Продиктовав текст этого заявления и отправив удивленного секретаря восвояси, Верховный откинулся на спинку кресла и улыбнулся веселым чертиком.
-Они купились – тихо сказал он в кабинетной тишине.
На столе перед ним лежала папка с материалами допроса офицеров пакистанской армии. В них было все, о чем можно лишь мечтать. Фамилии, номер части, имена командиров, приказ на переход границы, дороги, по которым они двигались из Пакистана, информация о лагерях моджахедов на пакистанской приграничной территории. Здесь же были показания об американских инструкторах, обучающих афганцев в этих лагерях. Включая имена двух полевых сотрудников ЦРУ, поставлявших моджахедам оружие через дислоцированные в приграничных районах пакистанские части. Были получены письменные показания, что «Мирные крестьяне», уничтоженные группой советского спецназа, обрабатывали одну из крупнейших плантаций опиумного мака, на месте перегоняя его в героин и отправляя а Пакистан в качестве оплаты. Часть этого героина приходила на базу, с которой вышел батальон на помощь моджахедам, и что с ним делалось дальше они не ведали. Так пакистанские офицеры признали, что их командование не раз отправляло на афганскую территорию диверсионные группы для проведения операций против советских объектов.
Вооруженные этими материалами, советские делегаты отправились в Нью-Йорк, где собралась ассамблея Совбеза ООН. Представитель СССР получил на их изучение всего сутки, но и этого было достаточно. Кроме письменных материалов, к документам была приложена видеокассета, на которой пакистанцы полностью признавали подлинность своих показаний.
Заседание началось подобно ядерному взрыву. Представители США и Пакистана словно волки на оленя. В ход были пущены все угрозы и обвинения, которые можно было придумать. СССР был обвинен в нарушении суверенитета Афганистана, в убийстве мирных жителей, в уничтожении сотрудников гуманитарных миссий. СССР обвиняли в имперских замашках, в намерении насильственным путем изменить строй суверенного государства, в чрезмерной агрессивности советской внешней политики, подрывающей и без того сложную обстановку в регионе. Был припомнен и сталинизм, и карибский кризис, и политические репрессии. До поры советский дипломат сидел с едва заметной улыбкой и выслушивал нападки на его страну. Но когда лагерь душманов был назван деревней мирных крестьян-скотоводов, он взял слово.
-Уважая мнение моих коллег, должен сказать, что я не разделяю их точку зрения – начал он.
А затем последовал разгром. Советская делегация предоставила убойные материалы, подтверждающие, что крестьянский поселок на самом деле был военным лагерем, что моджахеды, жившие в нем, кроме святой войны с неверными, занимались активной и довольно успешной наркоторговлей. Что героин, произведенный ими, частично попадал в Европу и США. Были указаны номера военных частей пакистанской армии, через которые партии наркотиков уходили за рубеж и причастные к этому пакистанские офицеры. Затем американцам было прямо заявлено, что они разжигают в Афганистане пламя гражданской войны. Причем были указаны имена американских инструкторов, работающих в лагерях душманов. Затем уважаемым американцам было указано, что данные боевики, обученные их инструкторами, не остаются навечно в Афганистане, а растекаются по всему миру, оседая в самых разных странах, в том числе в США и в дружественной СССР Индии, где образуют автономные террористические ячейки. А затем последовало самое интересное.
-Никто из нас не сомневается в честности и порядочности представителя Пакистана – сказал советский делегат – Однако в таком случае я должен заявить, что представленные мною доказательства лжи следует отнести напрямую к пакистанскому правительству.
-Я протестую против подобного заявления! – закричал пакистанец – Это оскорбление моей страны и всего пакистанского народа.
-Не стоит так нервничать – улыбнулся советский дипломат – Я более чем уверен, что вы ничего не знали. Дело в том, что в приграничной полосе, действительно, был уничтожен лагерь боевиков. И сделали это советские солдаты из подразделения охранения советского военного объекта. Который строится на территории Афганистана с полного согласия и по просьбе его законного и всеми признанного правительства. Пакистанские же вооруженные силы умышленно нарушили границу другого государства с целью помощи террористам и захвата советских военнослужащих. Подобные действия не могли произойти без прямого указания государственного руководства и свидетельствуют о намерении пакистанского правительства проводить террористическую политику, не считаясь с нормами международного права. В результате нападения вашего отряда погибло трое советских военнослужащих, что приравнивается к нападению на Советский Союз.
-Это были не просто военнослужащие! – заявил пакистанец – Это была группа диверсантов, пытавшихся проникнуть на пакистанскую территорию.
-Меня одновременно забавляет и оскорбляет пакистанское мнение о диверсионных способностях советского спецназа. Думаю, даже американский коллега согласится, что, если бы перед советскими диверсантами поставили задачу пересечь вашу границу, они бы не пытались, а пересекли ее. Но дело не в этом – советский представитель краем глаза заметил, как помрачнел американский дипломат, знавший цену советскому спецназу и пакистанской пограничной охране. – Я прошу продемонстрировать пакистанским коллегам эту запись – он извлек из кейса кассету и передал помощнику – а так же прошу всех ознакомиться с этими материалами – он сделал знак рукой, и секретарь аккуратно положил перед каждым делегатом тонкую папку – это записи показаний, взятых у военнослужащих пакистанского горноштурмового полка быстрого реагирования, расположенного на границе с Афганистаном – перехватив ошарашенный взгляд пакистанца и не менее удивленный, защищавшего его американца, советский дипломат позволил себе чуть улыбнуться.
-Это фальсификация! – заявил пакистанец – эти люди никогда не служили в вооруженных силах Пакистана.
-Позвольте с вами не согласиться. Если вы прочтете эти документы, то обнаружите там номера их личного оружия, номера удостоверений и много другой полезной информации. Сами они находятся в Министерстве иностранных дел СССР, и пока мы с вами тут мило болтаем, их как раз готовят к передаче в посольство Пакистана. В связи с этим я прошу снять все обвинения в адрес моей страны. И требую от пакистанского правительства принести извинения правительствам Афганистана и СССР. Кроме того, мое правительство требует немедленно прекратить всякую помощь движению «Талибан». В случае невыполнения этого требования Советский Союз будет считать Пакистан вероятным противником, проводящим открыто враждебную по отношению к СССР политику.
-Но это не так. Пакистан никогда не угрожал Советскому Союзу. Более того, Пакистан и не в состоянии угрожать такому военному монстру. Это вы стремитесь распространить на весь мир свое имперское влияние и держите своих граждан за колючей проволокой.
-Пакистанский коллега несколько отстал от жизни – снисходительно сказал советский представитель – Вот уже несколько лет советские граждане свободно путешествуют по миру, исключая те страны, в котором к советским гражданам относятся явно враждебно. И где не могут гарантировать их безопасность. Как, например, ваша страна.
Пакистанец скрипнул челюстями и откинулся на спинку кресла.
-Господин председатель, – обратился советский делегат к англичанину, возглавлявшему в этот раз совет – предлагаю сделать перерыв до завтра, чтобы отдохнуть и обдумать услышанное.
-Согласен – кивнул британец. – Перерыв до завтрашнего утра.
В течение следующих суток пакистанец несколько раз созванивался с Исламабадом, требуя объяснить, какого черта происходит. Но, поскольку именно в это время в пакистанском посольстве как раз принимали своих незадачливых вояк, значительно осунувшихся после многодневных допросов на Лубянке, то отпираться больше не было смысла. На следующий день посол республики Пакистан при ООН принес официальные извинения советскому правительству.
Получив это известие, Верховный позволил себе широко улыбнуться. Улыбнулась даже секретарша, доложившая об этом.
Продолжая работать, Верховный внимательно просматривал рапорты командующего объединенной группировкой войск в Средней Азии. Подготовка войск находилась на завершающем этапе. Ударный корпус заканчивал формирование своих подразделений боевое сколачивание личного состава. Корпус активно пополнялся офицерами, прошедшими афганскую войну. Заканчивалось формирование группировки ВВС, предназначенной для ударов по пакистанским объектам. Бомбардировщики Ту-22М3 и Су-24М с системами дозаправки в воздухе должны были составить главную воздушную ударную силу. Все самолеты вооружались крылатыми ракетами Х-101 в обычном снаряжении. Готовился и полк Миг-29 с подвесными баками и все боеготовые Миг-МФИ. Эти должны были работать по точечным целям, в том числе и в глубине пакистанской территории. Готовился к выполнению задачи и АЯКС. Командующий военно-космическими силами докладывал, что спутники из состава группировки ГЛОНАСС, необходимые для связи, навигации и целеуказания сформированы в отдельную группу, выведены на расчетную орбиту и готовы к использованию. Необходимая аппаратура уже доставлена в корпус, а так же и в индийские войска, и сейчас проводится ее развертывание на месте. В интересах взаимной интеграции систем управления советских и индийских войск было решено на время проведения кампании использовать единые системы связи и навигации на базе советской аппаратуры. Следом шел рапорт командующего группировкой ВМФ СССР в Индийском океане. Здесь усилиями боевых пловцов велась активная разведка позиций и баз ВМС Пакистана. Дважды в пакистанские территориальные воды заходили советские подлодки класса проекта 877 «Палтус» для прощупывания пакистанской противолодочной обороны. Оба раза лодки оставались незамеченными и, выполнив задачу, возвращались назад к флагману. Велись интенсивные консультации с индийскими коллегами, советские и индийские моряки активно посещали корабли друг друга, ведя работу по унификации систем управления группировками ВМС двух стран.
На этом Верховный закончил ознакомление с делами военными и приступил к не менее интересному чтению. Перед ним лежал доклад антикоррупционного комитета, в который входили офицеры МВД, КГБ и министерства юстиции. Комитет этот был создан около года назад по приказу Верховного, после того, как в докладах службы Контроль все чаще стали мелькать сообщения об участившихся случаях мздоимства в сфере образования и здравоохранения. Развитие предпринимательства в СССР привело к появлению значительного количества обеспеченных людей, которые проталкивали за серьезные деньги своих детей в самые престижные ВУЗЫ страны, а при попадании в больницы требовали и часто получали особое внимание и отдельные палаты. Разумеется, все эти удовольствия получались путем их отъема у гораздо менее состоятельных людей. В этой связи Верховный приказал подготовить и протолкнуть в верховном совете закон о применении смертной казни за взяточничество в сферах, составляющих основу государственной безопасности. При этом специально не указывалось, какие именно сферы могут считаться обеспечивающими государственную безопасность. Парламент, который прошел за последние годы серьезную выучку у Верховного, безропотно принял законопроект, чем развязал руки выше упомянутому комитету. После того, как три года назад Верховный разгромил спецшколы для детей высшего руководства и спецбольницы с поликлиниками для самого руководства, кроме знаменитой Кремлевки, следующим шагом стало уничтожение неравенства в образовании и здравоохранении по всей стране. Высшая политическая элита быстро поняла своего лидера, и в результате вся «золотая молодежь» оказалась в новых школах закрытого типа, но уже совершенно иной направленности. Школы эти были военного или полувоенного типа, в которых специально подобранные преподаватели выбивали из своих учеников чувство избранности и вседозволенности, ломали как могли их молодежный гонор и превращали в профессиональных бойцов. И не обязательно в военной форме. В любой сфере – политике, экономике, культуре – человек должен быть воином и стремиться к победе. И это особенно касалось детей руководства страны. Программы занятий в этих школах были максимально насыщены и включали в себя военное дело, глубокое изучение истории и культур всего мира и обязательное изучение как минимум двух иностранных языков. Железная дисциплина, военная форма, казарменный режим, и вместе с ним культ книги, неограниченные возможности для мысли, максимальные умственные и физические нагрузки. Юноши и девушки учились отдельно. Родители, которые не пожелали отдать детей в такие школы, почти гарантированно вылетали из своих высоких кресел, а те дети, которые не выдерживали такого режима, отправлялись в обычные общеобразовательные школы, преподавателям которых сотрудники Главного управления охраны КГБ СССР объясняли, что данные дети должны находиться на общем положении и делать для них какие-либо исключения ну просто категорически не стоит. Зато одновременно в высшие закрытые спецшколы открывалась дорога талантливым детям из семей практически любого социального слоя. За выявлением таких детей следили специальные офицеры службы Контроль. Уже три года Верховный, проводя такую ротацию, воспитывал новую элиту страны. Ее новую аристократию. Эти юноши и девушки, прошедшие учебу в высших спецшколах, получат лучшее в мире образование. Они станут политиками и экономистами, финансовыми и промышленными воротилами, офицерами и генералами, космонавтами и дипломатами, разведчиками, писателями, великими артистами и режиссерами, художниками и светилами науками. В любой профессии они добьются успеха и принесут новую славу под сень алого знамени. Они будут защищать интересы страны любой ценой, зная, что именно ей они обязаны своим высоким положением. Они будут сильные, умные и бесстрашные, они добьются уважения и признания во всем мире. Они будут на вершине. Но для этого в молодости им придется пройти через испытания на пределе возможного. И иногда даже за этим пределом. Железной рукой Верховный ковал элиту. И тем сильнее закипал в нем гнев, когда в рапортах службы Контроль стали появляться донесения о взяточничестве среди преподавателей этих учебных заведений, в которые заботливые папы-мамы часто проталкивали своих чад за бешенные деньги, отодвигая в сторону талантливых но не обеспеченных детей. Поначалу это явление носило эпизодический характер, но постепенно росло, и Верховный приказал начать операцию «Паутина». В рамках этой операции офицеры КГБ и Контроля начали собирать материал на коррумпированных чиновников и преподавателей, равно как и на тех, кто давал им взятки. Цель Верховного была проста: одним ударом уничтожить мздоимство, подведя под расстрел наиболее зарвавшихся и пересажав остальных, более скромных, любителей подарков. После принятия выдвинутого им закона это стало возможным. Беглым взглядом Верховный просматривал списки уличенных во взяточничестве чиновников, врачей, учителей и иных государственных служащих. Верховный не был мечтателем и понимал, что полностью искоренить эту беду невозможно. Но образование и здравоохранение – это те сферы, в которых все население страны должно иметь равные возможности. А остальное сделает будущая элита. Закончив просмотр документов, Верховный снял трубку спецсвязи и набрал номер Крючкова.
