Дедушка

                Мой дедушка Иван Васильевич был портным.   Известным в городе как хороший портной.   Шил он в основном верхнюю одежду - мужскую и женскую.  Мужские сюртуки,  пальто, женские салопы и ротонды.  И платья женские мог шить.  Но к пошиву женского платья бабушка относилась очень ревностно.  Когда дед обмерял заказчицу,  бабушка всегда стояла под дверью и в щелочку подглядывала.  Следила,  чтобы портной не увлекался и слишком тщательно  не обмерял заказчицу. А потом ему высказывала, как и что он у нее обмерял.  Строгая была бабушка, бдительная.
                Дедушка рассказывал, как он стал хорошим и популярным мастером своего дела.  Еще мальчишкой  отец отдал Ваню к портному в подмастерья.  Он прямо жил у него,  трудился с утра до вечера.  Выполнял и по дому все дела,  но и шить его мастер учил.  Сначала поручал ему мелкие, не сложные операции.  Но мальчику нравилось это дело, и  он быстро осваивал тонкости швейного ремесла.  А когда Ваня освоил эту непростую  работу, научился и кроить, и моделировать,  и даже шить без примерки,  хозяин стал доверять ему шить самостоятельно серьезные вещи. 
                Уже можно было бы начинать свое дело, но где найти клиентов – заказчиков.  Хотелось бы побогаче, чтобы платили хорошо.  И вот уже не Ваня, а Иван Васильевич стал думать, как найти ему богатых-достойных  заказчиков. И придумал. Он с рулоном ткани и с аршином, чтобы было видно, что идет по делу, заходил в подъезд богатого дома.  В этом подъезде он постоит минут сорок - и с деловым видом выходит. Назавтра также заходит в другой подъезд.  Город маленький – все все видят, все знают.  А если не знают, то  обязательно хотят узнать. И через несколько дней по городу пошли слухи, интересно людям стало, куда это  и к кому Иван  каждый день ходит?  Спрашивают его, а он сочиняет, что мол заказал тот богач жене салоп к Пасхе. А другой - себе сюртук.  Ведь Пасха не за горами, всем хочется к празднику справить новые вещи. 
И через несколько дней  уже к нему домой стали приходить узнавать,  а нельзя ли у него заказать  к празднику что-нибудь. А Ваня уже жил самостоятельно, квартиру снимал. Он долго раздумывает, поломается, в тетрадочку свою заглянет.  Велит прийти через день, тогла скажет поточнее.  Ну а потом, конечно, согласится и примет заказ, и выполнит его отменно, так, чтобы клиент был доволен. Но за работу берет дорого, раз заказчики богатые.  Ну и клиенты не скупятся – и платят хорошо, да еще подарки хорошие делают,  чаевые большие оставляют.
                И так постепенно стал Иван Васильевич очень хорошим, модным в городе портным, стал зарабатывать неплохие деньги, дом купил и женился на красавице Маше.  Детей она ему нарожала, аж тринадцать. Некоторые, правда, умирали, ну что делать - бог прибрал.  Но большинство из них до войны были живы.  Сыновьям дедушка дома купил, чтобы жили самостоятельно.  И все заработал своим мастерством, считай одной иголочкой. Правда, потом все отняли – раскулачили, оставили только один дом, где они с Машей жили. И детям пришлось всем поразъехаться. На всякий случай.  Иван уехал на Украину, Митрофан в Ташкент. Старшая дочь Клавдия вышла замуж за военного, старше ее на двадцать лет. Сергея в пятнадцать лет забрал к себе брат Митрофан в Ташкент, чтобы он там мог школу закончить.  В общем детям «кулака» трудно было в городе даже учиться.  Дома оставались девочки Аня и Тоня и их младший брат Петя.
           К Началу войны Петр был уже взрослый, даже женился.  Он как и брат Сергей (мой папа) добровольцем ушел на фронт. Иван и Митрофан тоже уже были женаты. На фронте они не были – у них была бронь.  Клава с двумя взрослыми дочерьми войну пережидала в Сибири у моей мамы.  А Тоня и Аня во время оккупации города умерли.  Заболели тифом.  Дедушка и бабушка войну пережили, выжили, но остались одни.
         А в сорок шестом году, когда мне было год и семь месяцев, папа привез нас из Сибири в Острогожск к своим родителям. Дедушка продал нам половинку маленького дома – флигеля, где мы и прожили с ними в одном дворе семь лет. Бабушка умерла, когда мне было 5 лет, и я ее хорошо помню.
          А дедушка шил всю жизнь.  И даже когда ему было уже девяносто лет, он к Пасхе подарил мне юбочку, сам сшил из какой-то «чертовой кожи», даже с кармашком.  Пришел к нам, принес завернутую в газетку эту юбочку и 3 рубля.  «На, Нюнечка, это тебе к празднику».  Какая бы денежная реформа ни происходила,  но к Пасхе дедушка всегда дарил 3 рубля. Он, по-моему, в этом так и не разобрался.  И слава богу.  Иголочка его всю жизнь выручала. А юбочка, что удивительно,  мне и вправду была впору.  А шил ее он без примерки, видимо до старости глаз был точный.  Носить ее, конечно, было нельзя,  но жаль, что не сохранила на память.         



   Самолет Москва - Прага
   3 марта2012
    А.Вершкова