8 дней

Что вы чувствуете, когда смотрите на незнакомого человека? Вспомните, то первое впечатление. Ведь любимые и близкие друзья когда-то были нам совсем чужими незнакомцами. Мы отдаём бесценное время, тело и душевную чистоту, по сути, людям, о которых в своё время не знали ничего и не дали бы за их уважение и старого сломанного велосипедного руля.

Мы люди, существа безмерно непостоянные, нами легко управлять, мы приручаемы. Все мы психически неуравновешенны и способны причинять жуткую боль, но в большинстве случаев не другим, а себе. Это любимое и почётное занятие каждого человека. Искать себе проблемы—наше жизненное хобби. Мы страдаем от зависти и ненависти, от безденежья и бесчувствия. Всеми принятое понятие, что человек должен любить другого человека, страдать и мучатся, погибать от душевных болей и сердечных страстей. Если человек не делает этого, то он сухая бесчувственная скотина и сумасбродная мразь. Что бы ощутить настоящие светлое счастье, мы должны пол жизни искать свою потерянную половинку, а оставшиеся пол жизни зачастую отказывать себе в радостях и веселии на благо чистой, великой, неописуемо долгой любви, которая, конечно же, наполнит вас яркостью и поселит в вашу жизнь радужные краски.

Что если человек здоров и никто свыше с рождения не наградил его столь тяжёлой болезнью, не отрезал половину, выкинув её на другом конце света. Единственный достойный любви человек это ты сам. Ты многогранная, интересная личность, которую нужно развивать и совершенствовать. И именно ты сделаешь себе больно, так как никто. Однажды ты найдёшь себе его или её, того или ту самую. И боль поселится в твоём сердце, она будет растекаться сладким ядом внутри и подавлять в тебе всё человеческое, превращая в страшное озлобленное животное, с приступами бешенства и шизофрении и ты никогда не отпустишь это чувство, уже никогда, потому что это твой личный жизненный наркотик. Без него ты не дышишь, не ешь, не спишь, не улыбаешься и не живёшь вовсе.

Именно эти мысли проплывали в её голове, под звуки бегущего вперёд поезда. Верхняя полка душного плацкартного вагона была местом обитания на ближайшие, не обещающие ничего интересного, четырнадцать часов из которых восемь уже были позади.
Первый раз она делала что-то для себя, только не от великого ума, а скорее от безысходности. Жаркое лето не давало покоя в душном городе. Сара задыхалась от запахов сладких духов, пота и фруктов. Жара не давала думать ни о чём кроме воды со льдом и холодного душа. Когда у человека совсем не осталось сил, он сбегает и от самой проблемы, и от её решения что бы подлечить душу и наложить гипсы на переломы сердца. Эта защитная реакция возникает, когда настаёт предел и в эту самую минуту маленькие охранники уцелевшей гордости строят за пару секунд высокую, непробиваемую стену вокруг человека, по ходу выкидывая ненужных случайных людей из будущей жизни.

Так вышло и у Сары. Трёхгодовой срок годности на этого мужчину для неё истёк уже давно.  И последнее время она ела протухшую, испорченную враньём, лицемерием и не уважением любовь. Здравый смысл прописал ей море, свежий воздух, солнце и пьянящие коктейли на целых десять дней и главное условие никаких отношений, любви и курортных романов. Оставалось совсем не много, до забвенного отдыха и Сара уснула, что бы набраться сил для будущего дня. К счастью, ночь выдалась прохладной. Легкий сквозняк и пошатывание поезда сделали своё дело. Люди уезжали из шумных, душных, дымных городов, что бы хоть ненадолго погрузиться в атмосферу забытья и безпроблемного золотого загара.

В девять утра Сара ступила своей маленькой ножкой на дымный перрон города « Н». Через два с половиной часа сюда прибудет поезд, с другого конца света из него выйдет мужчина с небольшой зелёной дорожной сумкой. Он спрячет свои уставшие глаза за тёмными очками, а себя в наушниках. Он будет проходить сердечную госпитализацию в одном из соседних номеров её гостиницы и главным пунктом в его врачебных назначениях будет « никакой любви».

