Как я искал работу

А.В.Рябов.
Как я искал на работу.

А вы пробовали в наше непростое кризисное время устроиться на работу? А вы? Нет, не тогда, когда вам чуть больше двадцати, вы полны сил, энтузиазма и пустых иллюзий. А тогда, когда ваши мысли обрели кажущуюся стройность, походка сделалась замедленной и подчёркнуто солидной, а вашими лучшими друзьями незаметно стали продавленный диван в большой комнате и равнодушный одноглазый телевизор. Да-да, я говорю о себе, достаточно заурядном сорокачетырёхлетнем мужчине, напрасно причисляющим себя к несуществующему в России среднему классу.
Когда-то, очень-очень много лет назад, мне посчастливилось учиться и закончить без особого блеска, но и без сокрушительных провалов (в виде многомесячных «хвостов» и досрочного отчисления) экономический факультет ЛГУ. Кому сегодня что-либо поведает эта аббревиатура? В восьмидесятые же годы прошлого столетия её знали все. Впрочем, нет, не все. Как минимум один индивидуум, старшина рядового отделения милиции Приморского района Дудаков, никогда о ней не слышал (что, заметим, наверняка не мешало ему слыть самодостаточным человеком).
Как-то раз возвращались мы после просмотра на стадионе наинуднейшего футбольного матча первенства СССР «Зенит» - «Таврия» и меня, вместе с такими же болельщиками-молокососами, загребли в «ментовку». То ли мы громко пели, то ли тихо ругались – сейчас уж и не припомню. Строгий мордатый лейтенант, окинув нас брезгливым взглядом, приказал своему подчинённому, коим оказался рыжеволосый старшина Дудаков, переписать наши персональные данные. По всей видимости, для организации в отношении нас неких поучительных репрессий.
Добравшись до моей скромной персоны, старшина погрыз дешёвую шариковую ручку и устало поинтересовался:
- Фамилия, имя, отчество.
- Сергеев Андрей Александрович.
- Адрес?
Я продиктовал название улицы и номер дома в далёком спальном районе.
- Работаешь, учишься?
- Учусь.
-Где?
- В ЛГУ.
Дудаков, высунув кончик грязно-розового языка, старательно занёс в протокол три буквы. Было заметно, что правописание не является его сильным качеством.
- Номер?
- Чего-номер? – я опешил.
- Номер твоего ЛГУ! – слегка раздражаясь, пояснил мент.
- Нет никакого номера! – я продолжал недоумевать.
- Так не бывает! – раздражение Дудакова заметно усилилось. – Номер должен быть обязательно!
И тут до меня дошло. Старшина перепутал ЛГУ с ПТУ! Ленинградский Государственный университет имени А.А.Жданова с профессионально-техническим училищем. ПТУ, а проще, «путяги», действительно все имели номера. Например, в 42-ом готовили поваров.
Сдерживая смех, я посоветовал:
- Пишите «тринадцатое»!
Дудаков удовлетворённо кивнул и коряво вывел рядом с буквами «ЛГУ» цифру тринадцать. Не исключаю, что через неделю-другую в ПТУ№13 пришла «телега» из органов, живописующая «подвиги» ученика Сергеева и требование со всей принципиальностью разобрать его поведение на комсомольском собрании таких же как он недоумков.
Но мы отвлеклись. Итак, усвоив в течение пяти весёлых студенческих лет, массу бесполезных и полезных вещей, я вышел за ворота «альма матер». К бесполезным вещам я причислял политэкономию социализма, истмат с диаматом, а также историю КПСС. К безусловно полезным относились приобретённые навыки разливать водку в подъезде по булькам, занюхивать порцию спиртного «мануфактуркой» (то бишь, рукавом пиджака или куртки), охмурять простодушных первокурсниц в общаге и чётко представлять последовательность приёма лекарств в случае  лёгкого венерического заболевания.
Несмотря на хромую поступь перестройки и демократизации общества, в той жизни ещё оставалась такая отрыжка социалистической системы образования как распределение. То есть вчерашних студентов не просто тупо вышвыривали на улицу, а ещё и предоставляли им какое-никакое рабочее место. Так я оказался в шикарном заведении под названием «Ленгипролестранс». Сей проектный институт, как и прочие проектные институты на всём пространстве Советского Союза занимался какой-то лабудой, то есть не занимался ничем. В видимость работы энергично включился и я. Благо, это оказалось нетрудно. Правда, тисканье в кладовке молодых сослуживиц, пьянки на дежурствах в составе добровольной народной дружины и обязательные посещения овощебазы быстро набили оскомину. Вид затрапезных советских инженеров настойчиво отбивал охоту связывать с «Ленгипролестрансом» (или, как многие его называли – «ЛенГИБЛОлестрансом») свою жизнь. В результате, спустя пару лет, мною овладела непреодолимая тяга к перемене мест. Рабочих мест. В одна тысяча девятьсот  восемьдесят девятом году перед молодым человеком, в меру прекрасным и не совсем уж безмозглым, открывались все пути-дороги. Можно было поступить в кооператоры  и попробовать заняться пошивом безобразных курток ядовитой расцветки или «варить» джинсы. Можно было записаться ландскнехтом в нарождающиеся бандитские войска. Можно было, в конце концов, наплевать на охватившую меня тягу и остаться куковать в тёплом, безмятежном «Ленгипролестрансе».  На семейном совете с мамой, отцом и старенькой бабулей мы рассмотрели все вышеназванные варианты. Кооперативы отпали сами собой по причине противоестественного роста обеих моих рук из места, находящегося пониже спины. «Ленгипролестранс» всем казался тупиковой ветвью развития, а про бандитско-рэкетирские мечтания папа сурово предложил даже не заикаться.  Слово «таможня» возникло спонтанно. Знакомый папиного знакомого немного знал человека, занимающего в Авиационной таможне Ленинграда значительный пост. Я тут же высказал сомнение по поводу такого неопределённого знакомства. Знакомый знакомого! Тоже мне, «блат»! А без «блата» во времена развитого социализма устроиться в приличное место не было никакой возможности. Таможня же, по моему глубокому убеждению, безусловно, являлась таким приличным местом. Справедливости ради стоит отметить, что мои познания о таможне этим убеждением и ограничивались.
Несмотря на вполне оправданный скепсис в отношении собственных перспектив, через каких-нибудь десять дней я уже сидел в отделе кадров той самой Авиационной таможни и строчил заявление с просьбой о приёме на работу в качестве инспектора. Начальник отдела кадров поглядывал на меня благосклонно, с каждой минутой развеивая мои сомнения в значительности папиных связей. Покинув гостеприимный кабинет, я столкнулся в коридоре с упитанным парнем примерно моего возраста.
- Не подскажете, где здесь отдел кадров таможни?
Я махнул в сторону только что закрывшейся за моей спиной двери:
- Устраиваться на работу?
- Да, а вы?
- Я, похоже, уже. Будем знакомы, - я протянул парню руку. – Андрей.
- Веня Самусев.
- Ладно. До встречи на службе.
А через неделю главный кадровик уже представлял меня новыми сослуживцам. Днём позже в коллектив влился Самусев. Друзьями мы, правда, не стали. Веня оказался скрытным, себялюбивым и патологически злопамятным. Собственно, мне было наплевать. На таможне работало много вполне компанейских, весёлых людей, с которыми довольно быстро удалось найти общий язык. И потекло время…
День за днём, год за годом…Не отрываясь надолго душой и телом от питерского аэропорта, я пережил вместе со страной массу интригующих событий: ГКЧП, развал Союза, кучу всевозможных честных и нечестных выборов руководителей разных рангов, расстрел Белого дома, дефолт, премьер-министра по кличке Киндер-сюрприз, а так же выход на мировую арену Великого и Ужасного ВВП. Да, кстати, аэропорт, оставаясь питерским, тем не менее, сменил прописку, переехав из Ленинграда в Санкт-Петербург. Параллельно с этими катаклизмами бурно развивалась и моя жизнь. Я успел жениться, родить  сына (не сам конечно, но с помощью жены), развестись, жениться во второй раз. Карьера моя продвигалась значительно успешнее личной жизни. Трудился я видимо неплохо, поэтому к середине «нулевых» годов удобно расположился на должности заместителя начальника одного из постов Авиационной таможни, а на мои погоны с шумом от открываемых бутылок шампанского упали блестящие звёзды полковника таможенной службы. Отношения с руководством были прекрасными, подчинённые меня уважали, а некоторые даже побаивались. Я наслаждался заслуженным финансовым благополучием и полагал, что из аэропорта меня могут вынести только вперёд ногами. И тут всё начало рушиться. После подковёрных интриг уволили благоволящего ко мне начальника таможни, за ним потихоньку слили всех его замов. На руководящие должности пришли редкостные орангутанги, но самое страшное, что какими-то неведомыми путями к руководству таможни прорвался тот самый Веня Самусев. За прошедшие годы он располнел, облысел и стал ещё более злопамятным. Я же, как выяснилось впоследствии, лет десять тому назад в какой-то не совсем трезвой беседе выразил сомнения в его сексуальной ориентации. То, что в итоге я оказался совсем недалёк от истины, никак не повлияло на мою судьбу. Она была предрешена. Язык мой – враг мой! Я знал это всегда, но не думал, что прав до такой степени.
