме Лэнинэль до сих пор лежит в Маузолеуме, установленном в Москве-на-Брендедуиме. И вот я вернулся, одназначно! Я хочу видеть вашего Градоправителя!

Что тут поднялось! Некоторые, поглупее, выбежали за дверь, посмотреть, не потекло ли золото из горы, или там бриллианты, или, на худой конец, сухарики к пиву. Капитан стражи выступил вперёд.

– А эти кто? – спросил он, показывая на Фили, Хрюши и Бильбо.

– Дети дочери моего отца, – ответил Жирин. – Фили и Хрюши из рода Ударина. Они так-же потомки Карантина из Календарона, который удрал из ущелья Кириф Идинах в ущелье Кириф Порнаф. По правде говоря, больше всего старику нравился Дуум и Назад Дуум II, от которого все гномы называют себя словом Назад, хотя Бене Рабиновичу, который делает чудные зубные протезы, это слово однозначно не нравится. А в уголке господин Бильбо, так, жульё, пришёл к нам с запада.

– Если вы пришли с миром, сложите оружие! – произнёс капитан.

– У нас его нет, однозначно, – ответил Жирин, и это была правда, ведь Лесные эльфы разоружили гномов, отобрав даже знаменитый Опдрист, представляющий несомненную культурную и историческую ценность.

У Бильбо был Чернобыльский перочинный меч, да он спрятал его за пазуху, а Жирин продолжил:

– Оружие нужно продавать арабам, они очень дорого его покупают! А нам оно не нужно, однозначно! Отведите нас к губернатору!

– Он на пиру! – объяснил капитан.

– Тем более! – запрыгал от нетерпения Жирин, а вслед за ним и Фили с Хрюшей, решившие, что их предводитель играет в салочки. Гномы-дауны хихикали и толкали друг друга с такой непосредственностью, что Бильбо даже прослезился, а вслед за ним и капитан.

– Идите за мной, – сжалился он над бомжующими гномами.

В почётном сопровождении шестерых стражников гномы и хоббит проследовали по мосту на городское торжище. Один из особняков сверкал огнями, оттуда доносился гул голосов. Отряд направился туда. Переступив порог, все замерли, ослеплённые ярким светом.

Прежде чем капитан стражи успел вымолвить хотя бы слово, Жирин воскликнул:

– Я Жирин, потомок Обезьяна, внук Короля Подгорного королевства Террора! Я вернулся! Сам неместный, ехал на лечение, да обокрали. На обратную дорогу не хватает. Подайте, кто сколько может!

Все вскочили. Губернатор спрыгнул со своего преогромного кресла. Сильнее всех удивились эльфы-бочколовы, они заговорили наперебой:

– Это пленники Генерального Секретаря эльфов! Мы посадили их в темницу за то, что они бродяжничали и тунеядствовали. И как они ухитрились бежать?

– Это правда? – спросил губернатор у Жирина.

– Почти, – ответил Жирин. – Генеральный Секретарь задержал нас по ложному обвине-нию. На самом деле мы трудяги в третьем поколении. – Тут Жирин протянул вперёд свои руки, грязные и в цыпках. – Ни решётки, ни засовы – не помеха правому делу, одназначно! И вообще, я обращаюсь к губернатору Огарота, а не к каким-то бочколовам, которые и не подают, к тому же.

Губернатору не хотелось ссориться с Генеральным Секретарём и он хотел выставить гномов-выскочек. Но недалёкие жители города думали иначе, и вскоре всё решилось само собой, без участия губернатора. Весть о гномах в мгновение ока разлетелась по Огароту. Кто-то запел древнюю песню о возвращении короля, другие подхватили, и песня полетела над озером:

Король наш всех покруче
Могучей и вонючей
Вознёсся выше тучи
Вернулся к нам сюда.

Пришёл он по дороге
И в каменном чертоге
Сияют его щёки
Как красная звезда!

Цветёт вокруг природа,
Волнуется погода
И вновь над Огаротом
Расщедрится Гора

Мы будем веселиться,
Ломтями трескать пиццу,
На площади толпиться,
Кричать “Ура! Ура!”

Король приехал – классно!
Он к нам приехал – классно!
И всё в натуре классно
И просто зашибись!

А кто ещё не видел,
Кто короля не видел,
Кто эту тварь не видел –
На площадь торопись!

