На заре человечества. Свергнутый вождь

   
 

   


                Рой 
 
   Он наслаждался одиночеством и единением с Природой. Как отдыхает душа на индивидуальной охоте без командных выкриков Кора, порой неверных и не всегда справедливых!
   Рой отдыхал в тенистой высокогорной рощице на склонах Альп после удачной охоты. Он подстерёг годовалую олениху и полдня догонял её, поражённую дротиком и истекающую кровью. Теперь Рой был спокоен: племя не прогонит его ещё некоторое время, видя в нём мужа – охотника.
   Красивая природа Альп и свежая весенняя погода настроили Роя на размышления о своей зависимой от племени жизни. Альтернативная свободная судьба волка-одиночки пугала его своими рисками и суровостью. Мало кто из его соплеменников смог выжить долгое время в первобытном мире, полном опасностей, в среде с непредсказуемыми катаклизмами.
   Альпы манили Роя, но он знал об их беспощадности: его мать, Неандерталка, была загрызена волками, когда её выгнали из племени. Кости Кыа, матери Роя, распознали охотники по амулетам, которые та всегда носила на шее. По уже сложившейся традиции Сапиенсов, они закопали кости знакомой женщины, дабы та не надоедала им своими ночными мистическими посещениями.
   У самого Роя тоже был опыт знакомства с суровой Природой: его выгоняли из племени уже после гибели матери в четырёхлетнем возрасте. Тогда заболели все дети, в том числе и он. Роя обвинили в распространении болезни, как инородца, и он был объявлен вредоносцем. От болезни вымерли более половины всех детей племени. Рой выжил. Он не помнил, как бродил в бреду по окрестным территориям племени. Генетическая память подсказывала ему, что можно употреблять в пищу человеку, а что является для него ядом. Наверное, случайно он попробовал растения, распугивающие вирус кори. Вкусовые инстинкты показали ему правильность выбора. Победить болезнь помог Рою его сильный иммунитет, на порядок выше, чем у Сапиенсов. Племя с удивлением встретило выжившего Роя и приняло его обратно, остро нуждаясь в пополнении потомства.
   Плавная работа мысли Роя, настраиваемая великолепными видами и свежестью воздуха, приправленного ароматами оживающих растений, привела его размышления к межполовым отношениям. В свои четырнадцать лет Рой познал первую любовь. Женщины приветствовали выбор Роя, но его отец, вождь племени, Бек, не принимал его, как сына, приберегал Аю для Кора, брата Роя, его одногодка, сына Сои. У Роя была нарушена пигментация – он был не так чёрен, как Сапиенсы, скорее - смугл. А потом – у Роя были голубые глаза, как у пантеры, что не соответствовало канонам красоты Сапиенсов. Рой был приземист, мал ростом (174 см) и не обладал стройностью Сапиенсов, рост которых достигал двух метров, хотя по весу им не уступал.
   В обязанности Бека входило пополнение генофонда племени. Эти приятные обязанности помогали ему выполнять близкоприближённые – друзья, завоевавшие свой фавор мелким подхалимажем. Так в начале веков зарождалась кастовость, расцветшая до небывалой несуразности в средние века и дошедшая до наших дней во всей своей неприглядности и дебилизме.
   В межплемённых стычках Сапиенсы не щадили мужчин. Раньше особо привлекательных мужчин-неандертальцев отдавали в утеху женщинам. Теперь подобные поблажки слабому полу считались неприглядными. Женщина становилась всё более зависимой от зарождающихся правил поведения, всё более закрепощалась сильными мужчинами, заражённых вирусом властолюбия.
   Кыа была захвачена племенем Бека, когда те истребили вырождающееся по вине Сапиенсов племя Неандертальцев. Кыа выполнила свою функцию – вынянчила сына Бека, Роя – и стала ненужной в племени. Убить её ни у кого не поднималась рука. Её перестали кормить и гнали из пещеры, пока ей ничего не осталось, кроме как уйти. Конец одинокой женщины в мире неолита вполне предсказуем….
   Дети-метисы считались самого низшего сорта в сообществах Сапиенсов, хотя и ценились за свою жизнестойкость и выносливость, умение охотиться и работать без устали.
   Жизнь Роя протекала в подчинении и запретах, его мнение никто никогда не учитывал. Но сейчас, выбрав мать своих детей, Рой не собирался испрашивать разрешения у сильнейших племени. Против Природы не попрёшь! Инстинкты продолжения рода не нуждаются в чьих-либо поправках и их решения обязательны к исполнению! Неподчинение этим законам карается Природой смертью или, по крайней мере – полной деградацией личности….
   «Как всё ж таки беден язык Сапиенсов! – Размышлял Рой. – Древний, более богатый язык Неандертальцев позволяет рассказать женщине о своих чувствах. Но Ая не знает неандертальского. Как бы объединить эти языки? Люди лучше бы понимали друг друга и не были бы так беспощадны к близким».
   Мать успела обучить Роя неандертальскому. Этот язык определял много понятий, не озвученных языком Сапиенсов. Например, у Сапиенсов не было слова «ветер». Воздух не виден, не держишь его в руках, значит – его нет. У Неандертальцев не было религии, они не задумывались о начале и конце всего сущего, цельности жизни: есть вода – хорошо, её надо пить. Есть небо – оно укажет путь, не даст заблудиться.
   У Сапиенсов была легенда о Боге – Солнце:

   Люди жили привольно на бескрайних просторах Серенгети в Южной Африке. Они легко добывали себе пищу. Бог-Солнце обогревал их весь год; поливал дождями Землю, не давая ей сохнуть, и она круглогодично была одета зеленью, кормила людей и животных, на которых те охотились.
   Люди обленились в условиях Рая и перестали почитать Бога-Солнце, возомнив богами себя. И тогда Солнце озлобилось и перестало поливать дождями Землю, иссушив её. Само же нещадно палило и сжигало засохшие растения, покрывая Землю ядовитыми дымами.
   Солнце не хотело истребить людской род, своих детей. Оно просто хотело наказать их, послать испытание, что бы они поняли, как хрупка жизнь, как надо оберегать её, ценить и не расслабляться в неге от лёгкой жизни и вседозволенности.
   Солнце поручило своим слугам – Южному Кресту – указать людям путь в другой мир, где они бы могли выжить; мир более суровый, чем благодатное Серенгети, требующий новых знаний и умений от человека, что бы он развивался, а не прозябал в лени, бездумно тратя подаренную ему столь бесценную жизнь.
   Посланцы Бога-Солнца (Южный Крест) вели людей не самым лёгким путём – через пустыни. Они хотели уподобиться Солнцу, что бы им тоже поклонялись. Поэтому они погубили в безводных пустынях большую часть переселенцев, дабы остальные почитали их и боялись.
   Бог-Солнце распознал козни Южного Креста и послал Медведицу, что бы та вывела оставшихся людей с гибельного пути. Большая Медведица столкнула Южный Крест за Край Земли, и тот скрылся за горизонтом навечно.
   Добрая Медведица вела людей за собой, призывно махая лапой, в холодные заснеженные страны, полные жизни и пищи, по-своему прекрасные, хотя и суровые. И люди становились сильнее, стали больше ценить жизнь, боролись за неё, проявляя недюжие умственные способности, подаренные Богом-Солнцем.

                Аявр.