Люди непредсказуемые, неуравновешенные существа, бессильные перед соблазном и безумно верящие всю свою, вечно безжалостно подкладывавшую свинью, жизнь, в то самое запретное, светлое, ядовитое чувство. Мы непостоянны в своих обещаниях, мы расставляем необдуманные жизненные приоритеты которые имеют волшебное свойство пропадать в небытие в самый короткий срок, к примеру за два дня. Каждый раз мы клянёмся и божимся что это честное и настоящие именно это будет всю жизнь. Мы страдаем без любви, а получив её, приходим в восторг и безмерное не долгое счастье, когда же нас затягивает мы быстренько, как трусливые мелкие воришки ищем повод для побега что бы не дай бог не угодить в сладкую тюрьму, а убегая захватим-ка с собой чуть-чуть воспоминаний и кусочек чужого сердца. И, в конце концов, мы остаёмся с несобираемым чужим пазлом в курах. А себя?  А себя у нас нет, мы же раздали себя по кусочкам таким же, как мы. Но иногда всё же происходит чудо и встречаются те, кому суждено и тогда предыдущая болезнь отпускает тело ранее изнемогающие и даёт крылья.

Они подходили друг другу. Сара стала для него, как ежедневное полнолуние для оборотня. Она читала ему книгу после обеда, он не запоминал ни единого слова из столь увлёкшей девушку истории, чистый, кристальный голос гладил барабанные перепонки, он неделю не слушал музыку— любые инструменты меркли перед нежностью этих ног. Он употреблял её как новый антибиотик, спасший ему жизнь, не боясь передозировки. Он заставлял её прыгать с высокого пирса в воду, хотя она с детства боялась высоты, прижимал её мокрую к себе и гладил тёмные волосы. Он закрывал глаза когда она проводила пальчиком по его ключице, и приспуская футболку целовала в плечо, потом поднималась на носочки и медленно дыша, целовала его шею и уши, изредка дотрагиваясь языком до нежной кожи. Они дышали друг другом. Каждый вечер они брали с собой выпивку и никогда не допивали её до конца, у них не было времени на столь ненужные мелочи. Знаете, когда в одном человеке алкоголь и страсть, романтика, любовь, море и музыка, поэзия и природа, вода и воздух. Ты ешь, пьёшь и дышишь только ним — это прекрасно. Она целовала ему руки, каждый пальчик и ладонь вместе. У него были удивительно огромные, нежные руки. Сара и Гарри, Гарри и Сара, люди, которые за восемь дней прожили полноценную жизнь. Они ходили в кино, она звонко смеялась на комедиях и боялась на ужасах, и тогда он смеялся над её страхом, сильно сжимая ей руку. Они ходили в клубы и рестораны по ночам: пили, курили сигареты и кальян, а днём катались: на водных горках, скутерах и катамаранах. Им постоянно мешали выходящие из домов глазеющие прохожие и просто одинокие, любопытные неудачники. Он держал её за руку, постоянно, просто за руку.
Наступает момент в жизни каждого человека, когда приходит осознание что самое дорогое—это время. Оно неумолимо, время никому не подчиняется, оно не управляемо. Оно не верит словам о любви, слезам самым искренним, боли и раздавленному сознанию, обещаниям ждать и быть вместе. Оно бесчувственно, неверующе и одиноко, оно—время. Единственная всемирная валюта за жизнь. Только вот в разных ситуациях оно идёт почему-то с разной скоростью. И вот наступили, те самые, четырнадцать часов. Она лежала и смотрела в потолок, не раздеваясь, не двигаясь,  не говорила и медленно умирала.
Сара приехала в свой душный городок, а он прилетел в столицу. Почему он не звонил и не писал? Почему Сара не приехала? Тут был написал хеппи-энд, но тёмной, злой ночью кто-то безжалостно вырвал счастливые листы из тетради их судьбы.
Шли дни, недели, месяца, они ничего не забыли ни одной общей секунды, помня запах, вкус и голос счастья. Может они просто боялись испортить то, что есть. Ведь мы постоянно всё портим своими кривыми руками и гнилым языком. В нас не остаётся ничего хорошего, доброго, а должно быть, как эти восемь дней. Это останется навсегда святым местом, маленькой лечебной церковью в уголках обгоревшей жизненной дороги. Нетронутым, чем-то правильным и праведным. Единственным настоящим красочным мигом. Они боялись разочаровать друг друга—собой. Она любила его, а он её и это единственное, что стоило помнить. Сара не принесла ему ни капли боли и грусти, это как фильм который закончился в нужный момент, оставляя слезы на глазах и каплю недосказанности.