Хохмбит. Глава 11

ХОХМБИТ
или
ОСОБЕННОСТИ МЕЖНАЦИОНАЛЬНОГО ПОИСКА СОКРОВИЩ.

Не рекомендуется детям до шестнадцати, беременным женщинам, старикам, а так же: беременным детям до шестнадцати, беременным старикам и старикам, ведущим себя, как дети до шестнадцати. Кроме этого: филологам, мифологам, уфологам, кинологам, кролиководам-спортсменам и кроликоедам-любителям. А так же лицам, питающим возвышенные чувства к творчеству Дж. Р. Р. Толкина…
И вообще, для авторов нет ничего святого!!! Приготовьтесь…

Глава 11
Случаи на приступочке.

Однако в Долгом озере ни одного айсберга не оказалось и джонка Баула всего лишь прохудилась в нескольких местах. Но он героически заткнул эти дыры мохнатыми лапками. В этом ужасном положении Баул провёл два дня, а на третий, когда джонка таки развалилась, и он перебрался в соседнюю, компания уже проплыла несколько миль вверх по реке и высадилась на сушу. Переночевав, гномы приняли для храбрости, и отправились дальше пешком. Ни пони, ни дорог вокруг не было, поэтому приходилось ломиться наугад, каким-то шестым чувством пытаясь вычислить, где север. Шестое чувство было у всех разным, и гномы шли своим путём, виляя, разворачиваясь и вступая в пьяные ссоры. Вокруг царила тишина и безмолвие. Сама природа, казалось, пыталась сказать им: «Заткнитесь и полюбуйтесь мною, сволочи. А заодно осознайте, что здесь опасно». Но гномы не слышали голос природы и ломились дальше. Природа сдалась и вскоре сделалась скучной и унылой – как раз под стать нашей плохо похмелившейся банде. Трава поредела, редкие кустики щавеля(1) встречались нашим путникам. Исчезли деревья и кусты – от них остались почерневшие пни. Под одним из пней гномы обнаружили заброшенную могилку, с надгробной плитой величиной со спичечный коробок.

– Это всё, что осталось от Дейла(2), – пустил слезу Привалин.

Путники достигли Драконова Запустения и вскоре добрались до самого подножья Перебора. Гора высилась прямо над ними, чёрная и жуткая. Даже бодрый Жирин, задумчиво почесавшись, сказал:

– Да, однозначно я такое видел когда-то в детстве. В детском мультфильме. И очень долго плохо спал после этого. Умный в гору не пойдёт, однозначно. Поэтому мы переночуем и пойдём туда утром.

– Пошли обратно! – сказал Привалин, поёживаясь. – Нечего нам делать. Да и птички эти мне что-то не нравятся. Мне кажется, они за нами следят.

Привалин махнул в сторону сидящей поблизости и роняющей слюни семейки грифов, оценивавших гномов с явным гастрономическим интересом.

– Смотрите, – показал на гору Бильбо. – Дракон, кажись, совсем обкурился!
Эта фраза помогла всем собраться духом. Гномы повалились спать, судя по карте, совсем не далеко от потайной двери. Тут уже изрядно попахивало драконом и откуда-то, и правда, вился дымок, но наши путешественники так устали и опухли, что не нашли в себе сил долго пугаться. Лишь у Бильбо неизвестно откуда и зачем вновь вылезла доблесть – он нашёл неподалёку ручей, почистил зубы, помыл уши, забрался на пень, и принялся рассказывать гномам:

– Да, вот эта пустыня – и есть всё то, что осталось от цветущей иностранной цивилизации после того, как тут завёлся этот поганый экстремист Смерд. Сколько крови он пролил, товарищи! Скольких невинных загубил! А ведь совсем не так давно тут разносился колокольный звон, бурлили самогонные аппараты, молодые гномы показывали своим тёщам сквозь щели в заборе всё, что хотели…

Бильбо юродствовал ещё долго, потому что никто его не слышал – все дрыхли без задних ног, только Жирин иногда сквозь сон бормотал «Однозначно», чем, не ведая того, продлевал Баулов спич ещё на десяток минут.