   Идиллические настроения Роя прервали просящие повизгивания: в соседних кустах он приметил волка. «Хха»! – Отогнал охотник нежелательного сотрапезника.
   Посиделки Роя затянулись и были через чур опрометчивы: удачливый охотник в те далёкие времена ещё не являлся полным владельцем своей добычи. Множество животных претендовало на легко достающуюся еду, в том числе и на её потенциального хозяина. Люди ещё не вышли из пищевой цепочки и сами являлись добычей более сильных охотников.
   Рой вскинул олениху на плечи и заторопился в пещеру. Волк не отставал…. Он забегал вперёд, смотрел просяще на спешащего Роя, бежал за ним, сталкивал камни со склонов и шумел кустами.
   «А ведь он такой же, как и я». – Пожалел волка Рой. Он остановился, вырвал изо рта туши язык и бросил его проголодавшемуся волку….
   Новоявленные друзья сидели друг против друга, и насытившийся волк «рассказывал» Рою свою обычную для волчьего племени, грустную историю.
   Волчонок появился на свет в многочисленном помёте. Его счастливое детство прошло в играх и познании мира маленького логова. Ему никогда не удавалось стать лидером, хотя он и стремился к этому, ведомый волчьими инстинктами: немного не дотянул он физически до своего более сильного брата. Поэтому наш волк был обделён в пище, которую ежедневно таскала мать.   Честно поделить добычу неопытная мамаша не удосуживалась. Волчонок всё больше отставал от своего брата в развитии и, когда пришло время смотрин, он не был принят в стаю и был изгнан с её территории….
   Кыа рассказывала Рою, что Неандертальцы подбирали брошенных стаей однолеток – волков. Некоторые из них шли на контакт с людьми и впоследствии становились хорошими помощниками в охоте и охране пещер.
    Сапиенсы не любили волков – они были конкурентами. Волки неразумно используют свою добычу – насытившись, они бросают её. Подбирать за волками огрызки Сапиенсам было не под стать, хотя в голод и периоды многодневной неудачной охоты, подбирательства случались. Подобные унижения человека были чреваты, как минимум, расстройством желудка: волки загоняют самую слабую и больную добычу, а их иммунитет в разы сильнее человеческого….
  «Ну и что я буду делать с тобою, дружище новоявленный? – Размышлял Рой. – Племя тебя не примет. А если кто увидит тебя на территории, ты будешь убит. Надо бы хоть имя тебе дать. Да будешь ты – Аявр». - Рой хотел назвать волка именем, созвучным с именем своей любимицы.
 Немало усилий стоило Рою отогнать своего нового друга. В конце концов, Аявр понял, что пока их общение не желательно и ушёл в предгорья, в поиск.

                Родные пенаты.

Охотники питались иногда на охоте добычей, но обгрызенные туши в племени не очень-то приветствовались. Неумение охотников справиться с голодом принималось, как несдержанность и встречалось саркастическим смехом. По крайней мере, утолить голод уставшим охотникам никто не запрещал. Подобная благосклонность к Рою не относилась: вождь переводил взгляд с Роя на обгрызенную тушу, и в нём занималась злость:
 -Огонь! – Указал Рою Бек на выход из пещеры.
 Этот приказ назначал Роя ночным сторожем, хранителем огня, отпугивающим нежелательных хищников.
 «Наряд вне очереди» от вождя даже обрадовал Роя: он любил коротать ночь, мечтая и любуясь звёздами. В его юные годы пару лет без сна были не в тягость и принимались, как одно из испытаний здорового организма.
 Прекрасная весенняя ночь полнилась запахами новой жизни. Огромные альпийские звёзды и полная Луна настраивали на лирический лад; и Рой, если бы знал поэзию, наверное, декламировал бы свои мысли весенней Природе. Но Весна была рада услышать и его нечленораздельные междометия, фальшивые и без какого-либо такта: главное, они отражали состояние души.
 Женщины всегда привечали дежурных – на следующий день после бессонной ночи дозорные освобождались от походов за территорию лагеря и помогали по хозяйству оставшимся в пещере домоправительницам. Рой был на особом счету у слабого пола: задерганный жёсткими мужчинами, безотказный помощник, он порождал в женщинах жалость к себе. Они снабдили Роя в дозор свёртком с мясом, бобами и орехами. Так что Рою не скучно было коротать ночь в пару со своим аппетитом.
 Аявр появился бесшумно, из-за скалы. Он боялся огня и осмелился подойти только метров за десять. Волк положил тушку зайца на землю, почтительно отошёл задом и присел в ожидании….
 Рой оторопел…. Что бы волки делились добычей?! Кыа учила Роя реализму вещей, и он принимал мистические взгляды соплеменников, как поучительные сказки. Но волк, почтительно сидящий на фоне Луны, волк, который поделился добычей…? Чем не мистика?
  Хищники отстаивают свою добычу в схватках, иногда смертельных. Мясо они могут принести только своим щенкам и котятам. Но в любых законах бывают исключения. Аявр решил, что путь в стаю Роя ведёт через делёжку добычи, как показал ему Рой, поделившись мясом оленихи.
 Рой подыграл Аявру – кинул ему поджаренное на костре мясо и забрал зайца. Положившись на нюх волка, Рой проспал пару самых сладких ночных часов, настроив костёр на тление. К утру волк отослал волка, дабы тот не попал в руки самых злейших своих врагов – людей. У новых друзей налаживалось взаимопонимание….
Ая.
 Наутро Рой попал под бабье начало. Он ворочал камни в пещере, затачивал кости под шила и иглы, отбивал гальки под ножи и топоры в бригаде с калеками – одноплеменниками. Работы хватало….
 В отсутствии мужа – вождя беспредельную власть в племени захватила его жена: сорокалетняя матрона Кво. В отличие от мужа, Кво была наполнена добротой, хотя постоянно ворчала на бездельников и сачков. Она всегда носила с собой горсть орешков и одаривала ими работящих соплеменников, теребя их за загривки.
 Кво подозвала заболтавшегося с калеками Роя и отослала его по воду, хитровато улыбаясь. Кво знала, что в ручье у пещеры, где племя запасалось водой, в это время плескались женщины, возвратившиеся с окрестностей после сбора растений к ужину. Опытная сводница приветствовала влечение Роя, молодого самца, к противоположному полу. Кво не приветствовала решения мужа по запрету отношений Роя с Аей, но спорить с ним не могла по своему статусу. Она надеялась, что Рой подберёт себе другую, доступную девушку и пополнит племя здоровым потомством.
 В те времена люди ещё не страдали стеснительностью. Это чувство приобреталось веками, когда влиятельные люди скрывали свои недостатки под одеждами и выдумывали моду и эстетику. Человеческая раса много потеряла от вмешательства в естественный отбор: увеличилось число ошибок в выборе партнёра из-за сокрытия телес от сравнительного обозрения и подбора. А межполовой выбор почти до нуля затормозил развитие человеческой расы.
Женщины – Сапиенки, всё ж таки, скрывали самые неприглядные части своего тела – ступни. К тому же кожаные чулки защищали ноги от острых камней и ссадин.
  Остальные части тела молодых кокеток мужчина мог оценивать, руководствуясь своим вкусом и тайными желаниями.
 Хитромудрая Природа изрядно замутила естественный отбор человека. Мужчина уверен, что это он добивается благосклонности женщины своими доблестными качествами и настойчивостью. На самом деле, это женщина каким-то таинственным образом отбирает для своего будущего ребёнка подходящего носителя ген. И если она правильно решает задачку Природы по выбору партнёра, мужчина не устоит перед её обаянием, забыв о своих былых идеалах женской красоты.
 Девушки скрывались от посторонних глаз за стеною брызг и света; их наивность только придавала шарму соблазнительной сцене. Эбонитовые тела Сапиенок, блестя на солнце, перемежались бронзовым загаром метисок. В отличие от мужчин, женщины ещё не научились подразделять себя на касты и расы. Их общность зиждилась на дружбе и красоте, как внешней, так и внутренней.
 У Роя разбежались глаза от множественности выбора. Он не сразу определил свою нареченную – столько прелестей сразу не давали сосредоточиться на одном. Это как хищник, не сделав выбора и охотясь на всё стадо сразу, обречён на провал.
 Ая прополаскивала свои шкуры, засаленные после долгого путешествия собирательницы кореньев. Она стояла спиной к Рою и не видела его, не понимая видов своих подружек, предупреждающих о появлении проказника.
 Рой бросил на берегу шкурные ёмкости для воды, разбежался и плюхнулся на живот рядом с Аей, обдав её градом брызг. Реакция Аи была естественной для девушки: окрестности далеко огласились девичьим визгом. Ая хлопнула Роя мокрыми шкурами и начала крутить их, черпая воду и поливая ею Роя. Рой выскочил из воды и пустился наутёк. Ая не отставала….
 Рой чувствовал в показной рассерженности Аи потоки благожелательности и взаимности, и эта его уверенность придавала ему всё больше радости от близости своей избранницы.
 Женский смех, вызванный представлением Роя и Аи, прервался криками ужаса – из-за камней, не проявляя должной боязливости, появился волк….
 Рой, занятый кутерьмой с Аей, одним из последних увидел своего друга. «Аявр»! – позвал он волка, хлопнув себя ладонью по ноге. Рой красовался перед женщинами, теребя опасного хищника за холку. Он был горд своей смелостью, и ему не было стыдно за свою наигранную чванливость – инстинкт самца – мужчины затмил ему разум, и он пыжился перед Аей, вызвав в ней сомнение о готовности его стать отцом.
 Аявр уродился умным волком. Природа с лихвой возместила его небольшие физические недостатки продвинутым мозгом. Поэтому он и был изгнан из волчьего сообщества, стал «белой вороной» в стае, непохожий на других, завоёвывающий свои права нетрадиционными, оригинальными путями. Он обострял все свои чувства, что бы распознать желания и приказы своего нового вожака, Роя, и это ему удавалось. Аявр бегал за камнями, брошенными Роем, затаивался в засаде, поджидая несуществующую добычу, бегал кругами за своим хозяином и прыгал за старыми шкурами, раздирая их в клочья.
 Женщины с большим удивлением и восторгом следили за представлением новоявленных артистов. Им впервые приходилось видеть, как серьёзный хищник, погубивший не один десяток их соплеменников, безропотно выполняет приказы Роя и играет с ним, как разрезвившийся ребёнок.
 Аявр устал и ушёл отдохнуть в тени ивы, спрятавшись от людей за камнями и осмысливая ситуацию, в которой он так счастливо оказался. Рой, окружённый восхищённой женской публикой, рассказывал о встрече с волком и об их сложившихся взаимопониманиях.
 Интересную беседу прервал грозный рык Бека, возвратившегося с обхода владений и заинтересовавшегося шумом с озера, поднятом разгоряченными женщинами.
 Бек увидел болтающегося водоноса и брошенные бурдюки под воду. Злоба закипала в нём: «Аой»! – Призвал виновника Бек, указывая пальцем на место, где тот должен был предстать. Рой безропотно подошёл. Посох, толщиною с женскую руку, обрамлённый черепом грифа, разломался о спину лентяя. Если бы посох выдержал, а Рой не успел подставить спину, извернувшись, неизвестно, какие последствия принёс бы удар, нацеленный в голову.
 Аявр, привлечённый шумом, выглянул из-за камней. Он был обязан защитить своего друга по волчьим законам  чести. Аявр кинулся в сторону Бека, остановился метрах в пяти в боевой стойке и залаял. Он посчитал, что щенячье тявканье, окрашенное зародившимся баском, лучше воздействует на обидчика его хозяина.
 Бек застыл в изумлении: он впервые слышал лающего волка. А неадекватное поведение Аявра, бесстрашно напавшего на человека днём, когда тот был в большинстве, безрассудная смелость волка, повергла бека в ужас.
 Рой понял, какая опасность ожидает Аявра. «Хха!» - Крикнул он на волка (Уходи!) и замахал руками в сторону леса.
 Чувства ужаса и опасности точнее всего передаются у животных и человека. Лень и радость не так заразны, как страх. Это качество обуславливается инстинктом самосохранения. Понимание опасности, передающееся соплеменникам, обуславливает фактор выживания животного сообщества.
 Аявр, охваченный непонятным волнением, затрусил прочь от опасности, поджав хвост. Бек быстро пришёл в себя от мимолётного ужаса и разозлился ещё больше, боясь, что его страх был замечен соплеменниками. «Огонь!» - Приказал вождь Рою. Вторая бессонная ночь не пугала вечного дежурного – он научился высыпаться в дозоре. Мягкость наказания понимал и Бек, но сейчас он не мог придумать ничего посерьёзней для провинившегося Роя. Вечером Бек вышел с проверкой охраны и сообщил Рою, что завтра с утра тот выходит на коллективную охоту под его самоличным началом.

