Лёха

Лёха решил бросить пить,тем более, что сделать это было проще простого. У него наличными было рублей пять, а кредитных карточек он как-то приобрести не озаботился. Может оттого, что не верил банкам, а может ещё по какой причине. Жил наш  паренёк в славном городе Москве, но, так сказать, в основном. А сейчас неведомым образом очутился в городе Серпухове, а это, кто знает, от Москвы километров сто, или около того. Слава Богу стояло тёплое лето. Лёха был в своих старых, донельзя застираных джинсах, рубашке с драконами и сандалях.Из имущества ещё при нём была расчёска со сломанным зубом и грязный носовой платок.Вчерашнее вспоминалось смутно. Сначала был пивной бар, куда он принёс чекушку водки. Не переплачивать же за товар! Деньги были. И деньги немалые.
А куда делись они, то вещь неведомая. Поскольку познакомился с какой-то девчонкой, а та сразу и  предложила на дачу к ней поехать. Выпили на дорогу, потом в электричке. И всё. Как отрезало. Что там далее, куда ехал, где попутчицу потерял? Пусто в голове до звона. Только мысль одна слабо так перекатывается, типа, вот так лохов и лечат! Надо было домой выбираться.А как? Пошёл тогда Лёха в местную полицию, рассказал про свой случай. Там выслушали, обещали помочь в поисках наглых преступников и похищенного, да так и  выпроводили.Идёт себе парень, солнцем палимый, по деду Некрасову повторяет нечто сакральное,то ли, ну и мудак же я, то ли, поймаю, ноги выверну. Да вот легче не становится. Сейчас бы если не пива, так хоть анальгина таблетку. И поспать в тени. А очень скоро есть захочется. Последний парад наступает! Кирдык, значит! А тут навстречу мужик странный идёт. Чудной из себя такой, в халате полосатом, чалме и на ногах туфли с загнутыми носами. Чистый старик Хоттабыч!  Перебирает руками чётки и повторяет печально:Вай ме! Вай ме! А надо вам люди сказать, что наш Лёха не всегда москвичом был. Родился паренёк в далёком городе Душанбе, так что два языка у него родными были.Дари, или ново-персидский, ну, и русский конечно!Уехали тогда его родители из проклятого русскими места, сбежали, всё бросив. Благо по профессии оба были геологи, а для них и в России работы было достаточно.Сначала пожили в общаге, потом прикупили однушку. А папа в Сибири на прииске работу вахтовую отыскал. Платили там прилично,так на ноги и встали. Кстати, Лёха, тоже геологоразведочный оканчивал. Только с практики прилетел,в тайге на приисках три месяцуа отишачив. Откуда и деньги пропавшие были! Салам,- говорит Лёха, и шпарит дальше на языке встречного человека. Мол, чем могу помочь? В смысле, случилось чего? Тот сперва несколько опешил, а потом от радости чуть на одной ноге не заскакал. Тебя, - говорит, - мне аллах послал. Я тут к кому ни обрачусь, как от прокажённого шарахаются. А когда я сказал: Аллах акбар!,- вообще все разбежались. Пойдём в чайхану какую-нибудь, я тебе про дела мои бедственные расскажу. Тут Лёха и объяснил, что у него с деньгами напряжёнка, и свою наличность продемонстрировал.Пять рублей одной монетой! Взял старый денежку, посмотрел, пощупал, да и вернул. Нет, - говорит у тебя боле такой проблемы. И тут с парня чуть джинсы не сорвало. В каждом кармане килограмм по пять пятаков. А тут и банк рядом. Обменял быстренько Лёха мелочь на купюры. А то что странно всё это, то и в  голову не пришло. И сказки с детства любил, и персонаж уж очень подходящий был, да и голова всё ещё одурманенная. Зашли они в садик какой-то, а там армянин и с люля и с кебабами.Тут водка холодная, пиво « Золотая бочка» ледяное. Парадайс! Дед спросил не из винограда ли напиток? А узнав, что никоим образом, лихо махнул гранёный стакан.И поел от души. Шашлыки были очень даже ничего, овощи свежие. А потом чай зелёный пили из пиалушек, цветами синими украшенных.
