Starting-112. часть-003

Всё-таки деве в хороших условиях жизни более чешется сунуть голову в пекло, пойти на безумный риск, играя со смертью, чем расчётливым логичным мужам. Мужи-то выходит стабильнее и надёжнее с того, что не стремятся сломя голову в будущее. Они эгоисты и более – эгоцентристы. Почти как сам Господь Бог. Мужей надо толкать вперёд девам, и толкать в спину. Толкать в пекло и благословлять на подвиг. И вот ситуация сама сложилась так, как словно того желала Алиса. Весёлая и озорная Алиса. Она первая почувствовала что-то неладное вокруг их привычной обыденной рутины станции, она первая заметила признаки беременности у Ингалии. Каждый отправляясь в это бесконечное странствие по пространству космоса взял с собой всё что ему было дорого и желанно. На это существовала – база данных, которая могла хранить даже запахи родного очага, когда-то оставленного на Земле. Записывать можно было и чувства в виде неких биомагнитных излучений, правда сопряжённо со зрительным образом или предметом. Но кто потащит кучу предметов в дальние космические странствия? И потому достаточно было зрительного образа из видео записи в купе с данным биомагнитным излучением, как аналогом чувства и даже гормонами его запаха. Но база данных из редких сеансов связи тоже периодически обновлялась, чтобы образы родных и близких не оказались в роли призраков из прошлого. И вот, первое что пропало – это связь с «материком», т.е. с ближайшей станцией контроля, а затем исчез доступ к родной базе данных на самой станции!? Исчезла вся информационная сфера и вся база данных. И вроде в этом пока никакой особой потребности не было, такая сенсация едва не вызвала панику. Обслуга старалась вести себя спокойно, словно ничего не произошло и делала вид, будто это минутное недоразумение, которое вот-вот будет решено. Но всё исходило не от внутренних факторов работы станции, которая как раз доказывала гарантии технического опыта эволюции, а откуда-то из наружных источников, которые, при буквально слепых сенсорах внешнего наблюдения, естественно было обнаружить невозможно. Выводы были самые противоречивые, но Алиса сказала, как обрезала: – это пришельцы! Сингал тоже пытался развить активность и гонял впустую прислугу в попытках узнать хоть что-то, или передать аварийный сигнал на станцию контроля, однако эфир был глух и нем. Все бродили по станции как потерянные и активность Сингала была нелепа в такой ситуации. На переходе между переборками он столкнулся с почти самым старым из группы странников, Теодором, когда пытался воззвать к одному из технической обслуги станции.
- «Мы находимся в каком-то эфирном вакууме и сигналы связи не имеют отражения по которому можно определить, что они идут по адресату!», - нехотя оправдывался Гашир, один из техников станции, немощно разводя руками, но и делая вид, что никакой опасности пока не имеется. Теодор поморщился, -
- «Полноте Сингал! Какие тут сенсоры, какая их избирательная способность у обычной станции!? Мы же не военный корабль! Эта консервная банка рассчитана на минимум технического обеспечения, но даже если бы мы провалились в чёрную дыру, то могли бы тут жить без проблем не менее полугода. Я не знаю всех технических закавык, но уверен что аварийный сигнал станция должна подать автоматически без активности персонала, на случай к примеру, если все лишатся рассудка. Но всегда надо выждать какое-то время, ибо система должна получить не одно подтверждение, что это не шутка нашего аборигена и не временное зависание бортового компьютера. Однако, возможно, что и аварийной системе нужны какие-то данные о причинах неполадки для передачи на станцию контроля, а их взять неоткуда. Не стоит разводить пустую активность Сингал. Даже если аварийный сигнал не будет послан, станция контроля делает проверку объектов в течении трёх месяцев, а за такое время мы никуда далеко улететь на этой посудине не сможем. У неё и двигателей толком нет, кроме маршевых и маневровых и то, для спринтерских забегов черепахи. Оставьте в покое обслугу, Сингал, они лучше сами знают своё дело. Главное, без паники!»;
- «Ну а если это и на деле пришельцы!? Они могут сами глушить все наши системы при столь аскетичной технике. И никакая станция контроля нас просто не услышит. Были и сплыли! Надо что-то предпринимать, а не сидеть сложа руки. Мы прожили не зря миллионы лет и славились находчивостью...», - парировал со своим энтузиазмом Сингал, доводы Теодора и не собираясь сдаваться. Но Теодор его перебил, -
- «Полноте Сингал! Что вы хотите сделать? Надо иметь под рукой хоть что-то определённое, чтобы иметь позитивный результат! Вы что хотите гадать на кофейной гуще? Это космос батенька! Поймите, космос!!! У нас всё одно будут работать земные комплексы, что по уму, что по рефлексам. Я бы ещё понял вас, если бы вы из младого энтузиазма нарывались на контакт с пришельцами, но где же они? И кто они? И нужен ли им ваш энтузиазм? Или вы станете им ставить ультиматумы, что курам на смех в такой ситуации!? Я сам был молодым и мне когда-то казалось море по колено, но подумайте хорошенько, тут надо время, а не суета. И немалое время. А выход всегда найдётся, ибо он всегда у нас под рукой, хоть мы сразу и не можем его определить впопыхах. Запомните Сингал: - нет входа без выхода!».