                Подстроенная охота.

 Бек поставил Роя загонщиком, оставшись сам на номере с двумя свидетелями своей охотничьей доблести. Такой расклад весьма озадачил Роя: выгнать стадо оленей (да хотя бы одного) на определённый номер сложно и группе загонщиков. Одному Рою в этом деле можно было только уповать на удачу, весьма маловероятную.
 Аявр подоспел вовремя – Рой связывал верхушки деревьев, что могло отпугнуть оленей от одного из нежелательных путей отхода. Большего Рой сделать не мог: олени могли разбежаться в разные стороны, гнать их в нужном направлении было почти бредовым замыслом. Но приказ вождя обсуждению не подлежал, и Рой спугнул мирно пасущееся стадо, начав гон.
 Ловушка Роя сработала – стадо кинулось в эту сторону за вожаком. Испугавшись неизвестных причин, заставлявших трепыхаться молодые топольки, вожак сменил направление бегства и повёл стадо в нужном направлении – на номер. Но это продолжалось не долго – путей отхода было множество, и все они были свободны. Рой не мог ни догнать стадо, ни, тем более, заниматься курсом его движения.
 И только сейчас, отчаявшись в своих усилиях, Рой увидел Аявра в действии. Азарт подстегнул волка на самостоятельные действия, а его инстинкт подсказывал правильные решения. Аявр отбил от стада оленёнка и гнал его в сторону, прокусывая задние ноги и пуская кровь всё более обессиливающему оленёнку – погодку.
 Рою стоило невероятных усилий догонять удачно проводимую охоту и в то же время, каким-то невероятным образом, привлекать к себе внимание Аявра и указывать ему правильный путь гона.
 Гон подходил к номеру, где сидели вождь со сподвижниками, и Рой чувствовал всё увеличивающееся волнение. Отчего появился этот непонятный страх, он не понимал, но все его внутренние чувства заставляли Роя быть начеку. Интуиция Роя не подвела: он вовремя прервал свой бег, и копьё просвистело метра на два впереди его.
 Бек не зря занимал пост вождя. Он был лучшим мужчиной племени: силён, меток, быстр и умён. Никто не мог состязаться с ним в охотничьей подготовке, будучи не боясь быть побеждённым. По своему статусу он мог убить Роя просто так, за непослушание, и племя приняло бы это его объяснение, как должное. Но Бек счёл нужным обставить убийство Роя, как случай на охоте, даже пошёл на самоуничижение – промазал оленя (рука дрогнула). Эти его решения были приняты в русле текущих настроений племени, были глубоко продуманы и необходимы.
 Так зарождалась политика во всей своей гнусности и цинизме, радикально противостоящая всем законам разумного человеческого сообщества.
 Увернувшись от копья, Рой продолжал преследование, словно ничего не произошло: охота должна продолжаться при любой погоде и в любых обстоятельствах. Он нагнал Аявра километра через три. Волк охранял ещё живого, но потерявшего все силы и кровь оленя.
 Неизвестно, поджидал ли Аявр своего напарника, намереваясь разделить с ним добычу, а может просто ждал, пока олень издохнет, что бы начать свой заслуженный пир. Обо всём этом Аявр Рою не рассказал, предпочитая умолчать. Он был победитель, это была его первая удачная охота на столь крупного зверя, и все сопутствующие этим фактам чувства отражались в его осанке и взгляде.
 Рой похвалил волка, как мог, и отрезал ему заработанные уши и язык оленя. Аявр зажал в зубах предназначенный ему приз и удалился в лесок, то ли прятать про запас лакомства, то ли съесть их в одиночестве, что бы никто не помешал.
 Рой смотрел вслед удаляющемуся волку, и в нём разгоралось чувство стыда за свою скупость: это Аявр загнал оленя единолично. Это его первая охота. А что же Рой? Отдал ему обрезки, оставив всё ценное из туши себе! Да даже не себе, а Беку! Беку, который его только что чуть не убил, который только мешал этой охоте своими неразумными приказами и сомнительными действиями! Рой достал каменный резак и начал отделять заднюю ногу для друга.
 Бек настиг Роя с оленьей ногой в руке, когда тот собирался выкрикивать Аявра для повторного угощенья.
 «На кы!» - Приказал Бек (Положи!). Взгляд бека не предвещал ничего хорошего. Рой ответил ему таким же взглядом, развернулся и пошёл прочь. Сильнейший удар по запястью новым посохом Бека, выбил ляжку оленя с руки Роя.
 «Амба!» - Указал пальцем на Роя Бека (Ты будешь убит за неповиновение!). Он жестами показал Рою, что предлагает ему поединок – это была поблажка Рою, как сыну. К этому моменту подоспели двое отставших участника скандальной охоты – Брам, опытный охотник тридцати лет, и Кир, сын Бека, претендовавший на пост вождя и избранницу Роя, Аю. Появившиеся охотники, неожиданно для себя, поменяли свои охотничьи обязанности  на обязанности секундантов в нелицеприятной дуэли сына с отцом.
 У Роя не было шансов против отца. Внутренняя уверенность Бека в своём превосходстве над соплеменниками поддерживалась его силой, опытом бойца и отличной реакцией. Тридцативосьмилетний возраст Бека, пик жизненного цикла, давал ему только преимущество перед неоперившимся юным Роем. Правила боя? Рою дозволено было защищать свою жизнь, и это было большой поблажкой от его отца. Благородство Бека было зафиксировано свидетелями – секундантами, и его суровая правда оправдывала сыноубийство перед соплеменниками.
 Отдавая должное Рою, надо бы сказать, что начало поединка не выявило сильнейшего. Ему удалось даже нанести некие травмы своему сопернику, и у Бека сочилась кровь со щеки и плеча. Но, скорее всего, это Бек позволил Рою почувствовать надежду в исходе боя для того, что бы поединок ни выглядел, как убийство.
 Аявр следил за дракой из-за кустов и не понимал, почему он должен опасаться этого злого человека. В волчьей стае его учили, каких хищников надо избегать – кошачьих и медвежьих. Но человека? Человек ещё являлся пищей для волков и не стал Царём Природы. Волки погибали от рук человека. Но не опытные волки погибали под копытами зубров и матёрых оленей. Убить зубра – для этого надо иметь хорошую сноровку и слаженность в коллективе: в одиночку на зубра волки не ходят. Убить человека – много ума не надо. Он не защищён такой толстой шкурой, у него нет ни мощных копыт, ни опасных рогов. Даже челюсть человека слаба – он и укусить толком не может. Так почему же Аявр не может защитить своего друга? Чем так опасен этот тщедушный злобный человечишка? Врождённое чувство волчьего коллективизма и взаимопомощи взяло верх над страхами Аявра. Он кинулся на Бека как нельзя вовремя – тот уже брал верх над Роем, и участь молодого противника была решена.
 Волка невозможно оттащить от жертвы, только убить. Рою не удалось сбить ярость волка – убийцы ни криками, ни палкой. Он накинул на голову Аявра шкуру и удерживал его в своих объятиях, пока сам не выбился из сил.
 Бек остался жив. Его несли на носилках. Руки его вылечить не удалось, они больше не двигались. Через неделю руки начали чернеть…