Вообще-то песня была гораздо длиннее, пели её под звуки гномьих зубариков и под громкие крики. Такой суматохи, по правде сказать, не припомнил бы и сам Хэндлав. Губернатор подчинился общественному мнению и притворился, будто верит Жирину. Поэтому он усадил Жирина на своё кресло, предварительно постелив целлофановый пакет. Фили и Хрюши расположились рядом под креслом. Бильбо тоже нашлось место. Рядом сидел знакомый всему миру малыш-волшебник с ужасным шрамом на лбу. Подавали Харри самые лучшие яства и газировку, которые он тут же превращал в солёные огурцы и виски. Вскоре малыш ужрался и, уронив голову, горестно икал, а все показывали на него пальцами и шептали: «Такой маленький, а уже…»

Чуть погодя в Огарот привезли остальных гномов. Их встретили с восторгом: такого бесплатного зверинца давно не привозили в Позорный город. Привалин, Отвалин и Чмыри расположились возле бочек с элем и стали обмывать путешествие в бочках. Ойн и Гнойн потребовали чего-нибудь красненького и побольше. Хмыри столкнул с кресла закемарившего Жирина и сам туда уселся, Каркуши принялся склёвывать крошки у него с рук, а Атас, Матрас и Арахис сели неподалёку от Потера и кидали на него полные неразделённой любви взгляды.

Вдруг растворились двери и в залы ворвался профессор Дамблдор(4), сопровождаемый Филчем(5), запинающимся о маленькую облезлую кошку.

– Опять напился! – крикнул Дамблдор Харри Потеру.

– Етить твою мать, профессор! – разлепив глаза, воскликнул Потер.

– Сколько раз я тебе запрещал колдовать в обществе Маглов! Откуда вы их только берёте?

– Что я, нарочно? – начал оправдываться Харри. – Значит, они меня любят.

– Опять тебя в сторону тёмной силы потянуло? В Мордор захотелось?

Харри в ответ только икнул. Дамблдор презрительно оглядел сборище и, заметив влюблённые взгляды Атаса, Матраса и Арахиса, обратился к Харри:

– Потрудитесь объяснить дамочкам, откуда у вас шрам!

– Я на колчаковских фронтах ранен! – рванулся Харри.

– Это ему Вольдеморт(6) свой гипоталамус пересадил, – холодно пояснил Дамблдор. – У него и ещё шрамы имеются.

– Выпьем, профессор? – обратился к Дамблдору Чмыри.

– Мне как-то попалось вино со вкусом рвоты, и с тех пор я к этому охладел, – отказался профессор.

Филч тем временем скрутил пьяного малыша и понёс его к двери.

– Это не потому, что мы вам не доверяем, – пояснил Дамблдор. – У нас работа ювелирная. Побробуй-ка из такого ублюдка вырастить нормального волшебника! Нам в этом деле мешать нельзя!

– Это не потому, что он нам не доверяет, – переглянулись гномы-голубки. – Им мешать нельзя!…

С этого дня у путников началась новая жизнь. Все в городе поили их и кормили. К их услугам были лучшие распивочные и закусочные. Гномам пошили новую одёжку и распева-ли им песни. Особенно нравились им песни, в которых они убили дракона Смерда и нажарили из его мяса колбасок. Ради факта появления Жирина был организован рок-фестиваль(7) «Пришествие», плавно перетёкший в рок-фестиваль «Рок против тараканов».

Гномы решили было не отправляться дальше, раз их так тут любят. Но к концу второй недели пребывания гномов в Огароте губернатор стал подумывать о продолжении их похода. Гномы уже успели так надоесть горожанам, что медлить не следовало. Губернатор сообщил Жирину, что вскоре он вместе со спутниками отправляется к Горе.

Жирин несказанно удивился. А вдруг, подумал он, я и вправду потомок древних королей? Ведь Жирин не верил, что они собираются проникнуть под Гору и одолеть Смерда. Жирин считал свою компанию мошенниками, которые рано или поздно себя обнаружат. Но мы-то с вами знаем, как он ошибался. Жирин подлинно был внуком Террора, а что касается похода к Перебору – никому не ведомо, на что способен гном, пылающий жаждой опохмелиться, да к тому же даун.

Назавтра гномы вместе с губернатором отправились в магазин к урукхайцу(8).
 