Лёха сам водки не пил, помнил про вчерашнее.Боялся, на дрожжи сегодняшнее наложится.Однако, поел от души. И чаепитию предавался с наслаждением. Тут и поговорили. Деду он представился. Лёха, мол! Собственной персоной. А тот сказал своё имя тоже. Длинное и трудно произносимое. А потом и покороче. Зови меня,- говорит,- Бобо Назар. Сам я из рода весьма древнего. И особую роль в священный месяц Новруз играю. Потом подумал и добавил. Оставим  это в стороне.Выслушай, о ты, Лёха, мою мрачную и печальную историю. Сколько мне лет, я, естественно не знаю.Подобные нам не происходят от матерей и отцов. Аллах, в неизречимой милости своей, создавая всё сущее, создал ифритов и иблисов, небожителей и обитателей адского дна. Гюли и пери, гурии и строгие дьяволы ада!  Всё в силах творца небесного.  Нам ли судить об этом?  Так был  создан и я, существо сугубо волшебное, но ограниченное в возможностях, ввиду строго доброго нрава и нежелания  встревать в дела неправедные. Характер у меня мирный, детей люблю и дурачков. Вот им и покровительствую!
А тут такая история произошла. Есть у нас джин один, существо зловредное, мелкопакостное и, даже слегка богохульное.Сижу я в чайхане небесной, никого не трогаю, чай пью. С сахаром! Вкуснота! А тут обмылок этот возник из ниоткуда и меня под руку как толкнёт.Чай-то горячий и пролился соседу моему на шаровары. Кипяток! И, как на зло, соседствовал мне ангел Ада по имени Мунир. Грозный донельзя и решительный. Профессия у него такая. Он грешников, кто по тонкому мосту смерти идёт и неправеден, по башке своей палицей лупит, до полного их в Ад попадания.Ты прикинь, сколько их тех грешников, а Мунир один. Ему и думать некогда, да и незачем. Грешник, получи по-башке, лети и радуйся. Рефлексы отточенные. Так и тут. Я опомниться не успел, а уж меня согласно его словам «Пропади ты пропадом в неведомом» куда-то, к гюлевой маме, занесло.К вам, значит! Слава Аллаху, хоть один нормальный мне встретился. Помоги мне, Лёха, а я тебя отблагодарю. Удачу пошлю во всех твоих начинаниях, счастливую семейную жизнь, да ребятишек славных. Это всё по моей части, так и не сумлевайся! Я,-говорит старик,- в современной географии плохо ориентируюсь. И с вашими  средствами передвижения тоже не знаком.Надо мне попасть на Крышу Мира. Желательно, в Горный Бадахшан. А там я и сам соориентируюсь. Отсюда ведёт туда дорога. Великий шёлковый путь вами, людьми, называется. Если на верблюде, то года за два доберёмся. Пошли в ближайший тут караван-сарай договариваться. Насчёт с оплатой проблем, ты не думай. Вот, на, гляди! И достал из-за пазухи мешочек приличного объёма с звоном при потряхивании. Чистые золотые дирхемы. Мне их сам Кей-Кобад подарил, когда я его в шахматы обставил. Душевный был кей, но с недостатком малым. Всё в мире хотел под себя подгрести. А тут явилась разрушительница всех собраний, ну, смерть будет по-вашему, да и с собой его. Ничего-то,болезный,  взять не сумел. То-то переживал перед смертью! Ух, как!  Убери,- сказал Лёха, заметив что у армянина закрутились усы и уши при звуках золотого звона.
Подозвав хозяина, он спросил:  А что, любезный, мой дед приехал издалека, с Аравийского дальнего полуострова, да переодеться не успел, так что не найдётся ли у тебя чего подходящего? Не даром! За соответствующее вознаграждение, разумеется!Таким вот образом, богатый парчовый халат с чалмою и туфлями, шаровары и вышитая шелками рубашка, стали достоянием владелца шалмана, а  сам наш  Бобо-Назар превратился в скромно одетого подмосковного пенсионера. Как все.Парусиновые брюки и спортивные туфли, рубашка с отложным воротничком и шляпа-канотье. Тут и трость была к месту.
Армянин не стал брать деньги за обед, и даже, доплатил немного. К вечеру Лёха с гостем добрались до Москвы и достигли места проживания. Не сказать, что Бобо-Назар очень уж удивлялся. За свою долгую, если можно так сказать, жизнь, навидался старец всякого. А вот удивляться разучился. Но, ванна с горячей и холодной водой ему очень понравилась и плескался он в ней долго. А Лёха, пока суд, да дело, сбегал за пельменями, колбасой и зеленью. Купил пива и водки, да и накрыл стол. Там-то всё и оговорили. Был в доме паспорт недавно умершего Лёхиного деда. Вот по нему и заказали авиабилет до Душанбе. В аэропорту к старику одинокому никто особо  придираться не стал, так что горячо попрощавшись, улетел неожиданный знакомец в сторону своего Горного Бадахшана, опять посулив Лёхе всех благ. А Лёха, решив подышать свежим воздухом, вышел на улицу и присел на лавочку. Там он и умер. Только было это в густых зарослях бурьяна на станции Москва-Товарная.
Сочетание водки и клофелина сделали своё дело. А всё остальное было предсмертной игрой воображения отравленного и погибающего мозга!