                Новый вождь.

 Бек опозорился на последней охоте, и авторитет его в племени упал до предела. Его принимали как вождя за прошлые заслуги: племя в период его правления выжило, его не истребили хищники, соседние племена не рисковали занять его территорию. Природные катаклизмы вовремя прогнозировались, и племя успевало уходить в безопасные места, терпя минимальные потери. Никто из соплеменников не рискнул заикнуться о смещении вождя – калеки, потерпевшего поражение в честном бою.
 Бек сам отказался от власти. Он не видел себя вождём, которого кормят с ладошки. Вождь должен руководить охотой, знать свою территорию не понаслышке, защищать её и держать в страхе врагов. Такие обязанности Бек исполнять уже не мог. А главное – его грызли совесть за грязные интрижки на последней охоте, которые он не смог воплотить в жизнь, и стыд за поражение юнцу, своему сыну, хотя и не любимому. Со всех сторон Бек чувствовал себя неправым.
 Вождь назвал своего преемника – Кира. Рой не собирался без боя сдавать свои позиции Киру, завоёванные им в смертельном риске не без помощи госпожи – Удачи. Они были с Киром братьями не только по родству, но и по чувствам, свойственным братской дружбе. Все их склоки и раздоры не давали посторонним права вмешиваться в их личные отношения, а обидчик одного из них обязан был объясняться с братом. Но сейчас в их склочную дружбу вмешалась женщина, и Рой не отдал бы брату Аю, готовый на полный раскол мужской дружбы.
В предвыборной кампании племя разделилось на несколько лагерей. Юнцы считали, что пора менять политический строй, и вполне можно обходиться без вождей и авторитетов. Каждый индивидуум имеет право наличное мнение, которое должно быть выслушано и принято к реализации. Неокрепшие умы молодёжи не понимали, что они первые пострадают от прогрессивного строя, придуманного ещё Природой для естественного отбора. Более сильные особи в таком свободном социуме начнут забирать себе лучшие куски, оставляя более слабых голодными. Слабые лишаться поддержки избранного лидера, в обязанности которого входит защита детей и женщин. Изначально ленивый человек, пользуясь своей силой, будет перекладывать свои обязанности на менее опытного и голодного. В племени наступит хаос и регресс, оно будет обречено на вымирание.
 Лагерь, поддерживающий экслидера Бека, уговаривал его продолжить служить дальше племени или, хотя бы курировать своего сына, передавать Киру свой опыт и делиться авторитетом. Ретрограды указывали на прошлые заслуги Бека, указывали на расцвет племени в период его правления. Преемник Бека, обученный им, продолжатель идей отца, несомненно, возвеличит племя Сапиенсов и улучшит быт его обывателей.
 Неоцентралы, поддерживающие Роя, считали, что преемственность ведёт к застою. В жизни обязательно присутствие новизны, постоянство расслабляет и ведёт к упадку. Новые идеи молодого Роя привнесут в племя активность и интересную жизнь.
 По предварительным подсчётам сторонников Роя набиралось некоторое большинство, но окончательное имя вождя племени будет выявлено только в ходе смертельного поединка. Иного выхода из диаметрально противоположных спорных ситуаций человек ещё не придумал – только драка!
 Настроенный Беком Кир считал, что такой сильный противник, как Рой не даст ему в будущем цельно властвовать и поэтому должен быть убит в предвыборном поединке. А будет ли этот поединок честным или хитрозадуманным – это уже второй вопрос.
 Неандертальский нрав Роя, преполненный своеобразной доброты и человеколюбия, не позволял ему даже думать об убийстве брата. Он готов был умереть сам, понимая важность этого поединка, но сделать всё, лишь бы Кир остался жив. Шоу должно продолжаться при любом раскладе – Рой принимал это утверждение, и оно сильно беспокоило его. У Роя мелькнула мысль отречься от престола в пользу Кира, но он сразу же отбросил эту идею, не смея подводить своих единомышленников.
 Выбор вождя проходил в реальном времени меньше часа: у Сапиенсов был многовековый опыт в этом деле, а вожди менялись, порою, ежегодно. Это Бек задержался на высокой должности 18 лет, благодаря своим моральным и физическим качествам. Легенды передавали историю о самом быстротечном вожде Коле. Кол сразу же после своего избрания погнал мужчин на охоту. Там, преисполненный своим всемогуществом, новый вождь проявлял чудеса храбрости. Охота была удачной – охотники завалили с десяток оленей. На радостную делёжку большой добычи заглянул саблезубый тигр, и Кол в одиночку выступил против короля местной фауны, не желая с ним делиться. Победил тигр, как и следовало этого ожидать.
 В племени Сапиенсов стоял невообразимый шум: женские визги отстаивали Роя, молодые дисканты хотели свободы и неподчинения, баски мужчин славили Бека и Кира. Казалось, что если появится дополнительная поддержка кому-либо из оппонентов, пещера рухнет, не выдержав децибелов мужского ора.
 Подготовка к бою тоже не заняла много времени. Разгорячённый Кир схватил первую попавшуюся палку, указал ею Рою на выход, что бы не ломать имущества племени, и пнул его так, что Рой покидал пещеру колобком.
 Регламент и правила поединков были свободными – уставы и кодексы чести дуэлей ещё не издавались. Бой продолжался до полной победы одного из противников или полного изнеможения обоих (что не приветствовалось зрителями). Выбор оружия был довольно широк (что под руку попадёт) и не согласовывался с секундантами.
 Тактика боя Кира была проста: долбануть Роя палкой по башке, что б тот с «катушек слетел», пропороть его остриём и спихнуть в пропасть. Рой разгадал нехитрую стратегию Кира и отошёл подальше, к краю предпещерной площадки. Кир разбежался, догоняя отступающего противника, и в прыжке занёс палку за голову для удара. Рой успел сделать три шага навстречу противнику, пока он нёсся в прыжке. Орудие Кира уже начало своё убийственное движение и должно было опуститься на место, где недавно была голова противника, но тело убийцы натолкнулось на кулак Роя. Приземистый Неандерталец даже не покачнулся, приняв на свой кулак центнер двухметрового, чёрного, стройного Сапиенса. Кир безвольно повис на руке Роя, который выдержал мгновение переломившееся тело на весу и аккуратно уложил нокаутированного противника на землю.
 Убить Кира Рой не смог – он ведь брат. Да и племя не желало смерти добытчика и защитника. О смерти Роя – метиса соплеменники сожалели бы меньше и, скорее всего, не отказались бы от душещипательного зрелища. Победа Роя без смертельного исхода дала ему много очков для будущего авторитета у соплеменников и не унизила его до грехопадения братоубийцы.
 Для бека победа Роя на выборах стала последней чертой, крайней точкой позора и падения. Сохранившееся уважение соплеменников не помогло его приниженной самооценке. Бек не желал видеть себя в дальнейшей жизни униженным прихлебателем, ни в чём не пригодным для племени. Просьбы умертвить принимались Сапиенсами с пониманием, самоубийцам помогали уходить из жизни. В племени даже был штатный палач, умеющий быстро, без мучений отправлять стариков в иной мир. Была и старуха – отравительница, умеющая варить снотворные отвары, после которых больше не просыпались. Мужское самолюбие не позволяло беку искать помощи в суициде: он посчитал, что вполне справится со своим последним в жизни поступком настоящего мужчины.