-Крючков слушает – услышал он сухой голос председателя КГБ.
-Здравствуйте, Владимир Александрович. Мне тут мои орлы вдогонку на борт передали документы, из которых следует, что операцию «Паутина» можно начинать хоть сейчас. Вы готовы это подтвердить?
-Так точно, товарищ Верховный. На каждого указанного в документах человека имеется достаточно материала, чтобы начать процесс. Все доказательства достоверные и абсолютные. Дальнейшее промедление считаю не целесообразным.
-Хорошо. Тогда приступайте. На всю операцию в масштабе страны – ровно сутки. Но не слишком усердствуйте. Некоторые из них нам могут еще пригодиться. Мало ли кого мог бес попутать по мелочевке.
-Понял.
-С телевидением и газетами договоритесь сами. Огласка должна быть такой, чтобы понятие «взятка» вызывала у людей дрожь в поджилках.
-Есть.
-Выполняйте.
Верховный положил трубку и откинулся на спинку кресла. Он почувствовал, что устал. Если честно, то сильно устал.
-Чаю, шеф? – раздался над его плечом голос стюардессы.
-Да, Наташа, спасибо.
-Вы устало выглядите – сказала молодая женщина – Вам бы поспать немного.
-На том свете отоспимся. – Верховный сделал глоток крепкого чая и развернул доклад министра сельского хозяйства, рапортующего о ходе весенних работ. Здесь же были рапорты из Управления экономической безопасности КГБ и отдельные донесения офицеров Контроля, которые курировали сельское хозяйство. Далее следовал доклад министра культуры. Здесь были рекомендации на новых актеров и молодых режиссеров, пробующих себя в кино, театральные сводки и аналитические записки о работе региональных телерадиокомпаний и газетных изданий. Под каждым докладом стояли подписи соответствующих офицеров 5-го управления КГБ и Идеологического управления службы Контроль. В целом культурно-идеологическая обстановка в стране оценивалась как благоприятная. Военно-патриотическое кино по-прежнему занимало лидирующее место на экране, однако в последнее время на экране появилось сразу несколько сериалов различного направления, расширялся перечень картин комедийного жанра и детского кино и так называемого кино для домохозяек – мыльных опер – с прекрасными героями и неизменным до приторности сладким концом. В музыке поощрялись почти все направления при условии, что песни исполняются на русском языке и содержат хоть какую-то цельную сюжетную линию. Вновь появились и активно развивались такие жанры, как советский рок и советский джаз. Однако при формальном равенстве всех групп и ансамблей перед зрителями, некоторым из них оказывалась активная государственная поддержка. София Ротару и Иосиф Кобзон, группа «Любэ» и ансамбль «Голубые береты», Лев Лещенко, Тамара Гвирдцителли, Александр Розенбаум – все те, чье творчество воспевало любовь к своей родине, красоту природы, силу и чистоту любви мужчины и женщины, честь мундира советского воина, преклонение перед родителями – все они получал от государства зеленую улицу для своих выступлений.
Отдельно стояли донесения из церковной системы. Получив поддержку от государства, Православная церковь развернула бурную деятельность, собирая многих растерянных советских граждан под свое крыло, воспитывая в них такие полезные качества, как миролюбие, веротерпимость, лояльность к власти и готовность защищать свою Родину от любого врага. «Именем ядерного православия» - таков ныне был девиз Православной церкви. Однако при всей ее мощи она отнюдь не являлась монополистом в духовной жизни советского общества. С высшим духовенством буддизма и ислама так же велись интенсивные консультации. Не допуская развития фундаментализма, государство активно поощряло остальные направления этих религий. При этом жестко пресекались попытки внедрения в советское общество представителей воинствующего ислама, а так же проникновение иностранных проповедников любого религиозного течения. Все, что людям необходимо для духовной жизни, государство брало на себя обязательство им предоставить самостоятельно. Верховвный санкционировал лишь минимально необходимое общение советского духовенства с западными коллегами и то под пристальным надзором 5-го управления КГБ СССР. Внутри страны – максимальная свобода, от остального мира – максимальная закрытость. Таковы были условия договора между светской и церковной властью. Единственным религиозным течением, которое не пользовалось поддержкой государства, был иудаизм. Гонений на раввинов никто не устраивал, но и не малейшей помощи от государства они не получали.
Нью-Йорк. Международный торговый центр.
-Все готово – доложил молодой поджарый араб по рации.
-Возвращайтесь – коротко произнес мягкий женский голос.
Араб, одетый в форму сотрудника технического персонала, вышел из лифтовой шахты и аккуратно прикрыл за собой дверь.
-Итак? – спросил его ожидавший у двери охранник.
-Все работает, босс. Короткое замыкание в щите. Вот, подпишите – он протянул ведомость о проделанной работе, которую тот подписал коротким энергичным росчерком. Выйдя на улицу, араб прыгнул в припаркованный рядом микроавтобус с маркировкой кампании, обслуживающей лифты. Несколько часов назад, когда персонал центра только приступил к своим обязанностям, оба лифта вышли из строя. Срочно был сделан звонок в компанию техобслуживания, откуда прибыла машина с двумя техниками. Спустя два часа все было исправлено, оба лифта работали, и все были счастливы и довольны. НО! Но в глубине шахт второго и четвертого лифтов были установлены небольшие кейсы, каждый из которых был по завязку набит пластиковой взрывчаткой С-4 с радиодетонатором. В тот момент, когда фургон отъезжал от здания Всемирного Торгового Центра, молодая привлекательная женщина, сидящая в серой машине, достала ноутбук и, набрав семизначный код, нажала кнопку ввода. От ноутбука сигнал ушел на орбитальный спутник, а оттуда вернулся обратно. И от этого сигнала в глубине лифтовых шахт внутри кейсов зажглись красные огоньки с надписью «ARMED» - заряжено. Отныне ВТС был обречен. Женщина закрыла ноутбук и плавно вывела машину на шоссе. Нажала кнопку вызова радиотелефона.
-Готово – доложила она и отключила связь.
Штат Невада. В это же время.
-Е-хоу! – восторженно закричал молодой арабский пилот, в первый раз правильно сделав бочку на двухмоторной «Сессне».
-Отлично, Саид – похвалил сидящий рядом инструктор – А теперь разворот на 180 и возвращаемся на базу.
-Понял вас – Саид крутым разворотом вернул машину на указанный курс.
В этот день еще несколько арабов, поступили на учебу в авиашколы на территории США.
Вечером того же дня несколько мужчин явно арабской внешности сидели за большим круглым столом в небольшом домике на окраине Нью-Йорка.
-Обучение будет закончено через месяц.
-Какие аэропорты наметили?
-Крупные не стоит. Слишком сильная охрана. Много проверок. Думаю, стоит обратить внимание на аэропорты в маленьких городах.
-Как собираетесь действовать?
-В центре пойдут пассажирские, а рядом два наших. Сила удара должна быть достаточна для полного разрушения цели.
-Маршруты готовы?
-Да. Сразу после захвата мы объявим маршруты и потребуем, чтобы нам предоставили коридор. Маршруты будут организованны так, чтобы они проходили над заселенными районами. Это даст гарантию нашей неприкосновенности до подхода к цели. Сойдут самые бессмысленнее заявления. Пусть думают, что в самолете параноики. Главное – чтобы они позволили нам вывести самолеты на цель.
-Хорошо. Значит, на сегодня все. Детали обсудим позже. А теперь, братья, помолимся Аллаху. Пусть дарует нам победу в нашей священной войне. И возблагодарим его за то, что он послал нам союзников в этой войне. Аллах Акбар!
-Аллах Акбар! – в один голос подхватили остальные.
Сотворив короткий намаз, гости стали расходиться. Хозяин дома Абдул ибн Рашид аль Хади, он же майор Главного Разведывательного Управления Вооруженных сил СССР Омар Закиров, достал чемоданчик спутниковой связи «Гонец» и набрал на панели несколько цифр.
-Слушаю – тут же раздался в трубке женский голос.
-Готовность – месяц – доложил Омар – В авиашколах готовится десять человек. Шестеро основных и четверо запасных. Рассчитаны маршруты и определено время собирания самолетов в «кулаки». Детали определятся позднее.
-Продолжайте работу. Связь по графику.
-Понял.
Где-то в Вашингтоне в советском посольстве молодая красивая женщина сложила «Гонец» и, повернувшись к компьютеру, забегала пальцами по клавиатуре.
«Рапорт.
Командира временной оперативной группы службы Контроль в США Верховному правителю Союза ССР.
Тема – операция «Лунный ястреб».
Настоящим докладываю, что операция по расстановке сил проходит успешно и согласно плана. Летные составы, основной и запасной, проходят обучение. Боезапас доставлен на место назначения и готов к использованию. Объекты Цели№1 начинены. Нашими силами отправлена информация в спецслужбы США об активизации Аль-Каиды на американской территории. Информация была слита в течение короткого времени и в настоящее время не передается. Внедрение наших сотрудников в ряды местных мусульманских организация прошло успешно. Работают от имени ливанцев, иранцев и ливийцев. Легенды наших сотрудников подтверждены настоящими резидентами разведок данных государств среди местных мусульманских террористов. Нами предпринимаются все необходимые усилия по обеспечению следов работы Аль-Каиды и отведению подозрения от нас. Используемые техника и боеприпасы американского и пакистанского производства, доставлены на судах третьих стран в Мексику и Канаду, откуда автотранспортом переправлены в США. Считаю, что на данном этапе операция вошла в свою завершающую стадию, и ее завершение возможным не представляется. Жду дальнейших указаний».
Дочитав рапорт, Верховный улыбнулся.
-Умница, девочка.
«Приказываю.
Операцию продолжать до конца согласно плана.
Ангел»
На конец апреля у Верховного был намечен совет промышленной палаты СССР. Для этого со всех концов страны в Москву съезжались руководители промышленного производства. Причем как государственного, так и частного. За последние годы появилось несколько довольно крупных производителей промышленной продукции, и намечалась тенденция к их объединению в крупные корпорации, способные конкурировать с государственными предприятиями. При этом многие из них работали на внешний рынок, поставляя комплектующие советской техники в страны-союзники СССР. Однако все внешнеторговые сделки проводились исключительно через корпорацию «Красная звезда», огромного государственного гиганта с контрольным пакетом акций в руках советского правительства. Все технологии, которые не производились в СССР, либо добывались промышленной разведкой КГБ СССР, либо собственной разведывательной службой «Красной звезды». Однако советские фирмы, объединяющиеся постепенно в единый синдикат, рвались к самостоятельному выходу на мировой рынок. Верховный прекрасно понимал, что его пытаются убедить принять закон об отмене государственной монополии на внешнюю торговлю. Именно с целью расставить все точки над и он и решил собрать в этот раз промышленную палату. Но пред вступлением в диалог с промышленными магнатами страны необходимо было сделать еще пару важных дел. Двадцатого апреля было созвано совещание объединенного совета министерства обороны по поводу вывода войск из Европы. Сначала доклад делал начальник финансового управления.
-В общем и целом не могу сказать ничего неприятного. Все средства, указанные в договоре, германская сторона переводит вовремя и в полном объеме. Оценка каждого передаваемого объекта производиться смешенной советско-германской комиссией. При этом стоимость всех объектов рассчитывается исходя из отношения стоимости объектов относительно стоимости зерна, топлива и золота на момент постройки. Это соотношение является базовым для расчета всех сумм за нашу недвижимость. Другими словами, мы должны получить сумму, равную вложенной плюс комиссионные с учетом инфляции. Согласно вашим указаниям с этих денег выплачиваются подъемные переводящимся в страну офицерам, а так же оплачивается их съемное жилье в местах постоянной дислокации до тех пор, пока не отстроены офицерские дома. Размещаем офицеров в гостиницах и на съемных квартирах, бессемейных – в общежитиях.
Верховный кивнул и жестом разрешил финансисту занять свое место. Следом докладывал начальник инженерно-строительного управления. Все офицерские дома строились германским персоналом по немецким проектам и из немецких же материалов. За каждым строительством внимательно наблюдали офицеры военной контрразведки КГБ СССР. В каждом построенном помещении проводилось сканирование на предмет подслушивающих устройств. Казармы же, парки боевых машин, дороги, мосты, полигоны и иные военные объекты строились исключительно советским персоналом, хотя так же с широким использованием немецких материалов. Вот на этом моменте Верховный остановился отдельно.
-Товарищ генерал, объясните мне, каким образом из строительных материалов, предназначенных для строительства военных объектов на территории среднеазиатского военного округа, пропали – Верховный достал лист бумаги из лежащей перед ним красной папки – пятьсот кубометров леса, двадцать с лишним тонн немецкого цемента, сто с лишним тысяч строительных блоков немецкого производства, три тысячи стеклопакетов, а еще пара сотен труб, пятьсот радиаторов и еще кое чего по мелочи. И где, вашу мать, сейчас находятся пять немецких экскаваторов, три подъемных крана и два бульдозера, которые должны были быть использованы для возведения военных объектов на полигоне чуть южнее Душанбе, где должен быть дислоцирован гвардейский мотострелковый полк. Хочу предупредить сразу, что в отличии от вас я прекрасно знаю ответы на эти вопросы.
-Товарищ Верховный, я…
-У вас ровно сутки, генерал, на то, чтобы определить виновных в расхищении военного имущества, предать их в руки военной контрразведки и вернуть материалы. Если вы не справитесь, это все сделаю я сам. Но в этом случае ваши погоны и погоны тех, кто решил, что может использовать казенное имущество для строительства личных дач, полетят вместе с вашими головами. Я жду ваш рапорт завтра в это же время.
-Есть. Разрешите идти?
-Идите. Пока что.
