Тоносукэ

Посвящение: Огинскому А.С.


Я всего лишь пытался найти свое лицо, среди всех предложенных мне зеркал. В разных оправах: ветвисто-готических, классических, деревянных, задерживал взгляд, на предлагающие мое отражение руки. Принимая себя таким, каким меня хотели видеть, ровно на столько, пока мое внутреннее отражение не дало трещину; досадная оплошность и ощущение своей неполноценности, отторжение с тоской, смотрящей на меня реальности, которая казалось, уже опустила руки, хотя и наступала, на пятки отдирая подошву. Даруя мне, дополнительные новые «чудные» ощущения, на ступнях ног. Садясь на бревно, вытаскивал занозы и продолжал путь дальше, на уровне животного рефлекса звонким - надо. Касаясь пальцами до переключателей, опуская их вниз на off, мне бы отключить жизненно–необходимые. Перебирал толстенные письма, перелистывал страницами и томами, все - с привкусом плесени.

За занавесом:

Зима выдалась колкой и холодной, особенно, когда с утра заводишь свое сердце, которое бьется через раз, а то и через пять. Ранний рассвет и бесконечное поле, которое укрыто пеленой снега. Холодный пронизывающий ветер, который промораживает все тело до костей. Сжимаюсь. Как я мог забрести в Поле не оставляя следов и тропинки за собой? Стою, где-то на середине и вижу: как серые облака загораживают последний светлый клочок, который остался от Солнца-Надежды. С неба сыпется невинный снег, я все вглядываюсь в эти Снежинки, предлагающие себя, демонстративно выпячивающие свои платьица - холодное великолепие, которое обмораживает мои руки, мертвенно-бледные, не чувствую, кончиков пальцев. Сугробы, которые по колено. Последняя детская мечта, лечь на спину и раскинув руки, сделать фигуру ангела, забыться сном. Не больно. Не страшно.

«Мне снится сон, в котором я тебя теряю, и по команде «Пли» - меня расстреливают.»

Кто опять стреляет мне в спину? Стою, считая про себя пули, полное отсутствие желания, оборачиваться и смотреть. Уже решил, как умереть. Попали в сердце и правую руку. И я, законченная чья-то картина, не смог, стать художником своей жизни и дописать так, как мне хотелось.

Наклоняю голову, пытаясь рассмотреть на белом полотне рисунок. Красивые красные змейки, струящиеся из меня, причудливый узор красного, разбавляющий - белое холодное полотно. Разливаюсь теплой кровью, от которой, тает белый снег. Лягу сегодня спать насовсем, падая на колени в мягкий сугроб - Забвение.

«Дай, Солнце, я посмотрю на тебя в последний раз, хотя бы на клочок Тепла, пока веки не сомкнулись. Прошу, выйди из-за серых туч. Не вижу. Не увижу. Не почувствую.»

А разве зимой существуют бабочки? Галлюцинации, предсмертной агонии?
Откуда ты моя Радость прилетела? Почему твои идеально-прекрасные тонкие крылья так обожжены?

Я смогу протянуть тебе только свою левую руку. Садись, ко мне на ладонь. Ты не можешь говорить, но от тебя исходит тепло, тонкий аромат детства и доброты. Кажется, и ты родная замерзла. Таких прекрасных рисунков, которые у тебя на крыльях, я не видел. Сотни мерцающих огоньков, на которые я смотрю и проваливаясь во вселенную – улетаю. Мое маленькое Чудо, как тебе удалось долететь? Ты же не улетишь? Я тебя не потеряю?

«Буду стараться греть тебя, пока мое сердце не остановится.»

С какой любовью Он тебя создал, кажется, что великий Мастер, вложил в тебя все душу и всю любовь. Так, как будто бы высекал свою последнюю скульптуру. Моя гостья, слетевшая со страниц старых книг, наполненных забытыми словами о чести и долге, любви и преданности. Творение, от которого отрывали кусочки крыльев, не понимая, что вся красота находится внутри маленького отважного сердца. Проведу пальцем по краям твоих крыльев – они прекрасны. Путешественница, которая преодолела расстояния, что не под силу многим кораблям. Повидавшая штиль и десятибалльный шторм, скрытой верой по ошибке вынесенная на мое заснеженное поле. А может и не по ошибке?

«От твоей хрупкости, мне становится страшно.»

Мне тебя ужасно не хватало, осторожно возьму Мое хрупкое Чудо, и положу глубоко, в самое сердце.

«Завораживающий своей многогранной вселенной, твои крылья, осыпаны пыльцой надежды.»

Вдох.