Антра - наследница неба Т. IV, Ч. II, Гл. III

                Глава III. Курс на Луизиану и Гаити

    Новый отрывок из дневника опять нарушал хронологию событий.
В этом месте Антра возвращалась из 1727 года в годы 1722 и 1723
Илья Петрович, чтобы не запутаться, делал соответствующие пометки
на полях. В случае издания этих дневников, о чём он стал подумывать
по мере погружения в богатейший материал, эти пометки будут
необходимы для более последовательного изложения событий.
«Что за странная судьба у этих людей, – думал Илья Петрович,
разбирая перевод следующих записей дневника Антры. – Что за тяга к
перемене мест, причём тут Луизиана и семья этой неуёмной герцогини?
Так рисковать жизнью ради удовлетворения своей любознательности?
Наверное, эти люди из породы тех мореходов, что, начиная с XV
века,  открыли несколько континентов и невиданно  расширили границы
земного мира.
   Пилигримы мира. Ну да, Бретань, Сен-Мало – ворота в мир океанов
и морей. "Флибустьеры и авантюристы – братья по крови, горячей
и густой...», – вспомнил Илья «Бригантину» Павла Когана.
   Но, как оказалось, не только тяга к перемене мест и
противоположный берег Атлантики манила командора Антуана. Антра писала:
   «Антуан получил задание регента, герцога Орлеанского прояснить
судьбу брига "Кардинал Ришелье". Некие агенты, раскрывать их имена
регент не стал, сообщили ему, что бриг был замечен у берегов
Мексиканского залива. Я помню тот злосчастный год, когда бриг был
захвачен людьми де Спады при участии моего брата Мигеля. Всего без
малого шесть лет прошло с тех пор, а кажется, что миновала целая
вечность. Мигель находится между жизнью и смертью на попечении Сесиль,
мы всего пять месяцев как вернулись из Санкт-Петербурга. На пороге
1723 год.
    Осень в Париже была чудесной. Так не хотелось отрываться от
театров и от новых знакомств среди поэтов, музыкантов и художников,
от модных литературных салонов. Странно, впервые я почувствовала
вкус к светской жизни. Но я даже в мыслях не могла допустить, что
Гастон и Пьер, возобновившие свою службу на «Принцессе Диане»,
отправятся за океан без меня.
   Стоило мне только представить, какие впечатления ждут нас в
Америке, и светская жизнь Парижа стала в моём сознании меркнуть

                457

и отодвигаться всё дальше по мере того, как моя карета приближалась
к  землям родной Бретани. Правда, ещё одна мысль не давала мне покоя.
Исчезновение Таны, чёрнокожей Дзинды и де Спады оставалось загадкой
Эта мысль не давала мне уснуть в первую ночь пребывания в замке
и свидания с моим несчастным братом, по-прежнему пребывавшему в
состоянии столь же похожем на смерть, как и на глубокий сон здорового
человека. Я положила руку на его тёплый лоб, тут  же на суровом лице
забрезжила тень слабой улыбки и часто-часто задрожали его ресницы.
Он узнал меня, любовь моя верная...
   Итак, Луизиана. Ещё в пору нашего с Пьером ученичества мы не
раз слышали от Учителя о географических открытиях XVII века
на территориях северной Америки. Одним из самых авантюрных эпизодов,
он считал сам факт появления на карте Америки Луизианы –
французского губернаторства, по размерам превосходящего метрополию
Её появление он связывал с именем Рене Робера Кавелье де ла Саля,
отважного француза из Руана, родившегося в богатой купеческой семье.
Он получил первое образование в иезуитской школе.
Одарённый человек, честолюбивый, со склонностью к авантюрным
решениям, но невероятно упорный в достижении своих целей.
   По мнению историков, изучающих судьбу первооткрывателей новых
земель, ла Саль в конце XVII века сделал открытие, не уступающее
открытию в XVI веке реки Амазонки Франсиско де Орельяной.
   Попав в Канаду, ла Саль начал прилежно учить языки местных
туземных племён и собирать сведения у индейцев и белых охотников
о реках и озёрах Нового света, прежде всего в окрестностях великих
озёр. Он мечтал открыть самый короткий водный путь из Атлантического
в Тихий океан. В 1669 году ла Саль открыл реку Огайо – левый приток
Миссисипи. Вскоре, узнав от скупщика пушнины Луи Жолье о его
путешествии по Великим озёрам и вниз по течению Миссисипи на юг,
ла Саль решил  пройти по реке до самого её устья.
  Ему пришлось пережить лишения, измены, голод, провал нескольких
попыток, но несмотря ни на что в 1681–1682 годах он дошёл до
устья великой реки. Убедившись, что он вышел на побережье
Мексиканского залива всего в нескольких сотнях миль от Антильских

