Ключи от детства

  Совсем неожиданно выяснилось, что мои двоюродные братья,  выйдя на пенсию , оставили городские квартиры своим переженившимся детям и купили дом на две половины в заречном селе, недалеко от которого прошло их детство.
 
 И вот сейчас , узнав, что и я с семьёй перебралась на родину, они "жаждут видеть" свою повзрослевшую сестрёнку. Интернет не только позволил им  меня найти, но и выложил все данные обо мне. И они решили,  что я ещё пригодна для небольшой лыжной пробежки километров этак в 15, тем более  что лыжному  ходу  они учили меня сами. И надо признаться, весьма успешно.

 Мне самой было очень интересно узнать, что получилось из сыновей тёти Мани, бабушкиной сестры. Они сразу после восьмого класса уехали в город, да так там и остались, изредка навещая мать. А потом уехала я. Выходит, не виделись мы немногим меньше полувека!!!
   
   Дом, котрый купили братья был большой. И у каждого из них были очень приличные двухкомнатные квартиры, да ещё и надворные пристройки. Так что гостью встретили чисто деревенскими деликатесами: сметаной, в которой "ложка стояла" ,  желтоватым,  из топлёного молока, творогом и настоящими деревенскими  шаньгами, размером в магазинский каравай. Стол накрыли у Мити.  И Митя и Гриша  мало чем походили на тех мальчишек, которые недовольно морщились, когда мы с бабушкой приходили к ним в гости. Да и я ничем не напоминала худенького заморыша с вечно испуганными глазами.

    Сколько было всего переговорено, сколько рассказано за этот вечер! Вера и Галя - жёны братьев, только головами качали, открывая в своих мужьях неизвестные ранее привычки и причуды. Уже перед тем, как разойтись, Григорий подмигнул брату:
 - Ну, Танча ( вспомнили, как называли меня раньше ), готовься! Завтра в деревню  пойдёшь. В гости к тётке Мане!
 
  Дороги до деревни, куда мы ходили с бабушкой, не было. Шли на лыжах. Вера с Галей остались дома.
- Они летом находились. Сейчас увидишь, как мы там все переделали. Получился у нас лесной  "домик-дача". Там ещё трое дачников. Да два строительства предвидится. Из городов поближе к природе людей тянет. А места, сама знаешь, какие здесь!

  Мы шли по заснеженному полю. Раньше здесь каждое лето колосилась рожь, а вот за тем поворотом  на толстых стеблях кудрявилась желтоглазая кукуруза. Из под снега то тут, то там выглядывали тоненькие стволики берёз, темнели шелушащиеся веточки осинок. Давно, видимо,  плуг не касался этих просторов. Братья тяжело вздохнули, ответив на мой немой вопрос.

  Вдали показался первый дом. Большой, покосившийся. Дом Наташи, которую недавно я провожала к сыну. Вспомнили и о ней, и о её сестрах.  В  самом конце, у леса,  дом тёти Мани. Братья  отступили в сторонку.

  Сколько я здесь не была? Целую жизнь. Какими большими и таинственными  казались мне эти строения в шесть лет. Сейчас  дом  выглядел тихим,  чуть присевшим. На месте большого амбара белели новыми срубами небольшой сарайчик с баней. Братья постарались. Клеть тоже наполовину была разобрана. Застеклённая веранда красовалась перед старенькими сенями голубизной резных наличников.
 - Летом ещё домом займёмся. Не узнать будет нашу хибарку !

  Гриша горделиво обстукивал снег о низенькое крылечко.  " Проходи, сестрёнка!"
   
  Вместо большой русской печки скромно улыбалась небольшая аккуратная "голландочка". Ох, как бы расстроились тетка Маня и бабушка! Но места в  доме стало больше вдвое. А вот  скамейки остались те же.  Стол на резных ножках,  без единого гвоздика - тот самый, довоенный. И образок в  красном углу на полочке стоит. И свечка рядышком. И рушник белый с вышитыми голубками под иконкой висит... Как раньше. И зеркало тёткино на тумбе из красного дерева всё ещё выглядит нарядно и необычно. Митя подошел, приобнял за плечи.
 - Бабы наши выбросить хотели. Да мы с Гришкой этот угол оставили, как при маме. Вон и кровать твоя любимая, с шариками зеркальными, сохранилась. Помнишь, как перед ними рожицы корчила? Поставим загородку и будет  уголок нашего детства...

   Я помнила... А вот чулана моего с  тулупами и  марлевым пологом не осталось.  И вдруг Гришка, смеясь, как в детстве, подхватил меня и водрузил на табурет.
  - Внимание! Цирковой акробатический номер! Митька, где наша бусинка? Молчи, не дёргайся, свалишься (это уже мне)...

   Господи, мне снова захотелось заплакать! Я частенько просила ребят взять меня с собой или в лес или на озеро,  а зачем я, малолетка, нужна была мальчишкам-подросткам? И тогда они придумали эту забаву. Условие было странное: удержать на носу стоя на табурете бусинку,  считая до десяти. Удержу, возьмут; а нет - и суда нет! Будь я чуть постарше, пожалобилась бы тёте Мане, она-то уж  заставила  бы сыновей взять меня с собой без всяких условий. Но... Толку у меня на такое тогда не хватало.

  И вот опять я на табуретке, держу голову прямо, а Митька пытается положить на мой нос бусинку. Ан нет, не достает до носа моего! Выросла я!!! Пришлось и ему на стул влезть! И нос вырос, выпрямился. Нет того " аэродромчика" !  Только и я поумнела:
 - Давайте Вашу бусинку!

 Сморщила нос, бусинку дырочками вниз уложила,  подбородок повыше подняла. Ну, считайте,  хоть до двадцати! Лишь бы не засмеяться!
- Вот и тогда так же! Глаза слёз полны, а стояла, не шевелилась. Но нос тогда у тебя лучше был!  А мы всё равно до " десяти" сбегать успевали. А когда ты  к нам хотела повернуться - бусинка падала!
- Так вот почему вы всегда за спиной у меня стояли!!!
Митя с Гришей хохотали как сумасшедшие. Что мне оставалось делать? Глядя на двух хохочущих , почти седых мужиков, засмеялась и я.

  Всё было так похоже. И в то же время - так не похоже!

  Вернувшись в село, Гриша достал с полки связку ключей.
  - На, Танча. Один - тебе. Можешь в любое время с семьёй  за грибами ли, за черникой;  или просто отдохнуть... Это и твой дом тоже!

  Дома я положила бусинку и ключ в шкатулку, где хранятся  доставшийся мне от бабушки крестик, два письма с фронта от погибшего  дяди  и  колечко, оставленное  мамой.

  Сейчас у меня есть ключ от моего детства...