 Бек вышел из пещеры в ночную прохладу и с неудовольствием отметил, как его тело противится холоду. Раньше он не позволял себе зябнуть, считая эти ощущения женским кокетством. Бек подошёл к костру дежурного по пещере, который вскочил с камня и усадил глубокоуважаемого эксвождя на шкуры, на самое почётное место. Соул, дежурный, доложил по старой привычке беку, что ночь проходит спокойно и племени ничего не угрожает. Соул достал из костра кусок мяса (ночного пайка) и поднёс его ко рту Бека. Тот отстранился и замотал головой. Говорить было не о чем, и собеседники молчали, любуясь летним высокогорным небом, освещённым полной луною.
 Бек отследил на звёздном небе Большую Медведицу. Она была видна не вся – её указующая на Путеводную звезду лапа была закрыта скалой. Бек с усилием поднялся от костра и, ничего не сказав, поплёлся вверх по склону прощаться со звездой, приведшей его предков в здешние края.
 Соул периодически оглядывался на скалу и видел на фоне ночного неба, освещённого Луной, силуэт Бека. Бек долго сидел на краю пропасти и смотрел вдаль. О чём были его мысли, никто не разгадал впоследствии. Скорее всего, он думал, зачем нужна жизнь, о её суетности и никчемности. А может жизнь нужна для какого-то сверхэксперимента, затеянного неизвестным Сверхразумом? И что необходимо сделать человеку в краткий срок своего бытия, что бы этот Сверхразум был удовлетворён?
 Соул задремал ненадолго, пригревшись от костра, а когда он очнулся от дрёмы, испугано озираясь от своей оплошности, Бека на скале уже не было. Утром штатные скалолазы  спустились в пропасть и нашли там разбитое о скалы тело Бека. Труп подняли на возвышенность, что бы дикие звери не растаскали и не переломали его кости, что бы грифы – проводники по кусочкам перенесли его плоть в небеса, на новый, высочайший жизненный уровень. Через неделю Сапиенсы собрали очищенные от плоти кости своего эксвождя, отнесли их в дальние пещерные залы для мёртвых и разложили их в нише в должном порядке рядом с костями своих пращуров.
 Рой сполна наслаждался властью. Отлаженный Беком порядок в племени не требовал от Роя особых способностей руководителя. Каждый соплеменник прекрасно знал свои обязанности и с отработанным профессионализмом исполнял их, не нуждаясь в приказаниях, хотя Рой с особым рвением юнца никогда не отказывал себе в удовольствии покомандовать. Так работают многие руководители в будущем, вызывая у подчинённых раздражение и мешая в работе. Роя слушались с ироническим почтением. Его авторитет был минимальным, хотя некоторый рост отмечался, как наблюдалось и его снижение после некоторых ошибок в руководстве.
 Рой восседал на тронном камне, держа руку на холке Аявра. Волк был в фаворе. Домашние животные в племени появились впервые, и это обстоятельство явилось инновацией для Сапиенсов, привнеся им немалую помощь в охране пещеры и в охоте. Сапиенсы, доселе считавшие волков своими врагами, постепенно свыкались с мыслью, что можно пользоваться их помощью и принимать их дружбу.
 Женщинам постоянно докучали мыши. Настырные грызуны воровали с таким трудом собираемые припасы, а больше портили их, рассыпали и гадили. Мышей забивали камнями, топтали, но выжить их не могли – высокая рождаемость грызунов поддерживала их популяцию в семейных владениях с обильной пищей.
 Рой передал женщинам рассказ матери о небольшом зверьке, которого Неандертальцы держали в племени для борьбы с мышами. Этот небольшой родственник леопарда и тигра совершенно безвреден для человека, а вот мыши не селятся в зоне его обитания. Женщины поняли, о ком рассказывал Рой, и приняли в штыки его предложение: одна напасть смениться другой. Пещеру сотни лет очищают от посторонних, а этот новый вождь хочет наводнить родные пенаты диким зверьём.
 Расположение женщин оставляло шансы Рою осуществить идею об одомашнивании кошки. Он продолжил уговоры слабого пола, ссылаясь на безопасность зверька и его своеобразную красоту. Неожиданную помощь в этом вопросе ему оказал Кир. Рой не понял до конца решения Кира, но с благодарностью принял его помощь, как попытку примирения.
 На самом деле далеко смотрящий Кир, сын своего отца – вождя, не оставил попыток прорваться к власти. Дальновидный Кир сразу просёк цельность идеи Роя. А заручиться поддержкой женщин в наборе голосов – многого стоит.
 Выследить кошачье семейство для Кира не составило труда – он уже на следующий день смастерил клетку из гибких прутьев и притащил в ней кошачий выводок (кошку с котятами). Дикая кошка вырвалась на свободу, исцарапав по пути самых любопытных женщин. Четырёх котят удалось выкормить молоком, выжатом из убитых коз и олених. Одного котёнка загрыз Аявр, почему-то не принявший новых соседей. Даже окрики хозяина не отбили у волка неприязнь к кошкам. Для сохранения выводка приходилось проявлять недюжую смекалку, пока котята не научились различать волка, как врага и спасаться от него, забираясь повыше.
 В пещере выросли и остались две кошки – коты сбежали, не вынеся соседства Аявра и выбрав себе жизненный путь путешественников – авантюристов. Кошки истребили и поразогнали весь мышиный выводок. Они пленили женщин своей грацией и лаской, умением успокаивать малых детей и занимать их играми.
 Так молодой вождь завоёвывал очки на поприще улучшения быта племени, но терял популярность на фронте личной жизни: Ая проявляла к нему неблагосклонность. Молодая шестнадцатилетняя Ая с удовольствием принимала ухаживания Роя и Кира. Когда же настал черёд выбора её спутника, а её участие в этом выборе оказалось минимальным, Ая сильно засомневалась в правильности своего решения. Любовь не терпит сомнений, и Ая всё больше разочаровывалась в Рое: как она будет ласкать его широкое шерстяное тело? Как будет целовать огромный рот, в который он кулак, наверное, засунуть может? Как можно любоваться лицом с такими широкими скулами и глазами, спрятанными за далеко выступающими бровями? Ая начала бояться Роя и избегать его.
 В среде Сапиенсов бытовало мнение, что мужчина должен завоёвывать понравившуюся ему женщину, в крайнем случае – взять её силой. Что это за вождь, который не может справиться с женщиной? А Рой не считал себя вправе насильничать над Аей – женщиной, которую он обожал. Все его любовные мытарства были замечены и мужчинами и женщинами, а его нерешительность нисколько не прибавляла ему авторитета. Этот факт дал Киру возможность действовать, и он приударил за Аей далеко не безрезультатно.
 Престарелая матрона Кво жалела Роя и всячески поддерживала его, защищая неопытную молодость перед соплеменниками. Доброта Кво к Рою нисколько не преуменьшалась её материнской любовью к сопернику Роя. Хозяйка пещеры советовала Рою: в племени есть много женщин, ни столь привередливых, как Ая. Рою бы надо подыскать себе другую подружку. Многие красавицы не отказались бы от такого интересного мужчины, как Рой.
 Рой пока не был готов менять свои идеалы женской красоты, и не видел альтернативы Ае. Он искал способы развеять свои разочарования и тоску и много гулял с Аявром в предгорьях, не желая показывать соплеменникам свои разбитые любовью настроения.
 Надо было как-то налаживать свой авторитет вождя, и Рой решил организовать серьёзную охоту, руководить которой будет он сам.