Урукхайцем оказался парень в орчьих доспехах.

– Урук хайль, – лениво вытянул он руку в урукхайском приветствии. На рукаве у него красовалась паучья урукхайская свастика.

– Ты что, орк? – спросил у него Жирин.

– Нет, русский, – ответил парень.

– Вообще-то у меня дед на войне погиб, – заметил Жирин.

– Бывает… – ответил парень и начал спускаться в подвал. За ним последовали все остальные.

Подвал, в котором они очутились, изобиловал оружием.

– Ну что я могу предложить, господа, – начал урукхаец. – Арбалеты: четыре +2, один +3, но +8 против василисков и джипов. Всё отстреляно, всё в полном боекомплекте. Самолётики противонебоскрёбные, осколочные, дают осечку примерно 50 на 50. Атомные бомбы, две, извини, не проверял. Вот волшебные палочки есть: четыре с пером феникса, китайские, 1 осиновая с напылением +15 против вампиров. Это из импортного. А теперь отечественный производитель: ручной кастет Дегтярёва, считай в масле, четыре кирзовых сапога – машина тяжёлая, но надёжная, убойная +5 против мамонтов и слонов. Водяной пистолетик, заточен под пистоны, сегодня один, извини, очень быстро разбирают. Ну, вот есть кочерга, но совсем не надёжная. Время сточило ударный механизм. Рогатины, я думаю, вас не заинтересуют.

– Слушай, откуда всё это? – восхищённо сказал Бильбо.

– Эхо войны, – ответил урукхаец.

Загрузившись оружием, гномы об уходе не сожалели. «Пускай себе идут, – думал и губернатор. – Пощекочут Смога!»

И вот, несмотря на позднюю осень с её проникающими ветрами, в Огароте снарядили три джонки, что бы вывести гномов куда подальше. На борту были гномы, господин Баул и солидные запасы выпивки. Градоправитель пожелал путникам удачи, а горожане замахали красными флагами. На предложение же Жирина плыть с ним, они ответили:

– Фиг вам, сначала пусть сказки станут явью!

– Вот уроды, – сказал Жирин, когда они отплыли.

Так начался последний отрезок пути до Одинокой горы. Все шумно радовались, и только Бильбо не разделял общего ликования. После палёного эля, который выпил утром, радовать-ся не хочется. Да и надпись «Titanic»(9) на борту его джонки вызывала какие-то неприятные подозрения…

Примечания.

Глава 10. Интимная встреча.

(1) Перебор Название горы, возможно, происходит из венгерского perebor – край вина (в другой транслитерации Borvid;k), что позволяет установить факт культивирования на горе винограда, по другой версии название норвежское per – в, bor – жить, что значит жить внутри горы. Однако большинство толкиноведов, в том числе и Х. Пепперман-Больцанович, считают, что слово заимствовано из славянских языков. Так глагол перебирать означает брать, осматривая и сортируя, много вещей, что говорит нам о том, что гномы будут долго перебирать сокровища, если доберутся до них (ср. древнее народное: алмазы гнум перебирал, да к вечору зело устал). Другое значение взять, набрать лишку (см. примечание Где многотонные КамАЗы на склоне горы?) показывает, что не по гномам будут сокровища, коли они их добудут. Так же полный перебор – это метод решения математических задач. Относится к классу методов поиска решения исчерпыванием всевозможных вариантов. Хоббит и гномы ещё воспользуются этим методом, но неудачно (см. примечание «Милая дверь. Аткройся!»).

(2) «Hollywood» в других переводах «Падубки» и, даже, «Свердловская киностудия». Легендарные американские холмы с завлекательной надписью. Магическим образом здесь сошлись киноманы, геи и одесские евреи. Все вместе они породили такой пласт искусства, мимо которого не мог пройти Толкин. Правда, проходил он, слегка зажимая нос, потому что творил он литературу, а не это ваше кино. В подражание этим холмам были воздвигнуты природой горы Тибета, а людьми олимпийские объекты в Красной Поляне. Поэтому в книге без надписи «Hollywood» никак.

(3) Огарот в других переводах Зодворки, Дырограт, Перть и, даже, Кокуива-на-Долгом. Этим названием Толкин показал всю безжалостную провинциальность города, населённого, судя  по ошибкам в написании названия, – вырожденцами. Только легенда о пришествии победителя драконов придавала смысл жизни его жителям, некогда делавшим ракеты и уже давным давно бывшим впереди всего Срамоземья в области балета.