Разговор продолжался. Были уточнены графики вывода отдельных войсковых частей, маршруты движения колонн и составов, вывозящих военную технику, сроки передачи военных объектов немецкой стороне. Основную массу выводимых войск размещали в Прибалтике, особое внимание уделяя тем районам, в которых было неспокойно в конце восьмидесятых. Западное направление по-прежнему расценивалось генеральным штабом как требующее наибольшего военного присутствия. В Прибалтике и Белоруссии планировалось разместить около половины всей Западной группы войск. Вторая половина делилась между южными рубежами и дальним востоком, где их размещали в основном на китайской границе. Дружба дружбой, а опираться дружба должна на силу. Войска, возвращавшиеся домой, встречали как героев-победителей, с цветами, оркестрами и развернутыми знаменами. Каждую часть встречал один из заместителей министра обороны. Делалось все возможное, чтобы у солдат и офицеров не сложилось впечатление, что через полвека они без единого выстрела проиграли Вторую мировую войну. Совещание закончилось, члены совета разошлись. Словно из воздуха появился начальник личной охраны Верховного.
-Все собрались – доложил он и замер в ожидании у дверей.
-Готовьте машину – распорядился Верховный – Я буду через пять минут.
Дрога кортежа Верховного пролегала почти через всю Москву и далее в пригород, где находилось подземное убежище, одно из немногих, которое подходило по размеру, чтобы собрать в нем много народа. Когда-то оно было секретным, но после того, как Горбачев показал его телевидению, роль командного пункта была им утрачена. Но зато этот бункер вполне годился для кое каких иных целей. Бункер имел три кольца охраны, которая досмотрела даже личный кортеж Верховного. Внизу, в большом зале, Верховного ждали офицеры. Много офицеров. Но не простые. Это были лучшие офицеры советского спецназа. Опытные бойцы, прошедшие через все большие и малые войны, которые вел СССР по всему миру. Много лет они видели смерть близко и со всех сторон, видели, как умирали их друзья и враги, некоторые не раз умирали и сами. И сейчас они были лучшими. Здесь же были выдающиеся командиры войск ПВО, ВВС, ВМФ. Все они, когда Верховный в парадной форме генерала военной разведки вошел в зал, как один поднялись и замерли по стойке смирно.
Верховный занял свое место во главе стола.
-Товарищи офицеры – пригласил он всех сесть.
Речь Верховного, произнесенная в тот день, никогда не появлялась ни в одном документе. Не велось никаких протоколов. Но каждое сказанное слово имело колоссальное значение для командного состава вооруженных сил. Приближались большие перемены, и дремлющей до того в полусне мирного времени советской армии предстояла большая работа. Совещание, проводимое сегодня Верховным с высшим командным составом, было абсолютно необходимо. До начала пакистанской операции оставалось меньше двух месяцев. Слишком крутой поворот намечался в демонстративно миролюбивой политике СССР. И чтобы высшие командиры не заблудились в круговороте большой игры, Верховный начал коротко и просто: Ориентирую. Совещание длилось около двух часов. Еще около часа занял отдельный разговор Верховного с командирами диверсионно-разведывательных подразделений, которые должны были сыграть одну из главных ролей в намеченном блицкриге. Окончательно была определена и группировка ВВС. Хотя сухопутные силы, которые должны были принять участие в операции насчитывали лишь один корпус, им в поддержку выделялись по истине титанические воздушные силы. Фактически в операции должна была участвовать вся вторая воздушная армия. Уже полгода небольшими партиями на аэродромы Средней Азии перебрасывались запасы топлива и боеприпасов, которые изымались со стратегических тыловых складов и проходили оформление как списанные и уничтоженные. В результате склады округа наполнились огромным количеством формально уничтоженных боеприпасов. А на тыловые склады тем временем поступала новая продукция. А еще в СВО были в огромном количестве смонтированы домики на рельсовых каркасах для летного состава, доставлено большое количество продовольствия, снаряжения, горючего, развернуто по штату военного времени медицинское обеспечение. Теперь, когда все было готово, осталось перебазировать саму авиацию. Требовалось время, чтобы пилоты облетали новый район боевых действий, так сказать, притерлись к местности. Однако переброска больших воздушных группировок в короткий срок не останется незамеченной для противника. Основные пункты базирования ВВС СССР и США были вскрыты спутниковой разведкой этих стран. Перемещение целой воздушной армии сразу вызовет интерес в стане противника. Поэтому с целью запутать врага была разработана операция «Суматоха», в соответствии с которой в течение двух месяцев, начиная с завтрашнего дня должны были происходить постоянные перемещения частей ВВС между аэродромами базирования. Четыре воздушные армии должны были принять участие в этом проекте. В ходе внешне хаотичных, но на самом деле строго закономерных перемещений советской авиации с одного аэродрома на другой все необходимые авиационные силы должны были, в конце концов, собраться на азиатских базах, откуда можно было быстро наносить удары по пакистанской территории. Занятые наблюдением за метанием советских ВВС, американцы не должны были понять, что к чему, пока первые советские ракеты и бомбы не начнут падать на пакистанскую землю.
После окончания совещания Верховный отправился на другой конец города, в простой пятиэтажный дом, где жил экс-чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник. Для большинства он был лишь королем шахматной доски, и лишь немногие знали, что он разработал программу «Пионер» для отечественных компьютеров, которая являлась фактически основой для создания искусственного интеллекта. Многие годы он пытался добиться от Кремля внимания к своей работе. Однако получил он это внимание лишь после августа 1991-го года. Вся документация по программе «Пионер» была строго засекречена и отправлена в службу «Р», где за нее взялись лучшие программисты СССР. Кое-кого взяли и из команды самого Ботвинника. Однако ни его самого, ни его главных помощников привлекать к работе не стали. Ведь «Пионер» был лишь средством. Именно на его основе была создана программа коммерческих прогнозов, позволявшая вести безошибочную игру на бирже. Сразу после ее завершения в Юго-Восточной Азии были созданы две финансовые конторы, которые повели игру сразу на двух крупнейших биржах мира: токийской и нью-йоркской. Сегодня утром Верховный получил документы, согласно которым, используя данную программу, они заработали первые несколько миллионов долларов. Их игра была блестящая и неожиданная, принятые решения были стопроцентно верны и абсолютно не предсказуемы обычными биржевиками. Старый шахматист едва не упал, когда увидел на пороге своего скромного дома Верховного правителя страны. Пока он разевал рот, ища слова, Верховный заговорил первый.
-Михаил Вячеславович, я пришел, чтобы сказать вам спасибо – начал он.
-За что?
-За «Пионера». Она работает. Правда, это не совсем «Пионер», а его модификация. Но в основе лежит именно ваша программа. Я приношу извинения за то, что мы забрали у вас ваше детище, но так было необходимо в интересах государственной безопасности.
-Но…кто? Как…?
-Я не могу сообщить вам подробности – мягко улыбнулся Верховный – Однако я кое-что вам привез.
Верховный протянул руку, помощник вложил в нее маленькую коробочку. Дрожащими руками старик открыл ее. Внутри лежала золота звезда героя Советского Союза.
-Есть ли у вас ко мне какая-либо просьба? – спросил Верховный – Обещаю, словно золотая рыбка, выполнить любое ваше желание.
-Да – вдруг твердым голосом ответил Ботвинник – Я бы хотел, чтобы мне позволили продолжить мою работу. Чтобы мне позволили вновь сформировать команду, дали лабораторию и новые компьютеры. Гарантирую самую высокую отдачу при минимальных вложениях.
Верховный кивнул.
-Вы получите все, что сочтете необходимым. Этот человек – Верховный указал на помощника – обеспечит выполнение всех ваших запросов. Работайте, Михаил Вячеславович. Надеюсь, что мы еще встретимся.
С этими словами Верховный пожал ему руку и вышел, оставив обалдевшего старика в полубезумной эйфории.
Сев в машину Верховный набрал несколько цифр на телефоне спутниковой связи.
-Здравствуйте, многоуважаемый Слободан – произнес он через пару секунд, услышав голос президента Югославии. Как ваше здоровье? – выслушав ответ, он улыбнулся – Благодарю вас, не хуже. Господин Милошевич, у меня есть горячее желание посетить вашу прекрасную страну. Часов через пять. Нет, никакого протокола. Охраны не надо. Приземлимся на нашем военном аэродроме – на другом конце послышалась торопливая речь Милошевича, подбирающего слова на русском языке – я не отниму у вас много времени. Считайте, что к вам прилетел просто друг. У вас ведь найдется немного времени для друга? – Милошевич поспешил заверить, что для такого друга у него всегда найдется любое необходимое время.- Ну вот и прекрасно. И, разумеется, у меня просьба держать мой приезд в полном секрете. Спасибо, Слободан. До встречи.
Международный аэропорт Орли. Франция. Огромная серебристая фигура АЯКСА, ревя двигателями, заходила на посадку. Уйма зевак, собравшись у окон, наблюдала за этим зрелищем. Несколько дней назад советское информ-агенство ТАСС сообщило, что грузовой АЯКС первый раз прибудет в западную страну, чтобы принять на борт грузы, закупленные советской государственной корпорацией «Красная звезда». Среди наблюдателей были журналисты, дипломаты, торговые представители ряда частных фирм и чиновники министерств торговли и транспорта европейских государств. Никогда еще советский аэрокосмолет не приземлялся на территории враждебного лагеря. Когда шасси АЯКСА коснулись полосы, защелкали сотни затворов фотоаппаратов. Пробежав по посадочной полосе, АЯКС подкатил к грузовому доку и замер. Через ворота въехал поток машин. Один за другим под завязку груженые тягачи подъезжали к самолету, а затем уступали место следующим. Огромный грузовой отсек АЯКСА принимал в себя все новые и новые партии товаров. Три широкие конвейерные ленты обеспечивали быструю погрузку, а два автопогрузчика в трюме этого монстра сновали туда-сюда, складируя контейнеры. Вся разгрузка без малого сотни грузовиков заняла меньше двух часов. Затем раздалось тихое жужжание, и аппарель, похожая на пасть доисторического животного, медленно закрылась. Взревев дюзами, АЯКС вырулил на взлет. С волшебной легкостью этот серебристый гигант пронесся по взлетке и оторвался от земли, быстро набирая высоту. Среди наблюдателей пронесся восторженный ропот. Пресс-секретарь советского посольства вышел вперед и обаятельно улыбнулся.
-Господа, – произнес он на безупречном французском, – я готов ответить на все ваши вопросы.
Вопросов последовало много. Скорость полета, дальность с одной заправкой, грузоподъемность, количество экипажа, надежность в эксплуатации, простота в обслуживании и ремонте, необходимые аэродромные условия. Советский дипломат охотно отвечал на все вопросы и давал необходимые пояснения. И даже когда последовал вопрос, есть ли военные варианты данного самолета, он без тени смущения ответил:
-Да, есть. Имею честь сообщить вам, что АЯКС – лучший в мире стратегический бомбардировщик и разведчик. И единственным обладателем такого самолета являются советские ВВС.
-Означает ли это, что СССР, пользуясь неуязвимостью таких бомбардировщиков, готов нанести первый удар по любому противнику, включая ядерный?
-Никоим образом. АЯКС – исключительно оружие ответного удара. Гарантия того, что любой стране, которая покусится на безопасность СССР, будет нанесен абсолютно неприемлемый ущерб.
-Готов ли СССР использовать грузовые АЯКСЫ в интересах перевозок грузов для других стран?
-Безусловно. Мы выступаем за всеобщее равенство в области воздушных перевозок. Наши АЯКСЫ, грузовые и пассажирские, готовы служить делу плодотворного сотрудничества СССР со всеми странами мира в этой отрасли.
Министр транспорта Германии повернулся к атташе посольства Бельгии.
-Если все, что говорит этот русский, правда, нам нужны с ними контракты в первых рядах. До того, как арабы и азиаты приберут эти АЯКСЫ к рукам для своих нужд.
-Согласен – кивнул бельгиец, доставая сотовый телефон. – Это я – коротко представился он в трубку – Да, в аэропорту. Видел. Совершенно потрясающе. Да. Считаю необходимым связаться с МИД СССР как можно скорее для заключения контракта. Мой рапорт сегодня вечером будет у вас на столе. В тот день дипломаты почти всех стран Европы представили отчеты своим главам государств. Общая мысль у всех была одна. Транспортный потенциал АЯКСА в разы превышал имеющиеся авиационные средства. Необходимо срочно договариваться с русскими, пока это не сделал восток. Почти то же самое докладывали подчиненные президентам крупнейших частных корпораций. И, как это часто бывает, частный бизнес проявил гораздо большую расторопность, чем государственные чиновники. Уже вечером того же дня в советское посольство стали поступать звонки от представителей транснациональных компаний с просьбами об аренде АЯКСОВ для внутриевропейских и трансатлантических перевозок.
А пока европейские чиновники восхищались чудом советского авиапрома, Верховный сидел в салоне своего самолета, летящего в Югославию, и читал полученные по факсу доклады. Операция «Паутина» была завершена. Сотни человек по всей стране были арестованы офицерами КГБ СССР и Контроля. Всем им предъявлялось обвинение в получении взяток. А дальше в зависимости от ситуации это дело можно было оставить как есть или же вырастить в статью о преступлении против государства, что при самом крайнем раскладе грозило уже расстрелом. В данном случае перед началом операции следственным органам был дан четкий приказ дел не «шить», а арестовывать только за явные преступления. Части арестованных предстояло сесть на солидные сроки, некоторые обнаглевшие должны были покинуть этот мир в расстрельном подвале. Однако значительную часть Верховный планировал вернуть в строй. Посещение КПЗ или же небольшие сроки заключения должны были вразумить тех, кто впервые потерял голову, ослепленный легкими деньгами.
Следом за докладом начальника 6-го управления КГБ последовали рапорта командующего инженерными войсками, заместителя начальника финансового управления министерства обороны и начальника службы тыла Советской армии о состоянии дел в выводимых из Европы войсках. А в самом конце последовала короткая докладная записка начальника военной контрразведки. В кратких сухих выражениях этот страшный человек, который не задумываясь ломал судьбы и карьеры офицеров, если те попадали в поле его деятельности, был фанатично предан своей службе, докладывал об аресте нескольких десятков высших чинов армии, замешанных в расхищении и нецелевом использовании финансов, техники и строительных материалов, предназначенных в СССР для подразделений Западной Группы Войск. Под топор пошли четыре генерала, включая начальника инженерного управления Среднеазиатского военного округа, офицеры в звании от майора до полковника, а количество таких легендарных военных, как прапорщики, было по истине огромным. Аресты были проведены одним ударом в течение суток. Сейчас главный военный контрразведчик запрашивал Верховного о дальнейших действиях в отношении арестованных. А вот здесь Верховный был непреклонен. Воровство в армии следовало прекратить любой ценой. Готовя страну и вооруженные силы к войне, Верховный не мог допустить, чтобы военными средствами кто-то распоряжался как своей свиньей-копилкой. Поэтому твердой рукой он набросал ответ.