Когда в две тысячи девятом году мой контракт подошёл к концу, Самусев, потирая потные ручонки, отправил в таможенное управление лживую характеристику на меня, увенчанную лицемерным выводом, что, несмотря на безусловные заслуги, заключение контракта  с Андреем Сергеевым на новый срок является нецелесообразным. Дяденьки из управления, каждого из которых заботила только своя собственная побитая молью шкурка, механически проштамповали пасквиль Самусева, и полковник таможенной службы Андрей Александрович Сергеев превратился в полковника таможенной службы в отставке.
Двадцать лет, а это, на минуточку, практически полжизни, проведённые в таможне, наложили на меня совершенно неизгладимый отпечаток. Он заключался в том, что я напрочь потерял и без того эфемерную квалификацию экономиста, а также не приобрёл никакой новой. Ребята, кладущие жизни на таможенное оформление грузов, после неминуемого увольнения, находили себе новую работу довольно быстро. Их с удовольствием брали декларантами в брокерские конторы. Ну, если, конечно, они не успевали к моменту ухода купить собственную. Я же все прошедшие годы трудился на неблагодарной ниве битвы с убывающими-прибывающими авиапассажирами, туристами, челноками и командировочными. В брокерской конторе мой опыт вряд ли мог пригодиться…
Первую неделю после увольнения я пил. Мне настолько понравился этот процесс, что и последующую неделю я собирался провести точно так же. Жена, как не удивительно, придерживалась иного мнения. В один прекрасный момент, отобрав у меня бутылку коньяка, она прозрачно намекнула, что депрессия депрессией, но неплохо бы подумать о трудоустройстве.  Я ответил, что думать о трудоустройстве, да и вообще думать, в ближайшее время не в состоянии. После непродолжительной дружественной беседы, я был грубо загнан в душ, а на следующий день отправлен к обшарпанному газетному ларьку, раскинувшему свои  бумажные щупальца у метро. Суетливо оглядываясь, я приобрёл по пути пару банок светлого пива и притулился на покосившейся лавочке у примыкающей к ларьку пятиэтажки. Недорогие купленные мною газеты пестрели заманчивыми объявлениями о  работе. Кто там только не требовался. Слесари, монтажники, сварщики… Рабочие профессии я отбросил сразу же. Дело здесь было не в неуважении к грубому физическому труду, а в уже упомянутом выше моём телесном недостатке. Так же меня не заинтересовал номинальный директор фирмы с оплатой 1000 рублей в день. Причём требовался этот персонаж максимум на неделю. Ага, подумал я, фирму открыли, фирму закрыли – получите деньги и небольшой срок. Хорошая работа для бомжей. Подиректорствовал, выпил, в тюрьму. Романтика, как говорил один незабываемый киноперсонаж.  Сторожей с охранниками я тоже пропустил – не время, оставлю на крайний случай. Больше всего меня заинтересовала страница с объявлениями о работе в офисе. Так и было указано – работа в офисе. Предполагаемый доход поражал – от 30000 до 60000, от 85000 до 93000 и даже 67360 рублей. 93000 рублей? Наверное, врут, подумал я. Заманивают. Но тысяч пятьдесят-то заработать не проблема! Так что же это за работа? Может надо кого-то грохнуть?  Тогда при чём здесь офис? Пробежав глазами пару десятков таких объявлений, я сразу отбросил те, где в соискатели вакансии приглашались Козероги или Овны. Люди, подбирающие сотрудников по знакам Зодиака, доверия не вызывали. В голове сразу возникали образы экзальтированных тёток постбальзаковского возраста, думающих не о бизнесе, а об устройстве своей личной, доселе не шибко богатой на события, жизни. Ага, вот! Подполковник в отставке приглашает в свой бизнес серьёзных, вдумчивых людей. Предпочтение – военным пенсионерам. Достойная оплата труда. Мобильный телефон и имя – Константин Георгиевич. Я отхлебнул пива, достал из кармана трубку, набрал номер.
- Константин Георгиевич? Я по объявлению…
- Очень приятно. Представьтесь, пожалуйста.
- Андрей Александрович.
- Сколько вам лет?
- Сорок четыре.
- Замечательно! – казалось, Константин Георгиевич не один год ожидал именно моего звонка. – Ваше последнее место работы?
- Авиационная таможня. Полковник таможенной службы в отставке, - чего уж скромничать.
Константин Георгиевич захлебнулся от восторга.
- Просто отлично! Сможете завтра подойти на собеседование? Часов в десять утра?
- Может, пару слов о моих непосредственных обязанностях?
Голос Константина Георгиевича поскучнел:
- Все подробности на собеседовании. При личной встрече.
Не иначе, что-нибудь типа внешней разведки, решил я. Записав адрес прямо на газете, я отключил телефон и присосался к банке с пивом…
На следующий день, несмотря на июльскую жару, я облачился в парадный костюм и выехал на своём дорогом автомобиле (остатки таможенной роскоши) по указанному адресу. Бизнес-центр на Сенной площади меня приятно поразил. Солидный дом, удачное месторасположение. Всё прямо-таки дышало успехом. Немного смущало, что грустный охранник на входе ничего не слышал ни о каком Константине Георгиевиче. Ерунда, у меня же есть его телефон!
- Вы уже приехали? – Константин Георгиевич  источал радушие. – Арку видите? Заходите во двор…Слева железная дверь…Да, без табличек. Звонок видите? Звоните, вам откроют.
Точно, тайная организация. Или масонская ложа. В любом случае, тут явно пахнет деньгами. С трудом поднявшись на пятый этаж (пора бросать курить!) я попал в предбанник, заполненный небогато одетыми мрачными людьми.
- Вы к кому? – подскочила ко мне дама  в мятой кофточке, на которой посредством английской булавки был пришпилен бейджик с надписью «адменистратор». Именно так – «адмЕнистратор».
- К Константину Георгиевичу.
- Заполните анкету, - дама энергично сунула мне в руки лист сероватой бумаги.
Я обратил внимание, что мрачные люди вокруг держат в руках такие же листки. В углу два таджика делали судорожные попытки перевести содержимое анкеты на понятный им фарси. Заполнение так называемой анкеты, составленной из убогих вопросов, заняло у меня минуты две. Запах денег постепенно улетучивался. Дама, вырвав из моих рук бумажку, скрылась за ближайшей дверью и через минуту появилась вновь.
- Андрей Александрович? Проходите.
Окружающие уставились на меня с нескрываемой ненавистью. Немудрено, все мы здесь конкуренты. А место, видать, одно!
Я открыл дверь. Перед моими глазами нарисовалась слабо освещённая большая комната с давно не видевшими свежей покраски стенами. По всему периметру её были установлены одинаковые коричневые столы, за которыми сидели мужчины и женщины, проводившие собеседования. Никакой оргтехники, присущей офисам фирм, в которых мне доводилось бывать ранее по различным поводам, я не заметил. Навстречу мне уже спешил невысокий седой мужчина в потёртом пиджачке цвета «маренго». Его плечи густо усыпала перхоть. На лацкане свободно болтался латунный значок в виде какого-то бегемота с крыльями.
- Андрей Александрович? Прошу присаживайтесь!
Я пристроился на колченогом стуле, предложенном работодателем. Константин Георгиевич взгромоздился напротив и углубился в чтение  анкеты. Пока он изучал мои каракули, я незаметно огляделся. Вокруг за девственно пустыми столами сидели похожие на нас парочки, что-то оживлённо обсуждая. Со всех сторон до меня доносилось:
- А вы хотели бы много зарабатывать?..  Очень много… Вам не надоело зависеть от капризов начальника-самодура?.. Деятельность нашей компании одобрена самим Путиным… Международные сертификаты… Награды…Подарки…Автомобили…
Константин Георгиевич наконец оторвался от моей анкеты. Изобразив на лице дежурную улыбку метрдотеля недорогого ресторана, он начал:
- Итак, Андрей Александрович, расскажите немного о себе.