                458
островов, он загорелся идеей начать торговые операции на путях от
реки Святого Лаврентия и через Великие озёра до тропических островов
Антильского архипелага.
   Заручившись во Франции поддержкой самого короля и получив из его
рук звание губернатора Луизианы, провинции, названной ла Салем в честь
Людовика XIV, он вернулся в Мексиканский залив во главе экспедиции
из трёх кораблей, на борту находилось более трёхсот солдат, моряков
и колонистов.
    Увы, они не нашли устье реки и высадились значительно западней
Новые лишения, голод, болезни и раздоры привели в течение двух лет
к гибели половины экспедиции.
ла Саль пытался выйти в океан и добраться до одного из островов.
Но восставшие члены экипажа убили своего предводителя. Такова судьба
многих первопроходцев – достигнув великой цели, они погибали от рук
туземцев или своих соотечественников.
   Но уже в ближайшие годы неподалёку от устья Миссисипи, на равнине,
расположенной ниже уровня океана, возник знаменитый в последующие века
Новый Орлеан, один из крупнейших портов Америки.
Мне не раз приходилось бывать там, город и порт росли на глазах,
процветала торговля, возникали огромные состояния.
  Бедный ла Саль, какая ирония судьбы!
  По пути к Новому Орлеану нам подробно рассказал эту историю
Хайме Усаторре. В годы пиратства он побывал на многих островах
и знал столько историй, что мог рассказывать их бесконечно.
Я ещё раз убедилась в том, какой он неординарный человек, преданный
друг и великолепный рассказчик. Гастон, Пьер, Франсуа Тардье, даже
Камю и Фронтенак повидавшие немало на своём веку, с интересом слушали
эти пиратские истории. Погода была чудесная, за всё время перехода
при попутном восточном пассате нас не более трёх-четырёх раз потрепали
шквалы и один бродяга-шторм, налетевший с юга.
   Антуан одобрительно и чуть насмешливо посматривал в сторону
нашего своеобразного клуба любителей пиратских историй, расположившегося 
на открытой палубе.  Однажды он сам принял участие  в заседаниях
клуба. Франциск I спросил короля Испании при каких обстоятельствах Адам
завещал ему право на раздел мира. Вопрос ядовитый, но схоластический
по сути. Поэтому, не мешкая, Франциск начал борьбу с Испанией.

                459

Именно с его ведома  французские пираты, покинув Европу, вышли
в океан и начали охоту за испанскими кораблями.
  Наиболее знаменитое событие – захват сокровищ Монтесумы,
отправленных в 1522 году конкистадором Кортесом, покорителем страны
Ацтеков, из Веракруса в Испанию. А вскоре вступили в игру англичане.
Вот когда стало знаменитым имя Френсиса Дрейка, которому
покровительствовала сама королева Елизавета. За заслуги в морских
грабежах в пользу Великобритании она в 1580 году произвела Дрейка
в рыцарское звание. Только за полтора года крейсерской вахты
вдоль берегов Южной Америки его флотилия из пяти кораблей во главе
с его флагманом – стотонной "Золотой ланью" – ограбила испанцев на
общую сумму в полмиллиона фунтов стерлингов, собрав 26 тонн серебра
и 100 килограммов золота. А в 1587 году Том Кавендиш захватил
знаменитый манильский галеон. Добыча была столь велика, что её
пришлось увозить на нескольких кораблях.
   – Да, я помню эту историю, – вступил в разговор Усаторре,- это
правдивая легенда, одна из любимых среди пиратов всех морей.
Я впервые услышал о манильском галеоне в Порт-рояле на Ямайке.
Но чего стоит история с захватом Франсуа Олоне испанских городов
Гибралтар и Маракайбо в 1670 году. А Морган! Он грабил и Пуэрто-
Бельо, и Маракайбо. Малыми силами он пускал на дно испанские
корабли, в несколько раз превосходящие по числу орудий его
собственные . А его поход на Панаму? Он на 160 мулах вывез сокровища
на пол миллиона реалов!
   – Да, – вставил своё слово Фронтенак, – у Моргана были канониры,
пожалуй, не хуже, чем на нашей "Диане", не хотел бы я встретиться
с ними в открытом бою.
   – Не согласен! – воскликнул Пьер. – У наших орудий самая
большая дальнобойность, а скорострельность? Даже российский
император пришёл в изумление.
   – Я вас помирю, – сказал Антуан. Стоя на мостике, он следил
в подзорную трубу за горизонтом на вест и зюйд-вест. Опустив
трубу, он продолжал: – Золотые времена "берегового братства"
уже позади. Последний громкий успех голландца Ван-Хорна
пришёлся на 1683 год. так что встреча с пиратской флотилией на
Антилах нам вряд ли грозит, другое дело две-три пиратских
развалины – пугало для доверчивых.
   Казалось, после этих слов командора на лице Пьера появилась
мина лёгкого разочарования. но, как говорят, сон в руку.
   Ещё на подходе к Эспаньоле на одном курсе с нами показались
два быстроходных брига. Были это каперские суда или откровенные
пираты, значения не имело. В наши расчёты не входило тратить
время на бои с местными джентльменами удачи. Поставив все паруса,
«Диана» устремилась на зюйд-вест. Вдогонку появились дымки выстрелов,
но ядра шлёпались в воду кабельтова за три от нашего борта. Резкая
команда Фронтенака "По местам стоять!" разогнала наш клуб. Да, в этих
краях всё было не так просто, как представлял наш командор».


                460


До встречи.