                Зубры.

 Охота на зубров требует коллективных слаженных действий, единоначалия и беспрекословного подчинения старшему охотнику. Зубр сильный зверь, умеющий себя защитить и охранить своё стадо. Редко кто из хищников рискует опробовать свежей зубрятины. Почти все хищники – одиночки слабы перед массивным быком, только тигр да медведь отобраны Природой в «весовую категорию» зубра. Шансов на победу у этих хищников намного меньше, чем у бронированного  скалообразного зубра. Только волк и человек нашли стопроцентный способ охоты на зубра, научившись понимать напарников с «полувзгляда» и чувствовать себя как часть стаи или племени.
 За перемещениями стада следил старейший охотник Рок. Он жил вместе с зубрами, и лишь иногда (раз в месяц) наведываясь в племя. Сын Рока поддерживал связь с соплеменниками, передавал новости, кормил и одевал своего отца – егеря ежедневно наматывая до сотни километров туда и обратно.
 «Хозяином стада был не только Рок. Изредка наведывался наиглавнейший хищник этих мест – саблезубый тигр. Он охотился, в основном, на оленей, но иногда соизволял порадовать себя зубрятиной, а заодно и потешить своё самолюбие и могущество в способности убить одного из сильнейших зверей Альп. Тигр долго высматривал себе добычу (иногда более суток), не рискуя потерять своё достоинство и попортить королевскую шубу под копытами и рогами полуторатонной боевой машины. Саблезуб выждал момента, когда стадо, насытившись сочной травой, впадало в ленивое довольство от жизни и в приятной истоме подзабывало об обязанностях по защите молодняка. Тигр с кошачьей быстротой и ловкостью нападал на избранную жертву, не теряя лишних усилий, осторожно прокусывал ей шею и точно попадал острым клыком в аорту, стараясь не сломать своё хрупкое холодное оружие. Тигр берёг свои клыки почище матери, оберегающей своё чадо. Клыки вырастали единожды, и их потеря влекла за собою голодную смерть – охотиться по-другому тигр не мог.
 Зубрёнок, побывавший в объятиях саблезубого, поначалу радовался столь счастливому избавлению, а его убийца быстро ретировался в ближайшие кусты от взбешенного стада, выполнив свою чёрную миссию и выжидая, пока его жертва не истечёт кровью, а стадо не поймёт, что потеряло одного из своих собратьев, не успокоится от непродолжительной скорби и жажды мщения. Через пару часов после своей, не такой уж и изнуряющей охоты, тигр спокойно насыщался, не остерегаясь смирившихся зубров, отбирая самые ценные части туши и не жадничая остатков для своих соглядатаев – падальщиков.
 Волкам приходиться доказывать своё право на зубриные деликатесы более изощрённым способом, нежели саблезубому тигру. Волки на порядок выносливее кошачьих, да и мало кто из животных смог бы посоперничать с ними в беге на большие дистанции. Если кошачьи спят до 16 часов, волки в состоянии гнать свою добычу более суток, пока та не сдастся на волю своих настырных вымогателей: «Пейте, пейте кровь мою, кровососы гнусные»!
 Рок  неделю готовил охоту: перекрывал звериные тропы, что бы направить стадо в нужное место. На самом деле, это Рок назначал время охоты. Вожди только снимали сливки славы для упрочнения власти. Ежегодная охота на зубра поддерживала высочайший статус вождя не хуже, чем победа в стычках с иноплеменниками.
 Зубры готовились к переходу на новые пастбища. Рок видел это по их поведению – он предугадывал поведение стада по мельчайшим интонациям в рёве вожака и замечал усиливающееся беспокойство, передающееся волнами всё большему числу особей.
 В основном зубры использовали пастбища планово, совершая за сезон полный обход своего огромного ареала. Но исключения в их плановой экономике случались довольно часто. Благоприятное для роста травы лето значительно снижало километраж миграций стада – зачем зря тратить энергию на длительные переходы, когда ближайшие пастбища готовы были принять их по нескольку раз в сезон.
 Рок предполагал, что миграция стада должна проходить по нужному для охоты курсу, но исключать другие пути перехода тоже было нельзя: окончательное решение по пути следования зубров оставалось за вожаком, который с жадностью втягивал воздух с ароматами растущих трав со всех сторон света. Что бы окончательно устранить сомнения вожака, Рок предложил поджечь соседние пастбища и тем самым отрезать стаду путь на север.
 Десяток охотников под командой Соула разожгли громадные костры в пару километрах от готовящегося к переходу стада. Молодая трава, насытившаяся недавно прошедшими дождями, не загоралась, но слабый ветерок, дувший в сторону зубров, донёс до них запах дыма, и громадная масса живого мяса рванула в нужном для охоты направлении – на запад.
 Ловушки Рока, выставленные по пути следования стада, пригодились лишь однажды, когда вожак свернул не туда. Он запнулся о растянутые верёвки, испугался взметнувшихся вверх деревьев и вернулся на курс, определённый ему охотниками.
 Гнать стадо зубров более 30-ти километров по пересечённой местности не под силу ни одному из людей: несмотря на свой вес, нередко превышающий тонну, зубр разгоняется до 40км в час. Человек выдерживает эту скорость не более километра. Несомненно, древние люди были намного выносливее современных, но не на столько, что бы состязаться с зубром на стайерских дистанциях. Охотникам лишь изредка удавалось срезать путь и догонять свою растерявшуюся добычу. Опытные преследователи, наши охотники расставили свежие силы по курсу гона, и стадо не оставалось без внимания, весьма докучающему его целенаправленному движению, не признающего мелких преград из кустарника и мелких древесных завалов.
 Самым сложным этапом гона для охотников явилась поляна сочной полуметровой травы. Здесь зубры могли остановиться на несколько дней, что они и собирались сделать. А до финиша, запланированного погонщикам, оставалось ещё с километр.
 На подступах к этим высокогорным альпийским травам эстафету погонщиков принял отряд Сапиенсов во главе с Роем. Засада пропустила теряющее ход стадо, и люди повыскакивали из кустов, надрывая глотки, кто во что горазд, и размахивая руками. Отставший сзади молодняк и престарелые зубры испугались непонятной суматохи и рванули вперёд, напирая на остановившийся арьергард стада. Зубры, почуяв опасность в выбранном ими ранее месте для выпаса, продолжили движение, набирая скорость и промахнули поляну, даже не испробовав богоданной подножной пищи.
 Аявр, до сей поры сдерживаемый Роем, рванул за стадом, как высвободившаяся пружина. Его охотничий азарт обострился до предела. Мозг не работал, застланный инстинктом хищника. Аявр за свою короткую жизнь освоил только один способ охоты, подсказанный ему генетической памятью. Коллективной охоте его никто не обучал. Рой и понятия не имел о дрессуре, по понятным причинам. Способы общения наших друзей не имели между собой ничего общего. Рой понимал волка только на уровне чувств, интуиции и домыслов. Аявр со своей стороны затрачивал много времени и внимания, предугадывая желания своего хозяина. Понимание друг друга разными биологическими видами не было заложено Природой, а искусственно создавать симбиозные связи человеку ещё и в голову не приходило. Так что обучение Аявра Роем пока что было невозможно.