«Начальнику военной контрразведки «СМЕРШ» генерал-лейтенанту Беликову.
ПРИКАЗ.
Всем арестованным по операции «Чистые руки» - 58 статья по доказательстве виновности. Процессы показательные и открытые. Освещение в «Красной звезде» и военных программах на радио и ТВ. Довести данный приказ до главного военного прокурора. Суды проводить силами военно-полевых трибуналов.
Верховный правитель Союза ССР».
Спустя несколько часов самолет Верховного приземлился на аэродроме советской военно-морской базы в Югославии. Командующий группировкой советского ВМФ в Адриатическом море, которая должна была базироваться на новый порт и сам командующий базой застыли возле трапа. Из самолета высыпали офицеры личной охраны Верховного. Подкатил бронированный лимузин с двумя армейскими вездеходами. Верховный, легко спустившись по трапу, пожал руки ожидающим его офицерам.
-Я пробуду здесь до завтра – сказал он командиру базы. – Приготовьте мне помещение.
-Есть.
-Сегодня вечером я жду вас для доклада.- Верховный повернулся к адмиралу – Вас обоих.
-Есть.
-Есть.
Верховный бросил взгляд на стоящего рядом начальника охраны.
-Машину.
Перед тем, как выехать в Сплит, где его уже ждал Милошевич, Верховный приказал немного прокатиться по базе. Кругом кипела атмосфера организованного хаоса. Рычала двигателями техника, шипела сварка, сновали повсюду строители. Возводились здания, прокладывались коммуникации, тянулись линии связи, водружались тарелки спутниковых антенн и станций радиоэлектронного подавления. По периметру поднимались вышки с мощными оптико-электронными системами наблюдения, направленными микрофонами, лазерными дальномерами-целеуказателями. За периметром устанавливались минные поля и растяжки. Каждая мина устанавливалась в защищенной позиции, чтобы исключить взаимное детанирование. Были полностью закончены все подземные комплексы, включая арсеналы, склады горючего, боеприпасов и продовольствия. На подготовленных и тщательно замаскированных стояли развернутые на боевой режим зенитно-ракетные комплексы С-300ПМУ «Фаворит», комплексы ближнего боя «Квадрат» и несколько «Тунгусок». Проще говоря, под видом военно-морской базы создавалась настоящая береговая крепость. Несмотря на то, что база еще не была полностью закончена, в ремонтные доки уже встали две подлодки: атомная «Щука» и дизельная «Варшавянка». Кроме того, береговые коммуникации прикрывал крейсер УРО и два эсминца. Сделав несколько кругов по территории базы, кортеж Верховного выехал в город Сплит. Сюда для встречи с ним срочно прибыли высшие руководители Югославии. В небольшом особняке, обложенном со всех сторон охраной, его ждали президент Союзной Республики Югославия Слободан Милошевич, директор Службы Национальной Безопасности Родован Караджич и министр обороны Югославии генерал армии Радко Младич. Все они находились на своих постах благодаря военной помощи СССР и личной поддержке Верховного. Все прошли через гражданскую войну. И все трое встали, когда в комнату вошел Верховный. Пожали друг другу руки. Разместились в мягких креслах.
-Господа – сразу перешел к делу Верховный – у меня и у вас мало времени, поэтому сразу к главной теме. В ближайшее время Советский Союз намерен вывести из вашей страны свою сухопутную группировку. Демонстрацией нашего присутствия останется только военно-морская база а так же авиакрыло.
-С момента своего появления тут советские войска были гарантом свободы и независимости Югославии – сказал президент, – думаю, можно с уверенностью сказать, что югославский народ считает советских воинов своими друзьями и защитниками.
-Я рад это слышать – ответил Верховный – Однако содержание за рубежом крупного воинского контингента является дополнительно нагрузкой на советскую экономику, в настоящее время ничем не оправданной.
-Будут ли сохранены в прежнем объеме советские военный поставки?
-Несомненно. Югославским вооруженным силам будет оказана вся возможная помощь и поддержка.
-Уход советских войск будет воспринят как уязвимость Югославии в случае войны – сказал Караджич – Я бы просил МИД СССР сделать официальное заявление о том, что СССР по-прежнему остается другом и союзником Югославии.
-Разумеется, это будет сделано. Однако взамен я бы хотел, чтобы СНБ Югославии предоставила советской разведке возможность использовать ее агентуру и системы связи при работе в сопредельных странах. Далее: в обмен на увеличении военных поставок я бы хотел, чтобы ВВС СССР получили право беспрепятственного полета над вашей территорией, приземления на любой ваш аэродром, а так же технического обслуживания силами ваших ремонтников.
-Я согласен с предложением нашего гостя - сказал Младич – Нельзя вечно опираться на советские штыки. За последнее время югославская армия набрала достаточно сил, чтобы защитить наши рубежи самостоятельно. Постоянное присутствие иностранных войск деморализует армию. Даже если это дружеские войска. Думаю, все согласятся, что вывод советского контингента должен быть увязан с окончанием строительства советской базы.
-Безусловно – кивнул Верховный – в этой связи поставка всех необходимых материалов будет ускорена. Я проехал сегодня по территории базы. Хотя в общем строительство идет по графику, значительная часть объектов, которые уже должны были вступить в строй, еще не готовы. И занимаются ими именно ваши специалисты.
-Меры будут приняты немедленно – кивнул Милошевич – Мы предоставим все необходимые материалы и рабочих для скорейшего завершения стройки.
-Благодарю вас, это будет большой услугой.
-У меня есть еще одна просьба – сказал Младич.
-Все, что в моих силах.
-Я бы просил, чтобы при выводе советских войск вы бы оставили на позициях системы ПВО, которые прикрывают наши границы. На первое время они будут использоваться как учебные для наших зенитчиков. В дальнейшем мы бы хотели выкупить их согласно указанной вами цене. Разумеется, консультации ваших специалистов тоже будут полностью оплачены.
-Хорошо – кивнул Верховный – Комплексы будут оставлены на вашей территории в счет военных поставок, предусмотренных нашими договорами. Ваши зенитчики получат все необходимые знания, необходимые для ведения современной зенитно-ракетной войны. Разумеется, процесс обучения будет включать в себя ракетные стрельбы.
-Разумеется. Поставки ракет так же будут оплачены.
-В таком случае я бы хотел, чтобы те полигоны, которые будут использоваться для обучения югославской армии, были доступны для советских ВВС. И чтобы советская авиация имела право проведения учебных ракетных и бомбовых ударов по этим полигонам.
Милошевич заметно нахмурился.
-Авиаудары иностранных ВВС по югославской территории?
-И не только ВВС. Я прошу, чтобы ваши полигоны были доступны для ракетных стрельб советских кораблей и советской палубной авиации, а при необходимости и для отработки действий новых систем РВСН. Разумеется, все стрельбы будут сугубо учебными, а о каждом их проведении руководство Югославии будет предупреждено заранее.
-Вы хотите, чтобы ваша армия получила возможность вновь отрабатывать удары по европейской территории, используя для этого наши полигоны – сказал Младич.
-Это мое условие. Югославская армия получит доступ к новейшим советским вооружениям. Югославские солдаты и офицеры будут обучены лучшими советскими специалистами. А советские туристы будут оставлять в вашей стране большие деньги. Взамен советские вооруженные силы должны получить возможность вновь оперировать в Европе.
Руководители Югославии переглянулись между собой и задумались. Наконец, Младич сказал:
-Министерство обороны Югославии в восьмидесятых годах имело свою ядерную программу. Можем ли мы рассчитывать на советскую поддержку, если решим ее возобновить?
На этот раз задумался Верховный.
-Что ж, не возражаю. Однако я категорически против любых ядерных испытаний на территории Югославии. Кроме того, вы должны обеспечить максимальную секретность данного проекта и не освещать эти разработки до того, как югославская армия будет обладать хотя бы одним боеспособным ядерным зарядом.
-Согласен – кивнул Милошевич – Можем ли мы рассчитывать на помощь советских физиков-ядерщиков?
-Нет - без раздумий ответил Верховный. – Советский Союз не заинтересован в том, чтобы его обвинили в нарушении международного договора о нераспространении ядерного оружия. Мы не будем препятствовать вашей работе и даже поставим вам для нее опытный ядерный реактор. И, разумеется, этот реактор будет новейшей конструкции. Однако прямого участия нашего персонала не будет. Тот ядерный таран, который вы хотите создать, будет чисто вашего производства.
-Хорошо – согласился Милошевич – Советские вооруженные силы могут использовать полигоны Югославской Народной Армии.
Они говорили еще несколько часов. К тому времени, как встреча закончилась, Советская армия получила в Европе новый плацдарм, о котором можно было просто мечтать. Кроме того, был оформлен советско-югославский договор о совместной работе в области ядерной энергетики. По этому договору советская промышленность получала монопольное право но строительство АЭС на югославской территории, которые должны были оснащаться реакторами двойного назначения, способными вырабатывать оружейный плутоний. Добычу ядерного топлива югославская сторона формально брала на себя. Неформально же СССР гарантировал поставки необходимого количества вторично обогащенного ядерного горючего, которое первый свой срок отработало на советских АЭС. С чувством удовлетворения от хорошо выполненного дела Верховный отправился обратно на базу. Совещание с командованием было коротким, но интенсивным. В нескольких кратких и резких фразах Верховный обрисовал все недостатки, которые были обнаружены в строительстве и потребовал максимально ускорить работу.
-Товарищ Верховный, все рабочие работают в четыре смены – возразил командующий базой.
-Меня не интересует сменность работ – ответил Верховный. – Не хватает рук – одевайте спецовку и идите им помогать. Задача ясна, генерал?
-Так точно.
-Хорошо. Сроку вам – месяц. Через месяц эта база должна быть полностью готова и стать неприступной крепостью.
-Есть.
Верховный повернулся к ожидающему его телохранителю.
-Готовьте мой самолет. Мы летим домой.
Вечером того же дня Верховный уже находился в Москве. Несмотря на кратковременность его отсутствия, на его столе возвышалась пирамида документов. Доктор Бортников завершил серию испытаний и докладывал о результатах, директор Инновационного бюро, курировавший лично программу экономических прогнозов, сообщал об окончании ее доводки и передачи в управление экономической безопасности КГБ СССР. Доктор Ботвинник прислал письмо с благодарностью по поводу выделения ему шикарной лаборатории. Затем следовала толстенная папка из министерства обороны с результатами испытаний новейших оружейных систем и докладом о ходе работ по строительству объектов комплекса «Булава» на территории страны, а так же системы «Кольчуга» в Ираке. Доклад о поставках оружия в Ливию и счета с оплатой за эти поставки. Доклады и разведсводки из ГРУ и отчеты из минфина. Окинув взглядом всю эту кипу, Верховный заказал себе крепкий кофе и принялся читать. До раннего утра в его кабинете, как и во всем Кремле горел свет. Спустя несколько дней состоялся съезд торгово-промышленного совета СССР, созванный по его распоряжению. Самые успешные предприниматели, настоящие волки бизнеса, собрались, чтобы обсудить самые наболевшие проблемы лично с главой государства. Верховный же имел свою задачу: дать по зубам особо ретивым акулам, которые стремились вырваться на мировой рынок, минуя государство.
Совещание проходило максимально интенсивно. Верховный внимательно слушал все вопросы и жалобы, в чем-то соглашался, в чем-то отказывал. Однако стоило делу дойти до главных вопросов, и от его обаяния не осталось и следа. Выслушав последний доклад, Верховный сам взял слово.
-Если уважаемое собрание позволит, мой ответ будет состоять из двух частей – начал он – Первое: при всем моем уважении к здесь присутствующим ни один из вас не будет допущен к стратегическим отраслям производства, коими являются: авиация, судостроение, космос и смежные с ним отрасли, металлургия и энергетика. Ни один из вас не войдет в наукоемкие отрасли, где дело имеется с новейшими технологиями.
Из зала поднялась рука. Верховный кивнул.
-Михаил Литвинов, «Совтелеком». Дело в том, что моя компания, как и многие другие, представители которых находятся в зале, так же ведет собственные научно-технические разработки, многие из которых, поверьте, не уступают государственным. Соединение наших проектов с государственными и наше частичное их финансирование позволит добиться значительно лучших результатов и снизит нагрузку на государственный бюджет.
-Возможно – кивнул Верховный – Однако тут мы подходим ко второй части моего ответа. Предположим, что я принял ваше предложение. Где вы собираетесь реализовывать полученные результаты? Ведь внутренний рынок нашей страны не сможет потребить столь большой объем дорогостоящей продукции.
-Думаю, что внешний рынок с удовольствием примет наши товары – возразил бизнесмен – Кроме того, появление советских частных компаний на мировом рынке принесет стране не только экономическую, но и политическую пользу. Демонстрируя наши достижения в области передовых технологий, мы сможем привлечь в страну иностранные капиталы.
-Значит так – Верховный подался вперед, пожирая зал глазами – Единственным результатом вашего выхода на внешний рынок станет уход капитала за рубеж, в основном на юг, где производство удобнее и выгоднее. Только не надо рассказывать мне о патриотизме. Вы бизнесмены и будете вкладывать деньги там, где они принесут наибольшую выгоду. Мы все понимаем, что организовать сборку систем связи, которыми вы занимаетесь, например, в Малайзии, где рабочая сила почти дармовая и где нет необходимости тратиться на отопление толстостенных цехов, гораздо легче, чем тут, в СССР. Я же не могу допустить, чтобы наши технологии и средства уходили за рубеж. То же самое касается остальных сфер производства. Поэтому отныне и впредь торговлю с зарубежными партнерами будет осуществлять государственная корпорация «Красная звезда». Однако я могу предложить вам встречную идею. Вы можете получить доступ к совместным разработкам с государственными компаниями при условии, что все внешние торговые контакты будут идти только через «Красную звезду». Вы же получите процент от продаж и возможность рекламы своего имени за рубежом. Соответственно, чем больше вы вложите в ту или иную продукцию, тем больше будет процент вашей прибыли от внешних продаж. Все счета ваших компаний должны быть в рублях и находиться в стране. Вы согласны с такими условиями?