- Что именно вас интересует?
- Всё! – горячо заверил Константин Георгиевич.
Я вкратце поведал историю своей трудовой деятельности, опустив некоторые подробности.
- Скажите, - поковырявшись в ухе, задумчиво произнёс Константин Георгиевич. – Сколько вы получали на прежней работе?
Так я тебе и сказал!
- Официально – 30 тысяч.
- Вас устраивала эта сумма?
- А кто меня спрашивал?
- Неужели вам никогда не хотелось получать больше?
Он что, идиот, подумал я.
- Конечно, хотелось.
Константин Георгиевич широко развёл руки в сторону, словно приглашая меня в свои объятия.
- Наша компания, «Женьшень», дарит  такую возможность. Генеральное представительство компании находится в Китае. Весь товар предоставлен нам китайским производителем. Есть огромный плюс – мы не занимаемся растаможкой, бухгалтерией, юридическими вопросами. Всё берёт на себя компания. Наша задача – продвижение на рынок товаров и услуг.
- А каких товаров?
- Широкий спектр! Витамины, БАДы, косметика.
- То есть вы предлагаете заниматься торговлей?
- Что вы! – Константин Георгиевич, оскорбился так, как будто бы я прилюдно обвинил его в содомском грехе. – Никакой торговли! Я предлагаю вам должность менеджера по подбору персонала. Оплата…
Константин Георгиевич выдержал эффектную паузу:
- Сорок тысяч. Для начала. Устроит?
- Можно попробовать.
- Дальше будет больше! – заторопился Константин Георгиевич. – Конечно, при условии выполнения определённого объёма работ. Но я убеждён, вы справитесь!
Константин Георгиевич мелко затряс головой, пробудив к жизни небольшое облачко перхоти, мягко осевшее на многострадальный пиджак.
- Для того, чтобы вы поняли конкретно смысл и алгоритм работы, вам следует посетить семинар. Как раз завтра в одиннадцать тридцать он начинается. Вам удобно будет подойти? Приготовьте тетрадку, ручку. Семинар продлится часа четыре. Потом не убегайте, я подойду к вам, отвечу на все вопросы.
Хорошо, решил я, почему бы не сходить? Если в сухом остатке предполагается «сорок тысяч для начала», то…
Назавтра, в одиннадцать – двадцать четыре, я стоял перед дверями зальчика мест на пятьдесят, расположенном в том же самом бизнес-центре. Зал был набит битком потенциальными менеджерами, я с трудом нашёл местечко. Пока я разглядывал окружавших меня неудачников, в зальчик проскользнула худая высокая девица в брючном костюмчике и лакированных туфельках на высоком каблуке. Я обратил внимание, что на одной туфельке лак слегка пообтёрся.
- Здравствуйте, уважаемые друзья, я надеюсь, будущие партнёры! Компания «Женьшень» приветствует вас! Меня зовут Аделаида Николаевна, сегодня я расскажу вам о нашей компании, о том, чем мы занимаемся. Компания зарегистрирована в Китае, но работает, естественно, по всему миру.
Аделаида Николаевна повозилась со стоящим рядом с ней на низком столике доисторическим диапозитивом. После третьей попытки он включился и на грязно-белую стенку за спиной докладчицы упал луч света, образовав неширокий экран.
- Структура нашей компании такова…
Аделаида Николаевна приложила видавшую виды бумажку с оторванным уголком туда куда надо, и на экран спроецировался чертёжик из параллелепипедов, соединённых стрелочками. Судя по технике исполнения, чертёжик рисовал потенциальный клиент психиатрической больницы в период весеннее-осеннего обострения. За чертёжиком последовали какие-то сомнительные сертификаты и лицензии, выданные «Женьшеню» организациями, названия которых ни мне, ни, как я подозревал, большинству присутствующих ничего не говорили. Протараторив скороговоркой предварительную информацию, Аделаида Николаевна, расплылась в счастливо-мечтательной улыбке:
- Наиболее успешные сотрудники нашей компании получают возможность посетить Китай и даже лично сфотографироваться с президентом компании самим господином Динь Линем. Кстати, узнаёте?
На нечёткой фотографии, образовавшейся на экране,  можно было разглядеть Аделаиду Николаевну с немыслимой причёской, обнимающую за шею толстого испуганного китайца.  Интерьером служил какой-то тёмный коридор. Если бы на фото не был  запечатлён сам господин Динь Линь, то я бы подумал, что снимок сделан в подземном переходе метро. В течение следующего часа мы с интересом выслушали содержательный рассказ передовика «Женьшеня» о том, как раньше она жила в маленьком провинциальном городке и едва сводила концы с концами, но после появления в её жизни такой расчудесной компании, всё-то у неё заладилось. Была куплена квартира в Петербурге, загородный дом, автомобиль и т.д. и т.п. В общем, стандартный набор успешной бизнес-леди. Если бы мне дали слово, то я бы посоветовал Аделаиде Николаевне до кучи приобрести ещё и новые туфли.
 После Аделаиды Николаевны на авансцену выбралась маленькая измождённая женщина и, представившись Виолеттой Карловной, доверительно прошепелявила, что она  так же, как и Аделаида Николаевна, является в компании «Женьшень» не последним человеком, а именно обладателем шестого Грифона. При этом Виолетта Карловна настолько насколько это было возможно, выпятила впалую грудь и продемонстрировала того самого латунного бегемота с крыльями, которого я уже видел на пиджачке Константина Георгиевича. Кстати, во время семинара, в дверь несколько раз просовывалась щедро припорошенная перхотью голова моего вчерашнего собеседника. Он отчаянно пыхтел и нервно обводил рыскающим взглядом аудиторию. Наверное, высматривал меня или какую-нибудь другую жертву. Меж тем Виолетта Карловна  увлечённо демонстрировала присутствующим невзрачные пластиковые банки, время от времени потряхивая ими наподобие детских погремушек. Видимо хотела доказать, что держит в руках не муляжи, а именно сосуды с чудодейственными лекарствами, которые все должны немедленно начинать употреблять горстями. Сама она, если верить её словам, ни дня не в состоянии прожить без этих древних китайских средств, излечивающих любую хворь. Здесь Виолетта Карловна, по моему мнению, допустила непростительный пиар-промах, так как зубы, коих у неё наблюдалась чудовищная нехватка, от употребления «женьшеневских» пилюль  всё же заново не отрастали. А, следовательно, волшебная сила  рекламируемых лекарств имела -  таки некие пределы.
 Вслед за Виолеттой Карловной вниманием уже слегка одуревших от информации  участников семинара завладел  энергичный мужчина лет пятидесяти в очках с роговой оправой.  Назвавшись Борис Борисычем, мужчина тут же хвастливо отрекомендовался обладателем  восьмого Грифона.
- Восьмой Грифон, - охотно пояснил Борис Борисыч. – Одна из высших ступеней в нашей компании. Выше – Бронзовый, Серебряный и Золотой Носорог. Золотого Носорога имеет только сам господин Динь Линь и его ближайшее окружение. Чтобы достичь ступени восьмого Грифона мне пришлось напряжённо отработать в компании 6 лет. Много это или мало? С одной стороны – много, но с другой стороны на сегодняшний день я являюсь обеспеченным человеком. Так стоит ли потратить 6 лет, чтобы добиться успеха?
- Стоит! – уверенно выкрикнул кто-то с задних рядов.
- Вот! – Борис Борисыч торжествующе указал перстом в конец зала. Далее последовал уже прослушанный один раз рассказ о квартире, автомобиле и загородной резиденции. Борис Борисыч выглядел презентабельнее Виолетты Карловны, но и он оказался не без изьяна. Когда Борис Борисыч метался перед аудиторией, пытаясь широкими жестами изобразить просторы своей новенькой пятикомнатной квартиры, я с удивлением заметил, что его брюки откровенно коротковаты, а из-под них видны носки. В самих носках не было ничего удивительного, за исключением того, что они резко контрастировали друг с другом в смысле цветовой гаммы. Один носок был красным, другой ярко-зелёным. А уже минуту спустя всё стало понятно. Борис Борисыч, наконец, открыл глаза на род деятельности корпорации «Женьшень». Каждому желающему стать познавшим счастье сотрудником «Женьшеня» полагалось для начала прикупить «всякого товару» на сумму в 300 у.е. (у.е. по специальному «женьшеневскому» курсу равнялся тридцати шести рублям). Отдавшим свои кровные тут же полагался латунный бегемот с крылышками, именуемый первым Грифоном. Добавившим  ещё 100 у.е., полагался уже второй Грифон, букет цветов и подарок в виде дешёвого китайского колокольчика. Получить третьего Грифона было делом значительно более сложным, но зато и подарки выкатывались не в пример круче. К уже упомянутому букету цветов прилагалось китайское панно размером с мобильный телефон. Я предположил, что на панно изображен какой-нибудь сюжет из жизни самого господина Динь Линя. Например, его незабываемая встреча с Аделаидой Николаевной. Начиная с пятого Грифона подарки просто поражали воображение. Традиционный букет цветов (пора потихоньку начинать заниматься составлением гербария) дополняла пластиковая коробочка, в которой, о чудо!, находилась тоненькая золотая цепочка. Цепочка выглядела тоненькой настолько, что когда Борис Борисыч с видом победителя при Ватерлоо совал её под нос сидящим в первом ряду, я заподозрил неладное. Уж больно эта цепочка походила на обычную жёлтую нитку. Шестому Грифону полагалась цепочка потолще, но её с собой у Борис Борисыча как на грех не оказалось.