 Горы убегающего мяса подстёгивали волка. Он ничего не выбирал и куснул первую попавшуюся ему под зубы ногу. Разгорячённый зубр даже не почувствовал укуса, он пинал своего обидчика не специально – удар был случайным. Аявр не успел почувствовать боли, он с удивлением увидел вертящуюся землю, переворачиваясь в воздухе, и рухнул на неё онемевший, со сломанными рёбрами и челюстью.
 Рой никак не мог поддержать друга – он должен был продолжать гнать стадо, руководить своей группой, предвещая удачный конец охоты, накал которой уже доходил до кульминации, а благоприятный исход её был очевиден.
 Стадо прогромыхало в ущелье. Проход по правую её сторону был достаточно просторен для стада и знаком вожаку, который без сомнений вёл своих подданных по не раз хоженому маршруту. А каким образом смог бы самый продвинутый зубр предвидеть козни человека? Тем более что в те далёкие времена ещё ни одно животное ещё не научилось бояться новоявленного Царя Природы!
 А тем временем Кир во главе ещё одной группы охотников готовил одно из самых массовых убийств животных. Человек ввязался в жесточайшие эксперименты Природы по выживанию видов, имея целью циничную эволюцию.
 Охотники заготовили на склонах ущелья огромные валуны и спровоцировали обвал, снёсший передовую часть стада в пропасть.
 Тормоза у зубра не заложены ни в одной его физиологической функции. Отставшая часть стада продолжала движение, напирая на передних и сталкивая их в пропасть. Паника и суматоха усиливались. Ужасное действо скрадывалось в пыли, и отдельные акты трагедии нельзя было обозреть, они угадывались только по нестерпимому для ушей грохоту и рёву, передающему безысходность, боль и ужас. Вся эта какофония многократно усиливалась эхом и соблазняла хищников на много километров в округе. Приглашая их на бесплатную пирушку.
 Из стада в тысячу голов, только сотня появились из пыли и продолжили свой путь. Основная часть стада во главе с вожаком исходила на дне ущелья предсмертным мычанием. Это был генофонд вида, передовая и самая жизнеспособная группа семьи, идущая впереди прогресса и дающая примеры по выживанию остальным. Человек ненавидит волка за нерациональное использование добычи, сам же является самым грязным истребителем зоофонда Земли.
 Пыль постепенно спадала, и взору охотников открылась ужасная картина – последствия их сверххищнической охоты. Груды трупов валялись на дне ущелья, придавливая ещё живых, искалеченных зубров, которые мыча, пытались выбраться из навалов тел своих бывших родственников. Охотники опаздывали к началу пира: сотни падальщиков и хищников – любителей дармовщинки опередили хозяев застолья, беззастенчиво тащили не предназначенную для них пищу и пожирали её тут же, без тени приличий, огрызаясь и ссорясь.
 Сапиенсы стали отгонять конкурентов камнями, но это не давало каких-либо цельных результатов: опытные падальщики были бдительны на грабеже, их обострённые чувства веками оттачивались на диких пирах, аппетиты не затмевали инстинктов самосохранения и падальщики легко уворачивались от летящих в них камней. Единственным эффективным способом отогнать от добычи назойливых прихлебателей было разжигание костров, но спускаться к этому адову действу, сотворёнными ими же самими, было для охотников равноценно самоубийству.
 Ситуация требовала раздумий. Человек и отличается от остального животного мира тем, что не летит в пекло, очертя голову, а работает «соображалкой», оценивая текущие события и планируя дальнейшие свои действия, анализируя самые результативные возможные обстоятельства. И тут Кир вспомнил свои детские забавы с Роем, когда они кидали камни по целям. Пращу придумали Неандертальцы. Сапиенсы не переняли это прогрессивное оружие, использование которого требовало определённой сноровки и долгих тренировок, терпения на которые у людей не оказалось. Наверное, генетическая память  подсказала Рою возможности этого неандертальского оружия. Поначалу камни разлетались в разные стороны, Кир залепил один из них в Роя, но эта неприятность не остановила игрунковых настырных пацанов. Постепенно приобретался навык и умения, камни полетели по целям, целиться оказалось намного удобней, а дальность полётов превысила рекорды племени. Хорошие начинания плохо прививаются в человеческом социуме. У взрослых не было времени тренироваться в метании пращой. Этот вид метания был признан детской шалостью, довольно опасной для забав, и осуждался среди взрослых.
 Кир снял пояс и заложил в него камень, подобрав по весу и форме. Первый снаряд попал в тушу зубра, громко шмякнув перед мордой тигра, весьма озлобив его и озадачив незнамо откуда появившейся неприятностью, отвлекший властелина хищников от трапезы. Хищник присел на задние лапы и, строго озираясь по сторонам, злобно зарычал. Разномастные падальщики врассыпную кинулись прочь, подальше от разъярённого хищника; тот застыл удовлетворённо на время, на всякий случай рыкнув ещё раз.
 Цель встала как нельзя лучше. В Кире поднималась уверенность: навык не забыт, руки помнят. Второй камень влетел тигру точно в лоб! Саблезубый уткнулся мордой в землю, закрыв голову передними лапами и трусливо мяукая. Царь Зверей издыхал в страшных мучениях. В это время Соул догадался соорудить факел и кинул его в тушу, раздираемую волками. Факел упал в рваную рану, закипел, а раскалившийся жир начал брызгать, обжигая  назойливых волков, которые, не вытерпев ожогов, рванули в рассыпную.
 Вдохновлённые удачной артподготовкой охотники пошли в атаку, дико крича и кидаясь камнями. Победа была за людьми. Зверьё разбежалось по окрестным склонам, поджидая, пока главный охотник не заберёт первым свою часть добычи по праву победителя.
 На побоище собралось почти всё племя – все, кто мог принести в пещеру хоть немного добычи. Несли по двое на примитивных носилках, волокли за собою на шкурах, упаковывали на спине – кто во что горазд. Брать можно было только один раз: возвращаться не было смысла – падальщиков, ожидающих за скалами хватало.
 В те времена люди не голодали.Последний мор остался в легендах об исходе из Африки. Европа приняла человека обильным столом, и только ленивый мог окочуриться от голода. Охотники и собиратели имели множество возможностей для обеспечения своих энергетических запасов. Голодную смерть человек вспомнил лишь тогда, когда занялся земледелием и стал зависим от множества климатических факторов, необходимых для выращивания культурных растений. Почему человек не совмещал охотничью и  сельскохозяйственную деятельности в период неурожаев, сейчас неизвестно. Но сеятели познали массовые поморы в периоды неурожаев, не удосуживаясь пополнить свой рацион охотой или собирательством. Наверное, они просто забыли и утратили навыки своих предков…
 Рой не участвовал в сортировке добычи. Уверившись в успешном завершении охоты, он поспешил к своему умирающему другу. Рою не хватило любви и дружбы в столь необходимый для этого период жизни, и он направил все свои нерастраченные чувства на Аявра, отвечающему ему взаимностью.
 Волк встретил друга слабым удовлетворённым повизгиванием, в котором сквозила тоска расставания с жизнью. Мощнейшие волчьи силы жизнестойкости были на исходе. Рой понял, что его друг умирает и спасти его уже невозможно, но оставить умирающего одного Рой не посмел. Волк смотрел в глаза друга, и смерть казалась ему не такой уж и страшной. Так они и просидели до конца, молча разговаривая друг с другом.
 Рой не стал трогать труп волка. Он просто встал и пошёл к пещере, не оглядываясь.

                Испытание властью.

