галчо

               

                Сюжет из "ПОМНЮ И ЛЮБЛЮ"
               
                ГАЛЧО
        Хмурый январский  вечер. За окном – минус двадцать пять. Для Сибири вполне нормальная погода и температура. Однако,  в наших финских щитовых, я извиняюсь, очень даже не комфортно. Батареи едва прощупываются. Сушим на них валенки, но они даже утром  не теплее. 
 
  Завтра у Галки день рождения. Где мы будем его отмечать?  В кинорубке или в такой же холодной моей  « хижине».

        Иду в «кабинет» к Вовке Нечаеву. Долго советуемся. Решение приходит неожиданно. И оригинально. Молодец Вовка! Голова!
  Попробую обрисовать общую картину.

         Нынешней зимой выпало столько снега и с такими ветрами, что лежит он в наших дворах двухметровыми сугробами настолько плотный,  что по нему можно ходить не проваливаясь.

   Вот и решили мы с Вовкой устроить всё как описано в романе Рокуэла Кента «САЛАМИНА».  Обошли и пригласили на это мероприятие самых близких.

  На другой день, часам к двенадцати собрались: Клара Ширяева, Юра Шкробко, Вовка Нечаев, Витька Кондауров, Ленка Овчинникова  и я. Учитывая ДАТУ девчонки не очень – то  поверили в нашу затею, но за дело принялись с большой охотой.

 Вообще,  это мероприятие надо было провести еще в начале зимы.

      Дело оказалось не столь  сложным,  как нам представлялось. Деревянной лопатой вырезается приличных размеров «кирпич»  из твердого снега и укладывается плотно к стене нашего домика. Несмотря на морозец,  работа идёт бойко.
 Развели небольшой костерок для сушки рукавиц, на нём же греем в старом чайнике воду для «склеивания» «кирпичей». Работаем без перекуров, и вот уже остаётся  последний ряд. И снегу во дворе заметно поубавилось. Настроение у всех – выше крыши. Но главной интриги никто, кроме нас с Вовкой, не знает.

    Когда закончили со снегом, мы с Витьком отправились на склад и выпросили у Ивана Павловича десять старых бригадных матрасов. Он их дал без вопросов -там они мешали зря.
 Погрузили их на сани, притащили  и водрузили  на потолок в чердаке. Вот и всё.

     Вхожу в свои «партаменты» и нахожу, что  стало заметно теплее.

  Даю девчатам команду готовить тесто для пельменей, а сам быстренько бегу к Васильевне в столовую за фаршем и в магазин за всем остальным.  И, только нагрузившись по потребностям, забегаю  к Галке и ввожу её в курс дела.
 
 Она, конечно, не ожидала от меня такой прыти и была очень  удивлена и озада-чена. Но я сумел в нескольких словах прояснить ей ситуацию,  она поняла всё как надо.
И вот, часов в девять вечера, после киносеанса, все в сборе!  На столе – дымящиеся пельмени, бутылка шампанского и всё остальное ждёт своего момента.
 Гости - все при параде, насколько это возможно в наших условиях. Ждём именинницу.

 А вот и ОНА!  Запорошенная снегом,  в заячьей полудошке, в  шапке-менингитке, в лыжных байковых штанах  и  валенках.  Дружно орём «УРА»!  Помогаем гостье раздеться и - за стол.
 Вовка Нечаев банкует. Я готовлюсь произнести тост. И тут появляется ещё один персонаж – Володя Ширяев, мой земляк из Чингиса,  со своим неразлучным баяном.

 Ещё раз кричим «УРА» и рассаживаемся.  Володя садится рядом с Кларой, она его родная сестра.  Лицо Володи с  мороза  почти как его огненно-рыжая шевелюра.  А Галка рядом с ним – ну просто как из сказки Снегурочка. Смуглая  её мордашка  с нежным загаром покрыта  чуть   заметным шелковистым  пушком, словно спелый персик; фигурка миниатюрная, гибкая, как стальная, грудь аккуратненькая.  Рот маленький с красивым изгибом пунцовых губ, с левой стороны – малюсенькая  родинка, которая делает её личико необыкновенно обворожительным.  И вообще, такое впечатление, что  в кровь ей  добавлено  шампанское, и оно бьёт, шипит,  пенится и рассыпается в  тёмных Галкиных  глазах  озорными  брызгами жизненной радости.  И все собравшиеся незаметно заряжаются её кипучей энергией.