Сингал не хотел пороть горячку, как младой неопытный и ретивый юнец, но занятия прожектами его тоже кое-чему научили. И он махнув рукой, не стал спорить с Теодором, а решил попробовать сам разобраться в ситуации.
Роды приняла прислуга, через неделю после начала незримой блокады станции и теперь Ингалия отдыхала с младенцем на руках и никого к себе не принимала. Алиса тоже игнорировала энтузиазм Сингала, мол не станут же пришельцы сей же миг вламываться на станцию, а станут какое-то время присматриваться к её обитателям, не высовываясь зря сами. Можно принять пока эту ситуацию за продолжение променада, где и нашей Ингалии выпал фант родить дитя. И скорее этот захват станции вызван именно родами Ингалии. Такое мнение Алисы разделяли ни все, но и никто в здравом рассудке не стал бы её оспаривать, кроме разве что Сингала. И он всё крутился в прожектах попыток моделирования ситуации, но ему не доставало данных... .

 Они пришли не сами. А прислали что-то типа политерий или метаморфоз идентичных человеку, но каких-то безликих, ибо выражать какие-либо эмоции они словно не умели вообще. Политерии могли выслушивать всё что угодно, ибо скорее всего сами были лишь куклами марионетками в руках невидимых нитей правления от неведомых хозяев, но они ничего никому и не говорили, а просто слонялись по станции, желательно рядом с людьми.
- «Это просто как сенсоры или ходячие видеокамеры для хозяев, а не разумные существа. Хозяева избрали проверенный тысячелетиями метод – не мытьём, так катаньем. Они просто хотят нас приучить к постоянному присутствию этих... псевдо существ. Что бы мы перестали обращать на них внимание. Хозяевам надо от нас что-то своё, иное. Понятное лишь им одним», - этот вывод пока приняли за основополагающий от Теодора, как старожила среди состава экскурсантов, в честь чего его избрали старейшиной для поддержания порядка быта среди избранных. И Сингал не стал казать себя белой вороной, хоть был и против этой кандидатуры. Но среди обслуги были тоже свои ретивые и молодые. Монро был правой рукой оператора станции, а оператор был главным лицом в техническом обслуживании станции, подобно капитану корабля. И поначалу Монро всех уверял что на станции полный ажур и причин для волнений нет и всё это лишь временно. По всем данным Монро подходил под интори и вёл себя с избранными почти на равных. Когда же всё же при­шли «гости», которых не ждали и не звали, то Монро ушёл в секцию модуля, где у гостей было что-то типа входного фойе, недалеко от блока регенерации атмосферы. Там было холодно, почти как в морозную зиму, но эти гости похоже не имели органов чувств, как похоже и не дышали воздухом вообще. Монро пропадал там четверо суток. Пришельцы не взламывали шлюзов и иллюминаторов чтобы проникнуть на модуль, они являлись как фантомы, сначала без плоти, а потом уже и обретали плоть. Что-то похожее на перемещение в пространстве и времени. Невозможно было создать такую абсолютно глухую банку, в которую в космосе не смог бы проникнуть никто. Это должно было быть что-то типа абсолютно чёрного тела, но как в таком теле смогут обитать люди? Монро пришёл усталый и потерянный к избранным и сказал, что пока всё в порядке и повода для опасений нет. И он разберётся с этой бестией всё едино, ибо это его обязанность при станции. Монро сутки ел, пил и отсыпался с избранными, отдельно от обслуги, но толком ничего про гостей пока не сказал. Он был сейчас, здесь и по месту - человеком планеты и цивилизации Земля и деление тут было уже неуместно на избранных и прочих. Они сейчас были одна раса. Он своей главной опекой по должности считал защиту фаворитов, не как временных постояльцев, а как основную ценность модуля и расы вообще. Алиса что-то секретничала с Монро наедине, а Теодор пытался отговорить Монро от бесплодных попыток понять эту чуждую расу, но тщетно. Монро заявил Теодору более чем решительно и беспрецедентно, -
- «Есть тот период, когда на борту порядок и я просто техник обеспечивающий бесперебойную работу систем жизнеобеспечения и управления полёта модуля. А есть данный период, когда происходит что-то из ряда вон выходящее, и не по вине техники или обслуживающего персонала. И тогда моя работа превращается в долг, а именно долг делает меня человеком и именно обязанность защитить вас как основную ценность не только модуля, но и расы, в данном месте и случае. Есть феномен – ценность в себе и это – вы, фавориты. А мы обязаны сделать всё чтобы сохранить эту ценность в чистоте её выражения и это уже иная область техники. Здесь космос. И здесь никто своих границ не выставляет, мол это наша территория, а это ваша. Я должен навести порядок на нашей и именно нашей территории расы, тут внутри станции. Это нельзя расценивать как визит, это вторжение. Хоть оно и не носит агрессивный характер и я обязан что-то предпринять для защиты нашей территории, если мне притом даже суждено погибнуть. Это психология интрансов при фаворитах. Защитить фаворита любой ценой. И потом, есть ещё ещё более главная ценность на борту нашей станции – это ребёнок. А это уже святое святых! И тут нет места сомнениям и уловкам. Я буду действовать только как повелевает мне долг и совесть человека нашей расы. Вы, как моя, так и для всей обслуги модуля – честь и долг, от которого не отрекаются»;