  Все лавры лучшего охотника достались Киру. Племя восхваляло его ловкость в убийстве тигра, в шкуре которого Кир щеголял перед Аей и другими девицами из племени. Почести достались Соулу и Року, правильно спланировавшими охоту. Рою не досталось ничего – его тактика в охоте с волком оказалась недейственной. Приобретение домашних животных сапиенсами застопорилось на несколько поколений: к чему зазря кормить неразумных помощников и носиться с ними! Новаторство и до сей поры принимается людьми со скрипом и недоверием – ретроградство неистребимо!
 Рой не умел выставлять обстоятельства на усиление своей власти. Он считал, что править надо разумно, руководствуясь принципами реализма и справедливости. В истории человеческого общества не известен ни один властелин, который завоевал бы власть и удерживал её, руководствуясь принципами и законами морали человеческого социума, бесхитростно и без лукавства. Стиль руководства Роя, прямой и честный, заранее предрекал его крах, как вождя: его наивность попахивала юношеским романтизмом, и поэтому не внушала доверия по отсутствию опыта.
 Нет, все его распоряжения выполнялись, они были вполне разумны и уместны. Но подчинённые относились к его приказам с некоторым сарказмом: «Я сам знаю, что делать! Шишка с бугра!» Напрямую этого никто не говорил, но Рой всё больше чувствовал несуразность своего положения и ненужность приказов.
 Добивала Роя беременность аи. И здесь брат сумел переплюнуть его! Кыа подобрала Рою самую лучшую девушку племени: стройную, большеглазую, с открытым лицом. Идеально чёрная натянутая кожа Нии поблёскивала даже в темноте, подчёркивая безукоризненность её форм. Ни один мужчина – Сапиенс не смог бы устоять под напором желаний этой сверхдевицы, источающей флюиды счастья, радости и жизнелюбия. Но Рой всё ещё любил Аю. Он думал о ней, когда ласкал Нию, и ему не всегда удавалось перейти через пик любви.
 Интимность Сапиенсам не была известна. Любознайки всегда удовлетворяли своё любопытство, как расспросами, так и дозволенным подсматриванием за любовными таинствами. Да и сама Ния, смеясь, рассказывала подружкам о мужской неумелости Роя.
 Ранее в племени постоянно одна – две женщины вынашивали детей от вождя. Редкий вождь имел постоянную женщину, да и тот не отказывал себе в удовольствии заглянуть на сторону. А отказов вождю на любовном поприще от женщин не случалось.
 В принципе, как вождь, Рой вполне удовлетворял племя. Он не был суров, каждый член семьи обладал достаточными свободами и не принижался властью. На границе племени было всё спокойно. Соседние племена ещё не чувствовали слабину верховодства, не пытались попользоваться добром Сапиенсов и сладостью их женщин, памятуя о бесцельности ранних подобных попыток. Да и присутствовала ли эта слабина в племени? Мужчины всё так же были здоровы и сыты, им было кого защищать, и они знали, как это надо делать.
 Конечно же, хотелось, что бы вождь был выдающимся, вёл за собою. Но как сменить Роя? Раньше непотребного вождя убивали, а победитель становился его преемником. Но Рой лишь недавно доказал Киру своё превосходство в драке, а желающих сразиться с ещё более окрепшим Неандертальцем пока не находилось. Так что вопрос о руководстве племени пока был открыт, и Сапиенсы довольствовались вождём, в которого не очень-то и верили.
 Рой чувствовал, что племя всё больше отворачивается от него. В нём росла неуверенность в своих руководящих способностях и приниженная самооценка. Опрометчиво было метису рваться к власти: белые вороны никогда не станут лидерами.
 Единственной поддержкой для Роя была Кыа. Она с теплотой относилась к своему пасынку, вникала во все его сомнения и помогала советами. Мудрая Кыа видела единственный достойный выход из создавшегося положения в уходе Роя из племени, хотя бы на время. Предлогов для этого можно было найти множество.
 Это был единственный страх Роя – одиночное путешествие. Этот страх был не без оснований. Найти пропитание в походе Рой мог, и умереть от голода не боялся, а вот перспектива самому стать пищей была довольно реальной.
 Иногда племя посещали одинокие путешественники – авантюристы. Это были носители знаний, распространители новостей и новых технологий, улучшающих быт человека. Бродяг уважали и всячески привечали, хотя общение сними было затруднительным и долгим из-за всё более увеличивающегося языкового барьера. Для полного понимания путешественника нужны были месяцы, но ни одного бродягу гостеприимные хозяева не могли оставить больше, чем на неделю. После их присутствия оставались только жажда странствий и познания, да ещё свежее пополнение в племени, не похожее на родственников.
 Как бродяги выживали в одиночку в суровом диком краю, в окружении хищников, для племени оставалось недоступной тайной, непостижимой наукой выживания и знаний живой природы.
 Пастух Рок мог выживать среди хищников, но его умения были на порядок меньше знаний настоящих бродяг. Рок знал каждого хищника в округе, у него было время подготовиться к каждому  сюрпризу, и непристойные шалости соседей пресекались Роком на корню. Как бродяга мог доказать хищнику право прохода по его территории, а тем более – право охоты в его владениях? Этот таинственный факт для Сапиенсов был непостижим. Вот почему бродяги становились для людей первыми миссионерами – шаманами (или дервишами?) со своими непонятными таинственными знаниями, приносящими больше сомнений, нежели прогресса.
 Прежде чем принять такое сложное для себя решение о странствии, Рой на два месяца поселился у Рока на пастбище, где прошёл школу выживания в дикой природе.
 За Роем увязалась неприглядная Соя. Она только недавно стала девушкой. Рой с ней почти не общался ранее, он никогда не занимался воспитанием детей – занятием калек и женщин. Соя молча ходила за Роем. Это ему не докучало. Со временем Рой начал замечать неназойливую помощь от своей неожиданной подруги – то под рукой у него оказывался необходимый камень, то вдруг пропадала потребность искать заготовки для костра – все дрова были правильно уложены в нужном месте. Рой начал приглядываться к Сое, как к женщине, и она ему всё больше нравилась. А когда он начал разговаривать с девушкой и услышал её смех, душа Роя оттаяла, и он впервые за долгое время забыл об Ае.
 Чем неприятная внешность Роя с  его дикими, голубыми, кошачьими глазами привлекла чистопородную Сапиенку? Пути Природы неисповедимы. По крайней мере, этот факт стал ещё одним доказательством тактики Прогресса методом проб и ошибок.
 Провожали Роя и Сою в Дальний Поиск пышно, всем племенем. Скрытых злопыхателей не было – все желали удачи. Роя желали видеть вновь, сохраняя ему руководящие роли в племени. Рой распрощался доброжелательно, похлопав соплеменников по чём попал, а с Киром даже приобнялся. Ая с ребёнком в руках улыбнулась своему неудавшемуся воздыхателю. Рой, растерявшись, не нашёл, чем ответить на улыбку, бестолково махнул рукой вниз и пошёл прочь от пещеры навстречу Восходящему Солнцу.
 Рой не вернулся в племя Сапиенсов. Бродяги передавали весточки о нём: рой научился жить в ладу с Дикой Природой, приняв её законы. Последний раз племя услышало о нём лет через семь: Рой осел ненадолго на берегу Днепра, поднимая на ногу своего второго отпрыска. Он собирался идти дальше, загоревшись романтикой путешествий.
 Сгинул ли он, безрассудно заведя свою семью в лапы взбесившегося зверя? Не хотелось бы предвещать нашему герою столь бесславный конец. Может быть, это он праотец русичей или татар? А может, китайцы или великие Моголы нося в себе часть его крови? С уверенностью можно утверждать только то, что основателями великих народов могут стать только подобные Рою бесстрашные авантюристы – герои. Рой должен был где-то в истории оставить свой след, ведь он прошёл все науки жизни, а его безграничный опыт и жизнестойкость позволяли ему охранить свою семью от диких законов первобытных лесов…

 Племя Кира преумножалось и процветало. Продолжатель славных дел своего отца, новый вождь вёл своих соплеменников по пути развития и благоденствия. Он привил своим соплеменником умение обращения с новым оружием – луком. Как-то бродяга, пришедший с востока, принёс с собой эту новинку. Он и обучил Кира искусству изготовления и  владения этим прогрессивным оружием. Теперь неудачи в охоте сошли на нет: в момент выстрела охотникам представилась возможность не шуметь, и их добыча не срывалась с места раньше времени.
 Использование помощи братьев наших меньших (домашних животных) в племени не прижилось. Эти знания были связаны с правлением вождя – неудачника Роя, и Кир всеми способами стирал из памяти племени все удачи своего конкурента с целью своего самоутверждения.
 В людском обществе многие передовые идеи застаиваются веками в угоду амбициям карьеристов. Сапиенсы запомнили время правления Роя, как время ошибок и неразберихи. Редкие весточки от своего бывшего вождя подавали повод для иронических высказываний о его неудавшихся начинаниях и неумелом правлении. Все благодушные настроения при прощании с Роем были забыты…