А я забываю слова подготовленного поздравления. Но и без моих слов она всё поняла.  Лицо её запылало, глаза повлажнели, губы предательски задрожали, и она  тихо-тихо сказала: - Спасибо Вам, мои дорогие!  - и поднесла  к губам стакан с шипящим  напитком.  А сама, почему-то,  в этот момент смотрела на меня.  Или мне   показалось…

 Вечер прошел в сумасшедшем темпе. Ширяев даже вспотел от усердия. А может,  и не только, но один раз всё же заметил:
 - Что-то подозрительно тепло тут у тебя.
 Я  не стал ему рисовать картину, а когда пошли на крыльцо покурить, показал результат трудов наших. Он посмотрел внимательно, хотя и было довольно темно, но оценил:
 -Ну, Хмелёвский, ты молоток.-

  Надо  сказать, что его оценка для меня доро-гого стоит.
 
Дальше программа вечеринки шла уже по накатанной  дорожке: танцы, песни, черный кофе и провожания.
  О, забыл главное: мы подарили имениннице наши  новые песни  «Шумят берёзы за посёлком»  и «Пролетарский вальс».

   Разошлись поздно, но дружно,  кто куда хотел. Только Галка, держа  меня под руку, тихо-тихо, на ушко прошептала: - А я хочу в твоё ИГЛУ… Там тепло…

 Вот такая она, наша Галка.  Откровенная. Прямолинейная. Замечательная моя землячка из деревни  Нижне-Каменка.  Все звали её просто Галка, а я звал   – ГАЛЧО. Как в том итальянском Фильме…Правда, там героя звали Скворчо.

 Между прочим, Володя Ширяев еще раньше как-то заметил мне, глядя на Галку  в клубе на репетиции:
- Бесёнок, не ребёнок. Пацан в юбке. Моторная девчонка. Стрекоза и есть!  Удивительное создание, невероятное совпадение сути и стати.

Это он, конечно, обобщил,потому, что после фильма «Стрекоза» в её репертуаре появились песенки  «- Чанарли – чанарли, песню радости я пою…» И еще не менее зажигательная – «Ландыши, да вот ведь ландыши, целый букет…»

И всё прекрасно, просто здорово, если бы… Вот уж это «если бы».  Оно меня по-чему–то выбивает из обычной колеи. Скорее всего,  потому, что Галчо  вскоре, точнее весной,  уедет в город. Учиться. В торговый.  И тогда уже Я запою: «- Тех же акаций кус-ты, та же цепочка огней, только уехала ты – стало в посёлке темней…»

А ведь ещё летом пел совсем другую: «- На том окне герань живая цветёт и ле-том, и зимой,  и  теплый ветер развевает кисейный занавес с каймой…»  И уже больше никогда не услышу такое дорогое для меня: «- Дядя Коля, ты хороший, но любить тебя нельзя…»    Она так меня называла всегда. Потому, что я был старше её на целый год. Казалось бы: какая чепуха, а вот, однако, не всё так просто. По крайней мере, для неё.

… А вскоре и Ленка с Кларой вышли замуж и уехали. Не стало  Юрки и Володи.
Остались мы с Витьком,  как два бобыля. Настало некоторое затишье в жизни нашего посёлка. Но это  ненадолго…
       На фотке: - Хорошо у тебя, теплооо...

                Зарисовка посвящена Захаровой Галочке, моей замечательной землячке из Нижней Каменки, что напротив Ордынки. Аватарка из инета. Спасибо автору. 
                т. 337 88 29.

   Эпизод из "Люблю и помню".