-Да – без колебаний ответил бизнесмен – «Совтелеком» с радостью примет ваше предложение. Уверен, что и остальные здесь присутствующие меня поддержат.
-Прекрасно – подвел черту Верховный – на этом считаю встречу законченной. Подробности предстоящих проектов вы всегда можете обсудить с моими помощниками. Всего хорошего, товарищи.
США. борт 3720. рейс Филадельфия – Вашингтон.
Смуглый мужчина явно арабской наружности подошел к стюардессе.
-Я могу вам чем-то помочь? – вежливо спросила она.
-Да – в руке араба появился пистолет Глок-17 – идем к кабине пилотов.
Одновременно с ним в салоне вскочили четверо террористов.
-Всем сидеть! Самолет переходит под наш контроль! Не двигаться – и вы останетесь живы!
В ответ на это отчасти разумное требование с места вскочил мужчина в военной форме со знаками различия майора. Одним ударом он свалил первого араба и тут же получил пулю в лоб от второго. Следом был убит его сосед по посадочному месту. В салоне истерично закричала женщина. Террорист подобрал оружие и обвел салон тяжелым взглядом.
-Пусть это послужит вам уроком – сказал он – если кто-то попробует сопротивляться, будет убит он сам и тот, кто сидит рядом с ним.
Главарь ткнул стюардессу пистолетом.
-Идем к кабине.
Они подошли к двери.
-Стучи.
Она постучала.
Как только щелкнул замок, араб ворвался в кабину.
-Кто главный?
-Я – тут же ответил первый пилот.
Грянул выстрел, и он осел в кресле, заливая его кровью из дыры в черепе.
-Еще раз. Кто главный?
-Вы - проявил сообразительность второй пилот.
-Прекрасно – террорист обвел взглядом кабину и протянул пилоту лист бумаги с цифрами – Вот ваш новый курс. Летим в Нью-Йорк.
-Я должен доложить об изменении курса.
-Докладывай.
Пилот включил радиостанцию экстренной связи.
-Я борт 3720, самолет, захвачен, повторяю, захвачен террористами. Есть жертвы. Требование – изменение курса на Нью-Йорк.
-Понял вас 3720 – ответил нарочито спокойный голос – Они предъявляли иные требования, кроме изменения курса?
Террорист снял наушники с головы летчика.
-Требования сейчас будут – сказал он в микрофон – В аэропорту Нью-Йорка нас должен ждать дозаправщик и десять миллионов долларов в дорожных чеках. Когда это будет выполнено, я сообщу дальнейший курс. В противном случае я казню первые десять пассажиров и выброшу их тела на взлетную полосу. И буду казнить еще по пассажиру в минуту, пока вы будете размышлять. Конец связи.
В антитеррористическом центре ФБР тут же было собрано совещание.
-Группа нашего спецназа уже на пути в аэропорт – доложил шеф полиции Нью-Йорка.
-Хорошо – кивнул фэбээровец – наши снайперы будут тут, тут и тут – он ткнул ручкой в точки на плане аэропорта – переговорщика вызвали?
-Да, он уже в пути.
-Что с деньгами?
-Подготовлены. Все номера чеков переписаны, в кейсе радиомаяк.
-Куда они могут полететь?
-Этого мы пока не знаем.
-Вы намерены их отпустить?
-Никоим образом. Президент дал четкий приказ: никаких уступок террористам. Как только они начнут отпускать заложников, начнется штурм.
-Договорились. Тогда в путь. С Богом.
Едва агент ФБР остался один, в кабинет вбежала взволнованная секретарша.
-Срочное сообщение! – крикнула она - Вторая линия.
Агент снял трубку.
-Слушаю. Сколько? Каким образом? И что они хотят? Ясно. Я выезжаю – бросив трубку, он набрал по закрытой связи номер директора ФБР.
-Господин директор, у нас еще три захвата. Все на внутренних линиях восточного побережья. И все летят в наш аэропорт. Я отправил туда группу, но с учетом изменившихся обстоятельств этого мало. Мне немедленно требуются дополнительные силы. Понял. Есть.
Бомбей. Индия. Примерно в это же время.
-Докладывайте – начальник полиции поднес к глазам бинокль и внимательно осмотрел длинный междугородний автобус, стоящий поперек улицы.
-Его захватили час назад. Трое мужчин. Говорят по-арабски. Назвались отрядом освобождения Кашмира движения Талибан.
-Почему люди в оконных проемах? Они выставили?
-Да. Чтобы наши снайперы не достали их самих.
-Требования предъявили?
-Пока нет. Требуют только вас для переговоров.
-Хорошо – шеф полиции застегнул лямки бронежилета. – Как с ними связаться?
-Они выпустили одного пассажира. Он вынес рацию – полицейский протянул шефу полицейскую Моторолу.
-Это начальник полиции города? Вы хотели говорить со мной?
-Хотели – ответил хриплый голос – Уберите штурмовиков и снайперов. Тогда все пассажиры останутся целы, и мы никуда не будем дергаться.
-Хорошо. Я отведу штурмовиков. Что вы хотите?
-Чтобы через полчаса тут были репортеры. Индийские и зарубежные. Движение Талибан уполномочило нас сделать заявления. Когда журналисты будут здесь, мы выпустим первую партию пассажиров. Когда наше заявление будет сделано, выпустим остальных.
-Какие у нас гарантии?
-Никаких. Автобус заминирован. Мины контактные и управляемые. Взрыватели закреплены на нас. При любой попытке штурма автобус будет взорван.
-В автобусе дети. Чтобы мы не сделали, они в этом не виноваты. Прошу вас, отпустите их. В качестве акта доброй воли. Я готов занять их место сам.
Прошла минута. Затем двери автобуса открылись, и оттуда выбежали пятеро ребятишек. Бледные, с огромными испуганными глазами, они пулей понеслись к полицейским.
-Спасибо – сказал по рации начальник полиции.
Через полчаса прибыли журналисты. Операторы развернули камеры, репортеры быстро настраивали аппаратуру.
-Ваше требование исполнено – сказал начальник полиции – Журналисты готовы передать ваши требования всему миру, если вы отпустите половину пассажиров.
-Двери открылись, и оттуда начали медленно выходить пассажиры.
-Благодарю вас – снова сказал шеф, и в этот момент автобус взорвался. Взрыв был такой силы, что разворотил не только кузов, но и вырвал колеса вместе с осями и раскидал их вокруг на десятки метров. Ударной волной репортеров раскидало, словно кегли, а полицейский вертолет, висящий над автобусом кинуло в сторону, в результате чего он столкнулся с соседним зданием и, потеряв управление, рухнул на землю.
-Арабские скоты – прохрипел шеф полиции, поднимаясь с земли – Гореть вам в аду.
Борт 3720. над Нью-Йорком. В это же время.
В кабину вошел второй араб.
-Юсуф только что вышел на связь - сказал он. – Он с братьями уже на подлете. Садам идет во втором эшелоне. С запада подходит Самир. Все согласно плана.
-Хвала Аллаху. Иди в салон. Осталось недолго.
Когда второй террорист ушел, араб поднял пистолет и выстрелил в штурмана. Затем навел оружие на пилота.
-Если ты меня убьешь, кто посадит самолет? – испуганно спросил тот.
-А с чего ты взял, что его надо сажать? – улыбнулся Юсуф, нажимая на курок. Сбросив труп с кресла, он сел на его место, отключил автопилот и начал поворачивать самолет.
Ровно в полдень борт 3720 врезался в здание Всемирного Торгового Центра, войдя между восьмидесятым и восемьдесят первым этажом. Огненный шар взорвавшегося топлива испепелил внутренности сразу нескольких этажей, превратив их в ад и заперев в ловушку всех, кто оказался выше. Вниз посыпались куски арматуры и горящие обломки самолета. Взрывная волна выбила стекла на сорок этажей вниз. Люди в ужасе разбегались, стараясь не попасть под огненный дождь. Улица разразилась криками страха и боли.
-Матерь божья – прошептал полицейский, хватая рацию – Я 1Л19, у нас авиакатастрофа, срочно пожарных и скорую к зданию ВТЦ!
-Поясните ситуацию – услышал он голос диспетчера.
-Да какая, на хрен, ситуация?! В здание врезался пассажирский самолет! Много жертв! ВТЦ горит! Пожар на верхних этажах! Срочно всех сюда! - прыгнув в машину, он погнал к горящему небоскребу. Но еще до того, как он доехал до парковочной площадки, во второе здание под острым углом вошел еще один лайнер. В этот раз самолет ударил прямо в центр крыши. Включив перед столкновением двигатели на форсаж, араб-камикадзе развил настолько большую скорость, что нос самолет смял опоры верхних этажей, после чего самолет взорвался уже в глубине здания. Начался объемный пожар. А к ВТЦ уже, ревя сиренами, неслись машины скорой помощи и пожарной охраны. На близлежащих улицах началось безумие. Те, кто в момент столкновения был по близости или на нижних этажах, старались убраться как можно дальше от этого места, в то время, как тысячи зевак стремились наоборот подойти поближе и даже сфотографировать катастрофу. Полицейские как могли, сдерживали эту толпу на подступах и одновременно пытались организовать эвакуацию из горящих зданий. Однако личного состава катастрофически не хватало, ибо основная часть полицейских сил в это время была сосредоточена в районе аэропорта. Пока эта часть пробивалась по забитым дорогам в центр города, третий самолет врезался в первое здание на уровне десятого этажа, залив площадь горящим топливом и разметав взрывом полицейские и пожарные машины, стоящие в оцеплении. Вот теперь от этого места рванули во все стороны даже самые большие любители экстрима. Улицы заполнились едким токсичным дымом. Кашляя и задыхаясь, люди пытались выбраться из центра города, сталкивались машины, падали бегущие. Подоспевшие полицейские обнаружили полную панику. Директор ФБР, получив доклад от начальника антитеррористической службы, уже звонил президенту.
-Господин президент, четвертый самолет на подходе к городу! Уверен, что его целью является завершающий удар по одному из небоскребов.
-Ваши предложения?
-Самолет надо сбить. Немедленно.
-С американскими гражданами на борту? Вы понимаете, чем это нам грозит?
-Господин президент, у нас нет выбора. Иначе жертвы будут еще больше. Президент молчал около тридцати секунд.
-Хорошо. Я отдам приказ. А вы займитесь эвакуацией людей вместе с полицией и немедленно приступайте к расследованию. Сегодня вечером у меня на столе должен быть ваш доклад о том, как такое стало возможным и что в это время делало ФБР.
-Слушаюсь.
Спустя десять минут дежурная пара истребителей Ф-16 национальной гвардии поднялась в воздух и направилась на перехват последнего захваченного самолета. Однако, когда до выхода на цель оставалось около минуты, лайнер круто изменил курс и вместо ВТЦ направился к нью-йоркскому мосту. Истребители просто не успели перехватить его. Удар пришелся как раз в центр моста, разрушив центральную стойку, оборвав стальные тросы и разлив реку горящего топлива по всем полосам дороги, поджигая одну за другой движущиеся по ней машины. Огромное облако черного дыма закрыло почти весь мост уже спустя две минуты.
-Цель не перехвачена – сообщил помощник директору ФБР – Удар пришелся не на ВТЦ, а на бруклинский мост. Больше сотни человек сгорело заживо. Еще несколько сотен получили ожоги разной степени тяжести. Звоните президенту. Пока ему не позвонили другие.
-Я позвоню – сказал директор – а вы пока можете начать поиски работы. Для всех нас.
А в это время на другом конце города в простой серой машине молодая очаровательная женщина достала ноутбук и набрала на клавиатуре семизначный код. Где-то на орбите спутник связи США принял код и передал его на детонаторные приемники в чемоданчиках, закрепленных в лифтовых шахтах горящих небоскребов, а так же на приемники детонаторов в двух больших фургонах, загруженных гексогеном, стоящих в подвальных гаражах ВТЦ. Когда женщина нажала кнопку ввода, вся огромная взрывная мощь этих контейнеров освободилась, разнеся в куски несущие опоры, уже и без того подточенные пожаром. Спустя минуту оба небоскреба начали складываться словно карточные домики. Сначала затрещали перекрытия, затем начали оседать верхние этажи, словно выдвижная антенна уходя один в другой. Затем не выдержали нижние этажи, начав разрушаться под грузом верхних. Подняв невообразимое облако пыли, тучи щебня и бетонной крошки, оба небоскреба обрушились. Сидящая в сером седане женщина прочла на мониторе слово «выполнено», закрыла ноут и тронула водителя за плечо.
-Возвращаемся – коротко приказала она.
Вечером того же дня Верховный сидел в своем кабинете и читал доклад Крючкова о выполнении первой стадии операции «Ахангел». Одновременно он слушал телевизор, который рассказывал о небывалом оп своей жестокости и бесчеловечности теракте, который потряс западный мир. Второй телевизор в это же время показывал репортаж из Индии о теракте в Бомбее. В отличии от своих американских коллег, индийский журналист прямо обвинял в случившимся талибов и указывал на то, что главные базы движения Талибан находятся в Пакистане, прямо обвиняя в пособничестве террористам пакистанское правительство. Был вечер 8-го мая 1995-го года.
День пятидесятилетия победы и воинской славы Советского Союза отмечался с размахом в новейшей истории невиданным. Пожалуй, лишь сам парад победы 1945-го мог сравниться по масштабам. Лучшие воинские части СССР проходили по Красной площади, за ними шли ветераны малых войн, за ними на специально построенных машинах ехали ветераны Великой Отечественной, сверкая золотом погон и боевых орденов. Лязгали гусеницами танки, ревели самолеты, пролетая едва не касаясь Кремлевских звезд, по всей стране гремели многоорудийные салюты, корабли всех четырех флотов вышли в море, где дали орудийные залпы разноцветными салютам. По всей стране развернулись народные гуляния, грандиозные концерты с выступлением всех возможных советских звезд. Кинотеатры в течение недели крутили старые и новые военные фильмы, телевидение было заполнено хрониками и передачами о воинских подвигах советских бойцов по всему миру.