- В нашей компании все очень любят получать подарки, - сообщил Борис Борисыч.
- Хе, а кто же не любит! – поддержали с задних рядов.
- Правильно! – прогремел Борис Борисыч.
- Простите, - я решил приостановить всю эту вакханалию. – А в чём всё-таки непосредственно заключается сама работа?
- У нас очень мало времени, - отмахнулся счастливый обладатель  восьмого Грифона. – А ещё так много надо рассказать! Все вопросы зададите потом вашим кураторам, с которыми проходили первичное собеседование.
Отбившись, таким образом, от меня, Борис Борисыч ещё минут тридцать живописал процесс раздачи подарков. Когда уже казалось, что его трескотня подходит к концу, случился последний акт представления. Борис Борисыч, на полуслове прервав свой увлекательный рассказ о безвозмездном даре обладателю Серебряного Носорога букета цветов с присобаченной к нему двадцатиметровой яхтой, вдруг дико завращал глазами и забился в истерических конвульсиях.
- Невероятно! Господа, какая удача!
Задремавшие было будущие Грифоны и Носороги встрепенулись. Головы в едином порыве повернулись к входной двери. На пороге стояла, широко улыбаясь (на этот раз безупречной белозубой улыбкой), немолодая полная дама в вызывающе ярком красном платье. Вокруг неё ужом крутилась Аделаида Николаевна.
- Позвольте представить! – тоном циркового шпрехшталмейстера  объявил Борис Борисыч. – Элеонора Рашидовна Загидуллина. Единственный Бронзовый Носорог в Петербурге!
Носорожиха в сопровождении аплодисментов  прошелестела вперёд.
- Ну как, нравится вам?
- Нравится! – подали голос сзади.
- Элечка Рашидовна - мой учитель! – влезла Аделаида Николаевна. – Я ей так благодарна, так благодарна!
- А я сегодня прилетела из Парижа, - поделилась Элеонора Рашидовна.  – И сразу сюда, на семинар. Чувствую, что просто обязана с вами пообщаться, рассказать немного о себе, о нашей замечательной компании. Увидите, пройдёт совсем немного времени, и вы будете выглядеть так же успешно как…как… как я! Скажите, как я выгляжу?
- На все сто! – заорал подставной сзади.
Элеонора Рашидовна просияла. Далее мы в третий раз выслушали слегка видоизменённый рассказ о квартире с загородным домом.
- Кстати, два месяца назад, - добавила перчинки Элеонора Рашидовна. – На выездном семинаре в Эмиратах мне преподнесли в подарок автомобиль! Есть фото! Адочка, покажи господам!
Аделаида Николаевна кинулась к диапозитиву и через пару секунд на стене высветилась фотография, на которой Элеонора Рашидовна (в том же самом красном платье) лежала оплывшим брюхом на капоте едва заметного из-под неё маленького «Пежо-107». Фотка, однако, не произвела должного впечатления на аудиторию. Почувствовав это, Элеонора Рашидовна поспешила дать разъяснения:
- Машина небольшая, но ведь это подарок! Бесплатно! Кто ж откажется от бесплатного «Пежо-107»? А так в моём гараже …
И Элеонора Рашидовна принялась перечислять на каких машинах она ездила раньше, на каких передвигается сегодня. В списке преобладали «Ягуары» и «Бентли».
- Не всегда, ой не всегда было так, - закручинилась Элеонора Рашидовна. – Были и у меня трудные времена. Совсем, понимаешь, тяжёлые. Но посчастливилось встретить мне на моём жизненном пути одну добрую женщину, которая и стала моей учительницей. Послушала она мои жалобы, послушала, да и говорит: а что ж ты мать-перемать ноешь, что ж ты плачешься? Сама виновата, не хочешь жизнь свою менять! Я отвечаю – боюсь менять! А она мне – не бойся и указала путь!
- Не иначе – в «Женьшень»? – не удержался я.
- Именно в «Женьшень»! – не смутилась Элеонора Рашидовна. –  Я это называю – «волшебный пендель»! Вот выучилась, теперь сама волшебные пендели раздаю! Подумайте, может и вам нужен волшебный пендель, чтобы изменить свою жизнь, стать успешным, богатым и здоровым!
Элеонора Рашидовна в последний раз одарила аудиторию блестящей улыбкой и покинула помещение в сопровождении угодливой Аделаиды Николаевны. Стоило ей испариться, как в зал ворвались полтора десятка обладателей Грифонов различных степеней. Они бросились к своим подопечным. Не остался в одиночестве и я.  На соседний освободившийся стул моментально уместил свой зад Константин Георгиевич.
- Как вам семинар, Андрей Александрович?
- Честно? Я не совсем понял, каким образом я смогу получать объявленную вами зарплату? Да и вообще, мало конкретики.
Константин Георгиевич обречённо вздохнул. Настал момент внести полную ясность.
- Вы платите 300 условных единиц, а затем набираете людей, которые в свою очередь проплачивают  такую же сумму. Вы получаете определённый процент от их взносов. Ваши люди привлекают других людей и получают свой процент, но и вы имеете с этого. И…
- Всё понятно, - я поднялся со своего места. – Пирамида. Когда-то мы нечто подобное проходили. Всей страной. МММ.
- Нет-нет, - жалко запротестовал Константин Георгиевич. – Здесь другая ситуация! Ведь БАДы , лекарства, господин Динь Линь…
Последние доводы я не дослушал. Уже на улице я понял, что мне немного жаль зря потраченного времени.
После пролистывания в очередной раз  газет, мне стало ясно – в них не было ничего толкового. Один пустопорожний шлак. Тогда я обратился к интернету. Электронный реестр оказался значительно более разнообразным. Объявления о работе в офисе в нём практически не встречались. Модерационные службы крупных сайтов не пропускали дурацкие сетевые предложения. Буквально сразу моё внимание привлекла реклама должности руководителя обособленной группы точек мобильной связи. В работодателях числилась компания «Аргентум»,  офис которой располагался близ станции метро Волковская. Менеджер по персоналу Оксана Петровна, выяснив мои персональные данные и отношение к клану руководящих работников, деловито назначила встречу, убедительно попросив не опаздывать. Я хотел разразиться пространной речью о том, что пунктуальность входит в число моих основных достоинств, но Оксана Петровна уже повесила трубку.
Офис компании «Аргентум» выглядел значительно достойнее убогой комнатки «Женьшеня». На входе за круглой стойкой, напоминающей барную, восседала юная прыщавая соска, окружённая телефонами и канцелярскими принадлежностями. Её челюсть ходила ходуном, терзая жевательную резинку.
- Слушаю вас.
- Мне назначили встречу. Оксана Петровна.
Соска понимающе кивнула.
- Оксанка, к тебе!
В холл, с грацией беременного мамонта, впорхнула стокилограммовая блондинистая мадам.
- Я – Сергеев. На собеседование.
Мадам окинула меня оценивающим взглядом:
- Пройдите в комнату переговоров.
Комната переговоров, обклеенная рекламными плакатами операторов сотовой связи, так же производила приятное впечатление. По крайней мере, в ней находился работающий кондиционер.
- Окей! – взяла быка за рога Оксана Петровна, - опыт руководящей работы имеете?
- Ещё какой! – я вальяжно развалился на стуле, изображая человека пресыщенного руководством огромных народных масс.
- То, что нужно! – Оксана Петровна продемонстрировала мне мускулистый большой палец правой руки и сделала какую-то пометку в своих бумагах. – Нам необходим сотрудник, который бы контролировал работу нескольких торговых точек. Пригляд за продавцами, менеджерами, ну вы меня понимаете? Плюс несложная отчётность, первичная бухгалтерия.
Я кивал с видом человека всю жизнь занимавшегося первичной бухгалтерией.
