Отмороженные

Так вот, об экстриме.

Я училась в десятом классе. После года занятий в турклубе считала себя опытной туристкой. Поехали мы с клубом на новогодние каникулы в Карпаты. Компания набралась человек двадцать разного возраста - от восьми до сорока пяти лет (Поляночке было, кажется, именно столько тогда). Дети, разумеется, были отпущены родителями под ответственность вожатых - тогда ещё бездетных взрослых.

Кто бы мог подумать, какие испытания нам были уготованы в этой, с виду обычной туристской поездке! Начали с того, что встретили Новый 1985-й год, не снимая рюкзаков, посреди завьюженной дороги где-то между глухими горными сёлами Ясиня и Квасы.

Переход затянулся. Ведь восьмилетние дети не могут идти даже под символическим рюкзаком настолько же быстро, как старшие.  "Народ, с новым годом!" - около часу ночи напомнил кто-то несмело. И мы поплелись дальше, навстречу неизвестности...

Добрались до места часам к четырём утра. И что это было за место! Пастушья колыба, подозрительно дырявая и неотапливаемая в принципе. Нам предстояло провести неделю в холодном сарае. Щели между досками шириной в ладонь. Экипировка наша была обычная по тем временам и более чем скромная: ватные спальники, на ногах вибрамы, из верхней одежды – куртки, вовсе не рассчитанные на круглосуточное пребывание на морозе. Жаловаться и ныть в нашей среде было не принято, модным был позитивный настрой в любой ситуации. Замерзая, жались к костру. Запах горящих вибрамов смешил нас до истерики."Чьи горят вибрамы?" - вопрос, как гвоздь, засевший в памяти.

Но нам было мало острых ощущений. Вернее, нашим руководителям. В программе значился пункт: восхождение на гору Петрос. Между прочим, четыре часа пути от колыбы. Разве можно было пропустить такое событие! Отправился весь костяк. Только на спуске одна девочка, назову её Мариной, пожаловалась на боль в сердце. И неотразимый вожатый Женя Гук принял решение остаться с ней прямо посредине склона горы. А мы, подростки, должны были организовать спасательные работы. И мы пошли вниз. Разделились: двое были отправлены дальше за помощью, а четверо, и я в том числе, остались стоять у подножия горы, чтобы потом показать спасательной группе путь к терпящим бедствие товарищам.

За шесть часов стояния в обнимку мы перепели все песни, которые знали. Нависшей напротив Петроса Говерле, похоже, происходящее не слишком нравилось. Смысл её загадочной ухмылки стал мне понятен позже. Мои руки-ноги замёрзли так, что ни в одном из пальцев не осталось ни малейшего ощущения - их просто отняло до бесчувствия. В вибрамах-то образовался лёд, в который превратилась вода, в которую превратился снег, который был набран при спуске. А варежки-то были так себе, полушерсть.

И вот пришла помощь. Вожатая Вера с двумя ребятами. Кто покажет дорогу? Шаг вперёд. Я! Признаюсь: в те нежные годы именно Женя Гук был предметом моих воздыханий. Я не могла допустить, чтобы кто-то, кроме меня, вёл спасателей к месту их подвига. Все пошли в колыбу греться, а я со спасателями - обратно на гору. Ногами-палками, на ступнях-колодах, во имя любви. Дошли. Обнаружили сидельцев в неожиданно бодром расположении духа. Вырезали дырки в рюкзаке. Усадили в него Марину и с шутками-прибаутками потихонечку стащили её с горы. Вот и всё приключение.

Вся группа через пару дней вернулась домой, а я побоялась вот так сразу. Казалось, ещё день-другой – и в пальцы ног вернётся чувствительность, чего зря маму пугать. И мы с Женей поехали аж в Туапсе проведать Володю Ланцберга. Нам, отмороженным, выдали валенки, в которых мы щеголяли по посёлку Тюменский в 17-градусную январскую жару. В футболках и валенках – ну и странные гости у Ланцбергов, удивлялись местные жители.

Чувствительность не вернулась ни тогда, ни потом. Это было обморожение третьей  степени, когда повреждённые ткани не могут восстановиться и отмирают. Мама провела месяц бессонных ночей, отогревая мне ноги лампой. Перепробовали все средства: от китового жира до спермацета, рана не заживала. Помог дефицитный Солкосерил гель. В школу я смогла выйти только весной. Рубец на правой стопе сохранился на всю жизнь, напоминанием о чём? Я так и не поняла, что это было. Проверка на морозоустойчивость? Тренинг выживаемости? Воспитание чувств? Все эти испытания: новогодний ночной переход, морозные ночи в холодном сарае, сидение одних на горе и бдение других под нею – это всё было запланировано или так получилось? Кто бы объяснил...


Рецензии
Обморожение - серьезная проблема!

Григорий Аванесов   01.12.2021 23:55     Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.