Пока страна гуляла, Верховный, приняв парад своих войск, занялся текущими делами, которых было не просто много, а очень много. Уже на следующий день после парада МИД СССР опубликовал сразу две ноты. Первая – нота сочувствия американскому и индийскому народам в связи с понесенными ими потерями во время терактов арабских фундаменталистов. Вторая была отправлена в МИД Пакистана. В резких тонах правительству Пакистана было предъявлено требование немедленного уничтожения всех лагерей моджахедов вдоль границы с Афганистаном, поскольку по данным МИД и КГБ СССР именно в этих лагерях проходили подготовку те террористы, которые совершали диверсии в Индии и США. О том, что курировали этих террористов офицеры ЦРУ и РУМО США упоминать не стали, поскольку копии документов с этими фактами были отправлены в Государственный департамент США еще сутки назад.
Результат оказался вполне на уровне. Правительство США, получившее за трое суток от ФБР заключение о том, что теракт проведен исламскими фундаменталистами, возможно, именно теми, которых готовили инструкторы ЦРУ, оказалось в чрезвычайно затруднительном положении, поскольку не знало, насколько полной является информированность СССР по этому вопросу. Полученные копии советских документов говорили о том, что советская сторона знакома лишь с общей ситуацией и не знает имен и деталей американского участия в афганском проекте. В то же время американскому народу немедленно был нужен образ внешнего врага, виновного в атаке, ибо состояние американского общества после крушения двух небоскребов, которые символизировали мощь США, можно было назвать одним словом – истерика. Удар в сердце их страны, которая до того считалась неуязвимой, потряс самые основы американской психологии. Поэтому публичное заявления президента о том, что Америка стала жертвой религиозных фанатиков, пришлось очень кстати. И хотя представители исламского духовенства США поспешили выразить свою лояльность американскому правительству, в течение недели в США начались многочисленные антиисламские выступления. За следующие десять дней начались погромы магазинов и домов, принадлежащих мусульманам, и даже мечетей. Что касается правительства Пакистана, то оно выразило вполне справедливое возмущение, поскольку никаких подобных приказов не передавало. Однако, несмотря на возмущенный тон пакистанской ноты, особой уверенности за ней не стояло. Ведь контроль за моджахедами, которые обучались в лагерях пакистанской армии, был весьма условным, и никакой уверенности, что никто из них не проявил самодеятельности, не было. Тем временем ситуация стала быстро накаляться. Министерство иностранных дел Афганистана заявило, что пакистанская военщина постоянно предпринимает провокации на границе, совершая диверсии против приграничных объектов, чем подрывает стремление афганского народа к мирной жизни и восстановлению страны. А постоянная переправка моджахедов фактически означает ведение войны против Афганистана чужими руками. В ответ пакистанское правительство заявило, что, если Кабула бегут его собственные подданные, то это вовсе не проблема Исламабада. И что правительство Пакистана всего лишь оказывает помощь беженцам, временно оказавшимся на пакистанской территории. Что никакой военной подготовки пакистанская армия в этих лагерях не проводит, однако власти Пакистана не препятствую возвращению афганских граждан домой, если те желают продолжить борьбу за свободу против диктаторского режима Наджибуллы, подпираемого советскими штыками. Произошел обмен резкими заявлениями между МИД Индии, Пакистана, Афганистана и СССР. Правительство Пакистана обратилось за политической поддержкой к США, однако там в это время бушевала антиисламская истерия, и было не время публично поддерживать, страну, помогающую исламским боевикам. Газеты пестрели заголовками о причастности исламских фанатиков Аль-Каиды к терактам в Нью-Йорке и их прямом участии терактах в Индии. Назывались имена главных лидеров организации, места размещения их лагерей и баз снабжения. Быстрыми темпами разворачивалась критика собственного правительства и спецслужб, которые допустили подобное. Правительственные агентства по связям с общественностью отбивались как могли, но попытки эти не давали никакого результата, потому что официальные круги не могли признаться в главном. А именно в том, что перед самым изменением курса самолетов, ударивших потом по ВТЦ и Бруклинскому мосту, в компьютерную систему НОРАД проник ранее неизвестный вирус, парализовавший ее полностью. Он действовал всего около часа, но этого было достаточно. Когда самолеты уже подлетали к ВТЦ, на экранах НОРАД они по-прежнему двигали курсом на аэропорт Нью-Йорка. Отработав положенное время, вирус самоуничтожился, заодно похерив половину операционной системы жертвы. К тому времени, как стало ясно, куда летят самолеты-смертники было уже поздно. Однако обо всем этом прессе не сообщалось. Зато руководителям американского разведывательного сообщества по этому поводу был устроен грандиозный разнос. В отставку был отправлен директор ЦРУ, начальник его ближневосточного отдела. Директор ФБР удержался, но его заместитель по борьбе с терроризмом лишился кресла. Но самые большие потери понесло руководство АНБ.
-Вы отвечаете за электронную разведку и безопасность электронных сетей страны!- орал президент США на директора АНБ – Система НОРАД – основа нашей стратегической обороны. Как могло получиться, что кто-то отключил систему ПВО американского континента, а вы и не в курсе?
-Господин президент, атака была настолько профессиональной, что наши специалисты даже не заподозрили вторжения, пока вирус не начал работать. Однако мы сумели отследить его путь до ближайшего сервера. Сервер находится в Берлине и занимается обслуживанием порносайтов. Через интернет они вошли в передовую сеть службы диспетчеров, а так как те подключены к системе НОРАД, то через них они проникли внутрь сети ПВО и запустили вирус. Причем это было сделано задолго до акции. Однако дальше Берлина проследить ниточку не удалось. Словно там все и началось.
-А может, там и началось?
-Нет, вряд ли. Совсем не тот уровень. Сайт принадлежит местному порнографическому журналу, сравнительно небольшое издание. Компьютерщик там сего один и совсем не того уровня.
-Значит, их кто-то использовал. Кто?
-Мы пока не заем ответа на этот вопрос, но сам вирус, точнее, его часть, мы успели сканировать. Скорее всего, он составлен программистом арабом или азиатом.
-Что вы делаете в этой связи? – обратился Клинтон к заместителю директора ЦРУ.
-Сейчас мы проверяем всех известных нам хакеров и легальных программистов на Ближнем Востоке. Но регион не стабилен, есть много черных дыр. Например, министерство обороны Ливии или ДГБ Ирака. А подобные структуры Китая вообще не доступны.
-Другими словами, это сделала держава?
-Только так. Но сами теракты, действительно, проводились фанатиками Аль-Каиды. Причем готовились они в наших же авиашколах.
Президент перевел взгляд на директора ФБР.
-Это так – кивнул тот – Об активизации Аль-Каиды я вам докладывал. Но по нашим данным эта агентура убыла в Европу, о чем мы предупредили наших тамошних коллег и Интерпол. Что касается летных школ, то к нам поступала информация о сразу нескольких арабах, поступивших туда на учебу. Но все они имели визы на въезд в США, все без криминального прошлого, платили наличными за каждый урок, вели себя тихо. Затем почти все они убыли из страны.
-Почти?
-Почти. Кроме тех, кто потом оказался в самолетах-камикадзе. Мы даже предположили, что готовится захват самолета в одной из европейских стран. Ничего противозаконного на нашей территории они не делали. Все они были мусульманами, но никто не замечен в проявлении религиозного фанатизма или же в участии в экстремистских обществах.
-Но кто-то же их завербовал? Давал деньги на учебу, на жизнь, работал с ними идеологически. Кто с ними работал?
-В том-то и дело. Мы не знаем. Вернее, мы знаем все возможные кандидатуры, но все они покинули пределы США за несколько дней до удара. Наши источники в мусульманских общинах сообщили, что они появились сравнительно недавно. Внешне напоминали афганцев или пакистанцев. Ни одного негра. Ни одного монголоида. Все имели при себе рекомендательные письма от влиятельных мусульманских духовных лидеров. Появились в общинах за полгода до теракта. Сразу повели активную проповедническую работу среди молодежи.
-И вы, зная это, ничего не предприняли?
-Господин президент, они не призывали открыто ни к чему силовому. Кроме того, некоторые из этих эмиссаров имели контакты с ЦРУ. А арестовывать исламских проповедников просто так мы не можем.
-Я читал копии их рекомендательных писем – сказал заместитель директора ЦРУ – Одно из них было подписано ни много ни мало самим Ахмадом Шахом Масудом. Предполагалось, что эти проповедники ведут вербовку молодежи с антисоветскими замыслами.
-Если вербовка велась против СССР, то как получилось, что удар пришелся по нам самим?
-Основная часть завербованных отправилась по месту главного назначения. Но теперь очевидно, что, кроме них, существовала группа особо посвященных, которым были поставлены иные задачи.
-Почему вы не проникли в этот круг?
-На тот момент мы не знали о его существовании. Даже не подозревали. Господин президент, мы уже пятнадцать лет помогаем готовить моджахедов для Афганистана. Мы оказались в плену собственных стереотипов.
-Стереотипы? Три с половиной тысячи погибших – это стереотипно? – медленно приходил в ярость президент – Где эти вербовщики сейчас?
-Они исчезли – сказал разведчик – Все они убыли в Ливию, Сомали, Сирию. Там их следы затерялись. Есть подтверждение их въезда в страну, а дальше их следы и документы просто стираются. Более того, мы проверили и их рекомендательные письма. Кроме доктора Аль-Захири, никто никаких подобных писем не давал. И при этом по всем признакам письма подлинные. Работа экстра-класса.
-Аль-Захири – второй человек в Аль-Каиде. Бен Ладен уже поспешил объявить удар по ВТЦ своим успехом – подал голос молчавший до этого директор РУМО – Есть сведения, что это резко повысило авторитет Аль-Каиды среди исламских экстремистских организаций.
-Значит, по нам ударили те, кого мы сами вырастили?
-Не совсем так – ответил седой генерал военной разведки – Я уверен, что их кто-то использовал. Кто-то сделал им настолько привлекательное предложение, что они не смогли отказаться. Но сами вербовщики были не из Аль-Каиды. И все обеспечение на американской территории шло не силами этой организации. Зато незадолго до теракта нами были зафиксированы крупные перемещения денег на счетах, с которых идет финансирование Аль-Каиды. Они финансировали подготовку к терактам, точно зная, на кого они будут нацелены. И попутно получили пару десятков добровольцев для подготовки в пакистанских лагерях.
-Ваши выводы?
-Для конкретных выводов время пока не пришло, мало фактов. Но все страны, в которые выехали вербовщики, входят в МОС. А там первую скрипку играет Москва.
-За терактами может стоять СССР?
-Пока сложно сказать. Сама Аль-Каида – организация явно антисоветская и создана для борьбы с русскими. Ни при каких условиях Бен Ладен и Ахмад Шах не пошли бы сознательно на сделку с СССР и не подчинились бы инициативе русских. Однако Советы могли знать о подготовке к акции и предложить их исполнителям убежища в странах МОС. Москва могла участвовать в обеспечении операции на территории США как через свои официальные представительства, так и через торговые филиалы «Красной звезды».
-Мы можем доказать причастность к этому Москвы?
-На данный момент нет.
-Что пакистанцы?
-Выражают полное недоумение, и я им верю. Им нет резона кусать кормящую их руку.
-Я предлагаю нанести по лагерям Аль-Каиды мощный авиаудар – сказал директор РУМО – Стереть их с лица земли и продемонстрировать это американскому народу. Люди жаждут мести.
-Я согласен, господин президент – кивнул директор ФБР – Обстановка крайне неблагоприятная. От правительства и вас лично ждут активных действий.
-Большинство лагерей Аль-Каиды находятся в западном Пакистане. Вы предлагаете бомбить территорию нашего союзника?
Мы распугаем всех друзей.
-Мы распугаем и заставим отвернуться от нас собственный народ, если не сделаем этого.
-А если ударить по Афганистану? – предложил шеф АНБ – Мы сможем смести правительство Наджибуллы под предлогом мести и расплаты за наши потери.
-Его правительство вот уже больше десяти лет воюет с моджахедами – возразил директор РУМО – И у них союзный договор с русскими.
-Да кого волнует, кто с кем воюет? – отмахнулся директор АНБ – Важно заставить людей поверить, что возмездие свершилось. Дайте мне возможность взять под контроль СМИ, и я гарантирую красочную картину справедливости.
-Каким образом? – спросил президент.
-Сейчас телевидение и газеты раздувают антиисламскую истерию. Она бьет по мусульманам внутри США, мы же направим ее на внешнего врага. Мы заставим их поверить, что именно афганское правительство в силу своего антиамериканизма отправило террористов в нашу страну. Мы назовем имена вербовщиков и укажем страны, которые дали им убежища, так же упомянув, что именно они давали террористам всю финансовую подпитку. В качестве козлов отпущения можно выбрать привычные для нашего общества Ливию и Ирак. И даже Иран.
-Это вызовет сильный протест СССР – сказал госсекретарь – Все эти страны являются членами МОС.
-Вот именно. Мы полностью дискредитируем МОС, а при возможности сможем обвинить СССР в поддержке международного терроризма. Сделаем заявление в Совете Безопасности ООН. Заявление о том, что террористы прибыли из Афганистана. А сразу за этим нанесем превентивный удар по афганским объектам и потребуем отставки правительства Наджибуллы. Но все это надо сделать быстро, чтобы СССР не успел оказать Афганистану военную помощь. Ведь сейчас серьезного количества советских войск там нет.
-А что с именами истинных виновников? – спросил президент.
-Их найдут. И рано или поздно они ответят за все, что сделали. Но на это уйдет время. А ответ нужен немедленно. От этого зависит наше будущее.
-Хорошо – кивнул президент – Будем считать, что решение принято. Готовьте операцию.
А в это время в Москве проходило совещание аналогичного уровня. В кабинете Верховного собрались министры обороны, информации, внутренних дел, председатель КГБ, командующий ВВС, начальник генштаба и директор ГРУ. Еще одним специально приглашенным гостем стал генерал-лейтенант Лев Рохлин, командир экспедиционной армейской группы. Первым доклад делал Крючков.