- Зарплата от тридцати тысяч, премии, бонусы, - продолжала Оксана Петровна. – По-моему, неплохо!
Я слегка покривился, давая понять, что «неплохо» в моём представлении – это, как минимум, раза в два больше, но на безрыбье, как известно, и рак -  рыба.
- Вот и чудненько! – Оксана Петровна снова что-то пометила в своём талмудике. – Завтра, в 10-00 представлю вас генеральному, а дальше поедем по точкам.
Я пожал плечами, давая понять, что готов к любому повороту событий. Генеральному так генеральному. По точкам так по точкам.
Оксана Петровна вышла провожать меня в холл. Мимо нас туда-сюда сновали озабоченные молодцы и девицы. Кто-то размахивал воздушными шариками, кто-то кряхтел, нагруженный посудой. Из соседнего помещения доносилось монотонное:
- Раз, раз, раз…Проверка связи…
- У нас сегодня вечером корпоратив, - разъяснила Оксана Петровна. – Юбилей фирмы. Два года на рынке!
Я изобразил восхищение, хотя такой срок не показался мне на самом деле впечатляющим.
- Завтра в десять! – крикнула на прощание Оксана Петровна и упорхнула готовиться к корпоративу.
Деловитость Оксаны Петровны произвела впечатление, к тому же мне показалось, что моей кандидатурой в «Аргентуме» явно заинтересовались. 
Без пятнадцати десять я предстал перед уже знакомой соской, исполняющей необременительные обязанности офис-менеджера.
- Оксана Петровна? – соска почесала узкий лобик. – А на сколько вы с ней договаривались? На десять? Ещё рано, но она должна подойти с минуты на минуту.
Прибывающие на службу сотрудники «Аргентума» имели в большинстве довольно помятый вид. Судя по всему, корпоратив удался. Я пристроился в углу на кожаном диванчике, время от времени поглядывая на часы. Оксана Петровна не пришла ни в десять, ни в половине одиннадцатого. Подождав для приличия ещё минут пятнадцать, я снова обратился к офисной соске.
- Извините, как же всё-таки быть? И где Оксана Петровна? Я переживаю, не случилось ли чего худого?
Соска одарила меня кислой улыбкой и схватилась за телефон. На том конце долго не подходили. Наконец, из динамика слабо донеслось невнятное бормотание.
- Оксанка! – прошипела соска. – Тебя человек здесь уже час дожидается! Что значит -  какой? Говорит, ты ему на десять назначила!
Возникла пауза. Вероятно, Оксана Петровна, отягощённая корпоративными утехами, никак не могла сообразить, кто я такой и зачем битый час дожидаюсь её в офисе.
- Вспоминай, вспоминай! – тормошила её соска. – Мужчина вчера приходил к тебе на собеседование… На должность руководителя группы точек… Теперь он здесь… А мне чего делать?
Количество выпитого накануне Оксаной Петровной алкоголя никак не желало впускать её в обычную деловую жизнь. Наконец  в её затуманенном разуме, видимо, что-то забрезжило и она отдала ЦУ офис-соске. Та облегчённо повздыхала и обернулась ко мне:
- Оксана Петровна задерживается. Э-э-э, она нездорова… Сейчас к вам подойдёт человек, Оксана Петровна его проинструктировала. Он вам всё объяснит.
Минут через двадцать ко мне вихляющей походкой подвалил низкорослый хомо сапиенс лет девятнадцати в жёваной, не знавшей стирального порошка и мыла с момента изготовления, футболке.
- Вы Андрей Анатольевич?
- Андрей Александрович, - поправил я.
- Не важно, - развязно ответил низкорослый. – Пойдёмте со мной.
Он уверенно направился на выход.
- А куда мы идём? – этот вопрос я задал уже перед турникетами метро «Волковская».
- Поедем на Площадь Восстания, - лениво отозвался низкорослый, выискивая жетон среди мелочи, высыпанной на ладонь. – Семечками торговать.
Я решил, что ослышался.
- Чем торговать?
- Семечками! – низкорослый насладился произведённым эффектом и хрипло рассмеялся. – Семечки – это сим-карты. Профессиональный жаргон.
- По мне так разницы никакой, - с нарастающим возмущением произнёс я. – Ни реальными семечками, ни сим-картами я торговать не подряжался! Я проходил собеседование на руководящую должность!
- Я понимаю, - низкорослый важно приосанился. – Но руководящую должность сразу не дают. Мы на вас посмотрим пару недель, как вы себя проявите, а там…
Ситуация выглядела несколько сюрреалистичной. Какой-то длинноволосый сопляк в грязнущей майке выделывался и кривлялся передо мной, а я должен был весь этот бред выслушивать.
- Ладно, юноша, -  я прервал словесный поток яркого представителя фирмы «Аргентум». – Пошутили – будет. Счастливо вам сегодня отторговаться семечками. Оксане Петровне – пламенный привет!
 Я развернулся и покинул станцию. На улице меня ждал припаркованный автомобиль. Низкорослый заметался, натыкаясь на спешащих пассажиров, прижал к уху мобильник, что-то прокукарекал... Но мне уже было всё равно.
В течение следующей недели я посетил ещё пару-тройку мест, но ничего интересного не попадалось. В одной охранной фирме запомнился закомплексованный тип с бородавкой на ухе, который на мой уместный вопрос о регламенте или инструкции, определяющей мои будущие обязанности, гнусно захихикал:
- Инструкция, конечно, есть. Е-е-есть! Но я её сразу не показываю.  Люблю человека, как котёнка в воду бросить. Выплывет, не выплывет…
Я поспешил покинуть его кабинет. Кто его знает, может он любит не только людей в воду бросать, но и кровушку у них пить?
Довелось мне также побывать в одной оранжерее. Не подумайте никаких глупостей. Борцы за жизнь редких растений искали менеджера «не-поймёшь-там-по-каким-делам». Я напросился на рандеву и был принят странной женщиной, одетой в какие-то цветные лохмотья. В её волосах застряли увядшие листики. Она строго посмотрела на меня через толстые линзы очков.
- Как вы относитесь к бабочкам?
- Извините, к кому?
- К бабочкам! – женщина буквально прожгла меня взглядом. – К гусеницам, к палочникам…
- Ну, как-то не очень…
- У вас моттефобия?
- Нет у меня никакой фобии!
- Понимаете, у нас оранжерея, поэтому трепетное отношение к бабочкам – это главное условие. Их нельзя пугать, ни в коем случае, ни в коем случае…
Как-то вечером, мой мобильный запиликал – номер мне не был знаком.
 - Андрей Александрович? Меня зовут Зинаида Юрьевна Красовская. Я представляю страховую компанию «Русский страховщик». Я изучила ваше резюме в интернете – вы нам подходите. Не хотите придти на собеседование?
- Дело в том, что я ничего не смыслю в страховой деятельности.
- Ничего страшного! У нас предусмотрено бесплатное обучение.
- А зарплата?
- Обсудим на собеседовании.
Где-то я уже это слышал. С другой стороны, что я теряю?
- Диктуйте адрес.
Попасть в компанию «Русский страховщик» оказалось не слишком простым делом. Как и в случае с не доброй памяти «Женьшенем», на  железной двери, спрятанной в арке, отсутствовали какие-либо логотипы «страховщика». Зато имелась другая яркая вывеска, служащая ориентиром. Она сообщала, что здесь все желающие могут получить услуги фирмы «Массаж плюс». Проникнув вовнутрь, я наткнулся на ряды тихо потрескивающих массажных кресел, заполненных постанывающими то ли от боли, то ли от удовольствия бабуленциями. Вокруг суетился тщедушный хлыщ, поправляющий бабушкам подушечки. Споткнувшись о сумки с продуктами, неосторожно выставленные одной из посетительниц массажно-кресельного салона в центр зала и, выслушав от неё всё, что она думает о моих умственных способностях, я подобрался к фанерной двери, на которой уже виднелась нужная мне вывеска «Консультационный центр». Стоило  дверь приоткрыть, как ко мне тут же, наподобие австралийских кенгуру, сиганули несколько человек. На их лицах явственно читалась надежда, а на устах замер вопрос: «Вы к кому?». Среди подбежавших особенно нездоровым видом выделялся молодой человек с диким взглядом маньяка-одиночки.
- К Зинаиде Юрьевне.