(4) Дамблдор (в других переводах Дамблдрюк, Дамблфак, Мерлингей и, даже, Жан-Клод Ван Блдор) начальник резервации для волшебных детей им. Хогварца. Маг и чародей, сотворивший себя по образу и подобию Хэндлава, а потом бросивший пить, ибо, как гласит народная мудрость: «с бодуна колдовать – себя не уважать». В отличие от Хэндлава разборчивее в половых связях и интересуется мужчинами, а вовсе не гномами. Воплощает собой расчётливую доброту, поскольку сам борьбы со злом избегает, а использует для этого малолетних недоумков. Хэндлав выгодно отличается от него тем, что использует для борьбы со злом совершеннолетних гномов, людей и хоббитов, пусть и с перверсиями. Важное отличие Дамблдора от Хэндлава в том, что он взял многое от своего автора, известной английской писательницы Дж. К. Ролинг, прежде всего, любовь к мужчинам. «Какое великое счастье, - писал Х. Пепперман-Больцанович, – что Дамблдор никогда не жил в РСФСР и жуткая статья № 121 Уголовного Кодекса ему не грозила (см. примечание…по статье № 121)».

(5) …сопровождаемый Филчем. Филч – заведующий хозяйством добрых сил, всю жизнь страдавший от синдрома вахтёра. К сожалению, данный персонаж не раскрыт Толкином как следует. Да и вообще больше не встретится. Таким образом, возможно, автор хотел показать, что ну их заведующих хозяйством. Меньше о них вспоминаешь – крепче спишь. А совсем не упомянуть – не мог. Куда ж без них.

(6) Вольдеморт (в других переводах Вольдежмот, Тромдльёв, Волька ибн Алёша, Зло-зло-зло и, даже, Чёрный Властелин) воплощение интеллигентного мальчика вставшего на тропу зла. Узнав, что в мире есть разврат, насилие, детская порнография, чёрные дыры и, даже, такие люди как Дамблдор (см. примечание Дамблдор) Вольдеморт решает бороться с этим единственным ему известным способом. Овладев магией волшебной палицы, он решил убить всех взрослых людей (чтобы в зародыше уничтожить разврат и насилие), детей (для устранения детской порнографии), космос (чтобы не было чёрных дыр) и Дамблдора (для устранения прочих перверсий). Всё прогрессивное человечество боится Вольдеморта и, одновременно, борется с ним. Таким образом, возможно, Вольдеморт является символом алкоголизма, табакокурения, наркомании, людоедства и оспы. Вольдеморт, судя по тому, что о нём написала английская писательница Дж. К. Ролинг уже побеждён, равно как и оспа, теперь очередь за алкоголизмом, табакокурением, наркоманией и людоедством.

(7) рок-фестиваль – грандиозное мероприятие, организуемое для веселья или ради борьбы с чем-либо. Что-либо, это запасы выпивки и наркотиков, либо враждебные, хтонические силы, вроде тараканов. Рок фестивалям обычно даются простые, но запутанные названия, чтобы никто не догадался, для чего они, на самом деле, организуются.

(8) …в магазин к урукхайцу. Злобные урукхайцы торгуют из-под полы злобным товаром, типа автоматов Калашникова, зенитных бамбуковых самострелов и боевых перочинных катан. Следует отметить, что подобное должно бороться с подобным и зло, в конечном итоге, могут победить только злые вещи. Поэтому у Толкина, в сущности добрые душой герои, в обязательном порядке закупают у урукхайца злые вещи.

(9) «Titanic» – название волшебного корабля, в котором, по преданию, плыли влюблённые юноша и девушка. Благодаря вмешательству хтонических сил корабль наткнулся на айсберг и утонул. Влюблённый юноша, в этой древней истории, погиб на глазах у девушки, а сама она спаслась. Толкин не мог пройти мимо этой трагедии, достойной пера Шекспира и текста Старшей Эдды. Он назвал утлое судёнышко, на котором плыл Бильбо «Титаник» из вредности, а так же показать, что герою приходится преодолевать тяжелейшие испытания. Только отсутствие айсбергов и девушек спасло главного героя от хтонических сил (какое счастье, что Толкин усадил гномов-голубков в другую джонку).