-Три дня назад в Белом доме состоялось совещание, на котором присутствовали руководители почти всего разведывательного сообщества США – начал он – Точного содержания разговора мы не знаем, но сразу после него американские СМИ получили указание правительственных кругов готовить цикл передач по Афганистану. Все центральные каналы уже направили в Афганистан своих корреспондентов. В газетах сняты ограничения на статьи об исламских террористических группировках. Наши источники сообщают, что американское правительство сделало крупный заказ на эту тему. Вывод: население США активно обрабатывается на антиафганскую тему. Что говорит о явной подготовке к агрессии.
Следом поднялся директор ГРУ.
-ВВС и ВМС США получили приказ о проведении частичных мобилизационных мероприятий. В первую очередь это касается стратегической авиации. В боевую готовность приводятся Б-52Н, Б-1Б и даже Б-2 «Призрак». Получен приказ о приведении в боеготовность авианосца «Нимитц», двух подлодок с крылатыми ракетами «Томагавк» и двух ракетных крейсеров «Тикондерога». Все эти корабли в настоящее время входят в состав 7-го флота США и базируются на Перл-Харбор в Тихом океане. Ограниченность мобилизационных мер говорит о том, что США затевают локальную военную операцию. ГРУ считает, что этой операцией станет удар по Афганистану под предлогом мести за теракты на территории США. Сделав это, они одержат военную и политическую победу, разгромив при этом союзное нам правительство Наджибуллы.
-Они, действительно, считают, что теракты совершили люди Наджибуллы? – спросил Верховный.
-Вряд ли. Не надо быть гением, чтобы понять всю техническую сложность подготовки операции такого масштаба. Не думаю так же, что у них есть серьезные подозрения на наш счет. Но они знают, что за этой операцией стоит государство или группа государств. Считаю так же, что они проследили пути эвакуации наших агентов, готовивших смертников. Все эти страны входят в МОС. Однако, не имея возможности обвинить нас, они постараются обратить свой урон себе во благо.
-Каково может быть информационное обеспечение такой операции? – спросил Верховный – Они должны будут подготовить американский народ и международную общественность.
-Именно – подтвердил министр информации – Присутствие на совещании директора АНБ говорит о намерении использовать все электронные СМИ. Считаю, что такая компания может увенчаться успехом. Моджахеды и Аль-Каида не имеют четкой географической привязки, многие из них постоянно находятся на территории Афганистана. Со многими полевыми командирами ведутся переговоры. Если это грамотно раздуть и правильно подать, то вполне можно обвинить в терроризме само правительство Афганистана и выдвинуть обвинение в поддержке терроризма даже против нас.
Верховный внимательно слушал, куря сигарету.
-Сколько времени понадобится для того, чтобы приступить к операции? – спросил он.
-Думаю, они справятся за три-пять недель.
-Значит, кто ударит первый, тому и карты в руки. – Верховный повернулся к Рохлину – Когда ваши войска готовы выступить?
-Через двадцать часов после получения приказа – последовал четкий ответ.
-Что с индийскими силами? – Верховный посмотрел на министра обороны.
-Индийская армия завершает подготовку. В целях соблюдения секретности выдвижение к пакистанской границе проходит малыми силами. Однако в полной готовности находятся ВВС и военно-морские силы.
-Ваши рекомендации, генерал?
-Мы должны форсировать операцию. Афганцы готовы перейти в наступление хоть завтра. Все их необходимые силы уже находятся на пакистанском рубеже. Наджибулла ждет нашей команды, чтобы опубликовать официальную просьбу о помощи.
-Можем ли мы рассчитывать на успех, если форсируем операцию на неделю?
-Считаю, можем – ответил Грачев – Со второго направления нас поддержат ВВС и ВМС Индии. Индийские сухопутные силы будут введены в бой по мере готовности. А до тех пор авангард их войск перейдет границу и свяжет пакистанские силы в приграничных районах. Считаю, что при форсировании операции на неделю основные индийские силы будут готовы на третий-четвертый день после начала операции. С началом военных действий отпадет необходимость в стратегической маскировке, и войска можно будет перебрасывать к границе полным ходом. Главное, что мы достигнем нашей основной задачи: ликвидируем базы моджахедов по периметру границы и нанесем непоправимый ущерб пакистанской инфраструктуре.
Верховный кивнул, медленно выпуская дым черной сигареты.
-Начинайте, генерал. Новая дата вторжения – 24-е мая.
-Есть.
В тот день по спецсвязи в посольство СССР в Индии ушла инструкция по корректировке плана операции «Афина». Был поздний вечер, когда посол СССР получил аудиенцию у премьера Индии. Министр обороны Индии в это время находился в районе сосредоточения индийских войск, поэтому вместо него присутствовал начальник генерального штаба индийской армии.
Коротко и лаконично посол передал просьбу Верховного правителя Союза ССР о форсировании операции «Афина» в связи с возможными мерами противодействия со стороны США. Военный атташе изложил предложения советского Генштаба и данные советской разведки. Индийцы слушали с поистине буддийским спокойствием. Когда советские дипломаты замолчали, индийский премьер коротко ответил:
-Передайте Верховному, что его просьба будет выполнена. Индийская армия форсирует подготовку и завершит ее к 24-му числу.
-Индийские воины считают советских бойцов своими братьями – сказал начальник генштаба – И никогда не оставят их одних перед лицом общего врага.
Пожелание «старшего брата» и главного стратегического союзника было воспринято индийским командованием с максимальной серьезностью. МИД Индии предпринял широкомасштабный демарш против Пакистана, обвиняя его в отказе от поддержания стабильности и поддержке терроризма. Далее последовали обвинения в том, что пакистанские милитаристы намеренно совершили теракт на индийской территории, чтобы вызвать беспорядки на спорных территориях штатов Джама и Кашмир. Пакистанское правительство в ответ заявило, что индийские власти намеренно накаляют ситуацию вокруг теракта, в котором нет никакой вины Пакистана, и стремится под предлогом этого силой решить вопрос о принадлежности спорных территорий, чего Пакистана допустить никак не может. В ответ индийское правительство опубликовало высококачественные фотографии, предоставленные советской спутниковой разведкой, на которых хорошо были видны перемещения пакистанских войск вдоль индийской границы. В тот же день МИД Афганистана выразил жесткий протест против нарушения пакистанской армией афганской границы и вхождения пакистанских истребителей в афганское воздушное пространство.
23-го мая на афгано-пакистанкой границе произошло крупное боестолкновение. Дело в общем-то почти житейское. Патруль афганских правительственных войск вышел в дозор на линию границы. А поскольку четко обозначенной границы в том районе как раз не было, то пограничные войска Пакистана, имеющие собственные приказы об охране границы, считающейся в Исламабаде государственной, открыли по афганцам огонь. Патруль ввязался в бой, успев послать сигнал о нападении. Именно этого и ждал Наджибулла. Подтянутый заблаговременно к границе засадный полк сразу после получения сигнала от дозора выдвинулся в район столкновения и с ходу вступил в бой. Силы были не равны, афганцы быстро смяли пакистанских пограничников и заняли маленький участок пакистанской территории. Реакция пакистанских военных была мгновенной. Поднятая по тревоге дивизия вышибла афганцев с занятого ими рубежа и вошла на афганскую территорию. Утром 24-го мая президент Демократической Республики Афганистан доктор Наджибулла обратился к СССР с просьбой об оказании военной помощи в отражении пакистанской агрессии. Одновременно правительство Индии заявило о невозможности дальше мириться со сложившейся ситуацией и намерении раз и навсегда решить пограничный вопрос.
-Товарищ Верховный, войска готовы. Первый эшелон уже погружен на транспорты. Для переброски по воздуху привлечена почти половина всей нашей транспортной авиации. Дайте приказ – голос Грачева был спокоен, но чувствовалось, что генерал напряжен. Профессиональный военный, он был даже рад настоящему делу.
-Приступайте, генерал – сказал Верховный – С Богом.
Когда министр обороны вышел, Верховный снял трубку правительственной связи и набрал номер афганского президента.
-Мы начали – сказал он – Приступайте.
-Понял – ответил афганский лидер, и связь отключилась.
Ровно в полдень ударный экспедиционный корпус перешел советско-афганскую границу и двинулся в юго-восточном направлении. Движение было организовано двумя колоннами: на юг и юго-восток. Передовые элитные подразделения перебрасывались на пакистанскую границу тяжелыми транспортными «Мриями». Часть из них выгружалась на аэродромах, вторая часть десантировалась с воздуха. Остальные силы моторизованными колоннами двинулись на юг. Когда первые советские машины пересекли афганскую границу, по приграничной с Афганистаном пакистанской территории был нанесен мощный авиационный удар. После длительного наблюдения за перемещением советских самолетов в рамках операции «Суматоха», подъем со среднеазиатских аэродромов самолетом третьей воздушной армии по началу не вызвал никакой тревоги в штабах противника. Тем внезапнее был сам удар. Входившие временно в состав армии два АЯКСА с семидесятикилометровой высоты проутюжили приграничные позиции пакистанской ПВО, а идущее следом звено МИГ-МФИ с работающими генераторами локационного поглощения доровняло все то, что осталось, посеяв среди пакистанских военных настоящую панику. Поднявшиеся в воздух пакистанские Ф-15 ввязались в бой с невидимыми для их локаторов МИГ-МФИ, в результате чего понесли огромные потери. Более скоростные и маневренные МИГ-МФИ вели ракетный огонь с дальних дистанций, щелкая Ф-15 как орешки. Когда бойня закончилась, от пакистанского авиаполка осталось лишь несколько машин. В образовавшееся окно хлынула волна дальних оперативно-тактических бомбардировщиков Ту-22М3 в вариантах бомбо- и ракетоносцев, которые начали равнять все военные объекты, а вместе с ними дороги, мосты, электростанции, узлы связи, линии электропередач, трубопроводы и все иные коммуникации, связывающие запад Пакистана с остальной частью страны. Авиаудар длился восемь часов подряд. Самолеты бомбили, возвращались на базы, брали боезапас и бомбили вновь. Одновременно с этим индийская авиация приступила к бомбардировкам восточных районов Пакистана. Этот уда был меньше по силе, но за ним сразу последовало сухопутное наступление. Пакистанское командование внимательно следило за развертыванием индийских войск вдоль границы и уже разработало план упреждающего удара. Однако оно было уверено, что индийская армия не вступит в бой до полного окончания мобилизации. Тем неожиданнее был авианалет. Через четыре часа после удара авиации индийские бронетанковые силы при поддержке мотопехоты совершили бросок в пакистанскую провинцию Синд в направлении города Карачи. Два корпуса трехдивизионного состава нанесли удар по широкому фронту. Три дивизии ударили в направлении городов Скарду и Гимита с целью оккупации северной части Кашмира. Поддержку индийским войскам оказывала советская бригада, которая проводила операцию по захвату Читрала. На афганском фронте к концу дня войска Наджибуллы нанесли удар по двум направлениям – хайберскому и боланскому проходам, открывающим дорогу на Пешавар и Кветту. Советская десантно-штурмовая бригада нанесла удар по позициям пакистанских войск возле городов Банну и Тхала. Еще одна бригада ВДВ перерезала железную дорогу, соединяющую Пакистан и Ираном. Размещенные по всему Пакистану группы КГБ и ГРУ приступили к проведению диверсий на всей пакистанской территории. К концу первых суток войны основные советские сухопутные силы прибыли на исходные позиции и с ходу вступили в столкновение с пакистанской армией. К этому времени индийские ВВС, прорвав оборону ПВО Пакистана, разрушили атомные центры Кахута и Камра. Объединенная советско-индийская группировка ВМС к концу первого дня выдвинулась к пакистанскому берегу. Вышедшие им навстречу корабли ВМС Пакистана попали под наблюдение спутниковых систем ГЛОНАСС и «Легенда» и подверглись ракетным ударам с советских и индийских кораблей еще до того, как смогли выйти на дистанцию пуска. Поднявшиеся с авианосцев «Варяг» и «Вейтжи» самолеты устроили настоящую бойню среди уцелевших кораблей, добивая из «москитами» и «осами». Поднявшаяся с береговых баз пакистанская авиация попыталась прорваться к советским и индийским кораблям, но погибла в огне советских корабельных систем ПВО «Кортик» и «Вулкан». А когда отдельные уцелевшие самолеты вернулись к родному берегу, их аэродромы уже полыхали огнем. Получив со спутников координаты наведения, две советские подлодки нанесли удар по береговым аэродромам крылатыми ракетами класса «вода-берег». И все же один фрегат и две подлодки сумели выйти на дистанцию залпа. Основной удар был нанесен по индийскому авианосцу «Вейтжи». И хотя все ракеты были сбиты на подлете, одна торпеда с бесконтактной боеголовкой сумела добраться до цели, в результате чего корабль получил пробоину и потерял ход. Однако этот уда был, скорее, жестом отчаяния, так как в ответ на фрегат обрушилась ракетная лавина с двух советских крейсеров УРО. За подложками Пакистана пошли сразу четыре БПК и две советские подлодки «Лира». Одну пакистанскую гостью потопили сразу, вторая получила удар противолодочным комплексом «Водопад» и аварийно всплыла. Над лодкой сразу зависла пара противолодочных вертолетов с БПК. Пакистанскому капитану была передана команда остановить двигатель и прекратить работу радиорубки под угрозой немедленного уничтожения. Пакистанцы подчинились. Вскоре к лодке подошел советский БПК, с которого на нее высадилась абордажная группа. Команду взяли на борт советского корабля, а в машинном отделении лодки взорвали мощный заряд пластида, почти полностью разрушив двигатель. Перед взрывом с лодки сняли все радиоприборы и шифровальную аппаратуру. Сразу после этого БПК ушел, оставив мертвую подлодку дожидаться своих.
А уже на второй день был срочно созван Совет Безопасности ООН. На советских представителей обрушились со всех сторон. Но лидировали, разумеется, американцы.
-Советский Союз проявил свою истинную сущность, грубо нарушив международное право и напав на мирное государство. Уверен, что все мировое сообщество должно потребовать от советского правительства немедленно остановить военные действия и вывести войска с пакистанской территории.