Глаза окруживших меня странных людей потухли. Моментально потеряв ко мне интерес, они разбрелись по комнате и замерли за столами в выжидательных позах. Маньяк-одиночка уставился в слабо мерцающий экран ноутбука. Я огляделся. Сразу же бросилось в глаза сходство с «Женьшеневским» офисом. Я заколебался, но тут подскочила женщина в свободном цветастом наряде и заворковала мягким голосом:
- Андрей Александрович? Я – Зинаида Юрьевна. Пожалуйста, небольшую анкетку… Вот сюда, за столик, вам будет удобно… Прошу, прошу… Ручка у вас с собой? Отлично! Заполняйте, как только закончите, я сразу же к вам подойду и мы побеседуем.
После изучения вопросов анкеты, впечатление от сходства с «Женьшенем» многократно усилилось. Я хотел даже покинуть помещение раньше срока, но как выяснилось, Зинаида Юрьевна внимательно за мной наблюдала.
- Готовы? – она бросилась мне наперерез.
- Ну, в принципе…, - промямлил я. Впитанная с молоком матери интеллигентность не позволила уйти не прощаясь.
Мы снова приземлились за одним из пустующих столов. Я обречённо затих, а Зинаида Юрьевна приступила к допросу.
- Андрей Александрович, давайте немного помечтаем, - Красовская поощрительно улыбнулась. – Сколько бы вы хотели зарабатывать в месяц?
Я насторожился. Не предложат ли мне торговать наркотиками под вывеской страховой компании?
- А сколько вы можете предложить?
- Всё зависит от вас, от вашей работоспособности, от вашего желания!
- Да чем больше, тем лучше!
- Тогда вы пришли по адресу! У нас предусмотрена и призовая система. Если вы сделаете определённый объём работы, то получите бонус!
- Букет цветов?
- Какой букет? – удивилась Красовская.
- Это я так, пошутил.
Зинаида Юрьевна истерично хихикнула:
- В нашей компании люди с чувством юмора очень ценятся!
Было очевидно, что она панически боится, что я соскочу с крючка.
- Андрей Александрович, у нас предусмотрены трёхдневные ознакомительные курсы. вы…
- Всё, что вы говорите, напоминает мне мой недавний поход в лохотронную фирму «Женьшень».
Красовская взвилась, выронив карандаш, который она, в процессе разговора, нервно перекладывала из одной руки в другую:
- Как верно вы заметили – лохотрон! (она зачмокала губами и возмущённо заиграла мохнатыми бровями). Но здесь же нет никакого сравнения!
- А в чём разница?
- В продукте! – Красовская явно не в первый раз боролась с подобными возражениями. – Что предлагает «Женьшень»? Сомнительные БАДы! «Русский страховщик» предлагает застраховать вашу собственную жизнь! Это благородно, выгодно! Кстати…
Зинаида Юрьевна доверительно наклонилась прямо к моему уху:
- Как только наша страна вступит в ВТО, а это вопрос практически решённый, в России будет введено обязательное страхование жизни и здоровья. На сегодняшний день застраховали свою жизнь процентов пять нашего населения. Представляете, какой рынок для работы? Какое непаханое поле?
Вот так перспектива, тоскливо подумал я. Непаханое поле желающих застраховать свою драгоценную жизнь в «Русском страховщике»! Перед глазами встали уходящие за горизонт очереди среднестатистических российских граждан, желающих приобрести вожделенные полисы. Недурно, недурно… Приободрившись, я принял эпохальное решение посетить упомянутые бесплатные трёхдневные курсы. Особенно убеждало слово «бесплатные».
Так я внедрился в коллектив «Русского страховщика». Мои новые коллеги-сослуживцы наперебой расхваливали свою фирму, повторяя вслед за Зинаидой Юрьевной заученные заклинания о благородстве, огромной выгоде и ВТО. Прослушав дилетантские лекции о пользе страхования, я включился в общий сладкоголосый хор. Правда, для этого мне пришлось выложить двадцать штук на приобретение страховок, но Зинаида Юрьевна пояснила, что эта сумма необходима для вступления в элитарный клуб сотрудников «Русского страховщика». Моё имя, вписанное в квадратик, заняло своё место в, так называемой «структуре». Опытные «страховщики» довольно быстро обучили меня несложным приёмам заманивания простодушных безработных в паутину «бизнеса». Что ж, болтать -  не строить! Главным качеством здесь считался хорошо подвешенный язык, а я на свой раньше не жаловался.
Руководителем нашей «ветки», этаким оберфюрером, считалась Зинаида Юрьевна. На новоязе «Русского страховщика» её должность звучала как руководитель структуры (оберфюрер мне нравилось значительно больше!). В структуре рефлексировали несколько человек. Я, спустя немного времени, разделил их на три психофизические группы. Первую, определённую мной как «апологеты», составляли юный Женя Яичкин (тот самый маньяк-одиночка, прыгавший вокруг меня в первый день), солидный пожилой дяденька Игорь Павлович Небольсин и Олесь Брадаты.  Вечно всклокоченный и заросший жёсткой щетиной Олесь, одетый при любой погоде в толстый вязаный свитер, если бы не занимался полезным делом страхования граждан, мог бы с успехом изображать в любительских постановках матёрого геолога или записного охотника до бардовских песен. Вся троица держалась плотно спаянным братством, постоянно обсуждала служебные успехи и неудачи (что случалось значительно чаще), барражировала по офису наподобие пресловутых броуновских частиц и с лёгким презрением поглядывала на новичков. Их глаза горели неугасимым сумасшедшим огнём, а любая речь начиналась с мистических слов: «Наша фирма, ах, наша фирма…». Во вторую группу входили две пожилые тётки – Алиса Феоктистовна и Анна Ивановна. Наличие небольшого, но стабильного заработка в виде пенсии по возрасту, позволяло им не особо напрягаться на ниве страхования. Свободное время они проводили в неспешных беседах о благоприобретённых за свою долгую жизнь многочисленных болезнях, проказах внуков и изменениях в составе участников программы «Дом-2». Третья группа была образована маловразумительными  Василием Владимировичем Кучкиным и бывшим милиционером Саней Дроновым. Кучкин, внешне напоминающий невинно убиенного Григория Распутина, появлялся нечасто, ловко избегая дня оплаты аренды офиса. А аренду приходилось платить всем по принципу – работаешь в помещении, место занимаешь – оплати стул со столом. Ежемесячно. Саня Дронов, по слухам изгнанный из органов за взятки и потерю по пьянке человеческого достоинства, вообще не понимал, зачем он здесь находится, но, туманные обещания скорого обогащения, озвученные Красовской, удерживали его от бегства.
Про арендную плату «русские страховщики» рассказывали пойманным в сети новичкам не сразу, а примерно через месяц нахождения сотрудника на рабочем месте. Новость была неприятной, но деваться некуда, приходилось платить. Деньги собирала древняя бабулька. С мрачным видом она, раз в месяц, обходила притихших сослуживцев. Нависая над обречёнными, она протягивала перед собой сухую ладошку и, ехидно улыбаясь, тянула:
- Аре-е-енда! Пора, друзья!
Имени её никто не знал. За глаза же называли – Золотозубое Такси (помните эту песенку – «золотозубое такси, о-о-о-о, притормози, притормози…»). При виде вышедшей на тропу войны бабульки, храбрые страховщики старались спрятаться на улице или в туалете. Иногда это срабатывало. Золотозубое Такси не обладала цепкой памятью и, при удачном стечении обстоятельств, вполне можно было, не попадаясь ей на глаза, избежать ненавистной арендной платы. Отлавливать по разным укромным местам не приходилось только Яичкина («Настоящий мужчина не имеет права носить такую фамилию!» - поджав губы, частенько повторяла, считавшая себя потомственной дворянкой Алиса Феоктистовна.) Даже, несмотря на то, что Женя не являлся лицом зондеркоманды «апологетов», по стойкому  фанатизму он значительно опережал своих сотоварищей. А сами «апологеты» ассоциировались с колоритным Олесем. Помимо постоянного ношения одного и того же провонявшего потом свитера, Брадаты отличался ещё и тем, что был чрезвычайно шумным типом. Во время сбора арендной платы, Золотозубое Такси без труда вычисляла Олеся по запаху, создаваемому грохоту и воплям. 
Офис оккупировали ещё две или три «структуры», возглавляемые такими же бойкими дамочками-страховщицами, как и Зинаида Юрьевна. Все занимались одним  важным делом. С утра до вечера, сотрудники «Русского страховщика» висели на телефонах. Те, что побогаче, подавали со своих ноутбуков бесконечные объявления в интернет. В объявлении расписывались несметные блага, которыми предположительно осыпался каждый вновь принятый кандидат. Поскольку блага оказывались вымыслом чистейшей воды, процентов девяносто трудоустраивающихся сбегали после первого же собеседования. Но пирамида, а «Русский страховщик» представлял собой классическую пирамиду, постоянно требовала новых рабов, несущих кирпичики, то есть деньги, к её основанию.
