Точка возврата. 82

Словно бумажный змей
Рвётся душа
На ветру

Дзёрю (поэт. псевдоним Хаяно Басукэ Цунэнари)



О, Великий Китай! Величайшая из Империй! Поднебесная! Государство-Мир! Государство-Вселенная! Ибо кому же неизвестно, что Китай включает в себя всё, что может быть на этом свете. Будучи не раз завоеванным, Китай, однако, всегда оставался Китаем. И многочисленные завоеватели, приходящие на смену друг другу так и не смогли изменить его сущности. Так же, как не может разбавить океан капля пресной воды. Посему и видит любой китаец Вселенную совсем не так, как видят ее другие народы. Для Поднебесной все народы делятся на культурные, полудикие и дикие. Культурным может считаться лишь тот, кто говорит по-китайски, пишет иероглифами, и чтит Кунцзы (сего достойного мужа мы именуем Конфуцием). То есть, собственно, китайцы. Есть еще полудикие, те, которых, при известном старании с их стороны, можно обучить этим трем основам. Это разнообразные корейцы, вьетнамцы, тайцы, и прочая, прочая, прочая. Даже, частью, японцы. Есть же народы и вовсе дикие, цивилизации не подверженные, которым в этом воплощении суждено до смерти блуждать во тьме невежества. Это мы с вами, дорогие наши читатели. И никакие ухищрения в деле преобразования материи, никакой прогресс, никакие революции в технике и науке, не могут изменить этого угла зрения человека, что извечно сидит на брегах Реки Времени. В ожидании, когда ее поток принесет к его ногам трупы врагов.
История свидетельствует, что во все времена находятся люди, которые благодаря героизму, высокой нравственности, незаурядному уму или гению повелевать достигают величия и которые своей жизнью и деятельностью могут оказать большое влияние на судьбы всего человечества. Но многие герои и выдающиеся личности проходят свой путь незаметно, их имена остаются неизвестными.   И у некоторых может создаться ложное впечатление, будто покров величия стремится пасть лишь на плечи тех, кто умеет пробудить к себе наибольший интерес у общества, пусть даже незаслуженный. Так кто же в те далеки поры стоял у кормила в Империи Мин? Император, знающий все от Конца Времен и до сего мгновения, повелевавший не повелевая, раскрывавший не раскрывая, ведущий, но не зовущий за собой. Не он часть нас, но мы лишь часть его. Часть его сна, в котором он пребывает, бодрствуя каждое мгновение. Император Поднебесной не правит явно, как его венценосные братья Европы. Император следует Девизу, незыблемо стоя в лодке в самой середине бурного потока. Заранее зная, куда вынесет его народ Стремнина Времени.
Благодатные времена несли тогда Поднебесную по Реке Жизни под Девизом Ваньли. И Великим Кормчим, хвала Небу, стоял Чжу Ицзюнь. Поднебесная при нем познала радости побед на полях сражений, отбив Великих Моголов, и сокрушив врагов в Манчжурии и Монголии. Склонили головы поверженные вьеты, тайцы, бирманцы. Империя расширилась и укрепилась. Общение с дикими варварами из Европы принесло Поднебесной картофель и маис. Народ избавился от голода и благоденствовал. Худшего же от Европы Поднебесная не приняла, поскольку ко времени почти полностью прекратила всяческие с нею сношения. Здесь мы упомянем, что после смерти кровожадного Тайко – Тоётоми Хидэёси, и прекращения войны в Корее, сей достойный муж и император, вдруг забросил кормило власти, и на двадцать лет отстранился от управления (дабы не нарушать хронологии, об этом нам придется рассказать позднее).
Через несколько месяцев после начала войны, подошло время Поднебесной обратить внимание на корейского государя Сонджо, что явился ко двору Императора с мольбами о спасении вассала от безжалостных орд Ямато . Покончив с внутренними дрязгами, Поднебесная собрала почти сто пятьдесят тысяч в единую армию. Что обошлось казне Империи в весьма круглую сумму. Освободив город Рюгён , и изгнав из него Кониси Юкинага, командующий Ли Чжусунь необъяснимым образом не обратил свою армию против Като Киёмаса, завязшего на северо-востоке Страны Утренней Свежести . Все летописцы и историки, японские, корейские, китайские, обходят стороной этот вопрос. То ли будды всех небес помогли японцам, то ли демоны всех преисподних помешали китайцам. Как бы то ни было, северное войско Ямато, казалось, застрявшее у границ Манчжурии, не было блокировано громадной армией Чжусуня. Не прошло и месяца, как Като Киёмаса воссоединился с основными силами. Японцы двинули свои стопы к Сеулу, а китайцы принялись наступать им на пятки. С этого момента армия Империи Мин предприняла решительное наступление, забыв прежние ошибки, и не совершая новых.
Лишь сам Като Киёмаса не задавался никакими вопросами, казалось, его вела Воля Провидения.