-Стремление американского правительства говорить от лица всего мира, не спрашивая его согласия, хорошо этому миру известно – ответил советский дипломат – Однако я ценю то чувство юмора, которое демонстрирует американский коллега, называя Пакистан мирным государством. Советской стороной представлены исчерпывающие доказательства участия Пакистана в подготовке террористических групп исламских фундаменталистов. Одна из таких групп недавно совершила теракты в США, американский народ знает, что его представитель защищает страну, по вине которой погибло несколько тысяч американцев?
-Это еще надо доказать – ответил американец – Насколько я знаю, мое правительство не делало подобных заявлений.
-Ваше правительство не делало заявлений о том, что обладает ядерным оружием, пока не сбросило две бомбы на Японию. Возможно, вас не поставили в известность, но КГБ СССР получил сведения о подготовке терактов задолго до их проведения, и по дипломатическим каналам эта информация была передана вашему руководству ФБР. Однако ей просто не придали значения. СССР много раз указывал на то, что Пакистан превратился в рассадник терроризма и пытался привлечь к этому внимание ООН. Однако все эти попытки блокировались именно американскими дипломатами.
-Это возмутительно! Вы обвиняете мою страну в поддержке терроризма?
-Никоим образом, если не считать того, что инструкторами в лагерях Аль-Каиды периодически оказывались ваши офицеры. Достаточно привести такие имена, как полковник Роберт Гиббсон, тренировавший боевиков в лагере возле Пешавара. Насколько я помню до этого местом его службы была главная база «Зеленых беретов» Форт Брэгг. Или капитан подразделения рейнджеров Фрэнк Эдвардс, Форт Коул.
-Это клевета! Я не знаю, откуда вы взяли эти имена, но ваши обвинения ложны.
-Я пропущу это заявление. Вас, разумеется, не информировали о тонкостях американо-пакистанских отношений. Однако смею заметить, что, когда Израиль разбомбил иракский ядерный центр в Осираке, весь мир воспринял это как должное. СССР в настоящее время делает то же самое: уничтожает опасность, исходящую с территории другого государства. Опасность, которую никакими дипломатическими силами устранить не удалось.
-Позвольте с вами не согласиться – взял слово англичанин – Пакистан никогда напрямую не угрожал СССР.
-Напрямую нет. Как Египет напрямую не угрожал Великобритании, национализировав Суэцкий канал, однако это не удержало английские войска от вторжения на Суэц. А вторжение Северного Вьетнама в Южный тем более нельзя расценивать как прямую угрозу США, однако же это вызвало многолетнюю войну. Советский Союз впервые за очень долгое время принял военные меры для устранения угрозы в отношении себя и своего стратегического союзника. Но, сделав это, он пользовался прецедентами, созданными ведущими западными странами.
Споры длились до позднего вечера, но ни к чему определенному не привели. Советская сторона предоставила целое море материалов о подготовке на пакистанской территории террористов и участии в этой подготовке американских инструкторов. Аудио и видео материалы, данные радиоперехвата и показания пленных пакистанцев, спутниковые снимки и данные агентурной разведки. Следующее собрание начали через двое суток после получения всего этого материала.
А в Пакистане тем временем приближалась паника. Гонимые военными действиями, толпы беженцев с востока и запада устремились в центральную часть страны. Советские, афганские и индийские части двигались в среднем со скоростью 30-50 километров в день, равняя на своем пути все и вся. Воюя сразу на два фронта, пакистанская армия отходила с передовых рубежей, однако на третий день войны сопротивление резко возросло, и темпы наступления союзных войск снизились. У индийской авиации возникли проблемы с поддержкой своих сухопутных войск, так как по мере их углубления в пакистанскую территорию увеличивалось расстояние до аэродромов базирования и соответственно падало время ее нахождения в воздухе. Пакистанская же авиация, действуя с тыловых баз, наносила наступающим индийским частям все больший урон. Особенно это касалось бронетанковых сил. На афганском фронте работала советская дальняя авиация в составе Ту-22М3, Ту-95МС и АЯКСОВ. Действия «Стратегов» наносили серьезный ущерб пакистанской территории, однако истребительное прикрытие войск так же начинало хромать. Советские истребители действовали в основном с советской территории, используя несовершенные базы Афганистана как аэродромы подскока. Использовать пакистанские базы не удалось, так как пакистанцы при отходе разрушили полностью все ВПП. Не удовлетворительным становилось и действие афганских правительственных войск, которые воевали не лучше, чем против моджахедов на собственной территории. К концу первой недели войны продвижение союзных войск было остановлено. Пакистанцы укрепились на тыловых рубежах и организовали плотную позиционную оборону. Стало очевидно, что выбить оттуда нельзя, не нарастив группировку войск до полноценной армии вторжения. Лишь группировка ВМС полностью выполнила поставленные задачи. Разгромив ВМС Пакистана, союзная военно-морская группировка приступила к разрушению береговой инфраструктуры пакистанских портов. Однако уже на третий день войны на горизонте появились два корабля радиолокационного наблюдения ВМС США, которые повели плотное наблюдение за советскими и индийскими кораблями, а на пятые сутки появилась американская авианосная ударная группа во главе с авианосцем «Энтерпрайз». С этого момента союзные ВМС прекратили удары по пакистанскому берегу, перестроившись для возможного противодействия американской АУГ. В течение суток обе стороны организовали боевое патрулирование в готовности к немедленному удару по противнику. Одновременно с этим с пакистанской территории была начата эвакуация диверсионных групп, которые успели оставить после себя полосу разрушений военных и гражданских объектов: мостов, электростанций, трубопроводов, складов продовольствия, больниц, госпиталей, торговых центров, баз хранения оружия и боеприпасов, пунктов дислокации пакистанских войск. Пока советский ВМФ готовился отражать американский удар, в самом СССР велась грандиозная по размаху информационная операция. Еще до начала операции под руководством Верховного было разработано информационное обеспечение предстоящей кампании. В день начала войны Верховный лично выступил перед народом по центральному телевидению с речью, в которой жесткими и лаконичными выражениями описал враждебные действия Пакистана и ту угрозу, которую представляют его лагеря моджахедов, а так же действия американских инструкторов и разведчиков, ведущих с пакистанской территории подрывную деятельность против СССР. В отличии от прежних речей об интернациональном долге, в этот раз речь шла исключительно об интересах и безопасности Советского Союза, которые были обозначены как высшие приоритеты. Советские войска были названы героями, отводящими от родины жизненно опасную угрозу. Вина за войну полностью возлагалась на Пакистан и его американских хозяев. Одновременно было заявлено, что Советская Армия действует в интересах всего мира, который страдает от международных террористов, сделавших Пакистан своим домом. Были упомянуты теракты в США и Индии, а так же нападения пакистанцев на советских специалистов, работающих на территории Афганистана, что было названо прямым оскорблением всему советскому народу. В заключении Верховный призвал поддержать воинов, защищающих свою землю и встретить их как героев, когда они вновь вступят на родную землю. Сразу после начала военных действий была начата детально спланированная пропагандистская компания. Начальник 5-го управления КГБ СССР провел работу с эстрадными артистами, журналистами, писателями, руководителями общесоюзных и местных теле и радиокомпаний. Всем была доведена главная идея: любая попытка моральной и информационной стрельбы в спину собственной армии в виде критики советских войск и проводимых ими операций, равно как и поддержка пакистанцев и моджахедов, будет расценена как измена родине в условиях военного времени, что приведет к самому жесткому и заранее известному ответу государства. В то же время все виды деятельности, направленные на усиление чувства патриотизма, прославление военных успехов отечества и подвигов его доблестных воинов должны были получить всю возможную поддержку государства. Инженерами душ сигнал был принят и понят. Сразу после этого совещания в общесоюзные гастроли была отправлена группа «Любэ». Встречным ей курсом выдвинулся ансамбль ВДВ «Голубые береты». В кинопрокат вышел фильм Сергея Бондарчука «Рота», а следом за ним фильм молодого режиссера Данилы Бодрова «Война» был показан по первому каналу телевидения, встретив огромный восторг зрителей. В Пакистан был отправлен целый журналистский корпус, который приступил к освещению обстановки в действующих войсках. Одновременно министерство связи СССР вместе с командованием войск связи Советской Армии наладило максимально качественную связь действующих войск с советской территорией. Спутниковыми телефонами снабжали каждый действующий батальон и даже отдельную роту. Почти каждый боец получил возможность периодически звонить домой. Для обеспечения качественной связи над Пакистаном была развернута группировка советских спутников связи. Данная операция значительно разрядила напряжение внутри страны, которое неминуемо возникло при упоминании о начале военных действий. Одновременно на усиленный режим работы были переведены все станции подавления радиосигнала, так называемые глушилки, блокирующие передачи всяческих «голосов», вещающих на советскую территорию. В течение всей кампании центр исследования общественного мнения и управление мониторинга слухов службы Контроль отслеживали общественное настроение. Накаленная военной пропагандой, советская молодежь более чем положительно отнеслась к сообщению о вводе войск в Пакистан, а сообщения о первых успехах Советской Армии вообще вызвали восторг. Многие бывшие воины интернационалисты даже проводили митинги в поддержку окончательного решения афганской проблемы. Лишь часть старшего поколения и интеллигенции отнеслись к начавшейся военной операции отрицательно. Доклады аналитиков легли на стол Верховного уже на третий день войны. Были указаны общественные организации и даже имена их руководителей, которые пытались вести антивоенную пропаганду. Однако без доступа к средствам массовой информации эти попытки были лишь каплей в море. Зато уже к концу войны в результате репортажей из подразделений ВДВ начался массовый приток молодежи в секции парашютного спорта ДОСААФ. Под этот информационный натиск на пятый день войны в советских СМИ проскочило сообщение о выводе на орбиту советского многоразового космического корабля «Буран-М», что ознаменовало собой возрождение программы «Буран-Энергия». Советский многоразовый корабль вышел на орбиту в тот момент, когда советская группировка в Пакистане находилась на пике своего успеха, когда союзные ВМС уже разбили пакистанский флот и приступили к разрушению его береговых объектов, а советские ВВС, используя два АЯКСА, начали бомбардировки Исламабада. В этих условиях разведслужбы США настолько были заняты работой в зоне военных действий, что известие о запуске «Бурана» было отнесено к новостям второстепенной важности, хотя аналитическая служба НАСА и сообщила, что его полет может иметь военное значение. РУМО же считало, что «Буран» может вывести на орбиту один или несколько спутников для наблюдения за линией фронта и обеспечения связи действующих войск. Обе службы были правы. И обе ошибались. «Буран», действительно, вывел на орбиту спутник военного назначения. Однако это был не разведывательный спутник. Это был первый ракетный спутник военно-космических сил СССР. На его борту находились две тактические ядерные ракеты мощностью в пятьдесят килотонн каждая. Эти ракеты являлись дальнейшей модификацией крылатых Х-101, переделанных для запуска из космоса. Так было положено начало операции «Олимп», согласно которой на орбиту планировалось вывести группировку из нескольких ракетных спутников для превентивного удара по территории противника с началом войны. Спутники должны были нести ракеты с ядерными и обычными головными частями и специально проектировались как ракетоносцы. Контейнеры были сделаны из радиопоглощающего материала и были прикрыты солнечными батареями. Два атомных двигателя позволяли каждому спутнику свободно маневрировать над целью или же уклоняться от перехвата. Выведя его на орбиту, «Буран» пристыковался к станции «Мир», куда доставил необходимое оборудование и гостинцы с земли. Одним из элементов этого оборудования была новая компьютерная система на базе «Эльбруса», которая заменила старый «Салют». Это был первый шаг в коренной модернизации станции, по окончании которой она должна была вырасти вдвое, вооружиться и превратиться в возможный командный пункт на случай войны в космосе. Тем временем, рассмотрев все стороны вопроса, Генеральная ассамблея ООН приняла решение о немедленном прекращении огня в Пакистане и разводе войск по линии соприкосновения с немедленным размещением в данном регионе миротворческих сил ООН. Одновременно шли интенсивные переговоры представителей военного командования СССР и Индии. Обе стороны сошлись во мнении, что войну пора заканчивать. Кроме ожесточенного сопротивления пакистанских войск, союзные войска столкнулись с партизанской войной, организованной местным населением. Самим же силам вторжения было все труднее организовывать полноценное снабжение и удерживать занимаемую территорию. Значительные силы КГБ СССР и Министерства Национальной Безопасности Индии были отвлечены на контрдиверсионную борьбу в тылу наступающих войск. Для развития успеха требовалось немедленно увеличить численность сил вторжения, что вовсе не входило в первоначальные планы, равно как и оккупация Пакистана. Кроме того, афганские войска показали себя очень слабыми в условиях наступательной войны и рассчитывать на них в условиях дальнейшей эскалации конфликта не приходилось. Все эти соображения были доложены Верховному на Совете Обороны СССР.
-Исходя из выше сказанного – сказал Грачев – министерство обороны СССР считает необходимым подчиниться требованиям ООН и вывести войска с территории Пакистана, оставив в Афганистане контингент, необходимый для охраны наших там объектов.
-Генерал Крючков? – Верховный перевел взгляд на председателя КГБ.
-Я согласен – ответил тот – Поставленная задача выполнена. Вся инфраструктура в приграничной полосе Пакистана разрушена, лагеря моджахедов уничтожены, а американские инструкторы отозваны. В обозримом будущем Пакистан будет занят восстановительными работами и не сможет проводить операции за пределами своих границ.
-Генерал Ивашутин?
-Согласен – ответил директор ГРУ – Наше дальнейшее присутствие в Пакистане нежелательно, так как ведет к противостоянию с исламским миром. Нашим арабским союзникам уже сейчас требуется много сил, чтобы объяснить почему для защиты мусульман одной страны неверные убивают мусульман другой. Из друзей мы рискуем превратиться во врагов.
-Хорошо – кивнул Верховный – Сообщите нашим индийским коллегам о принятом решении. Ответ СССР и Индии ООН должен быть одновременным и одинаковым. Должно быть очевидно, что решение исходит от нас самих, а не является результатом давления.
Красный феникс ч. 5
© Copyright: Солдат Империи, 2014
Свидетельство о публикации №214021701696
Свидетельство о публикации №214021701696
Рецензии