Как ни странно, на следующий день с утра гномы довольно быстро нашли потайную дверь. Что ж, дуракам всегда везёт, а имбецилам по этой логике везло втройне. Фили и Хрюши с утра пораньше копошились где-то у подножья, разыскивая хоть что-то, напоминающее пищу. Пищи они не нашли, но обнаружили что-то напоминающее столб. Фили забросил на него свои штанишки, и они принялись играть не то в русскую народную забаву под названием «достань себе со столба подарок», не то в гномскую забаву: «достань и оскверни мордорский звёздно-полосатый флаг». В общем, своими криками они привлекли оставшихся гномов. До полудня весь отряд веселился, изредка для прикола меняя штаны на столбе, пока Баул наконец не устал и не заглянул за этот столб. За ним обнаружились каменные ступени, изрядно покрытые пылью. Под пылью явно было что-то нацарапано. Хоббитец лёг на брюшко и, сдув эту пыль, обнаружил кучу неровных строчек «С днём рождения, Харри!» гласила первая. Хоббит подумал и, решив, что он не Харри, принялся читать дальше. Это были странные, и, может быть, полные тайного волшебного смысла строчки нанесённые древними, чатившимися здесь людьми: «Свазелин – лучшие!»(3), «Моргой – чмырь тупой»,  «Дамблдора – в директора Мордорской колонии!», «Пасть порву!», «Наступила осень, отцвела капуста, в Хэндлаве завяли половые чувства». Бильбо с гордостью подумал, что и здесь знают их великого мага и быстро дочитал остальное: «Харри, хочу от тебя ребёнка! Тел. 11-22-33», «А ты лицензию, дура, купила?», «Продаю женские колготки и справочник «Как скосить к Уронду»», «Политическая проститутка. Обращаться к Ж.В.», «Пришла весна, пора любви, увидишь Хагрида – беги! (Не навстречу, ггг)» Бильбо тяжело вздохнул, но, вспомнив, что сейчас осень, утешился и пошёл звать заигравшихся гномов.
Бильбо позвал за собой других гномов, и они пошли гуськом по узкому уступу, свернули за угол и очутились на небольшой укромной площадке. Перед ними была дверь. Гномы колотили по ней, толкали, умоляли отвориться, кричали заклинания «алохаморе» и «сим-сим откройся»(4), Матрас целовал дверь накрашенными губами, Привалин плевался, Отвалин сморкался, Жирин бряцал оружием и угрожал разнести дверь к чёртовой матери.

– Нам надо иметь сильную армию и флот, – сказал он, когда все утомились. – То, что произошло сейчас, одно из проявлений колдовства, однозначно! Наши истребители будут летать над заколдованными дверями. Авианосцы начнут боевые действия. И никакая дверь не посмеет обижать гномов.

Проплевавшись и написав молебную надпись: «Милая дверь. Аткройся!»(5), гномы начали спускаться вниз.

В ту ночь в лагере не утихало возбуждение. Наутро все покинули лагерь, оставив перевозбудившихся Атаса, Матраса и Арахиса караулить те припасы щавеля, что они нашли в поле утром. Жирин приказал построить новый лагерь, на самой верхушке горы, и гномы забирались туда по верёвке. Только не Матрас.

– Что я муха, что бы порхать над обрывом? – вопрошал он.

– Ты же голубь, – попытался убедить его Хмыри.

– Да, я голубь, я птица мира, но мои крылья любви завяли, – объявил Матрас и отвернулся.

Надо заметить, что в последнем Матрас, к счастью, ошибался. И вскоре в этом вы убедитесь сами.

Тем временем гномы каждый день возились с дверью. Они использовали все способы, до каких только могли додуматься. Положили перед дверью жертвоприношение: Хмыри золотую цепь, Чмыри двести грамм молдавского коньяка, Арахис маникюрные ножницы. Даже Хрюши наложил огромное жертвоприношение. Гномы в сопровождении Жирина сплавали в Позорный город и вернулись с разными магическими жидкостями, которыми поливали дверь. Лили они серную кислоту, укропную воду, разведённый бром, раствор бриллиантового зелёного и философского камня на спирту. Под дверь подложили несколько мешков гексогена, вакуумные бомбы. Ойн и Гнойн высыпали до кучи все свои запасы нитроглицерина и валерьянки. Всё было тщетно. Гномы поняли, что их навыки бессильны против чар. Кроме того, гномы решили больше не шуметь – каждый взрыв почему-то отдавался в горах гулким эхом. Жирин в злобе грыз дверь зубами и кричал «Однозначно!!!», да только сломал почти все оставшиеся зубы.