Спустя три месяца интенсивного заманивания в сети страховой компании доверчивых
сограждан, я сделал пару удачных подписаний и даже стал подумывать о создании
собственной структурки.  Правда, финансового успеха моя деятельность не принесла. А
 ведь я  умудрился дважды обмануть Золотозубое Такси, стандартно отсидевшись во время её похода, совместно с Саней Дроновым, в соседних кабинках общественного туалета! Проведя не менее пятидесяти забросов невода, то есть собеседований, зацепить удалось лишь двоих. Тихую скромную Людмилу Кирилловну не брали на работу в других местах из-за пресловутого возрастного ценза (ей недавно исполнилось пятьдесят три), а бывшего токаря Анатолия Николаевича Иванова я «купил» сказками о выгодах построения собственного страхового бизнеса в рамках компании. Анатолий Николаевич (или Толя Коля, как мы его тут же прозвали) имел надоевшую ему до смерти тридцатилетнюю рабочую биографию. Выяснив в процессе собеседования, что он давно хочет сменить токарный станок на что-нибудь более престижное, я ловко сыграл на его неоформившимся до конца, но сильном желании.  Да так сыграл, что Толя Коля отважно вступил в «квартирную программу». Об этой превосходной программе следует рассказать поподробнее.  «Квартирная программа», она же «Ваш новый дом», она же «ВНД» слыла гордостью «Русского страховщика». Смысл её заключался в следующем: соблазнённый посулами, вынимает из кармана сорок тысяч рублей единовременно, а потом, в течение пятнадцати лет (если, конечно, доживёт!), платит по десятке ежеквартально, страхуя свою бесценную жизнь. При этом счастливчику необходимо заманить ещё пятьдесят дебилов, которые также безрассудно впишутся в «ВНД». Совершив такой страховой подвиг, участник программы вправе претендовать на беспроцентную ссуду со стороны компании, которую он и будет гасить те самые пятнадцать лет. Полученная же ссуда идёт на приобретение вожделенного жилья. Толя Коля, невзирая на свой достаточно немолодой возраст, решил, что справится с предложенными условиями. Постажировавшись несколько дней под моим руководством, бывший токарь вышел в самостоятельное плавание.  Однако его корабль сразу же дал течь. Редкие кандидаты разочарованно покидали поле боя после первичного собеседования. Толя Коля приуныл. Заветное число в пятьдесят участников «ВНД» уже не казалось ему столь легко преодолимым. Подумав, я предположил, что Толя Коля во время собеседования, возможно, совершает некие стилистические ошибки и предложил ему послушать, как проводят беседы другие участники структуры. Ну, с целью приобретения бесценного опыта. Первым шефство над неудачливым токарем согласился взять солидный мужчина Игорь Павлович Небольсин. Снисходительно посмеиваясь, он объяснил Толе Коле, что в деле страхования самым главным является образование и интеллект. Мне показалось, что в словах Игоря Павловича скрыта тонкая издёвка. Толя Коля же ничего не заметил или сделал вид. Небольсин жестом пригласил и меня. В моём случае Игорь Павлович отмечал недостаток практики, так как с образованием у меня, вроде бы, было всё в порядке.
 За столиком, к которому направил свои плоские стопы Небольсин, сидела, нервно посасывая колпачок шариковой ручки, шикарная раскрашенная девица в короткой бордовой юбке и высоких замшевых ботфортах.
- Здравствуйте! – бархатным баритоном поприветствовал девицу Игорь Павлович. – Соблаговолите сообщить мне, как к вам обращаться?
- А? Чего? – встрепенулась девица. – Ляля…э-э, то есть, Ольга Викторовна.
- Очень, очень приятно! – Небольсин надел на себя свою самую обворожительную улыбку. – Меня зовут Игорь Палыч, а это мои коллеги Андрей Александрович и Анатолий Николаевич. Надеюсь, вы не будете возражать против их присутствия?
- Да мне по фигу! – вежливо отозвалась юная красотка.
- Замечательно! – Небольсин пробежал глазами анкету, заполненную неразборчивым почерком соискательницы. – Где изволили трудиться в последнее время, Ольга Викторовна?
- А? А-а… В этой, как её... В фирме одной.
- Понятно, - удовлетворённо кивнул Небольсин. – Выражаясь эпистолярно,  я вижу, что заявленные реминисценции не соответствовали вашим представлениям о каллиграфических аллюзиях идеальной работы?
Девица выпучила глазищи на упивавшегося своим превосходством Игоря Палыча.
- Наша компания, - продолжал Небольсин. – Предоставит вам, тавтологически выражаясь, возможность квазинаучно проявить свои бальнеологические способности. Вы же обладаете бальнеологическими способностями?
- А? Чего?
- Вижу, вижу – обладаете, в концентрированном виде. Вам, я просто это чувствую, удастся сделать в нашей фирме краниологическую спектральную карьеру. Нам необходимы сотрудники, умеющие общаться. Вы ведь умеете общаться?
Девица почесала нос:
- Ну.
- Превосходно! – поддержал Небольсин. – По вашей ажитажности сразу видно – именно такой сотрудник идеально впишется в экзистенциальную структуру компании. Я не очень ассоциативно выражаюсь? ( Слово «выражаться» у Игоря Павловича было в большом почёте).
- Э-э-э…
- Впрочем, - Небольсин и не думал отдавать инициативу собеседнице. – Я вам сейчас всё так, простенько обрисовал, коллаборационистически, так сказать. Посетите наши занятия. Они начинаются с понедельника. Там вам всё объяснят подробнейшим образом.
Девица кивнула и, не приходя в сознание, покинула офис «Русского страховщика».
- Эка загнул! – восторженно зашептал мне на ухо Толя Коля. – У нас в цеху, давно ещё,  один работал, Гришка Либерман.  Тоже всякие умные слова знал. Приставал ко всем, как, говорит, вы относитесь к империалистической клике Имре Надя?
- И чего?
- Чего-чего… Надоело мужикам как-то раз Гришку слушать – дали ему по носатой физии. Крепко дали. Он потом долго на больничном сидел, зубы вставлял. Рублей пятьсот угрохал. Это при зарплате в двести…
- Вот примерно так, господа, - вмешался в наш разговор Небольсин. – Интеллект – это в нашем случае самое, так сказать…
- Коллаборационистическое, - подсказал я.
Игорь Павлович несколько странно на меня поглядел и удалился пить чай.
- Не-е, - Толя Коля проводил завистливым взглядом удаляющуюся фигуру Небольсина. – Я так не смогу. Образования, понимаешь, не хватает. Мне бы чего попроще. Без этих мерехлюндий.
Дверь в офис распахнулась, и на пороге вырос толстый, пузатый мужчина в турецкой куртке из свиной кожи.
- Могу я видеть Евгения Олеговича? - уверенным баском поинтересовался он у Толи Коли.
Я обернулся в поисках Жени Яичкина. Тот уже спешил навстречу мелкой рысцой. Его лицо, по обыкновению, перекосила дикая ухмылка.   
- Женя, мы поприсутствуем с Анатолием Николаевичем?
- Разумеется.
В структуре все зависели друг от друга. Успех, скажем, Толи Коли косвенно влиял и на заработок  Жени. Поэтому Яичкин не возражал против нашей компании. К тому же, он в тайне считал себя большим мастером собеседований и наличие зрителей его безусловно вдохновляло.
Пока мужчина заполнял анкету, Женя нервно прохаживался по проходу между столами, пытаясь заглянуть ему через плечо. Не прошло и получаса как толстяк, наконец, справился с заданием. Яичкин плотоядно ощерился, вырвал анкету из рук соискателя и уселся напротив него. Перед тем как начать опрос, он вперил пристальный взгляд в толстяка. Несколько томительных минут прошли при гробовом молчании. И вот, когда толстяк уже начал терять концентрацию, Женя придвинулся к нему поближе:
- Как вас зовут?
Толстяк вздрогнул:
- Там же написано…
Женя тонко улыбнулся:
- А я прочитал. Прочитал. Геннадий Валерианович? Скажите, Геннадий Валерианович, а у вас дети есть?
- Есть, - облизал пересохшие губы толстяк. – Трое.
- Это прекрасно, - по выражению лица Яичкина никак нельзя было понять, действительно ли он восторгается плодовитостью Геннадия Валериановича или просто втирается в доверие. – Сейчас не работаете?
- Сократили, - вздохнул Геннадий Валерианович. – Месяц уже как…
Яичкин пару минут погрустил вместе с толстяком:
- А чем вы занимались на своём прежнем месте службы?