Бильбо не участвовал в гномьей вакханалии, он сидел на камне, уныло уставившись на бесплатный эротический спектакль, который демонстрировали две жирные улитки. Так он сидел несколько дней. Когда его спрашивали, что он делает, хоббит отвечал:

– Не видишь – думаю.

На самом деле ему было интересно, дойдёт ли спектакль до финала. Так Бильбо сидел, поедая куски сухого спирта, оставшегося ещё со времени жизни в Позорном городе.

– Завтра начнётся последняя неделя осени, – обронил как-то Ойн.

– А за осенью придёт зима, однозначно, – высказал свои догадки Жирин.

– Станем отмечать Новый Год, – подхватил Привалин.

– Ка-р-р, – подвёл итог разговора Каркуши.

– Чем только занимается наш грабитель? – воскликнул Жирин. – Смотрит дешёвую порнушку. Есть же у него волшебное кольцо(6) – ему и карты в руки. Пусть идёт на разведку, однозначно!

Бильбо так расстроился, что не спал почти всю ночь. «Может быть, Хэндлав вернётся, тогда мы сходим вместе», – думал он.

Тем временем гномы устроили попойку: они пили спирт, подаренный жителями Огарота, закусывая его щавелем.

Бах! Бильбо поднял голову вверх. Бах! Бабах! В небе летел Хоттабыч, стреляя из пулемёта: он заготавливал на зиму тушканчиков, которые возле Перебора расплодились во множестве. И тут же сразу за ковром-истребителем появилась в небе летающая изба. Изба орала на разные голоса. Видно в ней тоже, как и внизу, шло разгуляево.

– У тебя из мозгов торчат иголки? – говорил один, скрипучий голос.

– Я начинаю себя чувствовать мудрым, – говорил другой, тихий.

– Летим в Канзас, чего мы по этой пырловке летаем, – шумела в хате девица.

– Гав, гав, я порву этого Гектора! – верещал тонюсенький голосок.

Тем временем изба зависла над гномами, которые попадали от удивления, и стала садиться. При приземлении избушка жалобно заскрипела, но не развалилась. Из неё вылезла толпа уродов: железный великан с топором, на котором были подозрительные бурые пятна; огородное пугало с лицом, косо раскрашенным дамской тушью и помадой; девушка в мини-юбке, дешёвом ярком макияже и с сигариллой в зубах, на поясе у неё болталось несколько женских скальпов с бирками типа: «Гингема», «Бастинда»(7); сзади всех, помахивая хвостиком, стоял чёрный кобелёк.

– Это Элли, фея летающего домика(8), – хрипло проговорил великан-из-железа.
– Ей сегодня шестнадцать. А нам так охота ещё выпить!

– Братцы, краны горят, а сухой спирт кончился. Угостите, если есть, – попросило пугало, которого и без того уже шатало, а из его головы действительно торчали иголки.

Бильбо сжалился над несчастными уродами и протянул страшиле весь свой запас сухого спирта.

– Спасибо, – прошептал тот, прижимая к груди драгоценную выжёвку.

– Ну летим, наконец, в Канзас. Как я устала от этой кантри, – захныкала девица.

Домик взлетел, а гномы так и сидели, тупо хлопая глазами. Только Жирин послал вслед летающей хате смачный плевок.

– Вы мне, гады, ещё за Руфа Билана ответите!(9)

– Эй-гей-гей-го! Я снова-снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-го! Я снова-снова с Э-э-э… - это было последнее, что донеслось из домика, потом тот набрал скорость и скрылся.

И тут хоббита осенило! Он вскочил на ноги и стал громко звать гномов, размахивая при этом руками. Вскоре в этом шаманском танце принимали участие все, включая даунов.

– Хуча, хуча, хуча!!! – кричал Бильбо. – Сегодня Обезьяний день. Последняя осенняя выпивка встретилась с последней осенней закуской.

– Чего же мы тут танцуем! – закричали Ойн и Гнойн. – Товарищи! Все к серому камню! Совершим волеизлияние!

Гномы со всех ног бежали к магической двери, на которой уже открылось отверстие примерно на уровне гномьего пояса.

– Скорее, пока не поздно! – бился в истерике Бильбо.

Гномы дружно совершили обряд, открывающий дверь, и на ней появились вертикальные и горизонтальные трещины. Дверь совершенно бесшумно отворилась! Всех гномов тут же обдало темнотой и запахами дракона.

– Ура? – неуверенно сказал Бильбо Баул.

Примечания.

Глава 11. Случаи на приступочке.

(1) редкие кустики щавеля. Щавель (лат. R;mex) – растение семейства Гречишные. Никаких наркотических свойств не имеет, что очень печалило гномов. Но в качестве закуски лучше щавель, чем ничего.

(2) Это всё, что осталось от Дейла. Толкин не смог обойти тему смерти народного героя-спасателя Дейла. Вот вам и ещё одно подтверждение того, что Чип и Дейл – мертвы (см. примечание …о гибели Чипа и Дейла…).

(3) Свазелин – лучшие! Свазелин – один из факультетов резервации для волшебных детей им. Хогварца. В нём учились только самые злобные и отъявленные ботаники, рано понявшие несовершенство мира. Внешняя элитарность, тонкость воспитания будущих волшебников-стилистов, волшебников-модельеров, волшебников-артистов балета сочетается с бурными вакханалиями внутри факультета. При этом ученики этого факультета обладали огромным чувством собственной важности, о чём и сообщали всем, даже тем, кто этого и знать не хотел. Недаром Вольдеморт (см. примечание Вольдеморт) учился на факультете Свазелина, ох недаром.

(4) заклинания «алохаморе» и «сим-сим откройся». То, что в мире Толкина подобные заклинания не работают, ещё раз доказывает то, что магия заклинаний в фэнтези преувеличена. Да и в реальном мире Толкин столкнулся с этой проблемой, пытаясь в три часа ночи открыть дверь домой заклинанием «Дорогая впусти, я и вправду был с Валерой на рыбалке!»

(5) «Милая дверь. Аткройся!» – магическое заклинание открытия всего. К сожалению, это здесь не работает тоже.

(6) Есть же у него волшебное кольцо. В других переводах «если он такой умный, то почему мы такие бедные». Этой фразой Толкин показывает, что не стоит демонстрировать свой дар бесчувственному быдлу, иначе у вас будут проблемы.

(7) на поясе у неё болталось несколько женских скальпов с бирками типа: «Гингема», «Бастинда» – этой фразой Толкин хотел показать как ему противно понтующееся быдло. Настоящему волшебнику все эти скальпы не нужны, он делает татуировки в виде звёздочек или крестиков по числу убитых им орков, гоблинов, злобоглазов, драконов, старушек и прочих попавших под руку сволочей в недоступных обычному глазу местах. Если начинающая фея прихлопнула парочку отживших своё старых ведьм – это не повод бездумно похваляться своими подвигами вот так, напоказ. Кстати, только женские скальпы на поясе, по мнению З. Фрейда, характеризуют Толкина как сексиста.

(8) Это – Элли, фея летающего домика. Одна из магов Срамоземья. Не понятно, как она туда попал, поскольку Толкину о ней ничего не было известно. Вероятно, Толкин вставил в текст молодую волшебницу, чтобы его не обвинили в сексизме и геронтофилии. Но, поскольку он был, как считает австрийский психоаналитик З. Фрейд, сексист, то летает эта фея в своём домике, потому что удел женщин – дети, церковь, кухня. В домике её охраняют волшебные стражи: великан-из-железа, пугало, отважный той-терьер и лев с приступами  агорафобии (поэтому из домика он не показывается). Пристрастие к выпивке всей компании объясняется страхами полётов в домике, совершенно для этого не приспособленном. Именно на такой трактовке появления зависимости настаивал  З. Фрейд. Увидеть летящий по небу домик в лунную ночь – к посещению психиатра.

(9) Вы мне, гады, ещё за Руфа Билана ответите! В других переводах: «Вы мне, гады, еще за Христа ответите» или «Вы мне, гады, еще за Севастополь ответите». Фраза являет собой интересную для психоаналитика трактовку проблем обучения в массовой школе. Ответ за кого-либо, а уж тем более за целый город может дать почву для интереснейших фантазий и спекуляций на эту тему. С другой стороны, тема утерянного безвозвратно чего-то важного, за что потом всю жизнь отвечать, может символизировать комплекс кастрации. Известный психоаналитик З. Фрейд долго анализировал эту фразу, даже написал несколько статей на эту тему, пока, наконец, не зачеркнул её и не забыл как страшный сон. Попытки притянуть, для анализа фразы, малоизвестного певца Билана безосновательны, поскольку он не Руф, а Дима и поскольку он вовсе не эльф, как Майкл Жексон, а скорее Руф.