- Да так… - Геннадий Валерианович не горел желанием откровенничать. – Всё больше по снабжению…
Женю удовлетворил и такой ответ. Собственно говоря, его удовлетворил бы любой ответ. Главное для него было подобраться к своему любимому вопросу:
- Скажите, а как вы представляете себе работу своей мечты?
Толстяк закатил глаза, изображая задумчивость.
- Ну-у-у… - протянул он. – Хорошая зарплата, стабильность…
- А ещё? – не отставал Яичкин.
- Интересная должна быть. От дома недалеко, - фантазия Геннадия Валериановича начала иссякать.
- Ещё, ещё! – подбодрил Женя. – Ещё!
- Даже не знаю, - задумчивый толстяк в последний момент прервал рефлекторное движение указательного пальца правой руки к ноздре. – Начальника хотелось бы неглупого.
- Ещё! – Яичкин усилил напор.
Геннадий Валерианович занервничал и бросил непонимающий взгляд на Толю Колю. Токарь-бизнесмен поощрительно улыбнулся в ответ  щербатым ртом.
- Подумайте! – настаивал Яичкин. – Я задал вам вопрос.
- Я не знаю, - сдался толстяк.
- И всё-таки, - Женя сидел прямо и, не мигая, смотрел ему в глаза. – Подумайте, помечтайте.
- Простите, - Геннадий Валерианович вытащил из кармана несвежий платок, быстро протёр им вспотевший лоб. – Вы от меня чего хотите?
- Я хочу, - металлическим голосом проговорил Яичкин. – Чтобы вы помечтали.
- Считайте, что я уже помечтал, - толстяк угодливо гоготнул.
- Отлично, - Яичкин позволил себе слегка откинуться на стуле. Видимо, хотел создать видимость непринуждённой беседы. – А теперь расскажите мне, как вы представляете себе работу вашей мечты?
- Я ведь уже рассказал, - Геннадий Валерианович вторично облизал губы.
Яичкин пропустил последнюю фразу мимо ушей.
- Так я и не услышал от вас о работе вашей мечты. Жаль... Ну, хорошо... А как вы относитесь к страхованию?
- В целом нормально, - толстяк обрадовался смене темы.
- Нормально? – Женя сардонически усмехнулся. – В каком смысле?
- В нормальном…смысле, - толстяк снова достал носовой платок.
- Что вы вообще знаете о страховании? – в голосе Яичкина зазвучали пренебрежительные нотки. – Когда вы сталкивались со страховками?
Толстяк пожевал губами, напряжённо вспоминая.
- Как же, полис обязательного медицинского страхования! – его лицо засветилось.
- Ещё, – Яичкин снова навис над мужчиной. – Ещё!
- Вроде бы,.. кажется, всё, - Геннадий Валерианович чувствовал себя слегка виноватым.
- Подумайте, - Женя был непреклонен. – Когда вы…
- Да не помню я! – взорвался толстяк.
- Спокойнее! – осадил его Женя. – Другой вопрос. В анкете вы подчеркнули, что для вас наиболее всего важна стабильность. Что вы понимаете под стабильностью?
- Выплата зарплаты без задержек, - обречённо прошептал толстяк.
Женя победно осклабился:
- А ещё?..
Вконец выжатый Геннадий Валерианович  покинул наш офис с побуревшим лицом через полтора часа. Не меньше соискателя вымотались и мы с Толей Колей. Один Женя Яичкин выглядел свежо и бодро.
- Зуб даю! – заметил Толя Коля. – Больше мы этого Валериановича никогда не увидим. Я бы точно после такой пытки не пришёл.
- У каждого своя метода, - оскорблённо отозвался Яичкин. – Важно расшевелить человека, вызвать его на откровенный разговор.
Метода действительно у каждого была своя. Уже упомянутый Кучкин-Распутин, например, не любил собеседовать с мужчинами, женщин же пытался нахально соблазнить. Саня Дронов ударялся в воспоминания, живописуя перед соискателем свои былые, часто только что выдуманные заслуги в деле искоренения преступности. Оберфюрер Красовская проводила собеседования с позиции силы.  «Не забывайте! – часто учила она свою структурку. – Вы – работодатель! Нечего пресмыкаться! К вам пришли просить работу – из этого постулата и исходите!» Анна Ивановна с Алисой Феоктистовной завлекали доверчивых тётенек в паре. Словно безжалостные паучихи, они подтягивали к себе несчастную «мошку» и планомерно обволакивали её паутиной бессмысленных старушечьих бесед про маленькую пенсию, хронический артрит и бесконечные сериалы.
 Привлекала к себе всеобщее внимание одна мадам из смежной структуры. Выглядела она довольно забавно – короткая стрижка-завитушка, зелёная  кофточка с жабо и узкие клетчатые брюки, обтягивающие зад впечатляющих размеров. Недаром мы с Толей Колей дали ей меткое прозвище -  Женщина-Карлссон. Мадам эта металась от сослуживца к сослуживцу, добросовестно записывая на бумажные листочки их беседы целыми предложениями и даже абзацами. Когда же дело доходило до самостоятельной попытки охмуряжа, Женщина-Карлссон, быстро сбивалась с мысли, путалась в своих бессистемных записях и, наконец, навалившись на стол богатой грудью, вещала с отчаянным надрывом:
- Слышь, я те грю, я те обещаю – через месяц будешь получать сто тысяч! Гарантия! Я те грю! Отвечаю!
Однажды днём я застал Женщину-Карлссона за престранным занятием. Она высилась над сидящей за столом оберфюрером Красовской, её полные белые руки были скреплены над головой, образуя круг. При этом, Женщина-Карлссон медленно поворачивалась вокруг своей оси, покачивая необъятным задом в опасной близости от носа Зинаиды Юрьевны. В ответ на моё немое удивление, Женщина-Карлссон со вздохом пояснила:
- Что я только не делала, даже вот так перед клиентом танцевала, а он, гадёныш, бочком-бочком и сбежал!
Несмотря на обилие способов и методов, результат, к сожалению, у всех был практически одинаков. То есть, никакого результата не было. Каждый месяц «русские страховщики» платили аренду, вносили какие-то страховые взносы, скидывались на уборщицу и на дни рождения коллег, а вот «зарплату» видели редко. Да и то, сдельщина есть сдельщина! Оберфюреры во главе с Красовской предлагали не падать духом, обещали, что вот-вот на всех и на каждого в отдельности прольётся дождь из купюр всевозможного достоинства… Однако время шло, а дождь так и не проливался. Первым засуху не выдержал токарь-бизнесмен.
- Всё, Андрей Саныч, шабаш! Деньги кончились. А тут ещё эта, как её… Аре-е-енда, говорит, аре-е-енда! Пыталась с меня скрутить две тыщи! Я ей что, счётчик?
- Как же квартирная программа?
- Туфта! – отрезал Толя Коля. – Разводка! Эх, Андрей Саныч, обули нас с вами! Вот вы про «Женьшень» рассказывали, смеялись. А чем тот «Женьшень» от нашего «страховщика» отличается? Названием!
- Неправда! – влез подслушивавший наш разговор Яичкин. – Мы людям несём добро! Мы страхуем их жизни! Скажи, Олесь!
Пробегавший мимо Брадаты лишь обдал нас зловонным потооблаком. Он торопился. Недавно ему посчастливилось устроиться сторожем на график «сутки-трое». Миссия миссией, а кушать что-то всё-таки надо!
Вслед за грамотным токарем исчез Саня Дронов. Справедливости ради стоит признать, что причиной исчезновения оказалось не разочарование в страховой деятельности, а банальный запой, который в итоге привёл бывшего правоохранителя на больничную койку.
Настала пора уходить и мне. Получив у Красовской три тысячи рублей (всё, что мне удалось заработать за четыре месяца), я, без особой грусти покидал офис «Русского страховщика». Перед Зинаидой Юрьевной уже сидел мужчина моего возраста.
- А сколько бы вы хотели зарабатывать? – поощрительно улыбаясь, спрашивала его Красовская. В глазах мужчины разгорался алчный огонёк. История повторялась…
Мои метания начались с лохотрона, лохотроном и закончились.  Опыт оказался неудачным. Но, как говорится, отрицательный результат – тоже результат. Ведь так? Тысячи людей повторят мой путь и впадут в отчаяние. Другие тысячи никогда не влопаются в такие ситуации. Тут уж как повезёт. От меня ничего не зависит. А может, зависит? По крайней мере, в моих силах помочь и тем и другим. Хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть! Нужно только открыть ноутбук и написать первую фразу: «А вы пробовали в наше непростое кризисное время устроиться на работу?»